Корабль на Святой земле

Бывший военный летчик и бродячий саксофонист, программист и будущий художник. Эти люди приехали сюда с разных концов страны. Под звон колоколов и шум Белого моря, в амбаре на сельдяном мысу Соловецкого острова они строят парусный деревянный корабль.

Верфь

Схожу с борта катера иду к монастырю вдоль его стены, главных ворот, останавливаюсь. Ворота ремонтируются – заставлены лесами, но все же действующие. Куда пойти первым делом в монастырь или на верфь? Неведомая сила тащит меня дальше - вдоль берега бухты. Приближаюсь к полуторавековому амбару для хранения гребных монастырских судов. Здесь расположилась соловецкая судоверфь. Прошло три года… За это время амбар окреп и даже помолодел. Пропала ветхость и облупленность. Впереди меня к амбару идет монах. Какое-то странное предчувствие…

Три горящие свечи у иконостаса судоверфи напоминают мачты, а чаша прямо под ними - корабль. Идет молебен о благополучии деятельности Соловецкого морского музея, открывшегося здесь две недели назад. Неожиданно для себя я попал к самому началу… и стал одним из участников. Благополучие значит получить благо от Бога. Благо от Бога просто так не дают, тут надо особо проявить себя. Стою рядом с огромной вырезанной из дерева картой России, на которую нанесены маршруты русских мореходов-первооткрывателей. Рукою прикоснулся к родному острову, на котором прожил всю жизнь - Сахалин далек, но здесь близок, и к нему тянется веревочка одного из маршрутов отмеченных на карте.  Дым ладана и молитва отца Германа окутала галереи и экспонаты музея. Части корпусов поморских лодок, традиционные навигационные приборы, модель лодьи «Преподобный Зосима» и гафельной яхты «Святой Петр»…  Экспонаты музея рассказывают о походах поморских мореходов со времен Колумба и Магеллана. Через Северный ледовитый океан и суровый край Сибири, на Восток пробивали пути Дежнев, Москвитин, Поярков, Стадухин, Попов, Атласов и многие другие.
Но главный экспонат музея, это строящийся парусный корабль «Святой Петр», затмевает все остальные. У него еще все впереди. Свои маршруты, свои дела, своя история.
Корабль за три года поправился. Оброс обшивкой, укрепился в кости – в шпангоутах, в бимсах. А самое главное, — нашлись люди. Сейчас на верфи работают ровно столько, сколько необходимо для строительства. Рождение корабля без людей невозможно.
Собственно корабль есть дите человеческое, выношенное, в муках рожденное. Рожденное на благо, на новую жизнь, на путь к счастью…
Человек корабль строит, ремонтирует, потом человек им управляет. Человек может и погубить корабль. Такое бывает и не редко. Разные у кораблей судьбы.
Была своя судьба и у яхты «Святой Петр», копия которой сегодня строится на Соловецкой верфи.
Для чего была построена яхта триста лет назад, и для чего строится в наше время – время скоростей, космических технологий, когда уже остался один шаг до создания искусственного интеллекта. Есть много общего и много различий.
Яхта "Cвятой Петр" — первый русский военный корабль, пронесший российский флаг в зарубежных водах. Корабль был построен в Архангельске в 1693 г. по заказу Петра I под руководством голландских мастеров. Тогда и началось изучение европейского кораблестроения русскими мастерами.
На этой яхте Петр I впервые вышел в Белое море и побывал на Соловецких островах. В последующие годы яхта "Святой Петр" была превращена в торговое судно. А после тридцатилетней эксплуатации, в 1723 году по приказу Екатерины превращена в музей.
Тогда парусные корабли были показателем мощи государства в военном и торговом деле. В освоении новых пространств. И яхта «Святой Петр» сыграла свою роль в истории государства Российского.

Храм
 
Белое море. Низкое небо. Холодный ветер нагоняет на берег хлесткие волны.
Тучи проносятся над островами и перед закатом, сверкая над горизонтом, уходят в узкую щель меж небом и землею.
Кресты на куполах едва не задевают за проплывающие тучи. Здесь долгие холодные и темные зимы. Всего сто километров до полярного круга. Здесь каждая пядь земли, каждый камень кровью умыты.
            Мощными башнями пятисотлетний монастырь вгрызся в священную землю, образуя единый монолит с землей острова. Захожу в главные ворота. Остается позади стена крепостная, а пред мной  вырастают стены главного собора.
Купола Спасо-Преображенского собора уходящие в небо. Конечно, чувствуется связь с космосом, конечно, хочется оказаться внутри собора. Ощутить необычную атмосферу торжественной, проникающей гармонии. Как струна, она вибрирует под куполом храма. Панорамой вокруг проносятся лики святых, своды и колонны выстраивают опору для духа.
Здесь в храме мы можем молится, просить прощения у Господа, чувствовать его поддержку, заботу. Здесь все так ясно. И прекрасно. И правильно. И гармонично. Здесь на Соловках…
            

Корабль

Вход в амбар на Сельдяном мысу преображает мир не меньше чем в Спасо-Преображенском соборе. И первое, что ты чувствуешь, попадая внутрь — остановка во времени.
Я ощущаю себя втиснувшимся между историческими событиями. Еще не понимая, что происходит, начинаю изучение пространства, и первое, что обнаруживаю, — это каркас деревянного судна. На уровне ощущений каркас – оголенное зерно, зародыш новых предстоящих событий. Это самое основное, на чем основана крепкость корабля, а значит и успех мореплавания, а значит и реализация того, для чего это плавание было задумано.
Внутри корабля — человек. Он сосредоточенно, плавно уверенно крепит рейку на общую плоскость борта. Он не один, - по другую сторону борта, напарник помогает ему. Борт – то, что раздвигает поверхность моря и умещает маленький мир людей(корабль) в строптивой водной стихии – этот борт меж двух людей. То, что крепостью своей основывает веру в достижении цели, в победу, рождается меж двух дружных человеков. Как буд-то из их дружбы, из их отношений он реализуется. 
Я пытался за три дня разобраться, что привело людей на строительство корабля? Нет здесь большой зарплаты. Нет особых развлечений. Совсем другая атмосфера для жизни не то, что в городе. Взаимопонимание меж людьми складывается не в разговорах, а в настоящей мужской работе. Просто ты чувствуешь, что тебе надо строить корабль. И все. И все это чувствуют. А остальное — терпение, труд, любовь к товарищу, который стоит по ту сторону борта.


Мастер и мастера

Поначалу, с 2003 года строительство корабля велось под руководством судостроителя из Петербурга - Дмитрия Головачева. Он в свое время построил не один корабль и был профессионалом в области деревянного судостроения.
Однако летом 2004 года строительство было оборвано в связи с неожиданной болезнью и смертью ведущего мастера. Дальнейшие работы начались лишь летом 2006 года, когда за дело взялась молодая бригада под руководством Александра Лапенко.
Александру скоро тридцать три. Родом из Великого Новгорода. Несколько лет искал занятие по душе. Работал в Санкт-Петербурге на судоверфи фрегата «Штандарт» построенного Питерскими корабелами. Летом «Штандарт» с молодежью на борту уходит в плавание по морям Европы, а все остальное время на стоянке необходимо его ремонтировать – готовить к плаванию, в чем то дорабатывать. Верфь это неотъемлемая береговая составляющая для деревянного парусника. Но в северной столице была лишь ступень к настоящему делу. Сейчас, как считает Александр, он обрел его, пришел на свое место.  С апреля по октябрь он живет вместе с семьей на Соловках и руководит строительством корабля. Остальное время — в Архангельске, в подготовке к новому сезону. Там тоже работы хватает. Поиск средств, материалов, оборудования, и конечно же людей.
У каждого из корабелов свой путь на Соловки.
Саша Шиляев на третьем курсе художественного факультета Санкт-Петербургского института имени Герцена. Приехал сюда на практику. Месяц писал этюды, наброски. Амбар на сельдяном мысу пользуется у практикующих студентов-художников доброй популярностью. Так и остался он с этим амбаром неразлучным еще на пару месяцев – в аккурат до начала учебного года. Словно любовь с первого взгляда.
Рейка за рейкой растет на моих глазах обшивка. Она вырастает по высоте борта каждый день на четыре сантиметра. По рейкам обшивки можно посчитать количество трудовых дней этого года. В следующем сезоне будут второй, третий слой обшивки, но вот этот, первый – незабываемый.  Был недавно скелет – каркас. А теперь корабль обрел борта – форму и объем. А вместе с ними добавилось в корабле еще что-то от человеческой души. Корабль оживает. Теперь с ним можно общаться, с ним можно быть.
Иной раз, наблюдая за мастерами нет, нет и подглядишь сцену общения, кто то поглаживает корпус рукой приговаривая что то, кто то просто остается наедине с кораблем как с равным, как с родным вечерами, или даже ночами.
В кропотливой работе подгоняются друг к другу все детали корпуса. Так и судьбы человеческие подгоняются, друг к другу в одном общем деле, шлифуя и выдерживая при этом душу корабля.
А значит, и фортуну будущих плаваний!

Для того чтобы придать дереву необходимую пластичность его предварительно обрабатывают в бане. После этого распаренная рейка устанавливают в обшивку. Работа не из легких нужно притянуть рейку к каждому шпангоуту  и к предыдущей рейке, повторяя обводы подводной части борта. Набор корабля состоит из более чем двадцати шпангоутов, и почти на каждом новый угол, новая плоскость, поэтому устанавливают одну рейку не менее трех человек. В перерывах между работой мастера выходят во дворик, напротив своего корабля и усаживаются на перекур. Очень удобно сидеть на бане. Она представляет собой длинный деревянный горячий ящик. Внутри набирает кондиция очередная рейка на обшивку, а снаружи мастера обсуждают моменты работы, общаются. Напротив, через бухту монастырь. Ни слова о религии в разговорах. Совсем не набожны мастера. У каждого свой Бог, как принято сейчас. Но смотрят молча, ребята на купола монастыря и на свой корабль, и на друг друга открыто и по настоящему – по человечески. Такого взгляда не встретишь в переполненной людьми Москве, или в цивилизованных городах Европы.

Монастырь, что стоит на той стороне бухты монахи начали строить почти шестьсот лет назад.
Отрекались от суеты, одержимые идеей спасения, их труд был той же молитвой, которой сейчас наполнены стены собора. Вместе с церковным пением эта молитва очищает и наполняет душу. Не только о своей душе заботились строители монастыря, но и о душах всех братьев – православных христиан. Стоит монастырь шестой век, спасая души людей, ковчегом движимый сквозь времена.
С птичьего полета глянуть и впрямь ковчег – корабль по форме. И плывет он по морю Соловецкому, меж бухтой и Святым озером. А что было в том долгом путешествии, так это многие знают.
В храме много народу во время службы. Куплю свечу. От другой горящей свечи свою зажгу. Вот и еще один огонек загорелся в мире огней. Прибавилось тепла и света. Тысячи свечей зажигают в Храме за день люди, приезжающие сюда со всей России.
Так и мастера на верфи добавляют тепла и света в общую идею большого дела.
Николай Николаевич – бывший военный летчик. Это его руки держали военный потенциал СССР несколько десятилетий. Двадцать пять лет он летал на стратегическом бомбардировщике. Побывал в разных уголках планеты. Сейчас на пенсии. Четыре месяца он работает на верфи. Каждый день рейка за рейкой - нелегким кропотливым трудом…
- Поначалу не получалось. Это, кажется, что так просто: положил рейку, струбцинами зажал и дело с концом. У днища обшивка гораздо сложнее, рейка ложится с изгибом в двух-трех направлениях одновременно.  А мастеров настоящих здесь нет, никто и не знал поначалу как это сделать. Никто из нас корабли раньше не строил, некоторые даже инструмента такого в руках не держали. Вот и доходили своим умом, терпением, упорством. Работа трудная, но приносит удовлетворение, как никакая другая. Если эта работа позволит вернуть хоть малую толику разрушенного, утраченного и забытого – буду очень рад.
Саша Иванов – музыкант,бродячий саксофонист. Самый загадочный из всей компании мастеров. За несколько дней, что я с ним был знаком, и несколько часов работы в паре – мы устанавливали стрингера внутри корпуса корабля, — я так и не понял, что он за человек. Не любит шума и веселья. Особо не разговорчив. Почти ничего не ест. Но во время работы он умудряется подобрать музыку, под  которую чувствуешь спинным мозгом, что и как надо делать.
Музыка, звучащая на верфи, вместе с трудом очищает душу. Она как резонанс между морем и верфью, небом и корабельными мастерами, кораблем и храмом. Даже когда она не звучит, все равно ощущаешь некую вибрацию, связующую тебя со всем миром. Под Баха мы укладываем стрингера, под Рахманинова шлифуем обшивку, а с Вивальди бимсы сами обретают нужную форму.
А по ночам корабль видит сны под мелодию Сашиного саксофона.

Причал для странников.
Сегодня  уезжать.  Иду узнавать о вечернем катере до Большой земли.
Каждый вечер с Большого Соловецкого острова уходит пароходик «Василий Косяков». Но кроме него еще много катеров привозят и увозят людей. Вот и сейчас у входа в бухту показался монастырский катер с множеством паломников на борту. Сотнями в день люди прибывают на Соловецкие острова. Прикоснуться к святой земле. Кто-то едет просто на отдых, «прийти в себя после суматошной Москвы или Питера», но оказывается, что получают нечто большее, чем просто время, проведенное у моря. Монастырский катер «Святитель Филлип», разрезая гладь моря, несет на своей палубе людей из мира одного в мир другой. Ступая на палубу «Святителя Филлипа» в Кеми, люди на какое то время отрекаются от прошлой жизни.
Много людей едет на Соловки. И все разные. Но есть что то общее у них. Некий центр тяжести – сдвинутый вперед. У кого то слабо, еле еле. А у кого то очень даже заметно. Некоторые из них потопчутся на островках, поглядят достопримечательности, как монахи Богу молятся, свечку поставят в монастыре, вечером пивка выпьют и на следующий день в обратный путь. В город, в привычное и комфортное место обитания. Другие просидят в палатке у моря на берегу неделю. Весь остров пешком обойдут, в монастыре прислушаются к звону колоколов, подолгу вглядываться будут в иконы, в особенности устройства собора ища отзвуки его внутри своей души. Паломники уйдут в монастырь в труд, в молитву, в общение с создателем.
            Кто-то едет с детьми, разделяя с ними все тяготы путешествия, кто–то с друзьями, а кто, вот как я например, один приезжает. Да и дорога на Соловки стоит недешево.
И несет их корабль к Святой земле. Очень медленно рождается эта земля из полоски серого горизонта. Чайки – словно сестры ангелов сопровождают кораблик свободным полетом. На выходе из Кемской бухты в море, странников встречает бродяга-ветер.
Как сладок его вкус свободы!
Впереди новый мир, иная жизнь, священная земля. Позади — разорванный круг быта. А здесь сейчас только небо, только море, и только волны от идущего вперед корабля.
Долго ждали этого момента, готовились, и вот… Кораблик как посредник проносит путешественников через обилие скал и подводных камней к Большому Соловецкому. У его берегов, приветствуя, вежливо показываются из пучины моря белые морды белух. Еще мгновение и горизонт преображается в берег, лес, причал. И вот кораблик касается привальным брусом земной тверди нового мира. Полетели на берег швартовы…
 
Век географических открытий ушел в прошлое. На смену ему пришел век технического прогресса. Современные корабли служат людям в большинстве своем в качестве потребительском, разрушительном для природы, для жизни. Насколько хватит нам культуры и человечности противостоять опасному соблазну «Царей природы» - настолько мы сможем сохранить и украсить нашу жизнь на этой планете. Поиск духовных и ценностных основ для будущей жизни страны, в этом есть назначение строящегося корабля в амбаре на сельдяном мысу на большом Соловецком острове.