Альби. глава 12

- Моя дорогая госпожа, вы только взгляните на это!

- Что это?

- О, я знал, что вы заинтересуетесь, дорогая госпожа! Это ценная вещь, поверьте мне. Это орлиный камень из самой Чайны, из страны, где живут драконы. Поверьте мне, дорогая госпожа.

- Поверить тебе? Ну и ну…

Колетта положила руку на округлый живот.

- Если эта штучка и в самом деле такая ценная, расскажи мне о ней.

Торговец оживился.

- Дорогая госпожа, это талисман, проверенный веками. Он облегчает роды.
Талисман раскачивался на чёрном шёлковом шнурке в руке торговца. Когда-то все пальцы были сломаны. Колетта старалась не смотреть на искалеченную руку.

- Возьмите.

- Можно?

- Прошу вас об этом.

Колетта положила талисман на ладонь. Это был плоский камешек в золотой оплётке со сквозным отверстием. Вряд ли он чем-то мог помочь.

- Чувствуете?

- Что?

- Тепло, дорогая госпожа. Когда орлиный камень хочет с кем-то остаться, он становится тёплым. Чувствуете?

Она ничего не чувствовала. Мысль, что камень может чего-то хотеть, казалась сущим бредом. Колетта устала. Она уже жалела, что позволила торговцу войти в замок. От него тревожно пахло дорогой, многими милями пути, и давно не мытым телом.


- Да, чувствую… - сказала она.

Беатрис, которая разглядывала серебряные распятия, разложенные на столе, проговорила:

- Когда-то я просила Карла привезти мне орлиный камень. Я была беременна…. Я знала, что у меня родится мальчик.

Она подошла к Колетте и посмотрела на талисман в её ладони.

- А ваш муж? Он не привёз камень?

- Почему же? Карл выполнял все мои просьбы. Он привёз…. Но, Жан захотел по-другому. Сын родился на месяц раньше срока. Так что, когда Карл вернулся домой, я встретила его с ребёнком на руках.

- Должно быть, Карл был счастлив.

- Конечно. Карл всегда был хорошим отцом.

Беатрис взяла вещицу, и тут же вернула Колетте.

- Целая жизнь прошла.

- Беатрис, - сказала Колетта, - мне страшно. Я схожу с ума от страха. Мне снятся такие сны…

- Успокойся. Не надо сейчас.

- Мне так не хватает Жана.

- Он скоро приедет.

- Откуда вы знаете?

- Просто знаю, и всё. Сколько ты хочешь за эту вещицу? – спросила Беатрис у торговца.

- Пятьдесят монет, дорогая госпожа.

- Бедняга. Нашествие крестоносцев дурно на тебя повлияло. Ты лишился рассудка.

- Я согласен на двадцать пять, - быстро сказал он.

- Двадцать пять за камень?

- Это не просто камень. Это камень из Чайны, где живут драконы.

- Но покупаю я не драконов! Две монеты моя цена.

- Дорогая госпожа! Но как же! Вы убиваете меня.

- Две монеты, или убирайся.

Колетта не слушала больше. Она чувствовала только, как в животе толкается ребёнок. Она смотрела на окно, залитое солнечным светом. Ничто не имело значения, кроме одного: Жана нет, и всё же она не одна.

До замка Монвалан долетали разные слухи. Один ужаснее другого. Говорили, что земли Трансеваля разорены, города и сёла сожжены до тла. Что Раймунд Тулузский получил-таки помощь от Педро, короля Арагона. И ещё они знали, что пал несчастный Альби.

- Беатрис!

Беатрис и торговец внезапно замолчали и обернулись. Шумя юбками, Беатрис бросилась к девушке.

- Что случилось, милая? Что-то с ребёнком?

- Нет. Я не знаю…. Не знаю, зачем позвала вас. Всё хорошо.

- Правда?

- Да. Мне кажется, я услышала топот коней.

- Это невозможно. Успокойся.

- Нет, правда. Стук копыт. Я не могла ошибиться.

- Невозможно. Я ничего не слышу.

- Просто вы… не верите больше.

- Колетта, они сейчас далеко. Они далеко от нас.

- Но я слышала стук копыт. Это Жан! Слышите? Жан! Жан!

Стояли лёгкие сумерки, когда Колетта очнулась. Она  лежала в постели, а комната уплывала по кругу. Странное это было ощущение: лёгкость и скованность, точно тело уже мертво. К постели подошла девушка. Колетта не знала её. В её облике было что-то тревожное, наводящее на нехорошие мысли.

- Этот сумеречный замок – обман, - сказала она. – Есть миры, о которых тебе ничего не известно. Они продолжительны, как реки. Бесконечны, как вода. Ты скоро уйдёшь. Но, я кое о чём попрошу тебя. Уходя, оставь мне его, Колетта. Оставь мне Жана.

Колетта кивнула головой.

- Оставлю, - сказала она.

- Смотри. Ты обещала.

- Госпожа!

Колетта резко села в постели. Было темно. Жарко и холодно одновременно. Рубашка прилипла к телу. Дверь распахнулась. Во мраке стояла Лора, служанка, со свечой, и пламя трепетало от движения воздуха.

- Госпожа, вставайте. Нужно одеться. Я помогу вам! Скорее!

Колетта обомлела.

- Что произошло? – сказала она одними губами.

- Господин Жан вернулся!

- Что?

- Господин Жан! Что-то случилось. Там не всё ладно. Давайте наденем вот это платье.

Далеко внизу послышалось конское ржание, голоса. Колетта ахнула, и Лора выругалась:

- Дьявол!

- Что там может быть не так? Идём.

Она спускалась по лестнице, когда в зал нижнего уровня вошёл Жан. Она увидела его всего, целиком, в одно мгновение. Доспехов на нём не было, платье в грязи, худое, посеревшее лицо. Наверное, так он будет выглядеть в старости. Пугающий образ из будущего. Он побывал в аду. И всё-таки вернулся к ней. Он стоял в проёме дверей, один на пороге мира, а за спиной была только ночная тьма, искалеченная мечущимися факелами.

- Жан! О боже!

Она побежала вниз по лестнице. Как раньше, не разбирая ступеней.

- Колетта, стой, стой! Не надо! Остановись.

Но она была уже рядом. Он обнял её, прижал к себе. Ощутил знакомый запах её волос, кожи, её духов.

- Ты пришёл.

- Да.

- Я ждала тебя.

- Я знаю. Не плачь.

Пальцы её нащупали у него на груди торчащие нити золотого шитья. Так и есть. Он сорвал крест, который она нашила ему перед самым походом. Этого она и боялась. Колетта подняла глаза,  но ничего не сказала. Так они и стояли, обнявшись, а в зал, точно во сне, безмолвно проходили рыцари.

- Жан? Где твой отец?

Беатрис стояла на лестнице в бурой, как кровь, накидке, с распущенными волосами.
- Не молчи, сын. Я говорю с тобой. Отвечай!

- Мама, - Жан шагнул к ней.

Но смотрела она уже не на него.

Солдаты внесли в зал накрытые рогожей носилки.

- Что это? Кто это? – прошептала Беатрис. – Почему так? За что?

Беатрис подошла и откинула край рогожи.

- Это он, - сказала она.

Жан вспомнил, как когда-то, очень давно, её ударила рысь, что привезли с собой комедианты. Разодрала рукав и спустила с плеча кожу. Ни один мускул не дрогнул тогда на лице Беатрис.

- Мама, мой отец храбро сражался, - сказал Жан.

- Я знаю.

Она повернулась и пошла прочь, вверх по лестнице. Колетта бросилась следом.
Жан повернулся к солдатам. Они стояли, опустив глаза.

- Отнесите господина в часовню, - устало сказал он.

Жан стал подниматься наверх. Нужно разыскать мать и жену. Это не его дом. Всё здесь чужое. Этот сумеречный замок – обман. Ложь, да и только.