Дворник. Новая метла. Сон и явь

Антон ТЮКИН

ДВОРНИК.
НОВАЯ МЕТЛА. СОН И ЯВЬ

СОН

Направо - слева. Не наоборот.
Как представление. Как
Артикуляция в пространство.

Легка работа. Дворник (идиот –
Для праздной публики. А
Впрочем, кто поймет?) Метет

Музейной скуки постоянство
Метелкою китайской голубой -
Соборной площади.

В то лето я тобой
Был. Я обходил деревья
В августе. И в тучах пыли

Все те столбы и все
Автомобили на той площадке
Возле гаража. Земля пылала.

Жаркий пот струился.
Кричала на березе птица -
Ворона - в спину, словно

Дьявол хохоча.
Вернее, каркая, как
Бесы - с левого плеча.

* * *

Высоко над углом архитектурным
Над тротуарами катилась река 
Из времени и облаков.

Черновика была открыта дверь.
Музейного полога была отворена
Мне в дворницкой дорога 

Всеобщей плотности природы.
Бытия меня соборные
Порой манили лики,

Как смерть. Как жизнь –
Оборки свадебной гвоздики.
Все там же – недалече – “у коня”.

* * *

Как шёл, так мёл.
Среди старух, традиций.
Под взглядом недоверчивых полиций –

На праздники. На серое крыльцо
Так восходил, как не
Нисходят в воду, в траву,

В ближайший сквер,
Как в ждущую природу
Оборотив свое лицо.
 
* * *

ЯВЬ

Из щели монолога лезет тень.
В тенетах “Новых Метел” - новый день
Родился. Верхний слой сметая
Скрежещущий по плитке жестяной
Совок историю творит, как мелкий бог.
Весь в синем.
Вслед за ним хромая
Слегка плетется стая, но
Не гончих псов.
В ближайшей сувенирной будке
Бьет засов. Как звон полуфальшивых
Башенных часов.

Скрипит в замке’ тоска. А в за’мке -
Тишина. В леске, как в магазине до хрена
Пивных бутылок, хоть и
Брошенных, початых.
У храма пара осликов.
Лошадок – человека три -
Полузамученных -
Покуда посмотри! Покуда живы.
Есть альтернатива – всегда. Нет
Чудиков отстаивать “животные
Права”. - Жестоко? – Для провинции все это
Дважды два…

Давненько в ВРЗ в открытую не пьют.
Парк полугол и вытоптан.
Уют найти ли?
Водоем цветет.
Тишь в ломанных кустах -
Родиться милиционеру? Собаки
Серут. Кошки вечно серы.

Гуляют тёти-дяди в палисаде. На доске,
Как с бодуна в больной, больной тоске
На площади эстрадный бьет ботфорт.
Парадно марширует Жулик – чёрт -
Певец известный. Вот
Синяк под глазом у зеваки.
Уже занялся синим.
Затянуло мхами банковский фасад.
Река покрылась плесенью. И
В сад-огород аптекарский владыки
Проникли звуки сатаны и крики.
А лики кри’виться приня’лись. Но   

Из Александра Невского хорал
Уже несется.
Поп летит в астрал.
Меж струй дождя противно моросящего
Все те же псы.
Старуха, век просящая,
Берет на небеса решительный разбег.
Вот вознеслась и видит дальний храм. 
На берегу, где баня. Девки там
Чуть прикрывают легкою рукою срам.
А поп сжимает крепко “ё-свое”, как посох
И гуднит про “бытиё”. 

Кругом – туризм. Снимается кино.
На площади – туристы в кимоно
Жмут на затворы фотоаппаратов.
Недалеко бомжи – по урнам. Всхлипы мата
Слышны. Легко воняет кислою мочой
Под местною немецкой каланчой. 
Вот полицейские негодованием дрожа
Взирают, как куница на ежа
С пренебрежением на ледяные трупы
Средины будущего января. И черные свои залупы
Дубинок нежно и трудолюбиво мнут в руках
Мозолистых и пузом гонят страх.

* * *

Сквозь разбитые зеркала
Увеличивая с каждым шагом дистанцию
Отступаю, уходя и
Возношусь туда,
Где теряется все -
Даже снежный покров неизбежный,
Уносясь в край неведомый даже
Для иностранца. Пусть он будет
И в кимоно. От земли постояльцев к
Тому Постоянцу улетаю в мир
Смутных воспоминаний и
Разлохмаченных акварельных ветров.

Вот края полотенец сухих.
Вот младенец. С иконы взгляд строгий, прямой.
Листопад заметает Соборную,
Словно он специально за мной.
Дождь был послан и поэтому он идет по прямой.
В телевизоре – мантра или просто война. Позолота
Поблекла. Пересохла за лето больная река.
Небо осенью бухнет. С дождем облака все серее.
Что еще? Эта черная птица ворона, что
Никак не сдает оборону обормоту “из новых”,
Да еще эта вечно зеленая из Китая метла,
Что танцует весь век - от угла до угла. 

6.11.13