Царица Тамара

Царица Тамара (кличка такая была у неё) вышла замуж не по любви. И не по расчету. А по глупости.
Она родилась красавицей, которым, как известно, фатально не везёт.
Но им, даже царицам, тоже хочется быть в паре, не взирая на силу своей красы и происхождения. И Тамаре этого хотелось, что скрывать...
А тут Алексей подвернулся. Тоже студент-выпускник. Это объединяло. А много ли нам надо в двадцать два - для объединения?

"Царица Тамара" слыла разумным человеком, подруги подтрунивали: у Томки мозги - главный женский орган. Может быть, может быть... Царица - она и в Африке царица. Без эмоций. Грузинская Тамара, та вообще сбрасывала любовников со скалы. После одной ночи. Но тут - всё наоборот - сработал не холодный разум, а стадный инстинкт: все замуж, и я туда же. Пусть и без любви. Главное, что он - по уши... Лопоухие и смешные.

Словом, отдала руку. И только её. Разве царица, да еще Тамара, отдаёт сердце?
Но стали жить с Лёшей  семейно и степенно. Как люди. Старалась Тамара быть хорошей женой и книгу кулинарную изучала исправно.

Да только, конечно, с её царской красотой - брови-крылья, глаза - озёра, формы - как у статуи, особенно шея, не избегнуть искушений. И на шестом году семейной жизни, уже родив слабенького здоровьем мальчика, Тамара впала в грех прелюбодеяния. На месяц. Но он и впрямь был медовым - страстным и неистовым. Искуситель Томы являл собой классический образ любовника - плечи, подбородок, залысины - всё благородно, но при этом дышит мужественностью. Как и умение делать паузы в речи - бархатные такие, когда кровь приливает к извилинам и малому тазу. Нет, кроме шуток, он и в самом деле обладал интуитивным чутьём, когда что сказать, а когда - умолкнуть. Редкий мужчина. Да и вообще, редкий человек. Обычно у нас бывает наоборот - когда надо помолчать, мы несём словесный понос, а когда нужны слова - язык втягивается в одно место и там принимает позу окаменевшей змеи. Здесь - иное: Марк - так звали соперника Тамариного мужа, вызывал уважение практически всех особей женского пола умением слушать и соответствовать моменту - многозначительным, всё понимающим кивком или лаконичной сентенцией. Это дорогого стоило.
И Тамара не выдержала - как всё осточертело! - безиммунитетный, без конца хворающий отпрыск, ни на что не вдохновляющий, узкоплечий муж плюс стремительно летящие к рыхлой спелости годы...
 
Но красивый роман как спонтанно начался, так же спонтанно и закончился. В рабочем, как говорится, порядке. Тамара как цельная натура отвлеклась на строительство коттеджного домика - должны были приехать мама и больная сестра из Сибири - подтягивались средства, совершался тягомотный обмен между городами, организовывались бригады, всем она руководила своей царственной дланью. А что мог Лёша? - только размахивать руками и фантазировать за бокалом пива. Да восторженно, как всегда, глазеть на любимую жену.
Марк в это же самое время был вынужден уехать на три года или больше в Мали - читать физику аборигенам. Ехал он с женой. Тамара не опускалась до упрёков. Но обида, не спрашивая хозяйку, засела в её горячем сердце - тяжёлым и темным комом, схожим с большой жабой. Однако прощание было трогательным, оба понимали, что неспроста явился им этот шанс - прикоснуться к первозданной нежности и любви, побыть самими собой, раствориться в безмерной нежности... Тамара первое время часто видела Марка во сне и плакала, проснувшись - от разлуки. Забыть Марка было невозможно - особенно его смугловатые руки, его запах и голос...
 
Прошло много лет.
Изменилась до неузнаваемости страна. Пережили тошнотворную качку реформ и коварные иллюзии приватизаций, а также быстрого обогащения за счет эффекта пирамид. Члены Тамариной - вовсе не царской - семьи тянули сермяжную лямку жизни, как большинство: с трудом выживали и  радовались, что живы. Женили сына, сняв ему квартиру в пригороде, похоронили маму. От всего этого поблёкла некогда яркая внешность Тамары. Она не закрашивала седину, не накладывала тональный крем - ей было смешно да и не для кого скрывать свой настоящий облик. О Марке ничего не было слышно. В свои пятьдесят она на них и выглядела. Ибо настоящая царица не опускается до дешевых косметических штучек с сокрытием своих лет.

И тут не на шутку заболел Алексей. У него нашли опухоль шейного отдела позвоночника. Шансов было мало. Он лежал беспомощный, как младенец. И только глаза не отводил с Тамариного лица - прекрасного и любимого, единственного на свете.
Тамара поселилась в палате. Практически на полу - подстилала дутое пальто. И поняла на этом пальто, что дороже Лёшки у неё никогда никого не было на этом свете.
Врачи ничего не гарантировали.
Тамара молилась, целовала Лёшины руки, заговаривала бульон и сок...
Через неделю сделали операцию, и ей сказали, что состояние ее мужа удовлетворительное. Прогноз - соответствующий диагнозу. Но поживет пару-тройку лет, скорей всего...

В первый день, когда его можно было оставить после операции, Тамара по хозяйственным нуждам выскочила из больницы, накинув платок на седые волосы. Опухшие глаза слипались, кожа ссохлась и потемнела от переживаний. Но всё это не представляло никакой важности - она летела по ледяной мартовской  улице полная счастья и радостно-воздушного облегчения - Лешка, её милый Лёшка, будет жить! Спасибо, Господи!

Сразу после перекрестка, у гастронома ей бросилось в глаза знакомое лицо - кто это? Чьи темные внимательные глаза? Ну конечно, Марк!
Он мельком скользнул по её неприглядному виду, сползшему платку, растрепанным космам волос, скромному пальтишку... Однако быстро обернулся и рванулся к ней:
- Тамара!?
А ей, уже узнавшей некогда любимого, совсем не хотелось, чтобы он увидел её такой. Её, царицу...
Тем не менее, Марк взял её за плечи, повернул к себе:
- Тома, неужели это ты?
Тамара молчала, глядя в сторону. Дворник сгребал последний снег, он не поддавался, окаменев. Перед глазами смертельно уставшей женщины плыли редкие снежинки, белые халаты, Лёшины бинты и его сумасшедшие от любви глаза на плоской больничной подушке.

- Тамара, ты знаешь, я ведь всё время думал о тебе... Я даже не знаю, как это объяснить... Но ты всегда, всегда была со мной... Рядом... Во мне... А жена моя умерла семь лет назад...

Тамара ничего не ответила. Старая царица умеет молчать. Её взгляд машинально упал на руки Марка - всё те же длинные пальцы, смуглые запястья, разве что стали чуть сухощавей. И эти руки не вызвали в ней ничего - ни боли, ни радости, ни волнения.

А Марк, не отрываясь, глядел на неё. И к удивлению Тамары, вдруг произнёс:
- Тома, какая же ты красивая! Какая красивая... И я.. я люблю тебя! Не меньше, чем тогда... Это чудо, что я тебя снова встретил! Это неслучайно! Я не смогу дальше жить без тебя...

Марк еще что-то говорил, восторженно, горячо  и красиво.
Он не видел, что царица Тамара уже летела дальше - над пропастью памяти - к своему короткому счастью бабочки, имеющей в запасе, возможно, только один день. С самым любимым, самым ненаглядным, самым верным и единственным - Алексеем...