История мгновений

Древние греки считали что время, субстанция которую пожирает чудище Хронос. После, такой с позволения сказать, трапезы , появлялось абсолютное ничто, или полное забытье. Человек рождается, умирает. Временное расстояние между этими событиями - Жизнь. Победить чудище может наша память. Пока мы помним, нас помят - мы живы. Живы потому , что есть имя, есть нетленное состояние жизни  , такое как образы и сказания.
                *Иду в разведку!*

Лето всегда приходило внезапно. Вот идут дни, ничем не примечательные. И вдруг мама говорит: « Ну, вот и лето пришло”. Как оно пришло, какое оно лето?
- Мам, а мам! А какое оно лето?
- Спи! Красивое оно лето, теплое.
- А как узнать, пришло оно или нет?
- Ох! Неугомонный. Посмотри, поле пожелтело, вишня красная. Это лето.
Засыпая, я представлял себе, лето. Оно было похоже на маму ! Теплое и ласковое, а вокруг бушевала зелень и цветы, а поле было желто - белое. И  казалось  что это навсегда, и лето и мама.

Осень. Серое, плаксивое  небо. Мама, сестры. За спиной вещевой мешок, сшитый мамой. Звучит команда: «Допризывникам! Строится”. Это меня призывают в армию. Мама говорит - забирают.
Перелет. И …. Вот город Дрезден. Нас ведут по улицам города, а мы в форме, с вещмешками пытаемся рассмотреть Германию! Германию, о которой  знали по фильмам, рассказам фронтовиков. В каждом пожилом немце, виделся враг. И гордость распирала, юношеское сердце. Никогда, никогда,  ко мне домой не придет война, потому, что мы здесь.
- Кто занимался спортом? Это чернявый капитан, с танковыми эмблемами на петлицах.
- Я.
-  Кто я?
- Рядовой Матвеев.
- Вид спорта?
- Вольная борьба.
- И разряд есть?
- Да! Кандидат в мастера спорта.
- В разведке хочешь служить?
- В разведке? Да!
Воображение нарисовало лес. Людей в маскхалате. И… Пленный немец, которого я видел в фильме: « Взять живым”. Вообще, все новое мне , рисовалось в виде фрагментов военных  фильмов, которые я любил. Тогда вся советская молодежь росла на фильмах о Великой Отечественной войне.
- Я, капитан Радченко Александр Петрович. Разведывательная рота танкового полка. Стой и жди меня, если будут дергать, скажи, что разведчики тебя уже отобрали.
Все происходящее, напоминало базар. Подходили покупатели, осматривали товар, если подходил, забирали.
Так начиналась служба в разведке.

                *Среднеазиатский обжиг.*

Младший сержант Матвеев, вы зачислены на первый курс Алма Атинского высшего командного училища. Это -  генерал- майор Песков, председатель выездной приемной комиссии в Дрездене. Накануне, Матвеева вызвали на мандатную комиссию.
- Вы писали рапорт в Киевское училище!
- Да. Я хочу учиться на разведывательном факультете.
- К сожалению Киев  мест, не дает. Есть Баку, Омск и новое училище в Алма Ате. Что выбираете?
- Стою и думаю! Все названные места так далеко от дома!
-  Рекомендую Алма Ату. Это генерал Песков.
- Училище новое, с усиленной горной и разведывательной подготовкой, Вы ведь хотите продолжать службу в разведке.
- Так точно. Я выбираю Алма Ату!
Я, вернулся  в полк, где все уже стало родным и знакомым. Документы, и предписание,  прибыть в распоряжение  начальника Алма Атинского училища, я  передал в штаб полка. Начальник штаба , майор Веритько , почитал их, крепко пожал руку и сказал, что я молодец. Через два дня, мне предстояло прибыть на сборный пункт  в городе, Дрезден, для отправки в Советский Союз!
Выйдя из штаба, я медленно двигался в роту! Штаб полка размещался , в старинном немецком здании. Во время войны, по рассказам, здесь размещалась жандармская управа. Здание было шестигранным, верхушку этого архитектурного вымысла венчал четырехгранный шпиль с флюгером. В одной из граней ,  был вмонтирован барельеф. Барельеф был круглый, окрашенный в серый цвет, и если присмотреться,  на нем, явно просматривался лик бесноватого фюрера. Сколько было попыток изничтожить проклятое изваяние, но  ничего не получалось. Весной , перед днем победы, ждали приезда Министра Обороны  в расположение полка. Командир дивизии, генерал Огулько, решил раз и навсегда решить проблему с барельефом. По его приказу, в ремонтно-восстановительном батальоне изготовили похожий барельеф, но только с изображением Ленина. На кране подняли его на уровень старого и прикрепили. Получилось  довольно прилично. Правда , сам шпиль стал, как будто немного толще, но за то нацистский  облик пропал. Генерал обошел по кругу штаб, было видно,  что ему понравилось,  как лег барельеф.
Раннее майское утро. Солнце только, только начало разрывать, темные облака ночи, как на плацу полка прозвучал генеральский рык.
- Дежурный! Дежурный!
-Товарищ  генерал! Во время моего дежурства.......Генерал, нервно рукой, и всем своим видом, прервал доклад.
- Ленин где?
Лицо генерала, выражало вопрос, негодование и состояние человека , у которого только что украли мечту.
- Ленин где?
Лицо дежурного вытянулось,  по нему пробежала нервная дрожь от висков к подбородку! И он произнес!
- В мавзолее товарищ генерал!
 - Дурак! Этот Ленин где?
 Рука генерала очерчивала, кривую в направлении пресловутой башни. Ночью, не выдержав собственной тяжести, барельеф Ленина , соскользнул вниз и разбился в дребезги. Бесноватый фюрер, изрядно издолбленный зубилом и закрашенный серой краской , c вызовом посматривал со своего барельефа на генерала.  Что делать? Через два часа министр будет на территории части.
- Товарищ генерал! У ремонтников есть еще один барельеф, он немножко с дефектом. Это начальник штаба полка.
- Когда крепить?  Нет времени!
- Я вызываю разведывательную роту. Она подымет барельеф и будет его держать пока министр будет в полку.
Разведывательная рота, прибыла к штабу полка. Машина с барельефом уже стояла у подъезда. К барельефу торочили саперные леера, которыми на учениях обозначали проходы в минных полях. У основания шпиля, было помещение, где прижавшись друг к другу могли стоять четыре человека. Разведчики, поднялись на технический этаж , и подъем барельефа начался. Он покачиваясь, медленно пошел в гору и наконец занял, свое место.
- Держи! Это генерал!
-  Ребята держите! Выдержите!  Дам четыре отпуска на роту.
 Министр , пробыл в городке два часа. Два часа, барельеф Ленина дрожал, двигался вверх, вниз. После прощания с министром , генерал подошел в хорошем расположении к штабу.
- Эй! Разведчики! Отпускай!
Барельеф с грохотом устремился вниз, куски гипса разлетелись в разные стороны. Усталые разведчики , строились перед штабом.
- Спасибо за службу !
- Служим Советскому Союзу !

                *Пески Моюнкум*

В парадной форме, с черными погонами, я чувствовал себя не в своей тарелке. Вокруг носились курсанты, с красными погонами. Я, и мои товарищи , только что прибыли с аэродрома в расположение училища. Дежурный по училищу, с красными от жары и бессонницы глазами, смотрел на нас, как будто мы появились из ада.
- Батальон находится в лагерях ! Это пески Моюнкум. Сорок километров от города.
Вот тогда я и услышал первый раз это название. Мелодичное такое , звенящее.  Нас переодели и в тот же вечер отправили  в лагерь. Лагерь - это палаточный городок. Вокруг серо желтые барханы . Земля красновато- зеленая. Температура воздуха 35 градусов. Нас представили сухощавому. высокому полковнику. Это был командир четвертого курсантского батальона. Долго он не говорил.
- Вы уже солдаты. Теперь еще и курсанты. Помогите абитуриентам стать солдатами, а потом и курсантами. По ротам вас распределят завтра.
Засыпая, Анатолий думал о будущем. Все, что произошло в течении  последних дней,  перелет самолетом, переезд в лагерь, перешивка погон,  в его понимании,  означало  начало нового жизненного  пути, который проведет его к званию  офицера и предопределит дальнейшую жизнь  на многие  годы.
- Рота подъем! Это дежурный по сборам.
Утро солнечное, светлое воспринималось как начало новой жизни! Он стал курсантом, будущим офицером. Будни лагерной жизни прерывались выходными днями, когда их вывозили на реку Каскелен, где они нежились  в водах реки отдыхали от зноя и  повседневных  лагерных забот. Я обратил внимание, что по пути нашего  следования имеется знак населенного пункта, на котором красовалась надпись Прохоровка. Вдали виднелись какие то здания , но сколько он не присматривался людей видно не было. Что это? Aул или село? Я приставал с расспросами к ребятам из Алма Аты! Те в ответ:"  Ничего не знаем!" Нет такого села. Как нет,  если есть. В один из дней проводя занятия по тактической подготовке , я со своим отделением попытался пройтись по этому загадочному селу. Выгоревшая  на солнце земля, полуразрушенные дома, выбеленные  надписи в наименовании улицы, напоминали картину ядерной бомбардировки. Как из под земли , появился призрак! Человек в форме,  но без погон, в руках автомат, но без приклада, сам загорелый и высокий!
-  Куда? Назад! Запретная зона!
И, впервые в своей жизни я услышал :" Это учебный центр специального назначения ГРУ!" Сама аббревиатура ГРУ , завораживала, напоминала  о какой-то тайне, и определяла строгость и уважение.
Август,  со своей нестерпимой  жарой, пылью и горечью полыни заканчивался, и лагерь готовился к переезду в Алма Ату. Сформированные курсантские роты и взводы, уже были управляемые,  и даже где то, подтянуты в строевом отношении!
                *Облеченный долгом  воина .*
Плац училища  гудел. По нему,  как лошади на манеже, топали курсантские взводы. Это подготовка к принятию присяги. Молодые люди , сдали вступительные экзамены, надели погоны, и вот они готовы принять военную присягу и посвятить свою жизнь служению народу, Отчизне. Во всякой военной организации, ведущая роль безусловно,  принадлежит офицерам.  Воинская дисциплина, военная форма и особая роль организаторов, накладывает на них прямо таки мистическую обязанность, подчинять своей воле воинский коллектив и вести его за собой,  быть ответственным за победы и поражения.
Линия взводных колонн. Впереди  офицеры в парадной форме. На трибуне начальник училища, а за трибуной мамы и папы, дедушки и бабушки  и .... как нам казалось  вся страна которая нас любит и надеется на нас.
" Я гражданин Союза Советских Социалистических Республик! принимаю присягу и торжественно клянусь.........."
С каждым словом, с каждым выходом из строя молодых парней, армия пополнялась не просто курсантами, она увеличивала  свою военную мощь  в деле защиты  Родины. Абитуриенты превратились в курсантов, будущих офицеров.
Я , в новенькой форме, с погонами курсанта, на которых красовались лычки сержанта, готовился к увольнению. Ко мне  никто не приехал. Мама заболела и не смогла решиться на  перелет из  Киева в Алма Ату. 
- Ты куда пойдешь? Это Алексей, подружились в лагере!
- Еще не знаю, погуляю по городу. Я ведь его еще не видел.
- И я с тобой! Договорились.
Есть в Алма Ате место , где гулять не перегулять. Это парк двадцати восьми героев панфиловцев. В грозном сорок первом, отсюда уходила дивизия, под руководством генерала Панфилова   защищать Москву. Зелень насаждений, цветы и мемориал. Медленно течет время, неторопливо двигаются люди,  влюбленные сидят на лавочках. Реальность воспринимается  через призму запахов, богатства цветов и особенно, какой-то умиротворенности и покоя.



                *Запах войны.*

- Ты есть боец Советской армии, наследник победы. Это полковник Старостин. Ветеран войны. Как то в минуты откровения он рассказал о буднях войны:"Война в моей памяти - это тяжелый физический труд, напряжение, усталость. Постоянный голод и желание спать. Злость закипала, когда начинался бой. "
В ходе занятий, решали теоретические огневые задачи. Необходимо было  , по исходным данным рассчитать количество боеприпасов, вид оружия, точку прицеливания , и нарисовать схему стрельбы. Мишень рисовали в пятнистых, маскировочных тонах. Трасу пули проводили до точки поражения . Сдавая задачу на проверку , по совету старшекурсников, говорили слова: "Товарищ полковник! Вот как я поразил фашистского гада!" Полковник вспыхивал, в его глазах загорался огонек, и он жестко    говорил:"  Смерть гадам, Слава Советской армии!" Оценки, правда,  были разными, положительными и отрицательными  , но уверенность в  силе и мощи нашего оружия , в наших душах,  росла день  ото  дня. 
Декабрь тысяча девятьсот семьдесят девятого года, ворвался в курсантскую юность  началом ввода в Афганистан войск. Диктор телевидения,  как то скромно, обыденно говорил:" По просьбе афганского правительства и соответственно принятых договоренностей,   правительство СССР вводит ограниченный контингент войск......."  Курсанты, а они уже были на третьем курсе, осознавали , что это война. Им казалось, что вот сейчас прозвучит голос :" От Советского информ бюро....."  На их долю выпадает кусочек войны о которой они слышали, видели в кино и к которой готовились. Окружающий  мир приобретал  точку отсчета :- это было до Афгана ......  Пока до!  Точки окончания,  после, еще не было ! Она  не состоялось, не материализовалось.

                *Я командир группы специального назначения.*

Товарищ генерал - майор! Лейтенант Матвеев, для прохождения дальнейшей службы прибыл в Ваше распоряжение. Штаба Среднеазиатского военного округа. Сюда , после отпуска, я прибыл   для получения предписания на дальнейшую службу.  Генерал, начальник отдела  кадров, посмотрел на меня , улыбнулся и протянул лист бумаги, на котором была вычерчена моя  судьба.
- Город Капчагай. Отдельная бригада специального назначения ГРУ ГШ. Командир группы специального назначения. Вопросы?
- Вопросов нет! Разрешите идти.
Это таинственное, и самое главное какое то , особое сочетание слов, спецназ  ГРУ, преследовало меня, вызывало уважение, трепет и предвкушение познания тайного и особого. 
Контрольно пропускной пункт. Прапорщик , дежурный,  выслушав  меня, куда то позвонил и за мной прибыл солдат с повязкой, на которой красовалась надпись "Посыльный". 
- Товарищ лейтенант! Мне приказано привести Вас к начальнику отдела кадров.
- Приказано! Веди!
Мы вошли в городок. За проходной, в тени раскидистых тополей, стояли , белые . выгоревшие на солнце щитовые казармы. Штаб бригады, ничем не выделялся, только на нем красовалась надпись, информирующая о том что это действительно штаб части. Я, в сопровождении посыльного, прошел в комнату на которой была надпись , "Отдел кадров". Загорелый офицер, в форме без погон, цвета пустынного песка , потом я узнал, что она называется " песочка",  посмотрел на меня и произнес:"  Что пехота? Представляться не научили?"  Я вспыхнул!
- Не вижу Вашего звания!
- Я Капитан! Капитан Алиев !
- Товарищ капитан! Лейтенант Матвеев!  Прибыл для прохождения дальнейшей службы.
- Что прибыл, вижу! А перешить погоны и петлицы не удосужился!
Я был в форме, полученной в училище. Красные петлицы и погоны.
- Получу назначение и перешью.
- Ну тогда слушай!  Вы назначаетесь командиром второй  группы специального назначения, первой роты. Вопросы?
- Вопросов нет!
- Тогда Вам удачи ! Капитан улыбнулся и протянул руку. Будем знакомы. Твой командир  роты,  капитан Устинов Володя.  Командир отряда майор Бодров Сергей Петрович. Идите и представляйтесь.
Солдат, проводил меня до роты.
Я зашел в помещение. У тумбочки , стоял солдат с повязкой "Дневальный" Увидев меня, он изучающее пробежался по моей форме и выкрикнул:" Дежурный по роте ! На выход".  Навстречу мне двигался сержант. Движения его были уверенными  и точными . Подойдя ко мне , он представился: Дежурный по роте сержант Войтенко! Разрешите узнать цель Вашего прибытия".
-  Лейтенант Матвеев! Назначен к вашу  в роту. Проводите меня к командиру роты.
- А вы уверены, что Вы  к нам! Взгляд сержанта был немного нагловат, а в голосе звучали нотки превосходства. Виной всему были мои красные погоны.
- Сержант, исполняйте обязанности. Поводите меня к командиру роты.
- Проходите! Сержант пропустил меня вперед . И тут я услышал за спиной шепот:  " Помидор".  То ли дневальный, то ли дежурный приклеили мне солдатскую кличку.
Командир роты, находился в каптерке, и как только я вошел , то услышал голос отчитывающий кого-то. Отчитывал он грамотно, со знанием дела. Но самое главное , матерщины и оскорблений я не услышал.  Открылась дверь и я увидел, стройного, подтянутого офицера в  форме без погон и красного от волнения старшего сержанта,  старшины роты.
- Ты кто? Вопрос был поставлен как то бесцеремонно и с вызовом.
- Товарищ капитан! Лейтенант Матвеев........ Устинов прервал доклад!
 - Звонили уже. Не скажу , что рад! Мне тебя учить и учить.
 Да ,  такого приема я не ожидал.
- Чему вы меня будете учить! Я только что с училища.
- Вот и плохо, что ты с училища. Теории много, дела мало. Капитан сверлил меня своими маленькими глазами , как будто я своим появлением в его роте, нарушил сразу все, что можно было нарушить.
- Я неплохо обучаюсь! Если вы будете меня грамотно учить, скоро я пойму все, что мне надо знать.
- Вот еще ! Не буду я тебя учить. Сам всему научишься. Идемте я представлю вас группе.   
Двенадцать пар глаз. Двенадцать человек, одетых в военную форму. Имя им - группа специального назначения. Мы подошли к группе! Прапорщик подал команду и доложил    командиру роты. Сухо, без окраски интонации, Устинов представил меня  группе. Двенадцать пар глаз смотрели на лейтенанта, как бы спрашивая. Ты кто? Что можешь?
- Лейтенант Матвеев! Ваш командир. А с вами я познакомлюсь в процессе службы. Все это я выпалил одним выдохом.
- Всем убыть на занятия. Заместителю командира группы остаться.
- Вы прапорщик Григорий Граненкин?
-  Так точно!
- Ну что же давайте знакомится. Меня зовут Анатолий.
- Григорий!
- А  что это командир роты не духе? У меня сложилось впечатление, что мое прибытие в роту , ему не в радость.
- Устинов оригинал. Он выпускник девятой роты Рязанского училища. Он уверен,   что все остальные , ничего не знают и не умеют. А вообще у него прозвище " папа йог". Однажды он сутки провел в спальнике на морозе, что бы доказать, свою подготовленность к экстремальным условиям.
- Да , уж повезло так повезло. А другие офицеры?
- Богдашин Андрей, он в отпуске. И все, больше никого нет. В роте с вами, три офицера и я один прапорщик на всех. Начиналась моя офицерская служба . Я должен был доказать окружающим меня людям, что я что то умею, значу. Я должен  доказать свое право находится среди них , особенно право ими командовать.
- Лейтенант Матвеев! Это Устинов! Остаетесь ответственным  за соблюдением распорядка дня. Произвести генеральную уборку расположения.  Опосля баня. После бани личное время!  Присутствуете на отбое . Вопросы.
- Нет.
 Я уже переоделся. Форма , без погон, песчаного цвета . Сама по себе она удобна и практична. В помещении ротной канцелярии, мне выделили шкаф, где  я развесил всю остальную свою форму.
- Старшина! Стройте роту в баню.
Я располагаюсь в канцелярии и жду доклада. Рота приведена в порядок. Полы начищены до блеска. Окна вымыты и в казарме витает запах чистоты и порядка.  Прошло достаточно много времени, но доклада я не услышал. Выхожу в расположение, рота и не думает строиться. Солдаты бродят по расположению. Подхожу к дневальному и приказываю подать команду"Рота строится !"
 Дневальный подает команду.  Согласно должностных обязанностей сержанты, должны дублировать команду для своих подчиненных , но этого не происходит. 
- Старшина и сержанты ко мне ! Чувствую, как во мне нарастает раздражение, мышцы тела пульсируют. Понимаю, что это проверка меня как офицера, как человека. От этого будет зависеть моя дальнейшая служба, или я буду  командиром и лидером, или же мне придется каждодневно доказывать свое право управлять этими людьми.
Сержанты строятся напротив ротной канцелярии. Старшина подает команду и докладывает мне.
- Почему группы не строятся?  В чем дело.  В ответ молчание. Подхожу к правофланговому сержанту.
- Подайте команду своему подразделению.
- Первое отделение, первой группы строится! Маленькая победа , но еще не полная. Подхожу к следующему сержанту.
- Подайте команду своему подразделению.
- Не буду. Это сержант Берднев. Уроженец Крыма. Их в роте пятнадцать человек. Понимаю, что это и есть переломный момент нашего противостояния.
- Повторяю. Стройте свое подразделение.
- Не буду. Что ты мне сделаешь?  Заставишь? Да ты не умеешь этого сделать.  И вообще ты "помидор".  Смешок , и взгляды в мою сторону. Мгновенно в мозгу созревает  команда.
- Сержант Берднев! Выйти из строя!
 Он нехотя вперевалочку выходит из строя, но не поворачивается лицом к строю, а стоит передо мной и смотрит насмешливо мне в глаза. Я , резко, провокационно приближаюсь к нему. Он с выдохом и криком принимает стойку, для ведения рукопашного боя. Милый, дорогой! Вот ты и попался! Угроза офицеру действием. Все до единого это видели. Поднырнув по правую руку, захватом туловища я произвел мгновенный сбив его с ног. Грохот падающего тела, возымел магическое действие. Воцарилась тишина. Сержант вскочил. Лицо его было растерянным и злым. Не дав возможности ему опомнится я осуществил захват его рук под мышками , с одновременным  броском через грудь. Этот бросок был любимым моим приемом. Еще ни один противник на ковре не уходил от поражения после проведения этого броска. Тело сержанта с грохотом приземлилось, возле дневального.
- Дневальный! Окажите помощь сержанту Бердневу. Рота строится! Команда была продублирована и рота застыла в двух шереножном строю. Старшина! Роту в баню.
Еле слышный шепот долетел до моих ушей.   Да!  Это командир! Он  не "помидор!

                * Я начинаю дружить с небом.*

- С понедельника начинаем подготовку к прыжкам. Это командир отряда майор Бодров.
- Командирам рот подготовить расписание занятий, получить купола на складе,  организовать ух перекладку и обслуживание.
- Андрей! Ты мне поможешь. Я ведь в этом деле ни бум - бум. Андрей, это  Богдашин, командир первой группы.
- Наш "папа йог" скандалить будет. Будет обвинять тебя в профессиональной непригодности. Буду заниматься с тобой, по утрам.
Каждое утро, в семь часов, после зарядки, мы шли на десантный городок, где Андрей занимался со мной. Я изучил порядок укладки парашюта, методы его проверки. Под его руководством, научился управлять парашютом и другим премудростям десантника.
На занятиях со своей группой, я уже мог давать дельные советы и осуществлять контроль занятий. Правда основную нагрузку по укладке и проверке парашютов взял на себя мой заместитель Гриша Граненкин. Как выяснилось он мастер спорта, по парашютному спорту.
- Лейтенант Матвеев! Это командир роты!
- Я !
- Завтра, я у вас, приму зачет по парашютно-десантной подготовке и приму решение о допуске вас к прыжкам. Все это было произнесено с видом человека, который уже решил  для себя:" К прыжкам не готов. Допуска не получит".
 На утро рота приступила к укладке парашютов на прыжки. Я укладывал свой парашют и одновременно контролировал процесс укладки группой. Меня же контролировал Устинов. Он ничего не говорил, только смотрел на мои действия, при этом что то записывал в свою рабочую тетрадь.
- Лейтенант! Возьмите солдата и принесите со склада " шехебе сорок". Он так и сказал :" Шехебе сорок". Что это, я не смог бы и под пыткой рассказать. У кого спросить. Андрей занят, он со своей группой . Граненкин в наряде.
- Товарищ лейтенант! Это рядовой Силаев.
- Шехебе сорок- это шнур хлопчатобумажный. Сорок - это усилие на разрыв,  в килограммах. Получать надо у техников.
- Рядовой Силаев за мной.  Я,  все получил и отдал Устинову. Впервые в его глазах я заметил, что то похожее на улыбку.
Итогом моих действий стал зачет в его рабочей тетради и ведомости на предмет допуска к прыжкам.
                *Прыжок!*
- Завтра подъем в 4 утра. Это командир роты.  Мы, офицеры,  спим в казарме. Наш транспорт с прицепом , в колоне отряда.
Вот он и подошел день которого я ждал и боялся одновременно. Ждал, потому что любил небо, потому что хотел стать равноправным среди этих суровых и честных людей. Боялся  и понимал ,  что мне предстоит совершить поступок за гранью разумного. Люди существа земные, летать по воздуху это  свершение из разряда героических. Хватит ли у меня смелости  шагнуть за борт самолета.
 Проснулся  я,  за тридцать минут до подъема. Дневальный по роте обходил койки , и тихо толкая будил командиров групп и сержантов. Быстро оделся и вышел из казармы. Небо  пробивал красноватый луч рождающегося солнца.  Со степи, ветерок, навевал  прохладу. Редкие птицы подавали голос. Мир был наполнен рождающимся днем. Рота под руководством старшины выдвинулась в  автопарк, где ее уже ждал Устинов. Капитан был в своей любимой песочке.
- Командиры групп ко мне. Двигаемся на двух машинах. В первой  машине я , группа управления и  группа Богдашина. Во второй , вторая и группа связи . Прицеп с парашютами уже на аэродроме. Там нас ждет Граненкин. Все! По машинам!
Рота разместилась в двух автомобилях, которые вскоре двинулись в составе колоны , по направлению к аэродрому. Надо сказать, что аэродром являлся запасным полем, для базирования транспортной авиации округа. Ехать к нему пришлось по пустыне Моюнкум, которая уже проснулась и украсилась красно-желтыми тюльпанами.  И жаль было видеть, как широкие колеса грузовиков приминали,  только  что набравших силу цветы.
Рота спешилась и стояла возле прицепа.
- Командирам  приступить к подготовке групп! Это Устинов.
Группы получили парашюты.  Я проверил свои  отделения на предмет подгонки и правильности одевания последнего.
Маленький, юркий самолетик, вынырнул из затарахтел в небе. Это был легендарный АН-2. Сколько он имел профессий наверное никто никогда не сосчитает. Но была у него одна - прокладывать путь в небо начинающим летчикам и парашютистам.
Самолет приземлился, пробежал и остановился.
- Становись! Это Устинов. Командирам групп осуществить проверку правильности укладки системы.
Шаг за шагом, я, осматриваю двухконусные замки ранца  и контровку приборов автоматического открытия парашюта. В это время в самолет садилась первая группа , она называлась пристрелочная. Ее задача заключалась в выработке рекомендаций для руководителя полетов и прыжков по порядку набора высоты и выпускания парашютистов . Самолет разбежался, подпрыгнул и по кругу начал набирать высоту. Вскоре он превратился в маленький самолетик, который поблескивал на солнце. И вот! От самолета отделилась маленькая черная точка. Она понеслась в низ имея в высшей своей точке небольшой зонтик. Этот зонтик , вдруг вытянулся и потянул за собой длинный , быстро изменяющийся  и приобретающий круглую форму купол.  Есть раскрытие. Парашют завис  над землей. По мере приближения к земле стал виден и человек.  Он полусидел на силовой лямке с поджатыми ногами. Есть касание. Прыжок завершен.
Машина руководителя прыжков подъехала к приземлившемуся. Через несколько минут он уже был на старте и что то докладывал руководителям полетов и прыжков. 
Решение принято!  Команды для прыжков, по десять человек, стали формироваться офицерами воздушно-десантной службы.
Я , возглавил десятку своих солдат. Разместив их по весу , оказался пятым. Медленно, но все ближе подходил я к линии старта. Самолет приземлялся, открывал двери. Оттуда выбрасывались чехлы от вытяжных  парашютов. Десять человек бегом садились в самолет, он разбегался и уносился ввысь. Там од него отделялись десять точек, которые по очереди,  расцветали белоснежными цветами, на фоне синего безоблачного неба.  Вот и мой черед. Пригибаясь под тяжестью парашюта заскакиваю в самолет. Металлические лавки по  бортам. Рассаживаемся . Выпускающий показывает, что карабин, от чехла вытяжного парашюта, необходимо зацепить за трос. Молча закрепил карабин.  В салоне грохот и рев мотора. Двери закрываются, и  самолет медленно начинает разбег. Толчок и перед нами синева неба, по которой наш самолетик поднимает все выше и выше, что бы потом сбросить нас вниз на встречу зеленой земле. Наблюдаю за своими солдатами. Кто закрыл глаза и дремлет,  кто косит в иллюминатор, пытаясь рассмотреть что то на земле.  Выпускающий подходит к двери и что то кричит. Слов  не слышно, так как он открывает двери и в салон врывается ветер, рев мотора и запах гари. Маленькая лампочка мигает зеленым светом но сирены не слышно . Выпускающий показывает, что надо встать. Я встаю! Правую руку, как учили ложу на рукоятку принудительного открытия купола, левая на запасном парашюте. Мои товарищи, пропадают в открытой двери. Я все ближе и ближе. Все происходящее напоминает сон. Я двигаюсь , и вот впереди меня никого нет. Просвет двери, напоминает лаз за которым находится что то непознанное , которое меня уже обнимает , увлекает и вот слышу :" Пошел"  Я оттолкнулся , и скорее не выпрыгнул а вывалился с самолета. Меня завертело, закрутило. Я видел поочередно самолет, небо и  землю. И вот! Кто то захватил  меня за шиворот, дернул,  кручение  прекратилось. Я считал про себя :" Пятьсот  один, пятьсот два, пятьсот три". Провал был настолько неожиданным, что я неосмысленно рванул рукоятку принудительного раскрытия купола. Купол, работал, он наполнялся воздухом. Мое падение приобрело свойство упругого снижения на землю. Земля в виде квадратиков и других фигур медленно, как то нехотя разворачиваясь приближалась ко мне. Надо ориентироваться , так что бы земля набегала на меня, вспомнил я инструкции Богдашина. Я стал тянуть лямки влево, в право, и наконец добился того, что я понесся навстречу земле лицом. Несколько мгновения и я коснулся земли. Ожидал более сильного удара. Но он оказался совсем не сильным. Я упал и перекатился вперед, вставая на ноги. Купол угасал, раскладываясь  на земле. Прыжок выполнен! Я совершил его. Мир окружающий меня был самым красивым и добрым. Я был в небе, я ощутил полет. Ко мне бежали мои солдаты. Они помогли мне собрать купол в  сумку .  Я возвращался в реальность, и забросив сумку на спину двинулся на сборный пункт.
Устинов стоял в кругу офицеров и смотрел на меня. Я подошел нему , что бы рассказать о своих впечатлениях.
- Ну что лейтенант?  Прыгнул?
- Да!
- Ну пора тебя  и в десантники перевести. Богдашин помоги!   Схватив приготовленный запасный купол, Устинов быстро хлопнул меня куполом по заднице .
- Ну вот ты и десантник. Вечером проставляешься!

                *Главное для разведчика - не стрелять!*

Рабочий день, совещание у командира роты.
- И так товарищи офицеры! Устинов, держал в руках ротное расписание, на столе лежала раскрытая его рабочая тетрадь.   Завтра огневая подготовка . Выезжаем на учебный центр.
- Богдашин готовишь второе контрольное упражнение.
- Есть!
- Анатолий готовишь место для метания гранат.
- Есть.
-Анатолий ! Получишь патроны , гранаты. Выгонишь машину и к семи часам прибыть на учебный центр!
- Граненкин. Роту выведешь пешком в район карьера. До карьера шесть километров. Бегом , это сорок минут. Я там буду ждать с машинами.
Вопросы?
- Нет!
 - Ну если нет! До завтра!
Будильник, противно запищал, заныл. Желание, вмиг разделаться с этим противным, бездушным механическим приспособлением, было подавлено атакой на мозг:" Мне в часть за патронами".  Рота уже оделась и выстроилась впереди казармы. Взяв  первое отделение я ушел на склад, где получил ящики  с патронами и гранатами. Назначил старшим, за охрану боеприпасов,  сержанта Ошева, ушел в парк за автомобилем. Дежурный по парку, капитан Ивлев, известный в части балагур и анекдотчик, встретил меня  как старого знакомого.
-  Лейтенант! Вам чего? Ах автомобиль. Ну знаете ли, он еще не готов.
- Как не готов? Я вчера лично инструктировал водителя и подписывал наряд у командира.
-Все  верно! Но нет подписи начальника КТП. А без нее я машину не выпущу.
 Злость, раздражение начали  меня одолевать .
- Где этот прапор?  Когда он придет?
-  А я откуда знаю. Придет когда ни будь.
Вбежал солдат.
- Сюда идет командир части.
Дежурный вскочил,  поправил пистолет, застегнул все пуговицы. Товарищ подполковник! Во время моего дежурства.....
- Здравствуйте товарищи! А ты лейтенант что здесь делаешь?
- Получаю машину, товарищ подполковник!
- Если я не ошибаюсь ты уже должен быть в пути   к стрельбищу .
- Так точно! Но!
- Никаких но, лейтенант:" Ты должен как дикая рысь,  прыгать с ветки на ветку, в поисках мяса. И так каждый день". Иносказание и аллегории были коньком командира.
- Я понял ! Но нет начальника КТП и я не могу выгнать машину! Все это я выпалил скороговоркой и на одном дыхании.
- Капитан где путевка?
- Здесь!
- Давай ее сюда!
Капитан , подал , бледнея путевку. В квадратике  для росписи начальника КТП, красовалась размашистая и красивая роспись с завитками.
- Это как понимать! Лицо командира стало принимать форму и цвет спелого граната! Капитан! Это что?
- Извините товарищ подполковник , я хотел разыграть лейтенанта.
- Считай, что разыграл. Я снимаю вас с наряда! Доложите начальнику штаба. Лейтенант вперед.
Быстро погрузив боеприпасы на машину, я рванул к стрельбищу. Когда я приехал, рота  уже стояла пред вышкой и Устинов , что то ей рассказывал.
- А лейтенант. Ну что привезли боеприпасы.
- Так точно!
- Боеприпасы на пункт боепитания. Начальник пункта, прапорщик Граненкин. Офицерам развести группы на учебные точки.
Я был руководитель на учебном месте, где солдаты должны были тренироваться в снаряжении гранат и их метании в цель. Упражнение было не сложным. Солдат получал учебную имитационную гранату , облегченный заряд и взрыватель имитатор. Вкрутив заряд в имитатор, солдат должен был разогнуть усики , вытянуть чеку и метнуть гранату в цель. Через  четыре секунды раздавался хлопок и вылетало облако дыма . Так имитировалось действие гранаты у цели. Солнце поднялось высоко. Его лучи нагрели воздух и землю до состояния раскаленной сковородки . Как  говорили, местные жители :" Мозги плавятся".
На вышке взметнулся белый флаг, что обозначало прекратить стрельбу.
Устинов , подошел к офицерам.
- Перерыв на обед.
Это обозначало, что можно было расслабиться, съесть сухой паек, и запить его холодной, до боли в зубах, водой. Воду брали в скважине которую по преданию, пробурили боги степи. А если смотреть карту , то это естественный выход горной реки , где вода была из таявших ледников.
Устинов, сидел на ящике от патрон.
- Анатолий вот тебе задачка. Ты с группой находишься на чужой территории. Идет война. От твоей информации зависит успех войсковой операции.
- Что за территория?
- Не перебивай ! Слушай. Выходишь ты,  на опушку леса ! А там бабушка с внучкой ягоды собирает. И тут ты,  со своими разведчиками. Бабуля как заверещит, внучка в плачь! Что будешь делать? Слушай! Убьешь бабулю и внучку, станешь военным преступником. Оставишь их в живых, через минут пятнадцать , тебя начнут преследовать жандармы, полиция с собаками.
- Надо обездвижить бабку.
- Как ?
- Связать!
- Развяжут, все равно догонят.
- Возьму с собой!
- И будешь плестись до конца света!
- Так,  что же делать?
Устинов посмотрел, как то отвлеченно! Видно что ответ у него свой есть, но он его ни за что не скажет.
- Значит так. Первое! Всегда выбирай между необходимостью и реальностью. Мы разведчики, при том обезличенные, так как  действуем без знаков различия и документов. По этому,  мы уже вне закона.  Второе! Военная необходимость, никогда  не имеет гуманной составляющей , только идиот может говорить о гуманности имея в руках оружие и сведения , которые априори уже подготовили к убийству тысячи жизней. И последнее! Запомни! Тебя и твоих солдат ждут дома. Нет ничего святее чем дом. Мама, папа, дети - это частичка той Родины которую мы защищаем. От любви к маме рождается великая любовь к Отчизне. Запомни это Анатолий. Наша сила в тех сведениях которые мы добываем и доводим до своих командиров и начальников. Последнее дело когда разведчики начинают стрелять. Оружие нам дано для самозащиты. А поражать противника, это удел других, для которых мы глаза и уши. Вот так.
Устинов посмотрел на меня, а я на него. За тяжелым характером, даже наверное отталкивающим высокомерием, оказалось скрывается душа человека любящего свою семью, своих солдат! Это был урок жизни и соотношения  военной службы и боевой реальности. Это был урок на будущее.

                *Поездом на войну*

Стук в двери ночью, это стук тревоги. Так всегда стучит посыльный которого прислали из роты, что бы ты немедленно прибыл на службу.
- Кто там?
- Товарищ лейтенант! В части объявлен "Сбор".
- Понял! Бегу.
Я быстро оделся и выбежал на улицу. В темноте светились фары дежурной машины, которая обычно выходила по тревоге к местам компактного проживания офицеров и прапорщиков. Всех тревожил один вопрос. Что произошло? Как не скрывали  внезапные проверки боевой готовности, все равно какая то информация просачивалась и тревоги были ожидаемыми. Эта тревога была какой то не типичной. Сентябрь месяц, только что прошли итоговые учения.
Когда я прибыл в часть, то оказалось , что рота уже стоит на плацу в составе отряда. Командир отряда майор Бодров, отвечал на приветствия и сообщал: " Получить боеприпасы к личному оружию, взять индивидуальные дозиметры".   Это не входило в обычный сбор по необходимости, такие команды подавались только на учения.
Внезапно все стихло! По плацу прокатилось !  Зычное и раскатистое ! Становись!  Это подполковник Груздев. Рядом с ним стоял начальник штаба округа генерал Архипов. Приняв  доклада, он осмотрел застывшие ряды офицеров и солдат и произнес: " Офицерам ! Выйти из строя!"
Чеканя шаг, офицеры вышли из строя.
- Получена директива о приведении отдельного отряда , майора Керимбаева в полную боевую готовность. Для укомплектования вакантных должностей офицеров и прапорщиков , использовать личный состав других отрядов. Может быть есть добровольцы?  Тогда  прошу заявить.
Отряда майора Керимбаева, был особым. Давно уже, втихомолку  офицеры судачили что отряд готовится не то в Африку, не то в Афганистан. И сегодняшнее заявление генерала Архипова, означало что час истины для этого отряда настал. Войти в его состав, значит получить билет  на войну. Война, уже не воспринималась мною как игра в  стрелялки -  догонялки. Война уже показала свое зловещее нутро в виде гробов приходящих в город с гор Афгана. Приказы и информация о положении дел наших войск там, доводилась до нас на совещаниях. Я знал, что войска там потихоньку ввязываются в боевые столкновения. Что телевизионные очерки о взаимной дружбе и посадке огурцов не больше чем пропагандистские трюки. И вот , предлагают самому взять билет в Афганистан, то есть отправится на войну. Я не могу  сказать, что меня тогда толкнуло. Наверное скорее всего то воспитание которое заставляло нас молодых ехать на БАМ, лететь в космос, идти на службу  в армию. И я,     сделал шаг вперед.
Я,  от природы смуглый, а загорев под солнцем Казахстана, обликом стал похожим на горца. Наверное это и сыграло свою роль в отборе меня на замещение вакантной должности командира группы в первую роту отряда. Дело в том, что отряд в массе своей был укомплектован выходцами из Средней Азии. Считалось что такой состав сможет налаживать дружественные отношения с коренным населением Афганистана.
В течении нескольких часов, я сдал дела и должность командира группы у Устинова, и принял группу в роте которой командовал  высокий и поджарый старший лейтенант , уроженец Киргизии, Талай  Шатемиров. Прощание с Устиновым было быстрым, как всегда он был оригинален. Вместе со мной с роты уходил и Богдашин. Устинов пожал нам руки и сказал:"  Не могу вам сказать ничего хорошего. Вы бросили роту, оставив меня без офицеров. но там вы наверное  нужнее. Так что ,  пусть вам    везет."
 Рота грузила технику на платформы. Производился расчет для посадки в людские вагоны. Мы собирались поездом  въехать на войну.

                *Последняя но не конечная!*
 
Город гудел. Молва о том что отряд уходит в Афганистан разнеслась , и  взбудоражила горожан. Даже те которые не имели к армии никакого отношения, пытались пройти на место погрузки, сказать какие-то слова, и самое главное обязательно выпить.  Наверное это сложилось в веках. Тюркское и славянское население города , одинаково смотрели на подход к проводам. У женщин слезы, у мужиков слова о героизме и светлом будущем  обильно смачиваемые спиртным. Прощание прерывалось военными патрулями, но очаги братания и прощания, стихийно возникали то тут то там. И вот наконец, погрузка техники завершилась. Личный состав отряда занял места в вагонах. Эшелон, взвизгнув , свистнув  дернулся и медленно пошел , набирая скорость.
- Ну что! Кажется поехали? Это командир роты - Талай Шатемиров.
- А что Анатолий,  пора уже и представится. Представится - означало посредством совместной трапезы войти в  коллектив с наименьшим количеством вопросов. Поезд двигался унося нас в неизвестность. Мы еще не знали тогда, что ждет нас настоящая война со всей своей жестокостью и подлостью. Многие сидящее сейчас в комфортабельных вагонах не встретят  свою двадцатую весну. Что правители  начнут дистанцироваться, от солдат и офицеров уезжающих по их велению в ночь навстречу неизведанному . Только матери как всегда, смотрят  на фотографии и молятся:"Пронеси господи! Сохрани дитя мое!"
Прощание с родными, мир городов и селений, это уже была история в которой Анатолий и его рота играли роли скорее реальные , чем выдуманные.
Впереди их ждал Афганистан.