Истории серого города

Проснуться можно по-разному. Можно проснуться с приятными воспоминаниями о сне. С утра услышать где-нибудь по телевизору или по радио любимую песню, понять, что предстоящий день будет просто супер. А можно открыть глаза и вспомнить, что ночью вы проснулись в поту из-за страшного сна и только спустя некоторое время задремали. В итоге утром вы трете сонные глаза, плететесь к умывальнику, представляя весь сегодняшний день и понимаете, что лучшее событие за сегодня для вас -  снова упасть в подушку.
Юре пришлось проснуться вторым способом.
Всю ночь его  терзали ужасные мысли и страшные сны. Что, если он не успеет оплатить за лечение сестры? Что, если его выгонят из общежития? Что если его, в конце концов, уволят с временной работы?
Что если, что если…
Только под утро он смог закрыть глаза. Как ему показалось, глаза закрылись лишь на миг, а в итоге оказалось, что прошло уже пара часов, и будильник нервно трезвонил под ухом. Морщась от внезапно снова нахлынувших воспоминаний, Юра прихлопнул крышку будильника. Хватит, я уже проснулся, подумал он.
Приняв душ и выпивая кофе, Юра вспомнил, что сегодня двадцать первое число, среда. Значит, сегодня он должен отнести доставку по месту жительства какого-то гражданина. Юра отхлебнул кофе и покосился на пакет. Если сказать честно, то он пугал Юру. Потому что больше всего на свете Юра боялся недоговоренностей и странностей. Они не давали просчитать все наперед и спланировать, что будет дальше. В данном поручении было много странностей.
Странный был шеф, когда вручал посылку и задание Юре.
Странно, что задание ВИП важности дают бедному студенту, который живет в общежитии,  то есть вероятность кражи резко возрастает.
Странным было и имя получателя. Некий Сухоруков Владимир Владимирович.
Фиг с всем этим, решил Юра. В жизни уже несколько раз он крупно рисковал. И всегда все заканчивалось благополучно. Так что…
Допив кофе, Юра подхватил пакет и тихо, что бы не разбудить сожителей, тихо вышел и прикрыл за собой дверь.
***
Я очень люблю этот город. Хоть он и очень загрязнен выбросами заводов, хоть многие люди этого городишки готовы порвать вас за кусочек хлеба - я его все равно очень люблю. Тут довольно-таки приемлемые цены в забегаловках на окраине, люди мимо ходят достаточно обеспеченные, а по утрам в некоторых маршрутках можно даже неплохо поживиться. Это очень хорошо.
Но это было не главное. Главное – это то, что в этом городе я родился, здесь я живу, и умру я в нем же.
Я шел как раз по остановке, в толпе идущих на работу или с работы мрачных людей. М-да, это даже не офисный планктон. Это его трупы. В глазах погас тот огонь жизни, чем отличается человек и какой-нибудь компьютер. В принципе, мне же это на руку, но что-то в этом есть очень обидное.
Даже жалко, что такая нация - и вот так вырождается. Молодежь предпочитает пиво и сигареты во дворе с друзьями, чем учебу. А старики – это уже отошедшее поколение,  уже не способное научить веселых парней и девчонок жизни. Вот так вот.
А может, это так проявляется моя эгоистическая индивидуальность. Что мне все это только представляется. Что я, как акула, рыскаю по этому косяку серости, дабы выловить рыбку пожирнее. И теперь все и вся для меня выглядят только так – крупная рыбка, мелкая рыбка.
Эх, отец, зря ты меня в детстве на рыбалку не возил…
- Антон, привет! Подойди сюда – разговор есть. – окликнули меня из толпы, положив руку на плече.
Интересно.
Работу для Эдика я уже сделал. Как профессиональный воришка (с роду не любил это слово, но в данном случае именно оно полностью отражало мой род занятий) вытащил из офиса детективного агентства доказательства измены заказчика. Отдал их Эдику, получил деньги, пошел домой. Сегодня у меня вроде назначался выходной…
- Прива, Эд. Есть работа?
- Да. Это просто чудо, что я тебя здесь встретил. По идее, поручение давалось Оле, но она заболела. Самому мне светиться нигде вообще нельзя. Прогорел я на складе неделю назад – теперь за мной хвостик из мусорной ленточки. А заказ от человека стоящего – отказываться не желательно.
-Окей… - уже почти обреченно протянул я. Все было понятно. Теперь Оля закрутила романчик с Эдиком, и он ради нее готов врать и подкупать, лишь бы не подвести эту молодую обаятельную воровку и не утратить ее интерес.
- Скоро, примерно через минут десять, на вон тот маршрут сядет курьер. У него будет пакет. Нужно его забрать...
Меня начало просто распирать несколько чувств одновременно.
Смех, потому что забрать пакет – это детский лепет, разве что клиент – амбал ростом под два метра. Или какой-нибудь КМС по бегу. Или, уж что совсем не дай бог – такой же воришка, как и я.
Злость, потому что недавно я сам бегал за Олей, и теперь очень хотелось ей отомстить. Хотя и знал, на что подписываюсь, когда согласился с ней в ту ночь покататься по городу. В общем, что было – то прошло, но осадочек остался.
И, в конце концов, понимание того, что мой сегодняшний выходной улетает в трубу.
Блин.
Пока Эд описывал внешность курьера и подробности, я его уже увидел. Не амбал. Не спортсмен. Не вор. Молодой паренек, студент. Недовольный взгляд, тревога. Ох, мальчик-мальчик, куда же ты полез? Ведь тебя наверняка уволят или заставят отрабатывать убытки. В лучшем случае. А в худшем – закопают где-то в лесу, под вечно зеленой елью. Сидел бы и дальше в своем университете, учился бы на отлично да с друзьями пиво в соседнем ларьке попивал. Куда же ты полез…
Сволочь ты, Эдик. Так хотелось послать тебя уже столько раз, но что-то меня сдерживало. Скорее всего, это было понимание, что как  программист я никуда не приткнусь. А если и приткнусь, то буду за гроши писать программный код, потеряю к сорока зрение и в итоге буду на старости лет подрабатывать дворником, что бы дожить до следующей пенсии.
Едва уловимо кивнул Эду, который тут же скрылся, напоследок пообещав двойную оплату (довольно таки-неплохо), пошел к очереди. Меня и паренька разделял какой-то метр. Можно было бы прямо сейчас подойти к нему, прикрикнуть и отобрать пакет. Можно даже ударить для верности. И никто ведь даже не кинется помочь этому студенту – всем все равно. Разве что найдется один-другой храбрец из столпы, но для таких у меня приготовлен газовый баллончик и быстрый бег в толпе.
Нет.
Лучше сделаю все тихо.
Зашли в маршрутный, если эту развалину на четырех колесах можно так назвать, автобус. Паренек, видно , из мечтательных – то и дело заглядывался куда-то в окно. В один из таких моментов я и пододвинулся ближе, и едва заметным движением, коробка, которую все на американский манер называют «пакетом», оказалась возле моих ног. Уронил бумажку, я посмотрел в глаза сидящей на сидении перед нами (мной и студентом) девушке. Она тут же отвела взгляд и сделала вид, что тоже смотрит в окно. Совесть не позволяет некоторым смотреть сидя в глаза тем, кто стоит утром в автобусе. А уступить место – никогда. Тут совесть молчит.
Это было подло.
И, что неудивительно, тоже мне на руку.
Подобрал коробку и, не дожидаясь, пока парень заметит пропажу, продвинулся к выходу. На первой же остановке сошел. Посмотрел в окно.
Парень все так же мечтательно смотрел в окно. Но вдруг в взгляде что-то изменилось. Ага, заметил отсутствие пакета. Обреченно метался вокруг себя, осматривал, искал. Он еще надеялся, еще не понял.
Как только маршрутка отъехала, перехватил коробку удобнее. Килограмм пять, не больше. Что то щелкает, тихо, но разборчиво. Черт, не разбить бы.
Из за угла, за который я ретировался с остановки, послышался скрип тормозов. Потом крики. Нужно прибавить ходу.
Свернул в первый дворик. Сталинки, хрущевки. И одна единственная, как бы окруженная этим чахлыми постройками, торчала панельная девятиэтажка. Почти над крышей была привинчена странная конструкция. Наверное, очередная веб-камера, которая открывала очередной панорамный вид на город. Тоже мне, блин, Глаз Саурона.
Бысрым шагом проходя под окнами одной из сталинок, зашел в первый же подъезд, в который была открытая дверь. Закрыв ее, обратил внимание на записку, которая была прикреплена к ее обратной стороне. «Не закрывать. Ждем врача». Что же, если он надумает прийти именно сейчас, то кому то придется позвонить в больницу еще раз. Извиняясь и оправдываясь, снова вызвать врача. И вот, недовольный работник, давший клятву Гиппократа, снова будет вынужден ехать сюда, чертыхаясь и браня людей, которые закрывают двери.
Ничего, скоро уже у нас начнут устанавливать домофоны. Говорят, полезная штука.
Поднявшись на второй этаж, глянул в окно. Вовремя я спрятался – из-за угла, оглядываясь, бежал то самый студент. Старичок в черном картузе и пиджачке, который, по всей видимости заметил меня на остановке,  указал как раз в ту сторону, куда я направлялся.
А студент не промах. Если не наугад побежал, а сам сообразил, кто его обставил. Эх, пропадают таланты даром.
Куда же ты полез, парень…
***
- Молодой человек, как же вам не стыдно! Что же вы наделали!
Юре было стыдно. Очень. Его обвели вокруг пальца. Стоило ведь на минуту задуматься, и все – посылка пропала! И ведь не о глупостях думал, а о том, как будет уже отдавать деньги за лечение, как они снова с сестрой будут гулять по парку , как он отвезет ее на побережье и покажет, что такое настоящее море.
Владимир Владимирович был, как и показалось сразу, очень странным. На вид это был неказистый старичок лет примерно шестидесяти. В клетчатом халатике и шлепанцах, с трубкой для курения на маленьком столе возле кресла качалки, он напоминал Юре о тех далеких временах, когда он учился в школе и читал захватывающие рассказы про Шерлока Холмса. Но было в нем что-то…зловещее, возвышенное. Что то, что напоминало ему и о вечном противнике – докторе Мориарти. 
Который будто знал все обо всех.
- Как вы могли! Это же был научный прибор! Огромной важности! Его сюда в полной секретности из Праги доставили. Никто о нем не знал! Даже здесь для секретности поручили доставку не видному и опытному, а новенькому и молодому курьеру! Вы даже ведь не знаете, что потеряли!
- Я…отработаю…
- Молодой человек, о чем вы говорите! Какой там отработаете!
Сухоруков закинул руки за голову, начал прохаживаться взад-вперед по комнатке. Очень сильно нервничал. Принялся куда-то звонить, что-то громко выяснять, объяснять. Бросил трубку, подошел к окну, впал в ступор. Что-то бормочет.
Уволят, к чертям уволят, размышлял Юра. Или посадят. Ну почему так? Когда он только получил работу, которая хоть немного приносила деньги, место в общежитии, на которое очередь на два года вперед, познакомился с интересными людьми – жизнь тут же делает финт ушами, а госпожа Удача уходит к другому.
Скорее всего, Юру именно посадят. Приговор будет примерно звучать так: «За измену Родине и дезертирство», если этот человек имеет отношение к государству. Если нет – то придумают. Пришьют убийство, воровство и изнасилование несовершеннолетних – что бы там, в местах отдаленных, не сладко жилось.
 Бог с ним. Главное – Катька должна избавится от болезни. Надо что–то делать, предпринимать. Сидеть Юре никак нельзя. Никак. Точка.
Надо бежать или исправлять ситуацию. Может, у старика есть работа, что бы оплатить ущерб…
Все фантазии оборвались в тот момент, когда Юра вдруг понял, что на него вот уже пару минут пристально смотрит Сухоруков.
Что-то придумал. И в этом «придумал», как показалось Юре, он еще поучаствует.
- Значит так... Вы хотите, что бы ваша сестра Екатерина вылечилась? Не удивляйтесь, ваша персона и биография мне известна. Значит так. Предмет, который вы потеряли – научный прибор, который может изменить ход нашей с вами истории. Он способен проводить полное очищение сознания и заменять человеческие мысли чем-то вроде команд, которые загипнотизированный индивидуум будет выполнять. Его должны были из Европы к нам доставить для уничтожения на полигоне во время учений. В сложившихся же обстоятельствах… Я повторяю свой вопрос: Вы хотите, что бы Екатерина вылечилась и была обеспечена до конца жизни?
-Д-да…- Только и смог выдавить из себя Юра.
- Очень хорошо. Похититель, возможно, скоро придет в церковь возле рынка. Вы же его видели? Знаете, где это? Отлично. Вы должны будете сделать следующее…
***
А вот и церковь. Отлично. До встречи оставалось минут десять. Странно – вроде и живу в городе, и люблю его, а в церкви так и не побывал. Зайду ка я внутрь.
Красиво все обставлено. Не знаю, как там в столичной, но мне и здесь нравилось. Прошел в главный зал, который был полностью пуст – только свечи горели, опустил пару монет в жертвоприемник. Посмотрел на огромную фреску – изображение какого-то святого. Сам я атеист, но сейчас мне очень захотелось помолиться. Так, на всякий случай. Да и обстановка располагала.
Сев на первую скамейку и прикрыв глаза, я начал. «Отче наш, еже си на небесах»… Удивительно. Никогда молитву не учил, не повторял, а тут раз – и вспомнил.
«Да будет воля твоя…». Да, наверно, лучше бы уж он все решал. Потому что у человечества это как-то не очень получается.
«Хлеб наш насущный дай нам на сей день». Мы только и умеем, что просить. И только…
«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Никогда не понимал эту фразу. Ну да ладно.
«Аминь».
Встал.
Меня передернуло. Мурашки пробежали по спине. Глаз дернулся. В общем – все мое нутро очень удивилось и пятой точкой почувствовало опасность.
На пятой скамейке сидел тот самый студент. Прикрыв глаза, он тоже молился. Заметил? Я не имел представления, узнал ли он меня, но…
Я тут же скорым шагом вышел из зала. Прислушался – ни идет ли за мной? Да вроде нет.
Куда же ты парнишка влез, что тебе не остается ничего, кроме как молиться. Бежать тебе сейчас – самое оно. Из города, в лесную чащу. Отшельником жить, людей обходя десятой дорогой.
Вышел на главный вход. Эдик уже был здесь.
- Чего это тебя помолиться потянуло? – ехидно спросил он.
- Сам дурак. Деньги принес?
- Да. Вот тебе первая оплата, а вот втора…Что за?! – заорал он вдруг.
Я обернулся. Возле нас стоял студент. Оказалось, он мог не только быстро бегать, но еще и почти бесшумно следовать. Эх, какой талант пропадает.
Все мечты о таланте паренька разом ухнули в пятки, вместе с сердцем, печенью и молитвой.
В руках у студента было что-то, походящее не то на бомбу, не то на футуристический термос. И, судя по выражению лица, кофе или чай нам явно наливать сейчас не собирались.
Куда же ты влез…
***
В автобусе он ему показался обычным работником. Немного не таким как все, но все же обычным.
Теперь Юра смотрел на него по новому. Оценивающе.
Мужчина лет тридцати пяти. Высокий, статный. Одет в ничем не примечательную курточку с капюшоном  и джинсы. И это – опасный диверсант и опытный вор? С виду, глянув ему в лицо, не скажешь…
Заметив Юру, Антон (Профессор Сухоруков подробно его описал, включая имя и короткую биографию) изменился в лице. Испугался, что-ли? Скорым шагом удалился из зала.
По наставлению Сухорукова, Юра выждал минуту и направился к месту предполагаемого рандеву – главному входу церкви. Пока шел, все время его терзал только один вопрос, что было странно в свете возможной скорой гибели. Кто же все-таки этот Владимир Владимирович Сухоруков? Скорее всего, он какой-нибудь шпион, или ученый высокого ранга…
В душе Юра еще надеялся, что все это – плохой сон. И только когда он вышел на крыльцо церкви и увидел Антона и его подельника понял, что все вокруг настоящее.
В этот миг Юра забыл все. Универ, друзей, проблемы. Только слова Профессора все время крутились в голове.
Взять в руки устройство.
«Зажать зеленую кнопку».
«Зажать красную кнопку».
«Отпустить зеленую».
«Для детонации уберите палец с красной кнопки».
Когда их разделяли какие-то жалкие полметра, подельник заметил Юру.
Ну что, вот и настал час. И впрямь, плохой день.
Прости Кать, я не смогу отвезти тебя на море…
***
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна, ни покрышки.

23.09.2011-07.11.2013