Женькины истории. 6. Скрип во сне

 Женька спал. Его крепкий, детский сон показывал свои фантастические, порой жуткие видения, перемешивая реальность с нелепицей. Во сне Женьке  было иногда весело, иногда очень страшно. Он видел себя мчащимся с горы на трёхколёсном велосипеде, у которого на ходу отваливались все колёса и он, кувыркаясь, летел в чёрную бездну. Видел себя качающимся на больших качелях и когда приближался к земле, то у него перехватывало дух, и он проваливался в какую-то тёмную дыру. Он видел толпу голых тёток с большими сисями, бегущих за ним по общежитию макаронной фабрики, в руках у них были большие вилки, ножи и тётки кричали:
"Держите его, давайте ему глаза вилками  выкалим! Давайте ему голову отрежем ножиком! Он плохой мальчишка! Он за нами подсматривает!".
Беременная тётка своим огромным животом навалилась на Женьку и злобно ему на ухо говорила:
"Я сейчас рожу слоника! Мой мокрый воробей заклюёт тебя до смерти! Я своими сисями буду бить тебя по твоей бестолковой голове!". А предательский подоконник всё время скрипел и, оторвавшись, ударил Женьку по голове. Женька вздрогнул и проснулся.
Было уже светло, но ещё очень рано. В ушах продолжало скрипеть, потом замолкало, потом опять заскрипело. Женька перевернулся на живот и посмотрел сквозь решётку этажерки, за которой он спал, в сторону кровати, на которой спали родители. Папа лежал на спине, а мама сев на него верхом и упершись в папину грудь, плавно подпрыгивала на нём.
- Вот дурачки,- подумал Женька, не могут днём на кровати покачаться. Но продолжал наблюдать. Утренний рассвет ласкал мамину обнажённую левую ногу и бедро. Ночная рубаха её была засучена комком на пупке, и эта красота закруглялась через попу к спине крепкими бёдрами.
- Как красиво,- подумал Женька.
Эти открытые части голого тела мамы напомнили ему форму коньков «Снегурки», с ровными широкими полозьями, впереди вверх изогнутыми носами.
- Пусть покачаются,- решил Женька и, закрыв глаза, погрузился  в сон.
Ему снилась Лёлька, едущая в гробе на колёсиках, её мама тётя Люся, стирающая бельё. Вода в её корыте бурлила, шипела и брызгала ему в лицо. Женька вздрогнул и проснулся. И правда журчала струйка воды, иногда переходя на шипение. Он посмотрел опять в сторону родителей через прутья этажерки и увидел: повернувшись к нему лицом, задрав ночную рубашку, на корточках, широко разведя колени над тазиком, сидела мама и писала. Женька никогда не видел, как писала мама или тётя. Ему стало интересно. Струйка исходила сверху писки. Обе створки «волосатой ракушки» были широко раскрыты. По всему краю первой внешней большой створки лоснились чёрные плюшевые волосики, заползая своими кончиками-вьюнками на попу, на ляжки и уходя дальше на животик, пропадали из виду. Вторая створка, кое-где волнистая, была меньше, тоньше первой, отдавала слегка вишнёвым цветом, мокрым блеском и не пускала волосатые вьюнки внутрь живого чуда. В самом центре была вмятина размером с крупную фасоль, внизу которой темнел проход. Вся середина ракушки была алого цвета, как спелый помидор. Женька сглотнул слюну и продолжал смотреть, прищурив глаза, притворяясь спящим. Пописав, мама с пола взяла кувшин и, поливая из носика на низ живота нежными движениями мыла писку и ляжки. Рука мамы всё громче и громче хрустела, касаясь середины ракушки. Мама встала, повернулась к Женьке задом, вытерлась махровым полотенцем. Затем нагнулась к тазику, взяла его, (между её ягодиц показался чёрный хвостик) выпрямилась (хвостик тут же скрылся  в попе) и,  неся тазик в руках, пошла с ним мелкими шагами, боясь не расплескать, мимо Женькиной кровати. Мама проплыла около головы Женьки, и он вдохнул запах мокрой перьевой подушки и свежего банного полотенца. Женька повернулся к стене и, закрыв глаза, провалился в сон.
Проснувшись через три часа, он открыл глаза. В комнате уже никого не было, кровать родителей была заправлена голубым гобеленовым покрывалом. Он потряс головой и промолвил: "Бр-р, приснится же такое".