Свирель Ебылдая

  Когда-то, много лет назад, жил-был на свете старик Ебылдай, и была у него необычная свирель. Свирель эту подарил ему заезжий русский, когда Ебылдаю пришлось спасти чужака от неминуемой гибели. Итак, дело было к вечеру. Алеша, будучи гостем в уединенном ауле, поселился у тетки Кунилары, которая славилась своим косоглазием, криворучием и, как шептали у нее за спиной, темным колдовством.

  Кунилара была вдовой самого видного и богатого мужчины, который привез ее неизвестно откуда. Она всегда принимала первая всех постояльцев за небольшую плату, а сильных и приятных молодцев, похоже, околдовывала. Иначе чем объяснить повышенное внимание к этой женщине? Взрослая, тучная, откровенно некрасивая, с опущенными уголками губ и редкими черными волосками на подбородке. Какому же мужчине такая красотка приглянется? А ведь почти все ее постояльцы оказывались с Куниларой в одной постели в первую же ночь. Вот и Алеша подпал под действие неведомых чар. Ложился спать он один, на узкой жесткой тахте, а проснулся на широком ложе, обнаружив справа от себя хозяйку. Алеша протянул руку, несмело коснулся пухлой бледной руки Кунилары и ощутил томное тепло чуть ниже пояса. Хозяйка притянула его к себе и мужчина погрузился в пучину сладострастия. Все было как тумане, он не мог справиться с влечением, будто было ему лет 20, а не 44.

  За неделю мужчина сильно исхудал, кожа его пожелтела, а под глазами обозначились глубокие синяки. Алеша забыл о своей семье в далеком русском городе, о цели поездки (это были археологические изыскания), об основных потребностях (ел-пил только с рук Кунилары, она же его и мыла). В общем, за одну ночь сильный мужчина в расцвете лет превратился в изможденного зомби, будто хозяйка летала на нем на шабаши и била его что есть мочи. Ебылдай приходился Куниларе двоюродным братом, и по совместительству он был хранителем каких-то родовых знаний. Вот только если сестрица его выбрала темный путь, сам Ебылдай был положительным и светлым человеком со всех сторон. И вот однажды, приметив Алешу, отрешенно глядящего в пустоту на крыльце дома Кунилары, старик понял, что мужика надо спасать.

  Для того, чтобы открыть глаза Алеше и победить чары Кунилары, Ебылдай ночь напролет собирал какие-то травы, готовил настой на белых камнях, а затем на рассвете прокрался в дом сестры, вошел в спальню, в которой в объятиях храпящей Кунилары забылся Алеша, и вылил на сладкую парочку ведро своего варева. Ведьма открыла глаза, вскочила и заголосила. Ее интонации источали яд, взор сверкал, а в довершение сцены негодования она чуть не пинками выгнала довольного Ебылдая прочь. Это действо в ужасе наблюдал оклемавшийся Алеша. Вид обнаженной Кунилары произвел на него неизгладимое впечатление. Мужчина еще долго не мог поверить, что провел эту неделю в объятьях такой жуткой бабенции. Алеша принял решение срочно вернуться к семье, а на прощанье оставил Ебылдаю необычную свирель, изукрашенную неограненными самоцветами.
 
  Спустя два месяца Кунилара родила маленькое существо, похожее на бурого щенка. Младенец почти не шевелился и только хрипло дышал. С того дня в ауле началась череда бедствий - сначала аул затопило спустившаяся с гор вода, затем налетели тучи мошкары, которая пожрала все мало-мальски пригодное в пищу. Затем начали пропадать сначала животные, а потом и люди. Ебылдай пришел к выводу, что виновником бед является плод колдовского соития. Старик было попробовал проникнуть в дом сестры и умертвить ею рожденное чудовище, но Кунилара активно оберегала свое жилище, выкармливая свое отродье.

  Ебылдай неустанно искал возможность устранить опасность, исходящую из дома сестрицы. И вот ему привиделось, будто берет он свирель ту самую, начинает играть, а щенок Кунилары подвывает так жалобно, дико, а потом затихает и стынет, пока мать его творит очередное колдовство. Старик не преминул воспользоваться видением, уселся у окна спальни, в которой лежал щенок, и начал наигрывать простенький мотив на самоцветной свирели. К протяжным нотам прибавился жуткий, заунывный вой, который тянулся долго, перемежаясь с хрипами, а потом вдруг резко оборвался и больше уж не повторялся. Ебылдай ушел домой с чувством выполненного долга. Кунилара металась и ревела над холодеющим щенком, вознося проклятья и изрыгая ругательства. Разразилась сильная гроза, и Кунилара руками рыла мокрую землю, чтобы упрятать туда тельце своего отродья.

  На следующий день жизнь аула вошла в норму, выглянуло солнце, а Кунилара пропала, ничего не тронув в своем осиротевшем доме. Люди наконец вздохнули спокойно, а былые бедствия остались страшным воспоминанием. Вот только Ебылдаю пришлось отдать свою жизнь за взятую жизнь щенка Кунилары. Его нашли бездыханным, с разломанной свирелью в одеревеневшей руке.