Дрова

Закончив думать о том, как обустроить мир, Валера задумался: о чём бы ещё подумать? Думать о том, что нужно идти  дрова рубить, не хотелось.

Начал было думать, что неплохо бы чаю попить. Но для того, чтобы вскипятить чайник, нужно растопить печь. А чтобы растопить печь, нужно нарубить дров. О дровах думать не хотелось.

В доме, тем временем, было уже не просто прохладно, но и холодновато.

Валера стал думать о жарких странах. Он тщательно обдумал ситуацию с дровами, в этих самых странах. Немного позавидовал неграм, арабам и прочим евреям жарких стран, которым не нужно выходить на мороз, чтобы нарубить охапку дров.

Да и дрова в жарких странах наверняка другие. Из лёгких мягких пальм, наверное. Не  то что наши. Не урубишь колуном.
 
Валера представил себе как он, в лёгкой набедренной повязке и коротких валенках, пилит-рубит пальмы на каком-то там аятолле. Или атолле. Забыл как правильно.

Дрова собирает и складывает в поленницу очаровательная смуглая Пятница, слегка прикрытая юбочкой из мочалки и таким же лифчиком. Лифчик Валера мысленно убрал, но сразу надел обратно. Оставил на потом.

Когда Пятница, грациозно изогнувшись во всем известной, почему-то самой соблазнительной для мужчин позе к поддувалу, начала растапливать в хижине печку, Валера окончательно замёрз.

Вздохнул. Решил додумать о положениях женщин в жарких странах попозже. Натянул валенки, пошёл рубить дрова. Дрова рубились плохо. Это было хорошо.

Не надо думать ни о чём, кроме дров. Хотя следовало, хотя бы примерно, высчитывать траекторию полёта очередного полена. Дабы избежать непредвиденной встречи оного полена, с думающей о нём головой.

Голова-то была не чужая, своя. Хорошая голова. Умная.

Да Валере досталась.