Ты прекрасна, спору нет, но...

Жила была стелька. Вернее не так - сначала это был кусок пахучей свиной кожи, из которого на фабрике вырезали стельку, левую, и не одну. Такой был штамп – левый. Ну, вырезали и вырезали. Отправили на склад, почему-то отдельно от других стелек, левых и правых и она решила, что в этом есть какой-то сакральный смысл и высшее предначертание. Она поняла, что исключительна и наверняка её выбрали для элитной, эксклюзивной жизни и просто сейчас все сбились с ног в поисках пары для неё. Она была уверена, что пара ей непременно найдётся.
 
Невдалеке лежала толстая войлочная стелька, тоже почему-то одна и жутко скучала. Она казалась нашей героине слишком банальной, неуклюжей, некрасивой и глуповатой. И сначала желания общаться с ней не было никакого. Мысленно прозвав свою соседку Фросей и фыркая каждый раз при попытке этой негламурной особы заговорить, стелька отворачивалась и кривила тонкие губки. Но проходил день, другой и, делать нечего, пришлось таки, отвечать на фросины расспросы.
 
 - Я такая красивая, - говорила кожаная стелька, - что ни одна пара обуви, никакая причуда дизайнера или стилиста не смогут меня испортить. Куда бы я ни попала, все всегда признают мою ослепительную внешность и потрясающий внутренний утончённый мир. Мою гладкую, нежную кожу будут ласкать руки только самых достойных.

 - Да, ты прекрасна, - вздыхала Фрося, - а я такая нескладная, потому что мне это нужно, если я не буду такой толстой и плотной, то меня быстро изотрут и выбросят. Но я не всегда буду такой. В процессе жизни я стану тоньше и мягче, я это знаю.

 - Ой, и не говори. Твоё спасение в том, что ты недалёкого ума, поэтому ты не будешь страдать, когда жизнь тебя будет трепать. Зато потом, когда ты оботрёшься, я возьму тебя к своим хозяевам и, может быть, тебя положат в домашние тапочки. Это конечно не модельные туфли в единичном экземпляре, но зато будут приличные люди, которые моют  ноги ежедневно.

 - Шарман, - восклицала войлочная стелька, она немного понимала по-французски, ведь её валяли из шерсти французских овец.

Периодически на склад попадали коробки с другими стельками, их было много, они все дружно щебетали о своих нехитрых заботах и проблемах. Им дела не было до странных товарок.

 - Посмотри, - толкала кожаная стелька свою шерстяную подружку,- Как они безвкусны! Это  ширпотреб, это массовое производство. - И она вдруг начинала сыпать цитатами, -
 
И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленутых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален…

Фрося глубоко вздыхала и всхлипывала.

 - Нет, - восклицала кожаная стелька, - ты посмотри на них, на всех них. Я сначала думала, что они все дешевки, но заметила вон те. Они же из дорогой телячьей коши хорошей выделки. Решила, что они ущербные, но и тут не угадала, форме многих можно позавидовать. Потом я думала, что они глупы. Но вчера слышала вон оттуда, как кто-то цитировал Кафку. Потом я решила, что они просто несчастны и у них нет никакой личной жизни, но как ни странно они все с парой и вроде подходят друг другу. Но я никак не могла понять, почему они никак не признают меня самой крутой, красивой, образованной, воспитанной и утончённой стелькой, а всё время сопротивляются, пытаются что-то возразить, говорят, что я не так уж и хороша.

  Толстая войлочная Фрося таращилась недоумённо и выражала высшую степень неприятия позиции стелечьего сообщества.

 - И вот сегодня меня осенило!!! – с воодушевлением заявила стелька из свиной кожи, - Я поняла – они все просто скучные, им просто больше нечем заняться по жизни, как только спорить со мной. Если бы не было в этом мире меня, то их жизнь в принципе потеряла бы всякий смысл, и они все должны боготворить меня, но они меня не интересуют, потому что скучные. С ними не о чем говорить, ведь они не хотят признавать моего явного превосходства…

  Она могла бы ещё долго рассуждать насчёт своей исключительности, но в этот момент на склад зашли двое рабочих. Они оглядели полки в поисках свободного места.

 - Слышь, а чего этот брак никак не выкинут? – почесал затылок первый.

 - Да понимаешь... Сначала думали обрезать, потом решили растянуть, а потом поняли, что как его не режь – не тяни, кожа-то г---о, всё равно расползётся, ну и бросили, забыли видать, всю партию давно уж в утиль, а эта лежит бельмом на глазу. Выкидывать надо.
   - Ну так, эта, я выбрасываю? Может себе взять? Ну, похожу хоть пару дней, а то в сапогах совсем прохудились.
 - Ты что, дурак? Возьми хоть эту, войлочную, она потолще, и пару мы ей подберём легко, ишь она тебе улыбается, а с этой какой прок? Только, что с виду с претензией, а на самом деле - одноразовая.

  Когда до кожаной стельки дошёл смысл происходящего она попыталась, было, возмутиться, но немытые, пропахшие дешёвым табаком и селёдкой пальцы уже подхватили её и швырнули в грязный ящик с обрезками и окурками.