Сумерки в Дели, ч. 3, гл8. Ахмед Али

Сумерки в Дели. Ахмед Али

Часть третья

Глава восьмая

Затем началась война. И рекруты стали маршировать по улицам, распевая песни. Их голоса наполняли всё вокруг:

Иди, вступи в армию!
Вот мы идем, новобранцы!

Они заполонили собою Чанди Човк и стали ходить повсюду, глядя на всё удивленными глазами, потерявшись в большом городе, которого они никогда не видели раньше.
Побежденные шли сражаться за победителей, отдавая свои жизни за 12 или 18 рупий в месяц.
Магазинчик Мирзы превратился в место собраний, и торговец кебабами, цирюльник и другие сходились здесь по ночам и говорили о войне, о том, как развивался ход военных действий и о новых смертоносных изобретениях.
«Они изобрели очень интересные машины, слышите? – говорил торговец кебабами, потягивая кальян. – В них могут укрыться тысячи солдат, и эти машины незримо доставляют их прямо в гущу вражеских войск!»
«Немцы, говорят, - вставил цирюльник, - изобрели маленькие отравленные бритвы. Они оставляют их на поле боя. Когда бороды вражеских солдат загрязняются, они начинают их чесать и скрести от боли. Поэтому, увидев бритву, они ее берут. Эти бритвы очень удобны в использовании. Для них не требуется ни мыло, ни помазок. Вы можете бриться ими сразу же, без приготовлений. Но как только солдат прикоснется такой бритвой к своей бороде, он труп!»
«Самая удивительная вещь, изобретенная для войны, - сказал Каллан, плотник, - это деревянный петух, который выглядит как настоящий. Он выглядит настолько реальным, что вы не сможете даже предположить обратное. Они подбрасывают их во вражеский лагерь по ночам. Солдаты, ничего не видящие, кроме гороха, бросаются к такому петуху. Но едва они успевают добежать, петух кричит и из его клюва начинают вылетать пули, и он выпускает настолько ядовитый газ, что все подбежавшие к нему солдаты падают замертво!»
«Да, немцы очень хитрый народ! – сказал продавец кебабов, слушая других с немного наклоненной головой. – Они делают яйца. И оставляют их на поле боя. Когда солдаты видят эти яйца, они принимают их за яйца вальдшнепов и подбирают. Но как только они поднимают эти яйца, яйца громко взрываются и убивают их всех…»
«Это всё ловушки для вас, глупцы! – сказал Мирза, торговец молоком, переливая молоко из одного сосуда в другой быстрыми и ритмичными движениями, чтобы его остудить и остывшим подать покупателю. Молоко издавало характерный журчащий звук и покрывалось пеной в процессе переливания. – Все они обещают вам с три короба. Они говорят, там вас ждут красивые женщины, много еды, много золота, которое можно брать. Но я говорю: это всё ложь! Всё ложь, говорю я вам!»
Он перестал взбалтывать молоко, чтобы взять немного масла из большого сосуда, используя круглую столовую ложку, и, добавив это масло во вспенившееся молоко, передал его покупателю, который стал быстро дуть на него, и потом выпил.
«Они просто хотят, чтобы вы отправились туда, - продолжал Мирза. – Но как только вы пересечете океан, назад уже не будет пути. Вы в ловушке. Если вы хотите услышать от меня правду: там нет пищи, нет женщин, нет золота, нет ничего, только голод, кровопролитие и смерть. Смерть! Больше там нет ничего, поверьте мне на слово! Они все – незаконнорожденные твари, эти европейцы, и от них вы не дождетесь ничего хорошего. Только посмотрите, как мы все надеялись, что к нам вернется процветание после коронации. А в результате – голод только усилился! Цены на продовольствие растут. Мы не можем даже позволить себе купить сахар! Топленое масло – рупия за пять унций, тогда как до 1911 года его вообще мерили фунтами, и можно было купить на рупию почти килограмм! И пшеница продается по одной рупии за 8 кг! Поэтому я говорю: было ли когда-нибудь худшее продовольственное положение, чем сейчас? Скажите, или я не прав?» 
Когда он произносил эти слова, его маленькие красные глазки почти выскакивали из своих орбит, а его конусообразная бородка напоминала острый кинжал. Собравшиеся слушали его с усиливающимся вниманием и возрастающим гневом. Каллан, плотник, был так поглощен этой речью, что его рука с мундштуком кальяна застыла перед его ртом, а его горящие глаза смотрели на лицо Мирзы. Цирюльник, продавец кебабов и другие – все с огромным вниманием слушали эту речь. Даже человек, пивший молоко, оставил недопитую кружку и залился слезами, столь сильная была эта речь.
Когда Мирза замолчал, все в один голос сказали: «Да, ты прав! Эти европейцы – обманщики и неверные свиньи!»
Но Сиддик, толстый купец, с огромным свисающим животом и маленькими глазами, остро смотревшими из-за полных щек, пришедший во время речи Мирзы и слушавший ее стоя возле деревянной скамейки, на которой сидели присутствующие, поднял свой голос в знак недовольства сказанным. Поскольку цены на масло и зерно пошли вверх, он извлек из этого неплохую прибыль, ведь он заблаговременно сделал запасы зерна. Кроме того, он контрабандой ввозил в город масло, не платя никаких пошлин. Поэтому вполне логично было бы ожидать, что он заступится за правительство.
«То, что ты говоришь, верно, - начал он, и все головы повернулись к нему, - но я думаю, нехорошо идти против своего короля!»
Свет от двухфитилевой керосиновой лампы Мирзы без стеклянного колпака упал на лицо купца, и придал этому лицу мрачные и расплывчатые очертания, так что купец стал походить на размалеванного черта. Посетитель лавки отшвырнул глиняную чашку из-под молока далеко в сторону, и она разбилась с глухим звуком. Облезлый кот вылез из-под деревянной обшивки лавки Мирзы и стал слизывать молоко с осколков.
«Он будет твоим королем, не нашим! – с сарказмом сказал Мирза. – Нашим королем является один Бог!»
«Но Бог сделал Джоржа королем, и вы должны с этим смириться! Вы едите его соль и говорите про него такие вещи!»
«Да ну, хватит! – сказал Каллан, плотник. – Мы не едим за его счет, мы едим плоды наших трудов! Бог не делал твоего Джорджа королем, но …»
Когда он произносил эти слова, он скорчил такую гротескную и кислую гримасу на своем лице, что все покатились со смеху, а Сиддик пошел прочь, чувствуя стыд и досаду за то, что стал предметом насмешек. Донесся сильный порыв ветра, загасив и без того тусклый керосиновый фонарь, освещавший этот переулок, и Сиддик потонул в темноте…