Ци-линь и великий китайский маг

Дорога в храм проходила по дну ущелья, местами заросшего диким кустарником, перегороженного огромными валунами, свалившимися с круч во время очередного обвала, нырявшего в рощу могучих золотых сосен, которая имела вполне ухоженный вид возле храма. Конечно, сюда можно было добраться и более простым путём. Жители селения обычно шли вдоль реки, там, где проезжали торговцы и проносились отряды императорских войск, пересекали бесконечные вереницы рисовых полей и только после этого выходили к роще. Этот путь был гораздо более безопасным, но Чин ни разу не воспользовалась им. Он слишком долог, чтобы каждый день измерять его своими ногами.

В отличие от соседей, молодая женщина являлась в храм ежедневно. Как только муж, посаженный императором контролировать эти земли, отправлялся на службу, она старалась незаметно выскользнуть из дома. Ей не полагалось одной ходить так далеко, но Чин было не до глупых запретов – отчего-то в ней жила смутная уверенность, что только визиты в храм могут спасти её. Вся дальнейшая судьба женщины зависела от того, что предначертано ей Дао. Она может стать всеми уважаемой женой наместника и матерью его наследника, или её ждёт позорное изгнание, а, возможно, и смерть.

Наместник успел состариться, пока император заметил его и дал такую почётную должность, поэтому он срочно, в третий раз, женился на юной красавице, которая могла подарить ему долгожданного наследника. Ведь в прошлых браках жёны дарили ему лишь дочерей. Вот только с той поры минул год, снег успел укрыть горные вершины и сбежать с них ручьями, питавшими рисовые поля, а у Чин так и не появилось дитя. Она каждый вечер ловила на себе тяжёлые взгляды мужа, который становился всё менее внимателен к ней, и женщина знала, что рано или поздно его терпенье иссякнет. Порог её дома переступит другая, одна из тех, кто сейчас с завистью косится на красивые платья и гребни Чин. А о том, что в этом случае произойдёт с нею самой, женщина старалась не думать.

Просто нужно ещё раз дойти до храма с собственной бедой, и тогда, может быть, она обретёт нужный путь. Думая так, Чин торопливо сбежала с крутого склона, перебралась через оползень, навечно застывший в форме причудливого дракона, и совсем уже было хотела свернуть к необхватным стволам золотых сосен, когда её взгляд скользнул по странному сине-зелёному камню. Он возвышался среди валунов, хотя женщина совершенно не помнила, чтобы видела его раньше. Ещё один скатившийся сверху обломок скалы?

И пойти бы сейчас Чин дальше своею дорогой, но камень словно зачаровал её, приковав внимание изумрудно-бирюзовыми бликами слюды. Женщине показалось, что солнечные лучи вспышками играют по его поверхности, хотя уже в следующий миг она сообразила – солнце с трудом дотягивается в этот огороженный скалами уголок. Боясь и одновременно желая получше разглядеть дивный камень, Чин пробралась между валунами, всё меньше веря собственным глазам. Вытянувшись вдоль завала, поджав под себя мощные лапы, перед нею лежал неведомый зверь.

Он мог бы быть самим небесным владыкой – драконом, чудовищная морда с вывернутыми ноздрями, из которых ещё сочился дым, не раз представала перед Чин в самых разных изображениях. Однако тело его скорее было подобно могучему волу или оленю, а по бокам зверя раскинулись порванные кожистые крылья. Он весь казался закованным в крупную чешую, переливавшуюся подобно нефритовому панцирю, и в своей полной неподвижности напоминал скорее разбитую статую неведомого божества, а не существо из плоти и крови.

Но, подойдя чуть ближе, Чин поняла, что гигант жив, его горло едва заметно вздрагивало, и струйки дыма становились всё прозрачней. Скорее всего, он подобно камню сорвался с самой вершины горы, смертельно грянувшись оземь. Задрав голову, женщина попыталась определить расстояние, которое пролетел чудесный зверь. Как высоко! Никто не смог бы выжить, вот так вот сверзнувшись с небес. Ведомая искренней жалостью, Чин без всякого страха легонько погладила разбитую морду, тут же стремительно отдёрнув руку. Огромное веко зверя вздрогнуло и на женщину уставился ярко-оранжевый глаз.

Постояв некоторое время на месте, не в силах оторваться от острого взгляда зверя, Чин всё же заспешила в храм. Однако сегодня её молитва оказалась очень короткой, мысли юной женщины возвращались к удивительной находке, и она заспешила домой, купив на базарчике несколько рисовых лепёшек. Все они до последней были выложены на камни возле носа опять задремавшего существа, после чего Чин едва ни бегом бросилась в собственное селенье. Если муж обнаружит ежедневные отлучки, ей придётся совсем худо.

Ни единой мысли о том, что надо бы сообщить людям о найденном ею диковином чудовище не появилось в голове Чин. Она не может рассказать не навредив себе и зверю. Как объяснить своё присутствие в такой дали от дома? Как защитить и без того страдающего гиганта, который наверняка покажется её соседям воплощением опасности и зла? Снова и снова размышляя об этом, женщина старательно собирала в платок всё, что удавалось стащить на кухне, прихватывала это с собой, отправляясь в храм. Зверь ждал её, поднимая гигантскую голову, едва заслышав шаги, а затем аккуратно слизывал с камней её приношение.

Иногда Чин казалось, что она молча говорит с этим неведомым существом, делясь с ним своими горестями, облегчая его боль, которой всё меньше становилось в пронзительных мандариновых глазах. Но однажды, после особенно тяжёлой ночи, когда муж едва ли не напрямую высказал ей своё недовольство, несчастная женщина не застала зверя на привычном месте. Лишь утоптанное каменное ложе показывало, что совсем недавно здесь находилось тяжёлое тело. Оставив на камне ненужный больше платок, не замечая слёз, стекавших по бледным щекам, Чин на нетвёрдых ногах двинулась к храму. Она решила, что идёт туда в последний раз, чтобы принять свою жестокую судьбу.

Однако, ступив в рощу, женщина вдруг ощутила чьё-то незримое присутствие, заставившее её насторожиться, на миг отвлечься от горя. Треск ветвей подтвердил, что кто-то, стремительный и огромный, приближается к ней. Между деревьев мелькнула сине-зелёная тень, которую Чин не узнала в первый момент. Жуткий монстр нёсся на остолбеневшую женщину, нацелившись на неё растущим посреди лба острым рогом. Сердце заледенело в груди, но Чин даже не думала убегать, может быть чудовище подарит ей быструю смерть, избавив от мстительности мужа.

Лишь когда тварь замерла около оцепеневшей женщины, чуть не касаясь её рогом, бедняжка узнала своего зверя. Это был он! Твёрдо стоящий на ногах, которые оканчивались копытами, способными дробить камни, сияющий покрытыми чешуёй боками, крепко прижавший к ним свои порванные крылья. Зверь терпеливо ждал чего-то, поглядывая на Чин то одним, то другим оранжевым глазом, иногда слегка покачивая рогом. Наконец, не зная, что и думать, женщина вытащила из волос белую ленту, осторожно повязав её на основании рога. Словно только этого и дожидавшееся, существо резво подпрыгнуло на месте, ещё раз посмотрело в самую душу Чин и неожиданно ловко для своих габаритов исчезло между деревьями.

Внезапно ощутив себя совсем одинокой, женщина снова двинулась к храму. Она действительно больше не приходила сюда, вот только уже через пару недель Чин поняла, что беременна. Сердце женщины преисполнилось благодарностью, она понимала, кто помог её беде. Удивительный зверь, Ци-линь, принёс в их дом наследника, получившего имя Кун. Пройдут годы, мальчик вырастет, станет работать при дворе императора, о нём узнает весь Китай, а затем и другие народы, принявшие учение Кун-цзы, которого позже назовут Конфуцием.

Человека, наделённого крупицей мудрости Ци-линя – химеры с далёких звёзд, ставшего не просто учёным, но настоящим магом, далеко превосходящим обычные человеческие возможности. Именно Конфуций призовёт каждого "искать линя", дотянуться до неба, а не зарываться носом в землю у себя под ногами. А принёсший великого мудреца зверь навсегда останется символом, удивительным существом, на спине которого в наш мир попадают особенные младенцы. Ведь не один раз люди видели потом спасённую Чин химеру, так и не вступившую в войну с людьми, сумевшую прижиться в новом доме, куда она обессиленно упала с небес.