Бессмертный человек. Д. Г. Лоуренс

Давным-давно в Испании жили 2 учёных мужа. Они были такими умными и знали так много, что их знал весь мир. Одного звали раввин Моисей Маимонид, он был евреем – да благословит Бог его память! Другого звали Аристотелем, и он происходил из греческого народа.
Они были большими друзьями, потому что всегда учились вместе и вместе сделали множество открытий. Наконец, после долгих лет исследований, они нашли ответ на вопрос, который долго не давал им покоя. Они открыли, что если взять маленький кровяной сосуд из человеческого тела и поместить его в стеклянную банку вместе с определёнными листьями и растениями, он начнёт постепенно расти и в конце концов вырастет в человека. Когда он вырастет до размеров мальчика, его можно вынуть из банки, и он продолжит жить и расти, пока не станет человеком - чудесным человеком, который никогда не умрет. Он будет бессмертен. Не будучи рожденным, он и не умрет, но будет жить вечно. Ведь его сотворили мудрейшие люди на Земле, и ему не пришлось быть рожденным.
Когда они уверились в результате своих исследований, раввин Моисей Маимонид и христианин Аристотель решили, что действительно сотворят человека. До этого они лишь экспериментировали. Но сейчас они создадут настоящего бессмертного человека.
Вопрос упирался в то, из чьего тела взять кровеносный сосуд. Ведь человек, у кого они возьмут сосуд, умрёт. Поэтому сначала они решили взять его у раба. Но затем они подумали, что раб не был достаточно хорош для того, чтобы дать начало бессмертному человеку. Поэтому они решили попросить одного из своих преданных студентов пожертвовать собой. Но это тоже не показалось им правильным, потому что вызваться мог любой, даже тот, кто не понравится им, кого они не хотели бы видеть в качестве прародителя бессмертного человека. Поэтому, в конце концов, они решили положиться на волю провидения; они собрали всех своих лучших учеников, и было решено тянуть жребий между всеми. Жребий выпал Аристотелю: это из его тела должны были взять кровеносный сосуд.
Аристотелю нечего было возразить. Но, прежде чем сосуд извлекут из его тела, Аристотель попросил Маимонида взять его за руку и поклясться, что тот никогда не станет вмешиваться в рост сосуда, никогда и никоим образом. Маимонид взял его за руку и поклялся. А затем он лично вынул сосуд из тела Аристотеля.
Теперь Маимонид уже один взял сосуд и поместил его среди листьев и трав, согласно своему открытию, в большую стеклянную банку и запечатал её. Затем он поставил банку на полку в своей комнате, куда не входил никто, кроме него, и начал ждать. Шли дни. Он читал молитвы, шагая по комнате взад-вперед среди своих книг, читая молитвы вслух, в такт шагам, как делают евреи. Затем он вернулся к своим книгам и к своей химии. Но каждый день он смотрел на банку, чтобы узнать, изменился ли сосуд. Долгое время никаких изменений не было. Поэтому он начал думать, что всё было напрасно.
Наконец, ему показалось, что сосуд немного вырос. Раввин Моисей Маимонид впился взглядом в банку и забыл всё на свете; потерянный для всех и для всего, он смотрел в банку. Наконец, он заметил слабейшее-слабейшее дрожание сосуда и понял, что это было дрожание роста. Он упал на пол и лежал без сознания, потому что увидел первое дрожание роста бессмертного человека.
Когда он пришел в себя, в комнате было темно, был уже вечер. И раввин Моисей Маимонид испугался. Он не знал, чего испугался. Он поднялся на ноги и посмотрел на банку. И ему показалось, что в темноте на полке светилось что-то красное, как маленький горящий уголек. Но оно не затухало, как обычно затухают угли. Оно оставалось и излучало слабый умирающий свет, который не умирал. И он понял, что видит свечение жизни бессмертного человека, и испугался.
Он запер комнату, куда не входил никто, кроме него, и пошел в город. Люди кланялись ему и делали реверансы, так как он был самым ученым из всех раввинов. Но сегодня ему казалось, что они были очень далеко от него. Они выглядели маленькими в его глазах и кривляющимися, как обезьяны. И он думал про себя: они все умрут! Они кривляются, как обезьяны, потому что все умрут. Только я один не умру!
Но едва он подумал об этом, как его сердце замерло, потому что он знал, что тоже умрёт. Он встал посреди улицы, несмотря на дождь, и люди с самоуничижением прокрадывались мимо него, думая, что он погружен в молитву. Но его сковала одна-единственная мысль: я умру и уйду из этого мира, но красная искра, которая светится из христианина Аристотеля, никогда не умрет. Она будет жить вечно, как Бог. Только Бог живет вечно. Но этот человек в банке тоже будет жить вечно, хотя бы в виде красной искры. Она станет человеком и будет жить вечно и хорошо, как Бог. Да нет же, даже лучше! Ведь нет сомнения в том, что быть схожим с Богом и при этом быть человеком (к тому же – живым) – это даже лучше, чем быть Богом!
Раввин Моисей Маимонид вздрогнул от этой мысли, словно его ужалили. И он немедленно пошел вниз по улице по направлению к дому, чтобы посмотреть, светилась ли ещё красная искра. Когда он дошёл до двери, он остановился, как вкопанный, не осмеливаясь открыть её. Он не мог её открыть.
И он внезапно издал громкий неистовый крик, обращаясь к Богу, чтобы Он помог ему и Его народу. Громкий неистовый крик о помощи. Ведь они были народом Бога. Богоизбранным народом. Хотя в глазах раввина Моисея Маимонида они кривлялись, как обезьяны, в глазах Бога они были прекрасны, и лучшие среди них будут сидеть высоко-высоко в сиянии вечной божественной славы, в будущей жизни.
Эта мысль так воодушевила Маимонида, что он открыл дверь и вошёл в комнату. Но он снова встал на месте, словно его пронзил этот странный красный свет, который не был похож ни на один свет, созданный Богом, который светил так тускло, но, вместе с тем, так жарко и сильно. «Жарко и сильно! Жарко и сильно!» - продолжал он повторять себе под нос, расхаживая по комнате взад-вперед. «Жарко и сильно!» Его служанка подумала, что он молится, и не осмелилась принести еду к двери. «Жарко и сильно!» - он ходил взад-вперед. И сам думал, что молится. Он так привык читать обычные молитвы, шагая по комнате, что теперь ему казалось, что он молится Богу-Вседержителю. Но на самом деле он произносил только «Жарко и сильно! Жарко и сильно!»
Наконец, он опустился в изнеможении, и его служанка постучалась и поставила перед ним поднос с едой. Но он велел ей унести его обратно, потому что собирался спуститься в столовую, а не есть в комнате. Он не мог есть в присутствии этого маленького красного свечения.
Он совершил омовения, спустился вниз и поел. Он спал в комнате для гостей, потому что не мог спать в присутствии маленького красного свечения. В сущности, он вовсе не смог заснуть, а лишь лежал и вздыхал, думая об этом маленьком красном свете, который был единственным светом, не созданным Богом. И он знал, что свет будет расти и расти, и станет человеком, превосходящим всех людей – бессмертным человеком. И все будут думать: «Что является самым удивительным из всех вещей, видимых и невидимых?» И появится…

(Автор не закончил произведение).
(Переведено 7 ноября 2013)