Олимпийское

Неделя выдалась тяжелая, будто гиря для страдающего анорексией.
По аромату в квартире чувствовалось, что рабочая неделя у соседа проходит не зря.
Сидел на кухне и никого не трогал.
В комнате раздалось туканье и, держась за стены, в коридор вышел сосед.
На ногах у него красовались белые коньки типа "Снежинки".
Судя по сбитым мысам, этой обуви частенько приходилось встречаться один на один с бортиками и бордюрами.
И явно не в свою пользу.
- Полы циклюешь? - Угрюмо осведомился я. - У нас и так паркет исчезает, как животные из Красной книги.
- Вот. - Гордо объявил он. - Подарили. Буду зимой кататься.
Он воздел руки кверху и свел их над головой кольцом.
В растянутой майке и тренировочных штанах, заправленных в носки, он смотрелся неотразимо.
Его шатнуло, но он героически устоял.
- Вылитый Плющенко. - Хмыкнул я.
- Обижа-а-аешь. - Сосед нахмурился. - Я как Игорь Бобрин!
- Так ему уже шестьдесят, а выглядит он, уж извини, получше тебя. Ты хоть раз в жизни катался?
- Спрашиваешь! Я даже "пистолетик" могу! - И он начал, кряхтя, опускаться на корточки, вытягивая правую ногу вперед.
Хрустнули колени и сосед не эстетично откинулся на спину.
Только нога Пизанской башней продолжала смотреть в прокуренный потолок.
- Шесть ноль, шесть ноль, шесть ноль - оценки за артистичность. - Констатировал я. - Место в сборной тебе обеспечено. Будешь бороться за золото в Сочи.
- Да пошел ты. В Сочах все куплено. - И сосед на карачках пополз к себе.