Какие же мы...

Стрела свистнула возле самого уха. Я едва успела уклониться и развернуться на звук хлопка тетивы. Легкий плащ, уже давно ставший привычной одеждой, взметнулся за спиной, скрадывая очертания.
- И тебе того же. Свои, не видишь что ли? – я с упреком посмотрела на него, как всегда с тайной завистью глядя в его голубые глаза и густые, длинные волосы с крупными кудрями на концах. До чего же красив! Даже сейчас, растрепанный, весь в веточках и листочках, он мне нравился.
- Ну извини. Среди листвы не особо разберешь. Не попал хоть?
- Чуть левее и я осталась бы без глаза.
- Еще раз извини.
Он подошел ко мне, легонько коснулся щеки ладонью, затянутой в перчатку. Даже сквозь толстую кожу я почувствовала тепло его пальцев. Как много раз эти руки спасали мои бедные ладошки от замерзания! Даже в самую лютую стужу они оставались теплыми…
Я улыбнулась в ответ. Не спуская рук с тетивы своего лука, устремилась вслед за ним. Он подобрал стрелу и почти бесшумно направился к месту боя. Я шла чуть в стороне, держа лук наготове. Стрел оставалось всего ничего, их следовало экономить.

Вот и бой. Пока с переменным успехом, пехотинцы не спешат идти в атаку, прячутся за деревьями и щитами. Бой ведут лучники. Как всегда.
Мы затаились среди ветвей, не спеша стрелять. Пока нас не заметили, есть возможность напасть внезапно.
Поток стрел с нашей стороны прекратился. Противник осмелел, высунулся из укрытия. Вжик! Метко! Стрела попала точно в ногу одному из пехотинцев. Я подняла лук. Только бы не промахнуться! Дзыннь… Тетива хлопнула по перчатке. Стрела взвилась в воздух. Только бы не промазать!
Глухой шлепок. Попала. Я победно улыбнулась, доставая последнюю стрелу. Еще минус один. Похоже сегодня леди Фортуна нам улыбается!

Вечер. Стемнело. Бои закончились. Отряд празднует победу. Я не спешу присоединиться. Я стою в тени и наблюдаю за ним. Пока никто не видит. Потому что, когда я подойду к ним, я снова стану веселой рыжей бестией, ко всем относящейся одинаково дружелюбно… Но на него я все равно буду смотреть не так, как на всех…

Дикая пляска у костра. Босые ноги словно не касаются земли. Распушенные волосы и ленты вьются в завораживающем танце. Я сама – как огонь, грею, но подойдешь слишком близко – и начну обжигать. И смотреть невозможно, и не заметить нереально. Я вся отдаюсь танцу. Не чувствую ни рук, не ног, только пламя, сжигающее изнутри, да ритмичные звуки музыки.
Последний аккорд. Я застываю каменной статуей. Медленно опадают ленты. Давно я так не танцевала. До полета, до боли в мышцах. Но этого просила измучившаяся душа.
Смущенно выпрямляюсь и ищу голубые, глубокие, как небо, глаза. Видел ли? Понял ли… Этот танец был для него…

Лагерь потихоньку затихает. Я сижу у притихшего огня, съежившись в комочек и пытаясь согреться. Холодный ветер с реки проникает сквозь тонкий плащ, заставляя ежится.
На плечи ложится тяжелый плащ, согретый чужим теплом.
- Ты спать пойдешь?
Я оборачиваюсь и утопаю в его глазах. Знал бы он, как мне нравится…
- Пока не хочется.
- Ты совсем замерзла. Не хватало еще, чтобы заболела.
- Не заболею. Я закаленная.
- Не говори глупостей. Пойдем.
Послушно поднимаюсь. За ним я бы пошла и на край света. Только б знать, что все не напрасно…
- Забирайся. Там есть плед, можешь укутаться. – Мы подошли к его палатке.
- А ты?
- Я позже приду. Ложись спать, завтра еще бои.
- Спасибо…
Я встала на цыпочки, касаясь губами его губ. Это все, что я могу себе позволить… А жаль…