Izabella фрагмент-025

- «Ну меня Дидо, а её Фишка, могу представить тоже...», - начал немного мнительно Симон, но рокерша перебила, - «А без всяких дидо, как тебя звать?».
И Симон аж оторопел от такой проницательности, - «Ну, Симон...».
- «Значит без ну, - Симон? Не может быть! Опять прикидываешься? Или тебя звать – Ну?», - снова казала властность рокерша не давая ему прийти в себя.
- «Я не вру! Могу документ представить...», - Симона начало пробирать злорадство и рокерша почуяв это улыбнулась немного криво, - «Вот же чёрт, тёзка мне попался! Я – Симона! Чао!», и одев гермошлем она умчалась дальше.
- «Во же наглая...», - наконец прочухалась и Фишка, но Симон её осадил, - «Погоди, погоди, дай сообразить! Что-то чёрт знакомое? Но что?».
Минут пятнадцать Симон затыкал рот любительнице поболтать Фишке, видать ту взъела и какая-то ревность и она хотела на этом «поддержать» Симона. Потом Симон сплюнул и пошёл, Фишка затрусила сзади, -
- «С богатыми надо бороться иначе и я могла бы тебя поддержать, но ты и сам я вижу на ней зациклился! Подумаешь вся в коже, крутая! Ягодицу ей жалко бесценную свою...».
- «Вот! Точно, ягодицу, вспомнил! Это светская львица и дворянка Симона Депардо! Помнишь тут скандал по городу гулял, она с каким-то фраером залетела. Так это год назад было и ей вроде шестнадцать было от роду? Её не раз показывали в светской хронике. Вот это я попал? Фишка, ты свой в доску парень, но... как тебе сказать. Не все они ангелы, понимаешь? Вот на чём играть надо! Врага надо бить его же руками. Но мне сдаётся она отчасти и наш парень, потому как сама богатых не жалует и народу ручкой порой машет. Её кузина маркиза Изабель Лепрассанж, чуешь чем пахнет? Эх, Фишка, народный ты парень, но ты видала, чего тебя и подцепило и зациклило, а не меня, – какая она крутая. Что тут рогатка, чёрт дери? Надо чтобы и мы такие крутые были, вот тогда будет хоть каков прок от нашей борьбы!», и мечтательно закатив глаза, Симон, дружески обнял рукой за плечо, Фишку.
Потом Фишка всё нарывалась на секс, чтоб «духовно» поддержать Симона на святую борьбу, но у него отчего-то пропало желание. Что там Фишка, свой парень, ставь её хоть раком и делай с ней что хочешь? Больно дешёвое развлечение, а для хулигана, нужна борьба, война, это рейтинг. Что-то говорила про секс и Симона, но лучше всего сказала Изабель Лепрассанж и Симон не хотел себя чувствовать жеребцом или кроликом, надо иное...

 - «Ну, первое, девица – это терпение и большое терпение. Тогда ты чиста и у тебя характер! Когда я отдаю себя в руки пассию, я ему полностью верю и знаю что он меня никогда не испортит. Но главное, тут всё зависит от тебя самой. Во мне живёт какой-то монстр и надо его укрощать и не давать ему воли взять власть над тобою. Мой пассий может укрощать этого монстра, но это должна уметь и я сама. И вот отсюда и начинается терпение. У Симоны например не монстр, но она сама как монстр и с ней труднее воевать. Эта её горячка, бесшабашность и отчаянная решительность, однако имеет тоже светский дух, а не народный. Власть нельзя давать женщине и беспредельно. Должен быть парень, кто может её укротить и сделать своей рабыней, вот только тогда это будет натуральная властность от девицы. Она может править всем и вся, но быть и рабыней этому парню. И парень должен быть правильный и сильный духом. Симона порой как бомба, готовая взорваться в любой момент и тут глупее всего её сдерживать или попытаться укрощать. Ей надо дать возможность разрядиться самой и эта разрядка уже не станет тем взрывом, что сокрушает всё вокруг себя, это как раз помогает ей самой крепче взять свою натуру в свои руки и крепко её держать, это тоже терпение, но обратное моему. Терпение – это бог, говорили издревле. Женщине на роду написано терпение, иначе она станет распутницей, шлюхой, проституткой. Другое дело – стерва. У Симоны есть что-то от стервы, ибо ей нужна власть над мальчишками. Это настоящая львица. И тут любой будет виновен, если он парень или мужчина, а не она. Она не революционерка и у неё взрывы, это редкая спонтанная разрядка. Она может быть столь же милостива и женственна, как и жестока и беспощадна. Однако мы с ней справляемся сами и пока удачно. Это всё пройдёт, – как любит говорить наша старшая кузина. Мне надо отдать себя мальчишке полностью без остатка в его руки и он родит из меня, как из сырого теста, девочку. Не женщину, но девочку. Пусть даже лет десяти. И тогда я живу, я отпочковываюсь от него и становлюсь автономной, самостоятельной, самодостаточной. А вера – она никогда не умирает, она бессмертна пока я живу и дышу. Я за рабство женщин, но перед настоящими мужчинами. Только вот вопрос, где их взять. А если нету – надо делать самой из того, что есть. Набраться терпения взять на вооружение веру и делать, сколько лет и труда на это не потребовалось бы. И тут ни в коем случае нельзя спешить. Терпение – вот залог женщины. А мне говорят про какой-то там секс? Да, я таких не понимаю. Женщина – это ни тело. Тело – это зверь, животное. Это только сырьё и инструмент для создания женщины, или скорее даже девочки. И ты никогда не будешь стареть ни телом ни душой», - давала очередное интервью Изабель и ей внимали тысячи и тысячи душ.
Симона была казалось полной противоположностью Изабель.
- «Я ещё не встречала мальчишек, корме одного. Я не говорю парней или мужчин ибо тут и говорить не о чем. Всё зависит от тебя. Я знаю, какую тут уже дурость развели вокруг пассия Изабель в городе. Какие уж тут мужчины и женщины? Паранойя. Мальчишку тоже надо брать и колотить, только тогда он становится мальчишкой. Я понимаю, возраст мол, и мне нужны только сверстники. Но вы сами поглядите однажды на себя в зеркало – опытные в сексе!? Я умею любить – это что за идиотский парафраз? Из мальчишки ещё что-то можно сделать, как и обратным концом палки он тебя сделает, да так что и не пикнешь. Ты сама себя делаешь через это и неужели я себя хочу сделать плохой или какой-то стервой? Дворянка – это не то что понимают в народе. Это куда больший риск и если боишься риска, сиди дома, а не срами себя на рауте. Утончённость натуры – это не пигалица и если надо бери в руки народную дубину – тоньше станешь и крепче. Есть те в народе редкие к сожалению, кто может сделать из тебя настоящую дворянку, правда заложить фундамент, а дальше дело за тобой и двором вообще. Но без этого фундамента ты будешь газовым облаком или высокоэтичной пигалицей, но не дворянкой. За наших мальчишек я говорить не стану, им самим виднее какими быть. Пусть станут хоть рекламным фантомом, не я им судья. Но в сексе – извините подвиньтесь. Я понимаю так называемый духовный мир у Изабель, она во многом права, но я – не она. Если есть хоть крохи настоящего в этом мире, их надо брать и использовать иначе они завянут, пропадут по чём зря. Если ты конечно – дворянка. В духовном мире другие ценности и другие титулы, и там и барон может оказаться пигалицей, которому и титул пажа дать – курам на смех. А простой мальчишка из народа – хоть принцем крести, и молись на него. Я знаю пассия Изабель, это ещё тот монстр духа, вот это настоящий мальчишка. И тут как раз всё получается наоборот, кому надо как воздух и это важно для всего мира, дать титул принца, сам открещивается от него, да и желающих его признать в таком амплуа будет кот наплакал. Это всё политика, это всё америка со своей распущенностью. Народ у них главное, кур бы хоть не смешили! Какой у них двор? Это и вообще говорить не о чем! Вот взяли себе знамя – простого парня, пусть все и молятся на бугая из народа. Это та же политическая утка из желания под себя побольше масс народа загрести, лапшу красивую на уши вешая. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Я буду любить тех мальчишек из народа, что не просто признают дворянство, а делают его. И буду их любить поболее, чем некоторых светских гусей, что лишь титулами и знатным родом кичатся. Избалованные сосунки с привитыми комплексами этикета. Этикет тут лишь механика и режим, а не сам двор. В постели же драться с мальчишкой надо, только тогда получишь что-то настоящее от него, что девчонке надо. Я не сторонница этих сопливых амуров. Такая вот я», - Симона не толкала лозунги, а говорила немного досадно, порой покусывая ноготь и словно высматривая кого-то прячущегося за углом, но когда она смотрела в камеру, она была само откровение, не нарывающееся ни на истину, ни на драку. Это была – светская львица, вольная и непокорная, сама себе звезда. Таким интервью она вызывала много противоречивых чувств и споров, вокруг неё всегда должны были кипеть страсти.
Как-то она выходила из фойе дома раута и во дворе застала драку. Тузились парней с десяток, но скорее создавалось впечатление что девять бьют одного. Подлетела охрана и приехал наряд полиции, драчунов разняли. Что-то остановило Симону посмотреть это шоу до конца и она не подумала бы что это из-за неё. Да, она была острая и спорная персона, но из-за неё ещё ни разу не дрались и вот так открыто. Она его с трудом узнала, побитого и разукрашенного синяками, -
- «И как успехи на поприще хулигана? Удаётся хотя бы правдоподобно таковым притворяться?».
 - «Да вот мадам стараюсь притвориться поубедительнее», - выдавил Симон вытирая рукавом подбитую губу.