Cон подрывника

           Подрывное дело – вещь серьезная. Понятно, тут если что… Понятно.
           Вывезли весь курс на электричке в чисто-поле,  и потом марш-бросок на Лехтуси.  Всего-то километров тридцать. Но на лыжах, в сапогах, с оружием и вещмешками.  Как на войне, что б понятно было как-оно на войне.
           Понятно стало, что на войне нам капец. Прямо сразу. Лыжи на сапогах не едут никак и быстро стали поломанными досками. Снегу по самое не балуй. Сто с лишним курсантов гребут по чисту-полю с лыжами и матюками. А морозец к ночи под Питером крепчает не по-детски…
           Делать нечего, часов через пять догребли до Лехтусей. Загнали всех в летнюю казарму. Ну, в летнюю. Попадали на панцирные кровати и матрасами накрылись. Так до подъема остывали. Подъем быстро наступил. Начкурса подпол бегает, пинает, чтоб вставали. Кое-как встали и в лес. А в лесу занятия по подрывному делу.
           Там уже все отработано. Капитан-сапер показал наглядно:  как бикфордов шнур наискось отрезать, как запал вставить, как спичку приложить и чиркнуть. Для примера подорвал шашку в болотце, всех закидав грязью, и березку перервал пластитом. Впечатлило. Дальше уже сами резали шнуры и чиркали спичками. Взорвать ничего не удалось, потому что курсантам ВВ не выдали. На всякий случай.
           Зимой в лесу темнеет быстро. А тут как раз команда: «Занять оборону!».  Заняли, стали окапываться. Кажется, впервые согрелись. Земля под снегом не промерзлая. Пока копаешь, от нее пар идет. Ну, и когда копаешь – греешься тоже. Однако выкопали, залезли по окопам. И? Враг не наступает. Темно – глаз выколи. Посидели так пару часов. Мороз себе крепчает. Понятно стало, что к утру тут замерзнем. Офицеры куда-то сгинули. Курсанты по лесу разбрелись. Вот одна группка и набрела на старый блиндаж, да с буржуйкой! Набились туда и печку затопили. А в том блиндаже и нары даже сохранились.      
           Вот заполз один боец наверх на нары, да и задремал там, в теплом дыму.  Снится ему странный сон, будто он во сне страшно замерзает, прямо в лед, но будто бы это не настоящий холод, а только снится. Все глубже уходит курсантик в этот замороченный круг и не проснуться ему никак. Печка погасла и все ушли из блиндажа, а того наверху не заметили.
           Вдруг кто-то начинает этого курсанта тормошить. Только боец в талии не сгибается,задеревенел как буратинка. Но кое-как сержант этого пацана разбудил. Тот сначала пошел, шатаясь, потом побежал на негнущихся ножках. В рассветных сумерках они бежали, натыкаясь на деревья и кусты, но прибежали к дому. В этом доме на полу и на столах вповалку спал весь курс, а на кроватях храпели пьяные офицеры.
           Утром в этой избе сдавали зачет по подрывному делу. Считали по формулам, сколько там и куда заложить, чтобы гарантированно взорвать чего следует. Потом вернулись в расположение, а  в столовку пошли без шинелей. Морозный ветерок казался  теплым бризом. 
           В Питер вернулись без потерь. Только кожа на лице и руках облезла. Но никто не простудился.
           Подрывное ведь дело, если по-уму...