Выездная Характеристика. Из серии Еврейские истори

Наступило время первого исхода или первой волны эмиграции евреев. В нашем крошечном научном городке, далеко от Москвы, появился представитель КГБ. Слух о таком подарке из Столицы накрыл весь городок за пару дней. Подарок получил прозвище «Рыбак».
Как сказал бы Хемингуэй:
- Нет волны - нет рыбака. Есть волна – есть рыбак.

По слухам Рыбак приплыл отлавливать евреев, до их «отплытия» в Израиль.
В силу особых свойств некоторых черт характера моей личности, о появлении Рыбака я узнал последним в Городе, совершенно случайно и сразу уронил эту инфо в нижний этаж подвала моей памяти. А напрасно…

И так, начнём, пожалуй:
Был прекрасный день – солнечно и тепло. В лаборатории тишина – обе сотрудницы  уехали за продуктами в Москву. Телефон умер – половина Института на грядках совхоза «Заря Социализма»,  вторая половина на бессрочном обеде дома. Я сижу в своей лаборатории, за огромным столом, покрытым белым пластиком. Стол напоминает кровать для родов – я на нем рожаю статью.

Роды затянулись. Каждый день суета сует и прочая суета – то семинар, то Учёный совет, то банкет, то прием коллег оттуда, то сам коллега там, а летом прополка чахлых грядок совхоза «Заря Социализма». Неизменность имени совхоза наводит на мысль, что День Социализма совхозу не  светит, а о Вечере и говорить нечего. И это при всём том, что на его полях работают учёные всех мыслимых и не мыслимых направлений науки и техники от простых, но перспективных сотрудников, как я, до кандидатов и докторов наук.

Позавчера я променял Учёный Совет на Совхоз, зато вчера и сегодня занимался только статьёй. Сегодня идеальный день написания Заключения для неё.  Роды должны состояться!

Я допил чай, убрал со стола стакан, убедился, что в руке у меня ручка, а не чайная ложка и начал с новой строки:
«Из идеально проведённых экспериментов, следует кристально ясный результат, что кристаллическая структура мембраны кристаллизуется на поверхности твёрдого кристалла …»
- Ну и перл!
 Я вычеркнул «кристально» и «идеально» и посмотрел на потолок в поисках слов для замены, но тут грянул телефон.
- Заткнись – сказал я телефону  - я работаю, спи.
Но тут проснулся внутренний голос:
- А вдруг нужна помощь?
Тревога за близких и друзей задавила рабочую ответственность, и я взял трубку.

Голос был мужской, но мягкий, уловимо знакомый: 
- Вы такой-то.
- Я такой-то.
- А я такой то.
- Очень приятно.
- Мне то же приятно, я бы хотел с Вами поговорить.
- О чём?
- Нам нужна Ваша помощь.
- Во, - вмешался внутренний голос, - я же говорил!
- Где?- я решил быть кратким.
- В доме номер Х, квартира номер У.

Господа! Я помню номера, хоть времени прошло не мало, и времена другие, но… вдруг там сидят их дети? Зачем мне неприятности двадцатого века в двадцать первом? Так что, извиняйте…
- Когда?
- Сейчас, - голос тоже стал краток.
- Но я на работе.
- Я договорился с директором.
- Ого! – это про себя, а вслух:
- Я выхожу.

Очень хотелось пошутить и спросить:
- Мне с вещами? - но не пошутил. В действительности я лопался от любопытства - зачем я им? Я беспартийный, должность микроскопическая, врагов еще не нажил, жене ещё не изменил, родину ещё не подал.  Да и что продавать то? Друзья за границей? Есть, два, в КГБ про них знают, но я же не могу запретить им, читать их и мои письма им и от них мне?
Я шёл по перелеску. Как я уже писал выше: Был прекрасный день – солнечно и тепло.

По дороге я зашел в овощной магазин, жена просила узнать, когда завезут зеленый горошек. Горошек был, стояла очередь человек десять. КГБ подождёт. Над продавщицей  висел плакат, написанный от руки:  «Две в одни руки». Буквы «и» имели хвостики и были похожи на «у». Я протянул обе руки.
- Вам что?
- Горошек, четыре банки. 
- Две в одни руки! Вот написано!
- Написано «в одну руку», читайте сами, – сказал я это предельно серьёзно, и ткнул пальцем поверх её головы, - в одну две, и во вторую две.
Продавщица посмотрела на плакат, потом на меня, открыла рот…и тут я ей подмигнул.
- Шутник, - сказала она, и, приподнявшись на цыпочки, рявкнула:
- Две банки на каждого включая детей!
 
Я получил четыре и пошёл к выходу вдоль очереди, конец которой высочился за пределы магазина.
- А почему ему четыре? - раздался бдительный голос.
- У него ребёнок, - сказала продавщица
- Где? – сказали два голоса одновременно.
- Дома - сказал женский голос.
- Так у меня два дома - пискнул другой голос.
- Вон, в песочнице, играет – сказала старушка.
- Он мать-одиночка – буркнул мужчина.
 Я шёл спокойно, зная, что все проблемы со мной она, очередь, теперь решит без меня.
 
Вы, господа, когда-нибудь несли четыре металлических банки в двух рука? Я никогда. Очень жалел, что пошёл в МГУ, а не в цирковое училище.  По дороге попалась болонка с хозяйкой.  Болонка тявкнула, банка упала, и болонка замолчала навсегда, хозяйка болонки потеряла сознание, упала мне под ноги, я споткнулся о тело и растерял все банки,  нас окружила толпа, болонка и хозяйка лежали неподвижно, я ползал у ног толпы в поисках банок, появилась милиция, надели наручник, реквизировала горошек, и я не попал к кэгэбэшнику...Ура! Я шучу.

До явочной квартиры дошёл благополучно. Представитель могущественной организации мне не понравился – мелкий и тщедушный. Я воспринял это как оскорбление для себя лично и нашего городка в целом. Вон, в соседнем Академгородке, мне издали показывали, Геракл! А тут… но встретил он  меня хорошо, расспросил о здоровье, семье, детях. Об этом и близкие друзья уже давно не спрашивали – с порога  о политике или о науке. Однако неприятное ощущение во мне только возросло – знаем мы эту искренность.

- В Вашем Институте нездоровая  атмосфера - неожиданно сказал он,  внимательно следя за моим лицом. Ничто не дрогнуло во мне внутри и, естественно, не отразилось на поверхности лица – я знал эти штучки от своего друга, Марка.  А он из раритетного учебника для шпионов.

- А как она может быть здоровой при таком директоре? – воскликнул я
Рыбак одобрительно кивнул.
- У нас почти в каждой лаборатории вредные элементы.
Рыбак посмотрел заинтересованно
- А директор ничего не делает.
- А что он, по-Вашему, должен делать? - спросил рыбак и даже наклонился ко мне, чтобы  не пропустить ничего из моих советов, что надо делать с директором, который не борется с вредными элементами.
- Наладить вытяжную вентиляцию,- сказал я с максимальной серьёзностью на лице.

--М-м-да,- отшатнулся от меня Рыбак,- а Вы, оказывается, шутник.
- Мне это уже говорили сегодня.
- Кто?
- Продавщица зелёного горошка, - и я за полминуты рассказал о происшествии с горошком. Рыбак засмеялся,  смех был совершенно искренний, и неприятное ощущение исчезло.
 
- Теперь поговорим серьёзно, - Рыбак зашёл в соседнюю комнату и вышел с листком бумаги, который положил передо мной текстом вниз.
- Вы знаете Кристель Кааль?
- Конечно,  это наша подруга.
- Ваша с кем?
- С женой, а с кем ещё?
- Ну, мало ли... Давно её знаете?
 Мне не понравился намёк, и я решил, отвечать на все вопросы кратко и без эмоций.
- Да.
- Она хороший учёный?
- Да.
- Публикуется в западных журналах?
- Её публикуют.
- ?
- Получает предложения от редакции журналов.

- Знаете, что она собирается уезжать в Израиль?
- Не может быть! - я был искренне поражён, - на Учёном Совете её очень хвалили.
- Да? Кто?
- Кто что? – мне нужны были секунды,  и я их получил, чтобы не ответить на вопрос прямо.
- Кто хвалил её? – слегка раздражённо повторил Рыбак.
- Фамилии в стенограмме.
Рыбак застыл, как настоящий рыбак, у которого сорвался с крючка налим.
- Ладно, не хотите говорить - не надо.
 
Минут десять Рыбак задавал разные вопросы про окружение Кристель –кто, с кем, когда, как, почему, отчего. Он закидывал удочку – я с неё срывался. Это было не очень трудно, особенно с моей памятью на имена. А хвалить Кристель было легко, как говорить правду.
- Так Вы никогда не слышали от неё, о её желании, уехать из СССР?
- Никогда, у неё прекрасные перспективы должностного роста. Зачем ей уезжать?
- А какой она человек?
- Честный и порядочный.
- Вы уверены?
- Абсолютно! 
- Тогда прочтите, - он перевернул лист текстом вверх, а сам встал и отошёл к окну, точнее, к плотным занавескам на окне. 
- Замечательная характеристика, - сказал я, кончив читать.
- Что-о?!
- То, что я Вам говорил.
- Вы мне?
- А кто?
- Вы мне говорили совершенно другое! - возмущение Рыбака звучало кристально искренне.
- Я Вам? Другое? – мой голос звучал в унисон, а уж кристальности  в нём было, завались. Я же по специальности кристаллограф.
- Да, Вы, - рыбак смотрел на меня с изумлением.
- А что?
- Что, Что?
- Что я говорил?
- Что она порядочный, порядочная… тфу, порядочный и честная человек – он отлип от занавесок и двинулся ко мне.
Я слегка испугался –  «честная человек» - что с ним?
- Ну да, говорил.
- А на самом деле это не правда!
Я испугался больше, меня хотят на чём-то поймать или на что-то спровоцировать. Надо защищаться, но от чего?
- Как неправда, - я тоже повысил голос и встал ему навстречу, - если в Характеристике это написано белым по чёрному.
 
Рыбак застыл в шаге от меня.
- К-как написано? - он взял лист.
- Чёрным по белому – поправился я. Рыбак меня не слышал, он читал Характеристику. Прошла минута молчания
- М-да. Нет, Вы правы, белым по чёрному, - и ушёл в соседнюю комнату, плотно закрыв за собой дверь.  Из-за двери доносились отдельные слова: «совет, канцелярия, две, я виноват, что делать?». Потом надолго наступила тишина.
- Кранты Рыбаку, сейчас застрелится - сказал я шёпотом, и, на всякий случай, передвинулся поближе к выходной двери. Шутка-шуткой, но что происходит?!
 
Я вспомнил про горошек, и стал искать банки. Увлёкшись поисками, не заметил, как вышел Рыбак, с листком бумаги.
- Неужели всё с начала – ужаснулся я.
- Вы что ищите? - удивился он, увидев меня на четвереньках
- Банки
- Банки? А, с горошком, мне бы Ваши заботы,- это прозвучало так печально, что у меня даже мурашки по спине пробежали.
- Найдём Ваши банки, а пока распишитесь, что обещаете никому не передавать тему нашей беседу. Увидев, что я расписался не читая, сказал серьёзно:
- Всегда читайте до, а не после. Всегда и везде. Особенно в стране Советов.  Мой Вам совет.

Банки нашлись, Рыбак нашёл для них пакет. Он сам уложил в него мои банки, открыл мне дверь и я шагнул из темноватого и сыроватого в солнечное и тёплое.
Отнеся пакет с банками домой, я зашёл на работу к жене и, в целях конспирации,  пригласил прогуляться вокруг да около. Я похвалил погоду, жена похвалила меня за горошек, то да сё, и  между прочим предложил пригласить к нам Кристель, на чай.
- Конечно! – обрадовалась жена, - я её совсем потеряла последнее время. Сейчас же позвоню.
Нет на свете таких секретов, которые моя жена могла бы не выдать даже под пыткой.
- Ничего не знает, -  понял я, и, проводив жену обратно,  поспешил продолжать «роды».

Вечером выяснилось, что дозвониться до Кристель жене не удалось.
- На работе сказали, что она дома, а дома её отец сказал, что она на работе.
- А разве её отец здесь? – удивился я.
- Я тоже удивилась, он же недавно был у неё.
- М-да – сказал я, и вспомнил «М-да» Рыбака.
 
На следующий день в Институте я был одним из первых, и маячил в вестибюле,  дабы перехватить нужных мне  знакомых. Первым был перехвачен Влад, младший сотрудник той же лаборатории, где работала Кристель.
- Как прошёл Учёный совет, я слышал вашу лабораторию хвалили…
- Да, Кристель прочат в завлабы, заходи после обеда, сейчас я спешу.
Вторым был отловлен Армен, аспирант Кристель.
- Я слышал, Кристель может стать завед….
- Да – перебил меня темпераментный Армен, - и  моя диссертация  будет пэрсик! Вы рады?
- Ещё бы – сказал я, вспомнив текст характеристики. Но что-то сосало под ложечкой. КГБ  вызывало меня порадоваться вместе со мной за Кристель?  Нонсенс.

В дверях появился Валентин, старший сотрудник и, что важно, члена парткома. Я знал, что партком недолюбливал Кристель за ее прямолинейность и «аполитичность». Поэтому вопрос составил так:
- По-твоему, Кристель заслуживает должности завлаба?
- Нет, сказал он, совершенно не заслуживает. Особенно сейчас.
Я остолбенел, и он обошёл этот столб по широкой дуге и исчез.

- Закрой рот, что с тобой? - передо мной стоял Марк.
- Марк! - обрадовался я, -  ты выздоровел?
- Когда надо, я всегда здоров. Давно стоишь?
- Давно, - ответил я рассеяно, думая о словах Валентина.
- И много их поймал?
- Что поймал кого много? Тьфу, не делай меня косноязычным!
- Мух. Давно стоишь с открытым ртом?
- Давно, со вчерашнего дня. И стою, и хожу, и лежу,  – разозлился я, - Ты можешь сказать, что случилось с Кристель?
- Вчера, на Учёном совете…
- Позавчера – перебил я.
- Позавчера, на расширенном Учёном совете, - послушно повторил Марк,- был отчёт зам директора Черешина и ведущих сотрудников его лаборатории. Доклад Кристель был признан лучшим. Вечером Черешин написал ей Характеристику для оформления рекомендаций на должность своего заместителя.
- Откуда ты знаешь? Ты же болел, - встрял я.
- «Вы спрашиваете - Мы отвечаем», радио для пионеров. Не встревай.
- Не буду.
- Вчера, на не расширенном Учёном совете…

- Вот Вы где! Я Вас ищу! Пришёл Ваш генератор! - рядом выросла огромная фигура с бюстом от мухинской колхозницы, и увлекла Марка с собой. Фигура заведовала складом приборов, и была уверена, что без неё прогресс науки невозможен. С ней никто не смел спорить.
Открыл я рот от такой беспардонности или нет – науке это неизвестно.

Я пошёл в свою родную лабораторию, включил дорогой мне электрочайник, сел в своё любимое кресло,  посмотрел на милый сердцу осциллограф и стал вспоминать факты последних трёх дней.  Вчера был ещё один Учёный Совет. Невероятно, но факт. Я не дал Марку рассказать о нем, но сейчас вспомнил рыбацкий вопрос:
- Да кто хвалил её?
Рыбак имел виду второй, кулуарный, Учёный Совет, объявленный не для всех, на котором и была принята ВТОРАЯ характеристика. И на нем НИКТО Кристель не хвалил - боялись. Рыбак же решил, что кто-то её хвалил, но от него это скрыли, а я проговорился, но не хочу выдавать и т.д. 

Когда он увидел в моих руках первую характеристику - совесть не позволила ему показать вторую. Две характеристики на одного сотрудника выданные сотруднику с разницей в один день. И с какой разницей! В первой он, полный достоинств, во второй он полный дерма. По-моему, это было слишком даже для КГБ.
 
- Но! – воскликнул не дремлющий внутренний голос, - а что если…
Тут запел дорогой, немецкий однако, чайник.
- Погодь, - сказал я голосу,  -  у меня ланч.
Я заварил крепкого цейлонского чая, растворил в нём большой кусок украинского сахара-рафинада (слышали о таком?), и разрешил внутреннему голосу продолжить диалог:
…а что если в дирекции Рыбаку дали обе характеристики?
- В дирекции Института не дураки, – ответил я, – зачем?? Да им её надо было проглотить не разжёвывая!   
- Значит, их кто-то подставил!
- Это идея! Кто-то неизвестный подсунул Рыбаку первую Характеристику, - согласился я с внутренним голосом.

Но как? Мне захотелось опуститься в ванну и стать Агатой Кристи. Я сделал это мысленно и одну возможность нашёл.
Например: Рыбак не знает про первую Характеристику. Просит сделать ему копию второй. В канцелярии ему дают папку, в которой, по его мнению,  лежат две одинаковые характеристики – оригинал и её копия. Одна на другой. Нижняя, копия,  для «работы» с такими ослами, как я. Верхняя, оригинальная, для Архива КГБ. Рыбак читает верхнюю – все в порядке дрянь-человек. Но это оригинал, он не хочет давать его мне (вдруг я его изорву или съем?), и достает из-под него второй лист в уверенности, что это копия верхнего. Ну а дальше… смотри выше.
 
Вот откуда печаль во фраза: «Мне бы Ваши заботы», видимо он человек порядочный, и искать виновного на стороне не будет.
Меня, по этому поводу, больше не вызывали. Судьба спасла меня от «задания».

Остался вопрос - Кристель не еврейка, как же она собирается выехать в Израиль?
Всё прояснилось несколько дней спустя, когда Кристель пришла к нам на прощальный чай.
- А вы не боитесь? – спросила она с порога.
- Чего или Кого? – спросил я, прекрасно понимая, что она имеет в виду.
- Меня перестали узнавать в Институте, на улице переходят на другую сторону. Единственный, кто сам остановил меня вчера в коридоре Института, пожелал мне успехов в новой жизни и даже пожал мне руку, был Клюшин.
Я гордо поднял голову и орлом посмотрел на жену - это был мой завлаб и один из замдиректора Института.
- Ты что? – испугалась жена.
- Не всё ещё потеряно, - туманно ответил я. 

Кристель два месяца назад вышла замуж за еврея, по любви. По её просьбе муж подал документы на выезд на Историческую Родину. Кристель оставалось только разводить руками и играть роль попугая:
- Куда муж – туда и я.    
Инициатива уехать на Запад зрела в ней давно и причин для этого было предостаточно, но это отдельная история.

А описанная выше история подвела меня к одной Мысли. И мы с ней разработали методику: «Как отбить у Органов, орган желания вызывать меня по еврейским вопросам». Её успешная реализация описана в рассказе  «Правильный выбор».