Утречко

…деревня только-только собиралась просыпаться. Разновозрастные и разнокалибернопёстрые петухи прокашливались в кулак, не желая раньше времени тревожить свои гаремы, но и стараясь не упустить момента первого истерического кукарека.

Мягкое летнее солнце тихонько выковыривалось из-под земли, опираясь красным локтем на крышу сарая и оглядывая окрестности, как снайпер из окопа.

Ночной ветер устал гонять туда-сюда речушку-переплюйку и с чувством выполненного долга свистнул куда-то за холмы.

Заблудившаяся молодая, неопытная тучка, сдуру ночью сбросившая все свои запасы мимо этой стратегической деревеньки, теперь скромно зависла в стороне, наблюдая за маленькими пыльными смерчами, разбегающимися по центральной и единственной улице.

Шикарное колхозное стадо из восьми грустных, не очень упитанных коровок тёрлось присохшими навозными чешуйками о заборы, вызывая своих частнособственнических подружек на свежайший утренний моцион. Рассказывая друг дружке сны и последние новости одним и тем же низкочастотным «му-у-у», криворогенькие мамзели выскребались на улицу из узеньких калиток, вливаясь в стройные ряды и звонко шлёпая в пыль тёплые, коричневые лепёшки.

Сонно считая прибывающие хвосты, позади демонстрации вяловато передвигал на три размера не свои сапоги разжалованный на второй год очень серьёзный пастух, опрометчиво пообещавший за тройку по русскому всё лето пасти деревенское стадо. Теперь он пытался решить сложную дилемму – сбежать ли в челюскинцы прямо сейчас, или подождать зимы, когда замёрзнет речка.

Посреди улицы, вытянув передние лапы, припав на них разверзнутой пастью, оттопырив блаженствующий калач хвоста, зевал владелец единственного в деревне магазинного ошейника. Клацнул вдогонку враз запаниковавшей и сбившейся с маршрута зелёненькой мухе, улёгся в обречённые лопухи и старательно впился в собственную задницу, мелко-мелко перебирая зубами в поисках какой-нибудь зазевавшейся блохи.

Стесняясь абы как наляпаных на белых перьях зелёных гуашевых пятен, вдоль забора гагачили косолапые утки. По другой стороне такой же забор инспектировали их двойники, но уже с синими отметинами. Владелицы поголовья, таким нехитрым способом пытающиеся обозначить свою мелкую собственность, нежно перебрехивались через улицу, наклонившись каждая над своим бурьяном.

…по деревне нарастал металлический клёкот – едва проснувшись, ещё в исподнем, мужики клепали косы. По какой-то странной старой традиции это священнодействие полагалось производить именно в нательном белье. Гордо пыхтя цигарками и сверкая срамом в прорехи, отцы семейств готовились к первому в этом году покосу.

Помахивая большой, губастой головой, по пыльной улице вышагивал колхозный жеребец, делающий вид, что не подозревает о тянущейся за ним телеге с молочными бидонами. Этот казённый довесок несколько приземлял его ипподромные замашки и придавал тяжкий оттенок обыденности редким попыткам мустангового ржания.

Как только телега ровнялась с очередными воротами – низкими, высокими, упавшими, увитыми, крашенными, резными, гнилыми, распахнутыми, запертыми, покосившимися на проволоке или свежими с металлическими завесами, с неё соскакивал босой мальчишка и загребая пыль бахромой штанов, тянулся мурзатенькими ладошками за стоящей на столбе банкой с густым, бархатным молоком. Грубо вытряхнув белую плюшку в алюминиевое горло, ставил на место мутную банку, раскрывал старый командирский планшет и привязанным к нему карандашом слюнявил напротив фамилии цифру. Обречённо бормоча что-то про двойку по математике, запрыгивал боком в телегу и мстил гордому коню вожжой по холеному заду.

Вдалеке на дороге показалось пыльное облачко, прострекотало по деревне, старательно упрятав внутри себя мотоциклетку и агронома. Из зарослей помидоров то тут то там разогнулись кофточки, сарафаны и платочки. Приложив ладони ко лбу смотрели вслед удаляющейся пыли и потихоньку пробирались сквозь заросли к заборам, что бы, положа на штакетник полные загорелые руки долго-долго обсуждать с соседками это событие.

На столбе у сельпо после непродолжительного шипения с полуслова заговорил репродуктор. Рассказав что-то очень сильно неинтересное из высокой политики, решил позабавить деревню вальсами Штрауса, но вовремя спохватился и перепрыгнул на «утро красит нежным светом…».

К магазину потянулись пенсионеры за хлебом и карамельками и колхозный кузнец за чем-нибудь для розжига горна….

Очень ожидаемо для полноты картины по пыльной улице пробежал некий белобрысый отрок, одной рукой придерживая штаны, а другой управляя сложнейшим инженерным сооружением, состоящим из гнутой проволоки и обруча от бочки.

Было хорошо…..

© zurbagann