Голубой король

В акватории небольшого самодельного моря, именуемого Цимлянским водохранилищем, не без успеха цедил сетями воду сейнер проекта  3-65 производства Азовской судоверфи, громко именуемый «Атаман».
 
Команда сейнера, как и положено по штатному расписанию, состояла из трёх человек. Ребята, все как на подбор, были молодые, недавние выпускники училища имени Седова, что расположено на одноимённой улице города Ростова-на-Дону.

Капитан, недавний выпускник того же училища, считал себя опытным морским волком. Лёха Рыбалкин выходил на лов рыбы третий сезон подряд. Самостоятельно.

Рыбаками были его дед, прадед, , дядья. Не один век ловили Рыбалкины рыбу в Азовском синем море. Он продолжил семейную династию. Но не на Азовском море, оскудевшем рыбой, а на водохранилище. Где плодилась она во множестве, вырастала до невероятных размеров, гуляючи на подводных лугах. Фамилия Лёхина соответствовала профессии.
 
Кроме членов команды, указанных в штатном расписании, были и другие, ни в каких документах не значившиеся и крайне нежелательные на борту. Серые крысы.

На сейнере всегда есть рыба. Значит, всегда есть что есть. За бортом - вполне чистая пресная вода. А что ещё крысам надо? Расплодились они в невероятном количестве. Житья от серых тварей не стало, так и путались под ногами.

Пытались травить – безрезультатно. Зачем крысам отравленная приманка, когда полно свежей рыбы? Всяческие ловушки, придуманные командой, крысы очень быстро научались распознавать, обходить стороной, передавая свои знания потомству.

Молодой капитан сейнера, мечтатель и читатель, в очередной приключенческой книжке вычитал, как спасались от крыс на старинных деревянных парусниках. Специально выращивали и воспитывали соответствующим образом «крысиного короля».
 
Прочитав книжку, капитан отложил её в сторону вышел на палубу. Осмотрелся. Увидел двухсотлитровую бочку из-под солярки. Задумался. Подозвав матроса-практиканта, недавно поступившего на судно, велел ему вырубить у бочки дно. Одно. То, что с завинчивающейся пробкой. 

Парень не понял зачем, но взялся за молоток и зубило. Провозился целый день, к вечеру закончил. Лёха придирчиво осмотрел работу, похвалил матроса, велел откатить бочку на бак, поставить вертикально. Баком, если кто не знает морской терминологии, называют нос корабля. Парень выполнил распоряжение.

Вечером за ужином капитан рассказал о своей затее команде. Все недоверчиво крутили головой, отводили глаза, но никто не перечил, все готовы были выполнить приказ начальника. Приказ был – ловить крыс!

Причём именно ловить живьем, а не убивать.Отличился кок. Притащил целых три штуки! Рассказал, что поймал их при помощи большой кастрюли, кусочка мяса и качающейся досточки.

Ловушка эта незатейливо проста: на дно большой кастрюли кладётся кучек мяса или свежей рыбы. На краю кастрюли – мостик, качающаяся досточка. Можно использовать обыкновенную деревянную линейку.

Любопытная крыса, учуяв запах мяса, ничего не подозревая идёт по линейке. Та под её тяжестью переворачивается как качели, сбрасывая крысу в кастрюлю. Затем возвращается в исходное положение, поджидая следующую гостью.
 
Попавшаяся в ловушку крыса даже не удивляется: «Подумаешь, упала»! Мало ли крысам приходится падать? Зато мясо – вот оно.
 
Крыса принимается за трапезу, служа дополнительной приманкой для своих товарок. Они видят, что крыса спокойно ест мясо. Им тоже хочется. И отправляются они по досточке в кастрюлю.

Как поймали своих крыс остальные члены команды, они не рассказывали. Тем не менее, в распоряжении капитана оказалось семь крыс разного пола и размера.
 
Лёха собственноручно пометил каждую пленницу разноцветными пятнышками масляной краски. Затем выпустил в пустую бочку.

Крысы сначала суетились, пытались выпрыгнуть. Серые бестии прыгают довольно хорошо и в длину, и в высоту. Однако вертикальные края бочки были слишком высоки для них.
 
Крысы только перемазались в остатках солярки и устали. Сидели со слипшейся от соляры шерстью по периметру дна бочки, сверкая бусинками недобрых глаз.
 
Расселись они на равном расстоянии друг от друга, как зрители в цирке. Арена была пуста. Пока.

Прошло три дня. Ничего не происходило. Крысы очень хотели есть. Ещё больше их мучила жажда. Они хотели пить. Это было видно по широко открытым ртам и тяжёлому дыханию.

Для существа, которое постоянно что-то жует и при этом не ограничено в воде, трёхдневная сухая голодовка – тяжелейшее испытание.
 
На четвёртую ночь матросы услышали возню в бочке, яростное крысиное верещание. Наутро обнаружилось, что небольшой крысёныш, помеченный яркой жёлтой краской, исчез.
 
Остальные сидели кружком, не спуская глаз друг с друга. Опять на равном расстоянии друг от друга.

Матросы стали делать ставки на крыс, пытаясь угадать, кто останется в живых. Крысы уже не ждали ночи.
 
Они привыкли, что за ними наблюдают. Поэтому очередная крыса распрощалась с жизнью при свете дня. Её сожрали в считанные минуты.
 
Единственным, кто не делал ставок, был капитан.  Он знал, что победит Голубой.
Небольшой, но крепкий самец крысы, которому капитан провел голубой краской линию от головы до хвоста.
 
Голубой никогда не начинал драк. Он их заканчивал.
 
Выждав, когда определится перевес в схватке двух или более дерущихся крыс, он неожиданно присоединялся к будущему победителю и приканчивал жертву.
 
На погибшую крысу набрасывались все присутствующие, пытаясь урвать свой кусок. Голубой и здесь поступал разумно.
 
Пока другие его товарищи грызли кто лапку, кто хвост, кто голову очередной жертвы, он жадно и быстро поедал внутренности.
 
Именно внутренние органы содержат наибольшее количество влаги, так необходимой для выживания и поддержания сил.
 
В конце концов, в бочке остались две крысы. Голубой и старый крупный самец, помеченный красной краской.

Матросы прозвали его Большевиком. Голубой и Большевик сидели друг против друга, карауля малейшее движение визави.
 
Первым не выдержал Большевик. Громко вереща, он бросился на противника. Тот изловчился и подпрыгнул вверх, цепляясь когтями за неровную и скользкую от солярки стенку бочки.

Большевик на долю секунды растерялся – в том месте, где только что был его противник, никого не было!
 
Тут на него сверху и обрушился Голубой. Борьбы почти не было.

Хотя Большевик выглядел более крупным и сильным, он забился в агонии, укушенный длинными жёлтыми резцами Голубого в основание шеи.
 
Капитан выиграл, не играя.
 
Выдержав оставшуюся в живых крысу в бочке ещё четыре дня, за которые Голубой оголодал до изнеможения, капитан поставил ему консервную банку, полную воды. Крыс вволю напился.
 
Но он хотел есть! Не просто есть, а жрать! Он готов был сожрать собственный хвост!
 
Капитан перевернул бочку на бок. Из неё пулей вылетел оголодавший вне всякой меры крыс и скрылся в ближайшем открытом люке.
 
На судне началась паника. Паника среди крыс. Отведавший мяса сородичей, голубой каннибал не хотел теперь никакой другой пищи, кроме крыс.
 
Он убивал и поедал сородичей везде, где только мог найти. А найти, настигнуть, мог  везде. Ведь он тоже был крысой. Ему были известны и доступны все самые недоступные уголки сейнера.
 
Сейнер в это время подходил к причалу рыбзавода. Нужно было выгрузить  очередную партию пойманной рыбы.
 
Не ожидая, пока посудина ошвартуется, десятки крыс ринулись в воду, вплавь добираясь до берега. Их гнал ужас перед каннибалом.
 
Капитан торжествовал. Его затея удалась. На борту осталась только одна крыса. Это был Голубой.

На следующее утро кораблик снова вышел в водохранилище, чтобы продолжить лов рыбы.
 
В трюме доедал остатки последней своей жертвы Голубой. Больше ему не на кого было охотиться.
 
Ночью перед отплытием произошло незаметное, но важное событие. По причальному канату на сейнер пробралась молоденькая портовая крыска.
 
Она была в том самочьем положении, когда ей требовался, и немедленно, самец. Благоухала она соответствующим образом.
 
Крыска не знала, что облюбованный ею кораблик покинули все крысы. Тем более не знала, почему. Здесь пахло крысами и она надеялась найти себе достойного самца.
 
К обычному запаху крыс примешивался запах ужаса, но крыска была молоденькой и не понимала, почему. Когда солнце стояло уже достаточно высоко, они встретились.
 
Голубой был сыт. А от крыски так соблазнительно пахло самочкой, готовой к совокуплению. Они спарились. Потом ещё раз. Крыска получила то, чего хотела и искала.
 
На третий день она перестала пахнуть самкой, которой немедленно нужен самец. Стала пахнуть просто крысой. Значит просто едой для проголодавшегося к тому времени Голубого.
 
Когда он бросился на неё, самочка не поняла сначала, чего он хочет и окрысилась. Потом поняла. Её охватил ужас. Громко заверещав, крыска бросилась прочь от преследователя по палубе и фальшборту.

Он настигал. И настиг бы, но крыска не удержалась и свалилась за борт. Крысы хорошо плавают. Поплыла и она.

Голубой не бросился за своей недавней невестой в воду. Он бегал по краю фальшборта, громко верещал и щёлкал зубами. Добыча уплывала от него.
 
За этой сценой задумчиво наблюдал капитан, тихонько стоявший неподалёку, рядом с пожарным щитом, выкрашенным белой краской.

Он осторожно, медленно снял со щита красный пожарный топорик, прицелился, коротко размахнулся, метнул.
 
Топор улетел в воду. По пути он раскроил надвое череп крысиного короля.
 
Капитан подошёл, посмотрел. Брезгливо столкнул ногой за борт разжиревшее серое тело с еле заметной, почти стёршейся, синей полосой на спине.

Это была последняя крыса на корабле.