Написано в соавторстве с Таем Вэрденом.
ВНИМАНИЕ! Содержит сцены гомосексуальной направленности!
Рилиэн стоял у витрины музыкальной лавки и не мог оторвать взгляда от Нее. Она сияла, его манил каждый изгиб ее прекрасного, ало-золотого тела. Изящные прорези эф, безупречная тонкость грифа, бронзовые головки колков... Он был в нее влюблен, безответно и страстно, уже три месяца. Но крайняя бедность его семьи не позволяла купить Ее, учиться приходилось на ужасно раздолбанной скрипке соседа, пьянчуги, бывшего менестреля Веллиса. Судя по его состоянию, бедный инструмент в свое время служил и подставкой для стаканов, и ударным орудием вразумления, и просто был кидаем о стену не раз и не два. Голос ее дребезжал, срывался, скрипел и хрипел. Ему казалось, было бы милосерднее дать ей огненное погребение, но Веллис, хоть и дал ему скрипку с пренебрежительно-отсутствующим видом, справлялся о ней слишком часто, чтобы можно было так поступить с ним. Да и где Рилиэну еще брать скрипку? А без музыки он не мог прожить и дня.
Он каждый день приходил сюда, смотрел на это произведение искусства, не отрываясь. И мечтал о том, что когда-нибудь... Возможно... Она станет принадлежать ему. Но однажды, в непогожий осенний день, серый, как его затасканная и короткая в рукавах холщовая куртка, когда он все так же стоял у витрины, ежась от затекающих за шиворот с коротких ало-рыжих волос холодных капель, в лавку пришел этот человек. Он был одет в широкополый плащ, по которому дождевая вода стекала на землю, словно по провощенной парусине, и едва втиснулся в дверной проем, низко пригнув голову под капюшоном. И Рилиэн горестно ахнул, когда продавец снял с витрины Ее, подавая покупателю. А тот сунул ее в мешок, как простую деревяшку, жестом отказался от футляра.
Рил, как привязанный, потащился за ним, наплевав на то, что его старые сапоги вот-вот лишатся подошв, разбухнув от воды. Он хотел хотя бы узнать, где теперь будет жить Она, его скрипка. Незнакомец широким шагом двигался к пустырю на окраине, дошел до него, вытряхнул скрипку наземь, провел над ней рукой и что-то нараспев произнес. Темно-фиолетовые клубы дыма, поднявшиеся из инструмента, собрались в какую-то фигуру, округу наполнил дикий вой.
- Сгинь! - коротко приказал незнакомец.
Рил не сдержал испуганный крик, когда его окутал мерзко воняющий густой дым. Они повернулись к нему разом, демон и изгоняющий, только вот незнакомец дергаться не стал, вычертил какую-то фигуру в воздухе. Демона завертело, заставило тонкой струйкой втянуться в трещину в земле. Рилиэн кинулся к скрипке, схватил ее, ничуть не сомневаясь, что теперь это можно. Прижал к груди, как драгоценность. И только тогда поднял глаза на подошедшего мужчину. В серебристо-серых глазищах, громадных на худом от постоянного полуголодного существования лице, горела отчаянная решимость не отдавать скрипку, даже если его будут резать на куски.
- Это твоя скрипка?
Рилиэн помотал головой, потом тихо прошептал:
- Нет, господин. Но это же скрипка!
- И что с того? Впрочем, теперь она твоя. Мне она без надобности как инструмент, а то, что было внутри, никому не навредит больше, - незнакомец поправил капюшон.
Рил обрадовался так, что, казалось, засиял утренним солнышком, из замарашки-отрепыша превратившись в маленького принца:
- Спасибо, спасибо вам, господин! Хотите, я вам сыграю? Мне больше нечем вас отблагодарить.
- Сыграй, - согласился незнакомец. - Если смычок прихватил.
Рилиэн полез в свою старую сумку, вытащил футляр со скрипкой, бережно погладил ее поцарапанную и испятнанную чем только возможно деку. Достал оттуда удивительно чистую тряпочку, любовно протер новую скрипку, попробовал струны и совсем не удивился, когда оказалось, что Она не нуждается в подстройке. Взял смычок, выпрямился во весь росточек, всего лишь по пояс незнакомцу, приложил скрипку к плечу... И родилось волшебство. Серый день расцветился красками, дождь, кажется, замер, опасаясь нарушить мелодию своим шелестом. Рил играл, закрыв глаза и отдаваясь музыке целиком и полностью. Незнакомец сидел на старом ящике, слушал музыку, не шевелясь. Лишь когда Рил закончило играть, он встал.
- У тебя талант, парень. Тебе надо учиться... У лучшего мастера столицы.
Рилиэн бледно улыбнулся, совсем невесело:
- Учеба стоит очень дорого, господин. А до столицы еще нужно добраться. Я учусь сам, потихоньку, буду играть на ярмарке, помогать матери и сестрам.
Незнакомец снял с пояса кошелек, набитый до того туго, что даже не звенел.
- Возьми это.
Мальчишка явно колебался, стоит ли брать деньги у незнакомого человека. Да и человека ли? Всем известно, что эвьяр не может знаться с магией и бесовщиной. Наконец, спросил, снова заглядывая в лицо мужчины:
- Если я возьму, обещаете через пять лет найти меня, чтоб я мог отдать вам долг?
- Обещаю, - лица в тени капюшона видно не было, только горели две звезды-глаза.
Рил кивнул, принял на ладошку кошелек, ахнул от его тяжести.
- Я буду учиться лучше всех, господин. А как вас зовут?
- Сеймур Ясноглазка, - хохотнул мужчина. - Большего и не скажу. До встречи через пять лет, скрипач, с умом кошельком распорядись.
- Я Рилиэн из Дола. Спасибо вам, господин Сеймур, - поклонился мальчик, и убежал, трепетно прижимая к груди скрипку, не бросив и свою старую, сложил в мешок вместе с кошельком.
Сеймур посмотрел ему вслед, хмыкнул. Интересно, что произойдет через пять лет с этим мальчиком?
Когда Рил примчался домой и с порога вывалил родителям историю обретения скрипки и денег, он никак не ожидал того, что разъяренный отец вытащит из штанов свой сыромятный ремень и выпорет его так, что Рил четверо суток проваляется в жару и бреду на животе. Ни в какую столицу его, конечно же, не повезли, деньги, данные Сеймуром Ясноглазкой, разошлись очень быстро, и все куда-то не по делу, как казалось Рилиэну. Нет, новым сапогам он, безусловно, был рад... Но то радовалось его тело, а вот душа рвалась от боли и обиды. Хвала Свету, новую скрипку родители никуда не дели. Так что однажды в предзимнюю звонко-морозную ночь Рил, спрятав Ее в футляр от старой скрипки, прихватил мешок с ковригой хлеба, фляжкой травяного чаю и кусочком завернутого в холстину сала, надел новые сапоги и куртку, и крадучись вышел из дома. Луна - яркая и хрустально-синяя, освещала ему путь в столицу.
Шумная и веселая столица никогда не спала, но на оборвыша внимания не обращал никто - что с него взять полезного? А отшагавший почти шесть дней и ночей, шатающийся от голода и начавшейся простуды, мальчишка брел по улице, мечтая о теплом уголке, где можно будет упасть и уснуть. Глаза у него слезились и слипались, голова была такой тяжелой, что казалась выплавленной из еще пышущего жаром чугуна. Он не заметил, как налетел на одну из девиц легкого поведения, зазывавших клиентов перед заведениями.
- П-простите...
- Смотри, куда тащишься, - гневно фыркнула та. - Еще не хватало испачкаться об тебя.
- Простите, - снова пробормотал Рилиэн, шмыгая носом и поднимая на нее покрасневшие глаза. - А вы не подскажете, где можно переночевать? Я могу отработать...
- Чем ты отработаешь, заморыш? Ну ладно, приткнись вон там, в углу под лестницей.
- Спасибо, госпожа. Я играю на скрипке...
- Ну-ну, послушаем. Иди, давай.
Рил просиял благодарной улыбкой, забился в закуток под высоким крыльцом, где валялись какие-то ящики, составленные в подобие лежанки, заваленной старьем. И мгновенно уснул, крепко прижимая к себе мешок с футляром со скрипкой - он очень боялся, что ее могут украсть.
Разбудил его запах супа.
- Ешь, - давешняя девица протягивала ему чашку с ужином.
Рил поблагодарил, припал к чашке, обжигаясь, выпил жиденький суп, чувствуя, как тепло распространяется по телу.
- Значит, скрипач? Ну, пошли. Если понравишься мадам, возьмет.
- А куда? - мальчишка завертел головой, покраснел, как спелый помидор, уразумев, куда его привела судьба. Но отступать было глупо: кабак или бордель, какая разница? Работа же. Он не привык отказываться от своих слов. И бордель-маман он поклонился с деревенской учтивостью.
- Играй, - бросила та.
Рилиэн кивнул, достал скрипку, проверил натяжение струн и взмахнул смычком. Через десяток минут собравшиеся вокруг них девицы и парни утирали слезы, так проникновенно и светло пела-печалилась скрипка. А Рил закончил одну мелодию и заиграл другую, от которой ноги едва сами не пускались в пляс.
- Хорошо, берем. Золотой в неделю, кормежка за наш счет. Играть будешь по вечерам, с пяти до полуночи.
Рил едва скрипку не уронил: ЗОЛОТОЙ в неделю? Ого, деньжищи! В его родной деревне золотые монеты если кто и видел, то только когда на ярмарку товары везли. А кошелек Сеймура Рил так и не открыл сам. Он закивал, шепотом благодаря мадам.
- Комната будет на чердаке.
Дома у Рилиэна своей комнаты не было вовсе, так что и здесь он только обрадовался. Комнатка была маленькая, пыльная, кровать не особо мягкая, с тощим одеялом. Но для Рила это было почти королевскими палатами. Он, скинув куртку и подвернув рукава рубашки и штанины, натаскал воды и выдраил комнату до солнечного блеска половиц и стен, выбил перину и одеяло, изгоняя блох, с трудом открыл заколоченное чердачное оконце, проветривая. Катинка, девица, встретившая его, притащила какой-то гобелен.
- Для уюта.
Рил поцеловал ей руку, склонившись, чем изумил до глубины души.
- Вот блажной же.
Рил только застенчиво улыбался, улыбка у него была красивая, нежная, на детски-пухлых губах выглядела сущим искушением.
- Госпожа Катинка, а здесь где-нибудь можно вымыться и постирать одежду?
- Купальня внизу, идем, покажу. Как тебя зовут хоть?
- Рилиэн, госпожа, Рилиэн из Дола.
- А лет тебе сколько, Рилиэн?
Рил задумался, посчитал, загибая пальцы.
- Тринадцать, весной исполнится.
- Ну, не совсем уже ребенок. Ладно, пойдем в купальню.
- Я уже взрослый, - солидно возразил Рил. - У нас в деревне меня бы через год женили, хотя это вряд ли, сначала надо было приданое сестрам справить.
Он собрал свои вещи - куртку, запасные порты, рубашку, опорки, которые самому было уже брезгливо брать в руки. И пошел следом за Катинкой. Она привела его в купальню.
- Мойся. Вещи стирай сам.
Большего ему и не нужно было. Он отмылся от дорожной грязи, благо, что Катинка выдала ему целый брусок непривычно-желтого, а не черного мыла, разрешив извести хоть весь. Отстирал все вещи, отмыл волосы до рубинового света, они распушились, завиваясь тонкими колечками. В полотняной рубашке, стащенной из праздничного сундука, в штанах, крепко подвязанных веревочкой на тощем животе, чтоб не падали, выглядел ангелочком с витражей столичного собора.
- Какой милый, - восхитилась Катинка. - Ну, иди к себе пока, отоспись перед вечером.
Рил и сам чувствовал, что надо поспать. Простуда отпустила, он всегда выздоравливал быстро, но усталость давала себя знать, пригибая к земле. Он уснул, едва коснувшись головой тощей подушки. Даже не укрылся, Катинка сама прикрыла его одеялом, мимолетно погладила по голове, умиленно вздохнув. Взрослый, надо же. Клиенты ждали, так что она убежала вниз, краситься.
А вечером в бордель народ повалил, словно у всех случился недотрах, только для того, чтобы послушать чарующую музыку и посмотреть на скрипача. Но тут мадам проявила хитрость, и играл Рилиэн за непрозрачной ширмой. За вход деньги не брали, но суровый нрав мадам и игривость ее девиц делали свое дело - клиенты кошельки расстегивали исправно. А в час ночи, заперев дверь и пересчитывая выручку, мадам только покачала головой: выходило так, что парнишка-скрипач удвоил выручку. Но она решила, что баловать его не стоит, и потому ни плата, ни условия не изменились.
«Посмотрим, как оно пойдет», - думала мадам.
- Тобой очень довольны, - прощебетала Катинка, прибежавшая к скрипачу. Тот натирал свою скрипку мастикой, слегка морщась - он еще никогда не играл так долго без перерыва, пальцы болели и ныли, натертые струнами.
- Правда? Это хорошо.
- А красивая скрипка. Семейная?
- Нет, мне ее подарил один человек. Он и денег дал, чтоб я поехал учиться у столичного мастера...
- И почему ты не поехал учиться?
Рил покусал губы, нехотя сказал:
- Эти деньги были нужнее моей семье. А я и так пришел в столицу. Накоплю денег и найду мастера.
- Ну... Накопишь, - засмеялась Катинка. - Или тот человек найдет тебя.
- Я обещал, что через пять лет я уже выучусь, и смогу вернуть ему долг, - упрямо свел темные брови мальчик.
- Пять лет? О, это хорошая цель в жизни. Но тут ты не накопишь денег.
- Почему? Целый золотой в неделю - это много. Это почти пятьдесят золотых в год. Разве мне не хватит?
- Малыш, чтоб учиться у столичного мастера, надо несколько сотен. Даже если ты перестанешь пить и есть, ты не соберешь столько.
- А что же делать? - растерянно посмотрел на нее Рилиэн.
- Не знаю. Один ты в столице не выживешь. Ладно, я спрошу у одного своего клиента...
Рил зевнул, он устал, и голова отказывалась соображать, как решить возникшую проблему. Он сложил скрипку и смычок в футляр, поставил его в изголовье, снял с веревок и сложил просохшие вещи.
- Отсыпайся, малыш, а мне пора работать.
Рил пробормотал:
- Доброй ночи, госпожа... - и уснул, трогательно обняв подушку и ткнувшись в нее носом.
Катинка ушла вниз. Был среди ее клиентов один вельможа, известный меценат. Давно не заглядывал, так что можно было ждать его со дня на день. Если он услышит игру Рилиэна, как надеялась Катинка, он, несомненно, пожелает поучаствовать в судьбе мальчика.
- Здравствуй, красавица, - поприветствовали ее знакомым голосом.
- Ой, Ясноглазка! - Катинка подпрыгнула и повесилась на шею здоровяку, неслышно подобравшемуся к ней. - Какими судьбами в столицу тебя занесло?
- Да во дворце какая-то нечисть снова. Зашел, вот, на кровати поваляться.
Девушка игриво потерлась о его бедра:
- Ну, идем, поваляемся.
Сеймур подхватил ее на плечо и понес в комнату. Катинка попискивала и смеялась, от мужчины шел жар, как от крупного и опасного зверя - верный признак того, что в постели Сеймур одним разом не ограничится. Явно на работе во дворце горел.
- Что нового в вашем заведении? - Сеймур раздевался.
- А то ты сам не слыхал, Ясноглазка? Жаль, ты до полуночи не пришел, так бы сам услышал.
- Да нет, не слыхал.
- У нас пополнение штата. Ну, то есть, работник новый. Клиентов привлекает и развлекает, пока те ждут. Такой мальчик милый.
- Зазывалу наняли? - ее увлекли на кровать.
- Почти. Музыканта. Как играет, шельмец - аж сердце рвется. Ох, Ясноглазка, - Катинка выгнулась, обхватывая его бедра ногами, тихонько заскулила, принимая немаленькое достоинство Сеймура. - Ох, большой мальчик...
Сеймур урчал, жмурился, глаза горели, чудные странные глаза из драгоценных камней. Ясноглазка был красив, как красива иная статуя, высеченная из мрамора с любовью и тщанием. Но работа накладывала отпечаток - глаза были заменены на магические кристаллы. Но в остальном красота еще была при нем. Темнокудрый, улыбчивый, Сеймур и странным своим взором соблазнял женщин. Катинка была влюблена в него, как кошка. Было дело, сперва дралась за него с другими работниками борделя, пока не установилась договоренность, что Ясноглазка - только ее. Временами девушка вздыхала, понимая, что никогда ей не бывать его женой. Шлюх в жены не берут. Хватало и того, что, будучи в столице, Сеймур всегда приходил к ней. Иногда Катинка жалела, что после неудачного зелья, которым вытравливала плод впервые, никогда не сможет иметь детей - от Ясноглазки ей хотелось бы родить. Приходил он редко, но всегда оставался с ней на всю ночь, платил золотом и камнями. Иногда и подарки дарил. Катинка копила их, прятала в заветную кубышку под половицей, думая, что, когда станет старой и непривлекательной, сможет уйти из борделя и купить себе уютный домик на окраине, может, кота себе заведет и в гильдию свах пойдет работать.
Сеймур обнял ее, устроил на себе.
- Встретил я недавно одного скрипача, демона из скрипки выгонял, а мальчонка этот так в скрипку вцепился... А уж играл как. Я ему дал денег, может, в столицу доберется, поучится. Жалко, если в глуши талант загубит.
- А его, часом, не Рилиэн из Дола звали? - рассмеялась Катинка.
- Рилиэн. А что, добрался все-таки?
Девушка вздохнула:
- Ясноглазка, ты меня порой изумляешь. Кто ж деньги мальцу дает? Родичи у него их забрали, никуда его отправлять не думали даже. Сбежал он, пешком в город шел, если б я не пожалела - под забором бы вчера ночью околел.
Сеймур почесал в затылке.
- А что такого-то? Ну, ладно, что дошел. А ты умница, добрая душа.
- Дойти-то он дошел, только толку с того? Играть в борделе? Я тут с маркизом Ульфирским говорить хотела, авось примет мальчика под свое крыло. Как считаешь?
- Ну, маркиз вообще-то мальчиков любит... Ладно, знаю я одно существо, которое парню поможет.
- Да ты что? - Катинка поблагодарила Мать Милосердную, что не дала встретиться с маркизом раньше, чем с экзорцистом. - Вот пакость-то... Помоги мальчику еще раз, Ясноглазка, зачтется ведь.
- Ладно. Придет и заберет парня. Если тот сам пойдет. Про Лассира Черного, который придворный маг, слыхала?
Катинка придушенно ахнула, теперь и не зная, что хуже: старый извращенец-любитель мальчиков или... ЭТО существо.
- Ой, мамочки...
- Не бойся, Лассир только на взгляд, как помесь вороны с упырем.
- Он страшный. Я один раз его видала, так дрожью до печенок пробрало. Но раз ты говоришь... Да что скрипачу у него делать?
- Пускай живет. У Лассира дом большой.
- И он просто так согласится приютить мальчика? - недоверчиво покачала головой девушка.
- Я попрошу, - уверил ее Сеймур.
Катинка вздохнула и снова потянулась к нему ласкаться, словно бы в благодарность за участие в судьбе Рила. Но и просто так ей Сеймура хотелось до сладкой боли внизу живота. И тот дарил ей ласки, урчал как большой зверь. Утром он ушел раньше, чем она проснулась, оставив на подушке изящное колечко с ярким зеленым камешком, под цвет ее глаз. Катинка долго любовалась им, надев на палец, потом со вздохом сняла и спрятала в тайник.
А в полдень в бордель пришел Лассир, источая пугающую ауру власти и колдовской мощи. Черные как безлунная ночь волосы, ресницы как иглы черной стали, цвет глаз не разобрать из-за них, бледная кожа - облик мага не ловился весь, лишь отдельными чертами.
- Меня просил Сеймур.
Мадам поджала губы: терять скрипача, на которого так повелся народ, ей не хотелось, но придворному магу не отказывают. Да и неведомо еще, пойдет ли мальчишка за черным колдуном? Может, испугается?
Рила позвали вниз, когда он упражнялся, наигрывая простенький перебор нот. Он недоуменно отложил скрипку, потом подумал - и взял ее с собой. Может, нужно будет сыграть кому-нибудь? Может, еще и монетку дадут, все хорошо. Спустился к кабинету мадам и остановился. На него смотрел темным взглядом какой-то мужчина в черной робе, прячущий руки в широких рукавах. За спиной метались призрачные рваные тени пернатых крыльев. Рила словно демон под руки толкнул - скрипка сама взлетела к плечу, он, не отрывая взгляда от визитера, заиграл, и это была странная музыка - вынимающая душу печаль мешалась в ней с угрозой, сменяясь рыданиями, а те - смехом, полным торжества, не доброго и не злого.
Мужчина медленно кивнул:
- Сеймур был прав. Что ж, если не боишься, идем.
Рилиэн, словно завороженный, кивнул. Он не боялся: если в его жизни снова появился, пусть лишь тенью, упоминанием имени, экзорцист с пустоши, все будет хорошо.
- Меня зовут Лассир. И ближайшие пять лет ты будешь жить у меня. Чтоб недалеко ходить до мастера Найлисса.
Мальчишка улыбнулся, и ему в ответ невольно заулыбались все, кто видел, даже суровая мадам позволила себе чуть приподнять уголки губ. Лишь маг остался безучастен, стоял, ждал, когда Рил соберет вещи. Тот метнулся наверх, закинул в мешок выстиранное белье, схватил футляр со скрипкой и сбежал вниз, по пути встретив Катинку и от души обняв ее.
- Спасибо вам, госпожа!
- Да мне-то за что? Это все Сеймур.
- А если б не вы - я бы сейчас уже коченел в канаве, - резонно ответил мальчик, - разве ж я не понимаю?
- Иди. И хорошо учись. Главное, не доверяй никому, во дворце особенно. Там гадюшник тот еще.
- Хорошо, госпожа Катинка, - мальчишка снова поцеловал ей руку и умчался.
- Я готов, - он поклонился мадам, выразил сожаление, что нужно покинуть ее так скоро. Мадам тоже с сожалением простилась с мальчиком и притоком денег в свое заведение.
Лассир молча повернулся и пошел, как поплыл, будто и не касался бренного праха земного ногами. Рил поторопился за ним, сразу же ежась в своей тонкой куртейке на пронизывающем влажном ветру: Кир-о-Вистар стоял на берегу широченной полноводной Висты, не замерзающей даже в самые лютые зимы. Привел Лассир его в огромный красивый особняк, стоящий в небольшой рощице, скрывающей его от чужих глаз.
- Выбирай комнату.
Мальчишка и так-то разговаривал полушепотом, а тут и вовсе онемел, во все глаза рассматривая убранство особняка. Едва не выбрал себе вместо комнаты чуланчик, где, кроме полок на стенах, отчего-то пустых, ничего и не было.
- Комнату, я сказал, - ровно напомнил Лассир.
Рил кивнул, прошелся по второму этажу, заглядывая в двери. И выбрал себе самую дальнюю комнатку, небольшую, светлую и очень уютную, отделанную розовато-медовым деревом и винно-красным шелком.
- Ванна за дверью. Вещи раскладывай в шкаф. Со слугами познакомишься позже.
- Господин Лассир, а что мне нужно будет делать? Я умею убирать, топить печь, готовить еду...
- Сеймур сказал, что ты скрипач. Будешь заниматься обучением у придворного мастера. И всем, что приличествует воспитанному юноше - речь, манеры, этикет. Никаких домашних дел, береги пальцы.
Мальчишка смотрел на него широко распахнутыми глазами, огромными и миндалевидными, как у чистокровного эвьяр. Маг уже давно не видел таких глаз, даже захотелось подойти и откинуть пушистые алые локоны с ушей, проверить, человеческие они, или острые? Лассир это и сделал.
- Остроушек.
Рилиэн покраснел, вздохнул:
- Отец говорил, что я подкидыш, эвьяр.
- Ну, теперь это видно. Ладно, обживайся. Вот деньги, - на столик лег кошель. - Сеймур оставил для тебя. Можешь пройтись по городу, купить себе каких-нибудь вещей. Только не слишком увлекайся одеждой, портной вечером придет.
Мальчишка захлопал длиннющими ресницами, но к кошельку не притронулся. Вместо этого снова вперился в темные глаза мага:
- Простите, господин Лассир, но почему вы с господином Сеймуром столько для меня делаете?
- Сеймур обожает звуки скрипки, а мне скучно, может, пригляд за тобой разнообразит мои будни.
Рил медленно кивнул, допуская подобные предпосылки, но явно не удовлетворившись ими. Деревенский же мальчишка, привык, что без тяжелого труда нет никаких благ. А тут ему прямым текстом заявили, что работать не то, что не нужно, а вообще нельзя, а нужно беречь руки, учиться всякому странному и играть на скрипке. Мечта, а не жизнь. Но такое вкусное сало только в крысобойке и бывает.
- Иди, прогуляйся. Дам тебе охрану на всякий случай.
- А можно, я возьму только одну монетку? А остальные полежат у вас? Мне столько не надо.
- Ладно. Я могу тебе разменять монеты на серебро и медь.
Маленький эвьяр просиял своей солнечной улыбкой - идея ему явно понравилась гораздо больше предложения таскать огромную сумму в золоте с собой, даже с охраной. А на медяки и серебро можно было купить... А что он мог бы купить? Сладостей? Вряд ли мальчишка пробовал в жизни что-то слаще дикого меда, Сеймур говорил, что Рил из бедной семьи, да еще и приемыш... Лассир выложил кошелек с медью и серебрушками.
- Иди.
Солнце уже клонилось к закату, день предзимья короток. Рилиэн снова мгновенно продрог, едва ступив за порог. Но господин маг, кажется, не давал ему права отказаться от прогулки, так что пришлось идти, хотя очень хотелось остаться в тепле дома, поиграть перед горящим камином, а потом лечь спать в роскошную постель, под настоящее пуховое одеяло. На плечи ему лег плащ из переливающегося серого меха.
- Так будет теплее, - бесстрастно прокомментировал маг.
Рил благодарно вздохнул, потерся щекой о мех.
- Спасибо, господин Лассир. Так, действительно, гораздо теплее.
- Иди. Твою комнату пока приведут в порядок.
- А куда? Я не знаю, где здесь есть лавки, господин маг. Дальше Дола и окрестных лесов я выбрался в первый раз, - спросил мальчик.
- Тебя проводят.
Лассир ушел, из дома вышла огромная пантера, тощая, с клочковатым мехом. Любой другой мальчишка бы попросту завопил и удрал прочь. Только Рилиэн был не любым другим, а эвьяр, и, пропадая в лесах, кого только не навидался, от полевок до медведей. Ни одна живая тварь, ну, кроме комаров, конечно, и людей, вреда ему не причиняла, и пантеры он не испугался, хотя никогда еще не видел таких огромных кошек. Протянул руку, предлагая себя обнюхать.
- Здравствуй. Какая... ой, прости, какой ты большой. Тебя господин маг послал, да?
Пантера потрогал усатой мордой его ладонь. И пошел рядом. Через десять минут Рил осмелел и положил ему ладошку на загривок, пряча озябшие пальцы в шерсть. Рощица кончилась, аллея вывела их на широкую, мощеную брусчаткой улицу, и Рил завертел головой, осматриваясь. Город раскинулся перед ним, красивый и шумный, полный огней. Пантера фыркнул и потянул его за собой в сторону торговых рядов. Вот тут-то мальчишка и растерялся. Его мгновенно окутало множество запахов, звуков, ярких красок.
- Ой, Мать Пресветлая! Где же тут искать гребешок?
Пантера повел его к лавке, где на прилавке лежали ленты, гребни, заколки и прочие красивые вещицы.
- Что угодно? - хозяин пантеру явно узнал, заискивающе улыбался.
- Здравствуйте, - вежливо поклонился ему Рил. - Мне нужен гребень, прочный, с густыми неострыми зубчиками. И еще один, обычный.
- Сейчас, все достанем.
Рилиэн посмотрел на яркие атласные и шелковые ленты, на шпильки с яркими камушками, вздохнул - вот бы купить все это и отправить сестричкам! Ну и что, что они ему не родные, и порой так его доставали, дергая за уши и обзывая. Он все равно их любил, ведь нянчился со всеми четырьмя. Даже когда сам еще был совсем малышом.
Хозяин сразу раскинул ленты.
- Выбирайте.
Рил погладил пантеру, спросил, больше сам себя, чем его:
- Как ты думаешь, господин маг подскажет мне, как отправить подарки домой?
Тот кивнул. Обрадованный мальчишка взялся выяснять, сколько стоят ленты и шпильки, и сколько их он может купить.
- Ой, а вот та, зеленая с золотой нитью? Наверное, она очень дорогая?
- Один золотой, юный лорд.
Один золотой - это было десять серебрушек, Рил высыпал все свое богатство на прилавок и изумился, найдя там среди мелочи и серебра как раз одну золотую монетку. Но тут пантера заворчал и поднял клочкастую шерсть на загривке дыбом, недобро поглядывая на зарвавшегося торговца: золотой за несчастный кусок атласа, пусть даже и с золотой нитью? Грабеж средь бела дня!
- Д-д-две серебрушки.
Рил усмехнулся - вот это было ясно и понятно: попытались облапошить его, доверчивого простака. Он погладил пантеру:
- Спасибо, мой защитник, - и повернулся к торговцу: - Давайте еще и ее, и все, кроме нее, заверните. Сколько с меня?
В общей сложности, набрал он на три золотых, как раз на весь кошелек.
- Вот правильно матушка говорила, нельзя мне давать деньги в руки, - покачал головой. Но о покупках он не сожалел, себе-то он взял только один гребень, остальное все было - подарки, а с ними жадничать нельзя. - Так, а как бы мне найти тот веселый дом, где Катинка работает?
Пантера уркнул и повел его за собой. Катинка опять стояла на улице, выглядывала клиентов.
- Здравствуйте, госпожа, - радостно поприветствовал ее мальчик и, слегка покраснев, протянул аккуратный сверточек: - Это... я подумал, что должен хоть как-то вас отблагодарить за вашу доброту.
- Ну, зачем ты так, малыш? - шлюха смутилась, но подарок приняла.
- Вы хорошая, - прошептал мальчик, поклонился и снова поцеловал ей руку. На них пялились люди, со стороны других девиц послышались смешки и скабрезные шуточки.
- Ого, какие у тебя поклонники юные появляются!
- Что б вы понимали, курицы, - огрызнулась Катинка.
- Не обращайте на них внимания, госпожа Катинка, они просто завидуют, вы красивая, - Рил обвел насмешниц своими глазищами, и смешки как-то быстро увяли. - Я пойду, уже темнеет, господин Лассир не будет доволен, если я сильно задержусь.
Пантера, лежавший рядом, поднялся, чихнул и пошел к дому. Мальчик заторопился следом. Догнал его, положил руку на загривок и пошел рядом.
- А тебя я по возвращении вычешу, согласен? А то ты же линяешь, а никто не позаботился.
Хищник удивленно глянул, почесал бок о дерево.
- Это тоже не выход, - мальчик фыркнул, улыбаясь. - Ты коры и мусора на бока нацепляешь. Ну, что такого страшного в гребешке? Я для тебя специально купил, и больно не будет.
Кошачий тяжело вздохнул и потопал рядом. Рилиэн кивнул - наверное, пантера смирился с перспективой вычесывания. Хищник посопел, вытер лапы о траву и пошел в дом. Мальчику вышедший из дома старик весьма строгой наружности жесткой щеткой отчистил сапоги.
- Меня зовут Игнатиус, я дворецкий Мастера Лассира.
Старик был весьма представителен - седой, тощий, с идеальной выправкой. И маленькими рожками.
- А вы демон? - любопытно и немного опасливо спросил мальчик. Не похож был дворецкий на того ужасного дымного монстра, которого Сеймур выгонял из его скрипки, но кто знает, какими демоны бывают?
- Да, юноша. А теперь идемте на ужин.
Сначала Рила заставили сменить сапоги на мягкие кожаные ботинки, помыть руки с мылом, провели в столовую, где уже был накрыт длинный стол. Для хозяина дома - в одном конце, для его гостя - в другом. Лассира не было, зато на мягкой подстилке урчал над мясом его питомец.
- А господин маг задерживается? - спросил у Игнатиуса Рил, у которого при виде тарелки с жарким, посыпанным зеленью, едва ли не громче пантеры заурчал живот. Но вежливость требовала дождаться хозяина, и мальчик сидел, чинно сложив руки на коленях и сглатывая набегающую слюну.
- Ужинайте спокойно, лорд редко выходит из лаборатории.
Рилиэн кивнул и потянулся к тарелке. Демон многозначительно кашлянул. Мальчик вскинул на него глаза, не понимая, что он сделал не так.
- Приборы, юноша. Возьмите вилку и нож.
Рил нерешительно взял в руку серебряную вилку, ткнул ею в кусок мяса и наклонился, чтобы капающий с него соус не запачкал скатерть.
- Нож, юноша! Не кусайте с вилки, а отрежьте кусочек на один укус! И выпрямите спину!
Ужин был пыткой, дворецкий воспитывал Рила по всем пунктам. Но, даже не смотря на его замечания, удовольствие от еды Рил все же получил, когда понял, как именно есть, в какой руке предпочтительнее держать нож, а в какой - вилку, как резать так, чтобы не брызгать соусом на скатерть, и для чего перед ним лежит салфетка.
- Отлично. Теперь можешь просто поесть.
Ужин мальчишка смел в считанные секунды. Манеры он впитывал весьма быстро, к концу трапезы даже приборы в руках держал вполне сносно, а не как орудия убиения несчастного жаркого. А на десерт принесли корзиночку с кремом и фруктами, и Рил сообразил, что его мучения сейчас продолжатся, потому что, как есть это произведение кондитерского искусства, он не имел ни малейшего понятия. Игнатиус продолжил воспитывать его, скрипя о правилах приличия. Рил стойко перенес и это, благовоспитанно поблагодарил дворецкого и убрел умываться и спать, потому как на большее у него уже не осталось сил, а приятная тяжесть в желудке и чувство сытости действовали не хуже сонного заклятия.
Постель ему застлали мягким и теплым. Рил повалился на кровать и мгновенно уснул крепко и спокойно.
- Вы так давно не меняли облика, Мастер, - негромко заметил Игнатиус, убирая со стола посуду.
Пантера заурчал, насмешливо щурясь, выпуская и втягивая когти.
- Я вам давно говорил, что долгое поддержание одного облика негативно скажется на втором, - поджал губы демон. - Вы только взгляните на себя!
Пантера перекатился на спину, уркнув, встал, пошел чесаться о стол. Дворецкий только глаза закатил: воспитывать Мастера ему не позволял статус, да и бесполезно уже. Но вот мальчишку он обучит всем премудростям светского этикета, да. Пантера зафыркал и удрал.
Возмущался демон только для вида, а на деле же испытывал облегчение пополам с радостью: в кои-то веки маг вел себя не как каменная статуя, оживленная чьей-то равнодушной волей, а как живое существо. И, если этим превращением он обязан мальчику, то Игнатиус с того пылинки сдувать будет. И воспитывать, конечно же, тоже. Эх, жаль, что брат господина Лассира снова куда-то умчался, то-то бы порадовался за него.
Пантера ушел к себе, чешась обо все на свете. А утром его отыскал выспавшийся и преисполненный решимости вычесать зверя Рилиэн.
- Вот ты где! Ой, ну ты и нацеплял на себя... - в черной шерсти пантеры была масса сухих листьев из рощи, репьев и веточек, а шерсть торчала еще более неопрятными комками и лохмами. Зверь уркнул, пятясь.
- Ну, нет, стой! - Рил прянул вперед, ухватил пантеру за шкуру на загривке и принялся уговаривать, доставая из-за пояса гребень, запутавшийся зубчиками в ткани: - Не бойся, я буду осторожно. Тебе понравится.
Шерсть постепенно вычесывалась, шкура даже начинала блестеть. А руки у мальчишки были нежными, ласковыми. Пантера хрипло заурчал - мурлыканьем назвать этот звук не поворачивался язык. И, кажется, сам удивился этому, усевшись на хвостатую задницу.
- Хороший, хороший, - его гладили.
Его уже сто лет как никто не гладил! И это было... приятно? Пантера потянулся, выгибая спину, под руки мальчишки, подставляя не только голову и шею, но и бока, и тощий круп, и даже толстый хвост, по которому маленький наглец не преминул пройтись гребешком, убирая репьи и комки свалявшейся шерсти.
- Ур-р-р-р, - пантера запел.
На крыльцо особняка вышел демон, глянул на открывшуюся взору картину, вовремя поймал отпавшую челюсть и сурово сказал:
- Рилиэн! Вы не завтракали! Немедленно ступайте мыть руки и в столовую! А вы... А вас это тоже касается, - окинул взглядом блаженствующего пантеру.
Тот, фыркая, отправился в дом впереди демона, и Рилиэн тоже побежал внутрь, мыть руки.
На завтрак, хвала Свету, была молочная каша, почти такая же, как он обожал в детстве. Правда, когда у матушки родилась третья дочь, Рилу уже редко-редко перепадало такой вкуснятины, как молоко. Все доставалось младшим.
- Выпрямьтесь, юноша.
Есть, сидя за столом так, как требовал демон, было тяжело, а особенно удручало требование не ставить на стол локти. Нести до рта ложку с кашей и не проливать было не так уж и трудно - руки у Рила не тряслись, а пальцы привыкли к точности и постоянному контролю положения на струнах скрипки.
- Отлично. Через час придет портной.
- А что он будет делать?
- Не болтайте с набитым ртом, юноша! Он снимет с вас мерки и подберет для вас ткань и цвет. С такой внешностью вас будет нелегко одеть и не сделать при этом попугаем.
Рил умолк, прожевал.
- А кто такой попугай? - любопытно уставился на Игнатиуса.
- Это птица, красивая такая. И пестрая.
Рил смешливо фыркнул: да уж, его если и одевать, то в серое, белое да черное, чтоб пестрым курчонком не выглядел. Матушка так и поступала, да у них на беленое полотно денег не было, а вот серое да бузиной крашеное - водилось.
- Не смейтесь за едой.
- А благородные господа за столом сидят с каменными лицами и только челюстями двигают? - спросил мальчик, но глаза его смеялись.
- Именно так.
Пантера на своей подстилке, умывавшийся после сытного куска мяса, едва не прикусил себе язык, зашелся кашлем. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, как именно себя ведут благородные господа за столом.
- Не подавитесь! - возопил дворецкий.
Пантера упал на бок и задрыгал лапами. Ему было смешно, и немного жаль, что в этой форме он не может вдоволь посмеяться вместе с мальчишкой-эвьяр над тем, как в негодовании вытягивается лицо Игнатиуса, понимающего, что смеются не над ним, но все равно возмущенного.
- Господин Игнатиус, пришел портной.
- Ну, вот, а вы еще не поели! - с упреком заметил демон.
- Я уже наелся, господин Игнатиус.
- Тогда ступайте в гостиную. Феолла, пригласи портного туда же.
Портной оказался суетливым и нервным. Рил сходу про себя назвал его «господином Лаской» за похожесть на этого зверька. Его обмерили со всех сторон, очень внимательно осмотрели и в тени, и у окна, и портной принялся доставать из саквояжа связки разноцветных лоскутков. В гостиную вошел маг, словно и не пропадал на два дня. Рил тотчас же поклонился ему, приветствуя и благодаря за заботу. «Ласка» стал еще суетливее.
- Этот цвет. Этот. Эта ткань. Нет, без золота. Нет, ничего розового.
Рилиэн потихоньку самоустранился к окну, забрался на подоконник, слушая, как маг и портной обсуждают фасоны и крой его будущей одежды. Как только его отпустят, нужно будет пойти и поиграть - руки уже истосковались по скрипке.
- Рил, а что ты выберешь?
- Главное, чтобы рукава не узкие и под мышками не жало, иначе мне будет очень неудобно играть, господин Лассир.
- Учтем. Можешь идти.
Рил поклонился и убежал к себе в комнату, откуда тотчас полилась музыка, пронзительная, похожая на осенний ветер над рекой. Мальчишка импровизировал, переплавляя в музыку свои ощущения и чувства. Через десять минут пришел пантера, лег, уложив голову на лапы. Рилиэн играл больше часа, пока не устали пальцы, передохнул, присев рядом со зверем и наглаживая его по ставшей гладкой и блестящей жесткой шерсти. Потом снова взялся за скрипку. Пантера шевелил ушами, вслушиваясь, тихо дышал, поводя мордой. Смотреть на маленького эвьяр за игрой было интересно. Тот словно лучился светом, лицо было вдохновенным, глаза - полуприкрыты, мягкие волосы завитками падали на лоб и щеки. Смычок так и летал по струнам. У мальчика был несомненный и редкостный талант, а то, что он самоучка, только поднимало его в глазах мага.
Пантера подобрался ближе, улегся на кровати, свесив хвост. Мелодия завершилась долгим нежным аккордом, Рил устало опустил смычок и скрипку. Протер и уложил в футляр инструмент, подул на пальчики, покрасневшие и отмеченные алыми бороздками от струн.
- Тебе понравилось?
Пантера яростно закивал.
- Знаешь, - Рилиэн забрался на кровать и улегся, обнимая пантеру, - так странно... В Доле все считали мою музыку чем-то глупым и ненужным, только господин Сеймур сказал, что у меня талант, и его надо развивать. А здесь меня слушают, а не гоняют с хворостиной за «скрип».
Зверь уркнул, ткнулся мордой в щеку Рилу.
- Ой, мокроносик, - засмеялся мальчик, принялся тормошить зверя за уши и трогать его усы, глядя, как тот морщит нос и фыркает от щекотки. Пантера был крупный, черный и красивый. И теплый, Рилу нравилось к нему прижиматься. От зверя веяло уверенностью и силой, а еще он совсем не пах так, как пахнут дикие животные. Рилиэн принюхался:
- Ты пахнешь лавандой, здорово!
Пантера урчал, облизывая ему лицо. Рил смеялся, отпихивался от него, потом сам чмокнул пантеру в мокрый холодный нос. Зверь удивленно чихнул, потер нос лапой.
- Ты хороший, правда. Такой красивый.
Зверь потрогал его лапой. И пошел к двери.
- Уже уходишь? - огорчился Рил, - Ну, ладно. Увидимся за обедом, да?
Пантера уркнул и удалился.
Перед обедом мальчик немного подремал, все равно ему нечего было делать. К обеду спустился маг, кивнул Рилиэну. Тот поздоровался, улыбаясь. Сегодня его ждала жареная курица с гарниром из овощей и зелени. Как ее есть, он еще не знал, но был уверен, что просто не будет.
- Итак, садись, и начнем, - Игнатиус возник рядом.
Рил тихонько застонал, но послушно сел, расправил и уложил на колени салфетку, выпрямил спину и развернул плечи.
- Отлично. Курицу едят руками.
- Правда? - обрадовался Рилиэн. - А как же гарнир?
- Ложкой, юноша.
Мальчик кивнул, и, хотя и этот обед не обошелся без наставлений Игнатиуса, но их было на порядок меньше. Маг молча ел, словно игнорируя весь мир. Зато после обеда сказал:
- Завтра, когда тебе принесут первый из костюмов, мы сходим и познакомимся с маэстро Найлиссом.
- Ой, так быстро? А как же плата ему? - обеспокоился Рил.
- Сеймур все оплатит, не волнуйся.
- Я никогда не отдам ему долг, - покачал головой мальчик. - Это слишком много, чтобы я смог заработать за пять лет.
- Это не в долг, малыш.
- Тогда почему? Какой прок в музыканте? Я понимаю, если бы я был магически одарен там, или сильным, чтобы стать учеником господина Сеймура и охотиться с ним на демонов. Это было бы вложение на будущее. Но я же эвьяр. Бесполезное создание, не способное к магии.
- Музыка способна созидать, малыш. Способна разжечь в сердцах огонь или погасить пламя горечи.
- И моя? - удивленно распахнул глаза Рил, серебряные радужки заискрились, как лунный свет.
- И твоя, - кивнул Лассир.
- Хорошо, я буду стараться, учиться лучше всех, - пообещал магу эвьяр, несмело улыбаясь.
Лассир погладил его по волосам.
- Учись. И твоя музыка изменит мир.
Маленький остроушек подался под его руку, так явно наслаждаясь непривычной и мимолетной лаской, что становилось ясно: его ею не баловали, совсем не баловали.
- После занятий можешь погулять по особняку.
- Спасибо, господин Лассир. А вы научите меня читать и писать?
Маг кивнул:
- Научу.
Вешаться к нему на шею Рил не стал, сдержался, но смотрел так, что казалось - его благодарность обнимает душу теплым коконом.
- А теперь ступай. Тебе пора заниматься.
Рилиэн кивнул, вернулся в комнату, снова взялся за скрипку. Демон-дворецкий умиленно вздохнул, склоняя седую голову, прислушиваясь к его музыке.
- Приготовь мою классную комнату, - велел Лассир.
- Вы решили взять ученика? - удивился Игнатиус.
- Я решил научить скрипача читать и писать.
Демон усмехнулся, скрыв эту усмешку, склоняясь перед хозяином. И степенно пошел отдавать распоряжения слугам, следить за тем, чтобы они тщательно вымыли комнату - Мастер Лассир не терпел запаха пыли.
Придворный скрипач учеников не брал... Но отказать в просьбе Лассиру не сумел, боялся мага, как и все придворные. Но утешал себя мыслью, что когда выяснится, что протеже чародея простая бездарность, можно будет уйти. Ученик ему сразу же не понравился. Мало того, что нелюдь, так еще и слишком взрослый для ученика-первогодка. Скрипке начинали обучать с того момента, как у ребенка начинало хватать силы держать инструмент и зажимать струны. Сам Найлисс начинал с шести лет, и признавал, что к своим сорока семи до сих пор не достиг совершенства в этом искусстве.
- Просто послушайте, как он играет...
Скрипач брюзгливо поджал губы и кивнул:
- Играй, мальчик.
Рилиэн пару секунд смотрел ему в глаза, а потом мир вновь прекратил свое существование для него, потому что душа, ведомая неизвестной ему силой, рухнула в бездну чужих чувств, отражая их в музыке. Терпение, старательность, стертые пальцы, шея, которую не разогнуть после десяти часов упражнений в наказание за невыученный урок... Первые робкие попытки сочинять, снова наказание. В музыке проходила вся жизнь Найлисса, вся его карьера, его стремление к вершинам.
- Мне нечему учить его, - прошептал скрипач. - Я не могу... Простите, лорд, - и развернулся, выходя.
Рил очнулся, лишь когда за музыкантом закрылась дверь. Непонимающе повел головой, опуская инструмент.
- Он... он отказался? Я бездарность...
- Нет, наоборот, - утешил его Лассир. - Ты слишком талантлив для простого придворного скрипача.
- Но я ничего не знаю - ни нот, ни грамоты, ни... - он припомнил, что говорил ему их сосед, когда учил впервые ставить пальцы на лады и держать смычок, - ни построения музыкальных фраз, ни структуры произведений. Я играю только то, что слышу.
- Идем со мной. - Лассир развернулся. - Посмотрим кое на что.
Мальчик так и последовал за ним, не выпустив из рук скрипку, словно в ней искал опору. Лассир привел его в темную комнату.
- Входи. Ни о чем не думай только. Просто иди.
Ох, это было легко сказать, но стоило магу произнести «ни о чем не думай», как сотни мыслей заполнили голову Рилиэна. Он не сумел остановиться ни на одной, шагнул внутрь, широко распахнув чуть засветившиеся глаза. В самом углу засиял скрытый слоем пыли и паутины кристалл.
- Однако... Давненько ж он не сиял.
- А что это, господин? - удивился Рил.
- Это комната, где собраны кристаллы, показывающие, владеет ли испытуемый магической силой, - Лассир вертел в руках медово сияющий камень.
- Но ведь эвьяр не могут владеть магией? - изумился Рил.
- Возможно, что могут. Иначе не светился бы камень. Но меня смущает его цвет.
- А как он должен был светиться? - мальчик протянул руку и дотронулся до одной из граней, и камень вспыхнул, как крохотное солнце.
- Обычно светится стихийная магия... или демонология... Или некромантия... Или.... Но я не знаю, что это.
- Магия музыки? - улыбнулся маленький эвьяр. - Можно, я сыграю?
- Сыграй. Проверим, так ли это.
Рилиэн вскинул скрипку к плечу, вздохнул и повел смычком по струнам, снова погружаясь в свою вселенную, где жила его душа. А маг в полном недоумении, утирая покрывающийся потом лоб, смотрел на вспыхивающие один за другим камни, пока комната не наполнилась ярким золотым светом, словно они находились внутри огненного шара.
- Ничего не понимаю.
Он потянулся и попытался зачерпнуть эту энергию, она оказалась мягкой и податливой, но утекала сквозь пальцы, оставляя на них нечто подобное пыльце фей. Лассир не смог даже припомнить, слышал ли он хоть что-то о таком. Светился и сам Рилиэн, словно вокруг него эта энергия образовала ауру. Когда он перестал играть - все кристаллы, кроме первого, погасли, как и свечение энергии вокруг него.
- Да, это магия музыки. Но я представления не имею, где искать учителя для тебя.
Мальчик вздохнул, не по годам серьезно спросил:
- Может, те, кто... у кого я родился, разглядели во мне эту магию и испугались? Почему-то же они меня выбросили, ну, то есть, подбросили к храмовым дверям.
- Не знаю, малыш. Ладно, пойдем, я пока буду учить тебя грамоте.
- Я только скрипку отнесу, господин, - просиял Рил, вприпрыжку бросился к своей комнате.
Лассир терпеливо ждал его в коридоре. Мальчик вернулся быстро, пригладил волосы и кивнул:
- Я готов учиться, господин Лассир.
- Пойдем.
Классная комната была светлой, красивой и полной магических вещей - светящаяся доска, узоры на стенах. Рил восхищенно осмотрелся, потом чинно сел за небольшой столик посредине класса, сложил руки на коленях и приготовился внимать. Лассир повернулся к доске, начиная урок. Рил слушал его, повторял за ним названия рун, пробовал написать на появившемся перед ним листке пергамента, поставил пару клякс, расстроено засопел, но пробовать не прекратил.
- Ничего страшного, если сразу не получится. Ты талантливый.
К концу урока Рил все же сумел вполне узнаваемо нацарапать свое имя, кривоватыми, заваливающимися вправо рунами.
- Отличный результат, - похвалил его Лассир.
Мальчик робко улыбнулся, поднял на него сияющие глазищи.
- Правда? Мне понравилось.
- Это хорошо. Пора на ужин.
Игнатиусу уже не приходилось напоминать Рилиэну о локтях и спине - мальчик сам держался прямо, и с приборами управлялся уже весьма сносно, правда, пока демон клал рядом с ним всего лишь одну вилку, один нож и одну ложку. Но Игнатиус понимал, что это только начало обучения, и однажды мальчик будет блистать манерами, как юный лорд.
Лассир на ужин опять не пришел, зато притопал пантера, полез мордой к Рилу.
- Ну, где ты был? Обещал ведь прийти на обед, хвостатый красавец. И не явился, - попенял ему Рил, но глаза его улыбались, он был рад видеть пантеру.
Кот сразу стал проверять тарелку мальчика. Дворецкий от негодования аж зашипел:
- Вы что делаете? А?! А?!!
Пантера облизнул морду.
- Ой, вам нехорошо, Игнатиус? - Рил вскочил, налил в стакан воды и подал схватившемуся за грудь демону.
- Мне? - слабо пробормотал тот. - Нет, мне уже не плохо... Но... Тьма Великая!.. манеры... ах!
- Но это же всего лишь кот! Он не обучен манерам.
Демон покачал головой, усмехаясь:
- Поверьте, юноша, этот кот как раз таки весьма обучен манерам и куртуазному обхождению, и то, что он позволяет себе дурачиться...
Рил только хлопал глазами, аж ветер от ресниц веял. Пантера укоризненно муркнул в сторону дворецкого. Тот только повел породистым носом, не считая себя виновным, а хозяина - правым.
- Ну-ка, молодой господин, возвращайтесь за стол и продолжайте трапезу. Вам нравятся креветки в винном соусе?
- Да, очень, - улыбнулся Рил. - Они такие... необычные на вкус.
- Ему тоже очень нравятся... Что?!
Пантера залез передними лапами на стол и жрал креветок прямо из миски. Такого издевательства над своей психикой старый демон не перенес, развернулся и покинул столовую, прижимая руку к сердцу и бормоча, что эта нервная работа его доконает.
- Манеры-манеры, - фыркнул мальчик, ставя миску с остатками креветок на пол. - Ты просто проголодался, да?
Пантера хрустел едой и счастливо фыркал. Рилиэн съел еще немного овощей, не стал ждать десерт и потрепал пантеру за уши:
- Как ты думаешь, если мы прогуляемся перед сном в парке, господин Лассир не будет ругаться?
Зверь помотал головой и потащил парня на прогулку. Предзимье выдалось в Кир-о-Вистаре сухим и морозным, и листва не побурела, а стала совершенно ломкой и легкой, крошась в пальцах золотыми и алыми крупинками. А еще в нее было так забавно вбегать, как в шуршащие волны. Пантера скрывался в наметенных ветром кучах с головой, Рил - по плечи, и они носились, разметывая шуршащие холмы. Пантера высоко подскакивал, извивался в воздухе и плюхался на все четыре лапы. Эвьяр кружился и хохотал, подбрасывая охапки листвы и пробегая сквозь них, как сквозь настоящий листопад. Внезапно он остановился.
- Ой, кисонька, глянь... Снежинка! Снег идет!
Пантера свел глаза, разглядывая снежинку на носу. Она легла на шерсть, и поэтому не таяла от тепла дыхания и тела зверя, переливалась четкими гранями, как крохотное произведение искусства.
- Какая красивая, правда?
Хищник согласно кивнул. Сверху посыпался снег, зачастил. Рил обнял пантеру, пряча в шерсти на ее груди руки, и завороженно замер, глядя на снег. Листва стремительно покрывалась белоснежным ковром, мир заволокло пеленой, и в нем остались только мальчик и пантера. Зверь негромко заурчал, поднялся на задние лапы, вставая уже Лассиром, закутал Рила в распахнутый теплый плащ. Тот поднял голову, кивнул:
- Я так и думал, господин Лассир, - и улыбнулся, почему-то не спеша отстраниться от мага, наоборот, прижимаясь лицом к его бархатному колету, закрыв глаза и вдыхая знакомый запах лаванды. Маг просто его обнимал, закрывая от снега магическим пологом, снег с тихим шелестом стекал по завесе ручейками.
- Кхм... - басовито откашлялись сзади.
- Мур? Ты уже вернулся... так быстро? - обернулся Лассир, продолжая полог и на брата.
- Угу, но, я вижу, ты совсем не скучаешь.
Рил цвел алыми маками румянца на щеках, ярче, чем его волосы, не решаясь поднять глаза на своего благодетеля.
- А по тебе что скучай, что не скучай - уметешься, только хвост мелькает.
Сеймур присвистнул:
- Ой, ты заговорил! То слова не допросишься, а тут сам, надо же! А ты, малец, уже нашел учителя?
Рил перевел взгляд с одного брата на другого, не зная, что сказать.
- Мальчику нужен учитель магии музыки, а не скрипач, - нехотя произнес Лассир.
- О как, - Сеймур почесал в затылке, подумал. - Ладно, я поищу кого-нибудь. Но пусть пока все равно у тебя живет, лады?
- Я не против, пускай живет, - Лассир все так же обнимал Рила за плечи. Сеймур посмотрел на это, выразительно фыркнул, но ничего не сказал по этому поводу. Зато по другим высказался.
- Вы собрались строить иглу из первого снега? Или замерзнуть нафиг? А я с вами мерзнуть не хочу, мне горячий ужин и теплую постель, иначе в бордель уйду.
- Да кто тебя там вообще возьмет, такого потасканного? - съехидничал маг.
- Чего-о-о? Да за меня там драться будут!
Рилиэн почти увидел, как у Сеймура на загривке шерсть встала дыбом и хвост распушился. Лассир только сухо и скрипяще захохотал, повел Рила в дом. Сеймур не торопился за ними, хотя он в самом деле устал и очень хотел поесть и лечь спать. Сил на бордель попросту не оставалось. Но он стоял, смотрел, как держит его брат за плечи мальчишку-остроушка, как укрывает его своим плащом, смотрел в его спину, отмечая, что она, хоть и выпрямлена гордо, но больше не окаменевшая, не похожая на напряженно застывшую бронзовую статую. И про себя улыбался - все-таки все сделано верно, теперь эти двое оба обретут то, чего им не хватало. И сам Сеймур обретет - постель, ужин, но можно и без ужина. Главное, брякнуться на теплое и мягкое и заснуть, вытянув ноги.
Когда он все-таки вошел в дом, его уже ждала миска с ароматным мясным супом, куски поджаренного сала на хлебе - вся прислуга в доме знала, что любит брат господина мага. Зеленые перья пророщенного лука - всегда специально для него нс светлом кухонном окне выращивали. А слуги уже стелили ему постель, наливали гретую воду в ванну - чугунную, тяжелую, на гнутых звериных лапах. Сеймур довольно щурился - вернулся домой. В собственную комнату и собственную постель. Приятно после долгих недель бродяжничества.
Из них двоих он был старшим, почти на десять лет. И, когда они остались одни, Ласу было шесть, а ему - шестнадцать. Мур взял отцовские клинки, выучил несложные, хоть и энергоемкие заклинания изгнания, и пошел зарабатывать деньги, чтобы выучить брата не ремесленником, а дипломированным чародеем. И когда Лассир стал придворным магом, отстроил себе дом в дикой рощице сразу за городом, у Сеймура появилось все - и деньги и возможность больше нигде не бродить. Но завязать с привычным ремеслом он уже не сумел.
Умом понимал, что брат, недолюбленный в детстве, недоласканный, отвыкший от тепла, тянется к нему, к любому, кто поманит этим самым теплом и лаской. И что ни до чего хорошего это не доведет, а его рядом может и не случиться. Но Лассир ни разу не обжегся, вопреки опасениям Сеймура - не больно-то кто спешил привечать лаской некрасивого хмурого чародея, еще и темного. Страшного тем, что с демонами водится, порчу насылает и ночами точно яды варит для короля, чтобы тот потравил всех недругов. Лассир просто закаменел в своем коконе, словно это могло спасти. Лет пять назад Сеймур впервые понял, что видит перед собой не живого братишку, а каменного истукана. Глаза у которого не оттаяли даже при виде старшего.
Только сейчас, когда появился маленький скрипач, Лассир немного стал напоминать живое создание. Вот Игнатиусу-то радость, наверное, старый демон очень огорчался из-за того, что хозяину плохо.
Мур упал в перины и закрыл глаза, под веками, как выжженная на них с обратной стороны, высветилась картинка: Лас, обнимающий Рилиэна, одной рукой плетущий заклятие щита. Красивая картинка была, от нее аж сердце болью защемило и непривычной радостью. Как тогда, когда слушал мальчишку на пустыре. Надо будет найти ему учителя. И чтобы согласился жить при доме Лассира. Где бы только? Надо же, магия музыки! Он впервые о такой слышал. На юге, у эвьяр побродить, что ли? Или среди людей поспрашивать. А может, вовсе на западное побережье идти, там искать, среди тамошнего морского народа, у сирен. А, может, и не надо никого искать? Мальчишка-то гений, сам выучится, наитием, сердцем поймет, как ему играть так, чтобы не калечить, а лечить? Сеймур и сам не заметил, как уснул, сраженный тяжкими думами.
- Устал? - Лассир снял плащ, отдал его Игнатиусу и посмотрел на чуть ежащегося мальчика. Рил улыбнулся, растирая тонкие пальцы:
- Нет, господин. Просто руки немного замерзли.
Лассир взял его пальцы в ладони, прошептал что-то, от рук заструилось тепло. Рилиэну кровь бросилась в лицо, он не привык к такой заботе. Но рук не выдернул - это было приятно, и он позволил себе немного поблаженствовать.
- Так будет лучше, думаю.
- Спасибо, так, и в самом деле, гораздо лучше, господин Лассир...
Негромкий, переливчатый, как шепот ручья по камешкам, голос мальчика будил в душе мага что-то, чему тот не знал определения.
- Ступай спать, сладких снов, - маг развернулся и покинул зал.
Рил вздохнул, пошел наверх, сцеживая короткие зевки в кулак. Он не чувствовал себя так уж сильно уставшим, но тело явно предпочитало возможность принять горизонтальное положение всем другим. Он разделся, умылся и лег, сворачиваясь калачиком под пуховым одеялом. Прижал к губам пальцы, будто чувствовал на них еще прикосновения чужих рук. И уснул, незаметно и легко, соскользнув в светлый сон.
Лассиру спалось не так хорошо, маг ворочался с боку на бок, пытаясь сообразить, что за странное чувство скребется глубоко внутри, как котенок неокрепшими коготками. Вроде, не больно, и даже где-то приятно, но странно и, пожалуй, страшно - а ну, как из котенка вырастет лютая зверюга, порвет в кровавые клочья? Тогда уже поздно будет плакаться и спасаться бегством. Лассир пинал одеяло, скидывая его на пол, потом, ругаясь, тащил обратно. В итоге, мрачно завернувшись в него, побрел босиком к брату, плюхнулся на его постель, сообщив резко вскинувшемуся Сеймуру с похоронным выражением на лице:
- Я у тебя посплю.
Сеймур обнял его.
- Что случилось?
- Ничего. Просто не могу уснуть.
Бессонница у Лассира тоже была раньше частым явлением, так что Мур не удивился, подвинулся, давая брату возможность свернуться в клубок под боком. Лас обнял его, как в детстве, пристроил голову на плечо.
- Мур, слушай... Не уходи пока?
- Ладно, - покладисто согласился Сеймур. - Не уйду.
- Спасибо, - пробормотал маг, зевая ему куда-то в подмышку. И засопел. Потом еще и перекинулся, раскинул лапы и раскрыл пасть. С Сеймура аж сон слетел: брат давно не перекидывался, предпочтя человеческий облик.
Пантера всхрапнул, засучил лапами, словно бежал куда-то. Мур взялся гладить его по широкой грудине, по мягкому, пушистому пузу, где под этой мягкостью чувствовались стальные мускулы. Кот немного успокоился, снова тихо засопел. Сеймур вздохнул, тоже перекинулся, обхватил брата мощными лапами - он в пантерьем облике был крупнее раза в полтора, принялся вылизывать, сгоняя дурные сны и тревоги. Вылизанный Лассир дрых спокойно, приткнувшись к теплому братскому боку. Мур положил тяжелую голову поперек его спины и, наконец, крепко уснул, каменным сном очень уставшего существа.
Утром его лизнули в морду. Мур заворчал и накрыл голову лапами. Просыпаться отчаянно не хотелось. На него прыгнули и принялись с урчанием кусать за уши. Экзорцист все-таки вынырнул из мира грез, скорее, от удивления, чем ото всего прочего. С ним играют? Лас? Как маленький котенок? Лассир напрыгивал, урчал, кусался и толкал его мордой. Мур включился в игривую борьбу с ним, аккуратно покусывая за лапы и уши, валяя брата по постели, а потом и по полу, когда с кровати они рухнули с таким грохотом, словно уронили дубовый комод. Игнатиус поспешил выяснить, что произошло, и застыл памятником самому себе. Братья дурачились, прыгали, свернули туалетный столик, скатали гармошкой ковер... А потом со второго этажа донеслась музыка, Лас замер, вытянувшись в струнку, и пошел, как завороженный, туда, к источнику.
Рил играл. Пантера втянулся в комнату и лег у стены. Мур последовал за ним, гадая, всех ли демонов изгнал из этой скрипки? У мальчишки была кошмарная, жуткая власть очаровывать своей игрой. И если однажды он попадет не в те руки... Однако скрипка ничем и никак не проявляла себя. Все, что он чуял - умиротворение, нежность, легкую печаль - навевала музыка, но скрипка тут была ни при чем. Пантера прикрыл глаза, глядя на музыканта сквозь ресницы. И заметил струящееся от его рук и сердца сияние, едва видимое. Кажется, от скрипки можно было и отстать. А вот к скрипачу следовало бы присмотреться попристальнее. И где же он видел такую масть у эвьяр? А ведь видел однажды, мельком, еще и удивился - так-то они обычно светленькие, белобрысые, да еще и с прозеленью, одно слово - лесные духи.
Лассир полез ластиться к скрипачу. Тот убрал скрипку, тихо рассмеялся, беря с комода частый гребень и начиная вычесывать перья из шкуры пантеры. Сеймур подошел поближе, удостовериться, что ему не кажется - брата вычесывают. А еще помотал башкой, пытаясь вытряхнуть из ушей откуда-то взявшегося там шмеля, пока не понял, что это урчит Лас. Можно было пойти и с радости напиться: мир перевернулся, брат допустил кого-то до своей шкуры, и ему это явно нравилось!
Лассир нежился под гребнем и косился на брата. Видно, отвисшая челюсть пантеры его забавляла, он пофыркивал и бодал мальчишку в живот, требуя почесать уши. Рил смеялся и исполнял. Сеймур сел на ковер и замотал башкой. Вот это уж точно была невидаль. Да за одно это Муру было не жаль денег, ни монетки из тех, что он потратил на мальчишку. Лассир все-таки поднялся человеком:
- Пора завтракать. Всем.
За завтраком Сеймура ждал еще один сюрприз: деревенский мальчишка вел себя, как маленький лорд, а этого экзорцист от него никак не ожидал. Сюрприз был приятным. Впрочем, принимая во внимание Игнатиуса и его любовь к воспитанию, было ясно, почему Рил так себя ведет. Позавтракали в молчании, но оно не тяготило. Мур несколько раз ловил намек на улыбку в уголках губ брата, когда тот смотрел, как маленький скрипач старательно режет столовым ножом кусочки мяса, промокает салфеткой губы, с таким уморительно-серьезным видом, словно священнодействует.
После завтрака Лассир удалился по своим делам во дворец. А Рил пошел в классную комнату. Сеймур любопытно заглянул туда, узрел мальчишку, усердно выводящим на пергаменте кривоватые руны.
- Чем занимаешься?
Рилиэн вздрогнул, поставил кляксу и досадливо прикусил губу.
- Учусь писать, господин Сеймур.
- А. Хорошее дело. Не сжимай перо так сильно, пальцы устанут, почерк будет некрасивый.
- У меня пока вообще почерка нет, одни каракули, - вздохнул мальчишка. - Это кажется таким простым, когда смотришь со стороны...
- Ну, за пару дней не научишься. Нужно терпение и старание.
- Спасибо, я знаю, - Рил снова обмакнул перо в чернила и принялся за урок, хотя его никто не заставлял. Он пока не знал всех тех знаков, что списывал со страниц взятой с полки книги, но старательно копировал их. Руны складывались в стихотворные строки - книга была сборником стихов древнего поэта.
«Светла печаль, но так темны глаза,
И кажется, что каменит твой взгляд,
Ты так суров: осенняя гроза,
Смертельный яд».
Сеймур вполголоса прочитал эти строки.
- Красиво сложено. А тебе нравится?
Рил кивнул.
- О ком это?
- Ну, на сей счет есть немало легенд. Кто-то говорит, что оно сложено об отражении поэта, кто-то - что о дорогом его сердцу человеке...
- Хм, вряд ли он стал бы писать о себе такое. Ну, мне так кажется, - смутился мальчишка. - А я подумал, что это про господина Лассира.
- Ему очень подходит, это правда.
- А что там дальше написано? Это же не все, да? - заинтересовался Рилиэн.
- Нет, от всего стихотворения осталось лишь это четверостишие. Наследие Атенора, так звали поэта, утрачено больше чем на три четверти, его рукописи сгорели давным-давно, стихи передавались из уст в уста.
- «Но будет день, и пусть прольется дождь -
Он напитает светом душу и мечты,
Подобно саду, снова оживешь,
Благоухая, ты», - прикрыв глаза, продекламировал мальчишка.
- Ч-чего? - Сеймур растерялся.
- Не знаю, так придумалось, - Рил покраснел, опустил голову, занавешиваясь волосами.
- Ты сам сложил это?
Мальчик молча, едва заметно кивнул.
- Это так прекрасно... Прочитаешь Лассиру потом?
Рил замотал головой, отказываясь. Ну, кто он такой, чтобы продолжать творение великого поэта? Так, просто придумалось же...
- Он будет в восторге, правда.
- От чего я буду в восторге? - поинтересовался неслышно шагнувший в классную комнату маг. - О, Рилиэн, тренируешься? Молодец.
- От стихов, братец.
- От Атенора-то? Ну, да, он мне нравится, - кивнул Лассир.
Сеймур засмеялся:
- Тогда тебе точно понравится то, что сложил Рил.
- А ты еще и стихи сочиняешь? - удивился маг.
- Я... нет, это... - голос эвьяр вообще превратился в неразличимый шепот, он прижал перепачканные чернилами пальцы к горящим щекам и выбежал из класса, подальше от совершенно смутивших его взрослых.
- Что это с ним? - не понял Лас.
Сеймур пожал плечами:
- Такое ощущение, что его никогда не хвалили.
- Ну, он вообще очень скромный.
- Настоящее сокровище, да, братишка? - подмигнул Мур.
- Сокровище, - согласился маг. - Ты думал, где искать ему учителя?
- А он ему нужен, Лас? Любой учитель станет ломать его дар «под себя», требуя загнать в какие-то рамки. Я больше думал о том, где я видел похожих на него остроухих.
- И где же? - чародей сел на подоконник.
Сеймур пожал плечами:
- Не помню. Но то, что видел - несомненно. Тот эвьяр тоже был светлоглазый и масти такой, огненной.
- Помочь вспомнить? - Лассир пошевелил пальцами.
Экзорцист покосился на его руки, передернулся.
- А потом башку в ледяную воду совать, чтоб не раскалывалась? Или ты усовершенствовал свою методику?
- Немного усовершенствовал. И вообще, ты же мой брат, на тебя я чары защиты наложу.
- Ладно, давай. Если вспомню чего полезного - будет здорово, - согласился Мур. - Может, настоящих родителей мальчишки найду?
Лассир наложил ладони на виски брата и прочитал нараспев заклинание, погружая Мура в туман видений.
Леса у эвьяр вечно такие, что, попадая в них, хочется остаться навсегда. Светлые осиновые и березовые рощи, могучие дубравы, кедровники. Даже темные еловые леса похожи на мрачные храмы. А столица, ну, если это так можно назвать - город на деревьях, кружево паутинных мостиков, занавешенных листвой площадок, балкончиков, галерей. Страшно ступать - вдруг подломятся веточки, из которых сплетены эти мосты? Но чувство обманчиво, а по переходам Анорэли можно провести груженого тяжеловоза, а они и не скрипнут. Только кому бы пришло в голову затаскивать лошадь на дерево?
Коня Муру пришлось оставить в общей конюшне для путешественников у границ Анорэли, и за день он так убегался по переходам и мостикам, что кружилась голова. Так что толкать этого парня он совсем не хотел, так уж вышло. Эвьяр, отлетевший к перилам, с презрительным возгласом обернулся, капюшон с него слетел, открывая полыхнувшие закатным пламенем кудри. На пару мгновений, после чего юноша (или не юноша, кто их знает, этих лесных), снова упрятал под плотную ткань свою гриву, лишь глаза золотыми звездами гневно сверкнули. Мур даже извиниться не успел, как он исчез в паутине переходов.
- Очнись, брат, ты слишком долго блуждаешь, - Лассир дунул ему в лицо.
- Правда? - Мур потер лоб ладонью. - А мне показалось - всего-то пару мгновений. В столице я того эвьяр видел. И он явно не рад был этому факту.
- Что ты его видел? Ну, может, он шпион...
- Вряд ли шпионом послали бы эвьяр с такой примечательной внешностью.
- Аристократ? Прячущийся?
- А ты не помнишь, чьи там фамильные камни – желтые топазы?
Лассир удивленно взглянул на него:
- Откуда мне вообще знать такое? Я же не король.
- Ты ж там бываешь чаще меня. Узнай, - усмехнулся Сеймур. - И расспроси мальчишку о стихах, правда, не пожалеешь.
Лассир немного подумал, затем согласился, что короля расспросить не помешает.
- Ну, ладно, пошел я, узнаю, нет ли мне работы, - развернулся к двери экзорцист.
- Но ты обещал не уходить пока.
- Ур-р-р... я обещал? Ладно, - вздохнул старший.
Лассир с размаху обнял его.
- Не уходи, пожалуйста.
- Ну-ну, тише, я понял, не стану уходить. Но вдруг в городе кому помощь нужна? - Мур неумело гладил его по спине, прижимал к себе крепче и крепче, до боли, понимая, что едва не потерял.
- Сейчас МНЕ помощь нужна.
- Я понял, малыш, я понял. Давай сядем и поговорим.
Лассир плюхнулся на скамью прямо в классной комнате. Мур обнял его.
- Рассказывай, братишка, я слушаю.
- У меня какое-то странное чувство внутри... Царапается...
Сеймур вскинул брови, не понимая.
- Чувство? Царапается? Не болит, не колет?
- Нет, не болит. Просто... Как котенок.
- Хм-м-м... а когда оно возникает?
- Когда смотрю на мальчишку.
Мур прикусил острым белым клыком губу, чтоб не рассмеяться. Его братец влюбился? Вернее, влюбляется. И никак нельзя сейчас его вспугнуть.
- Странное чувство. Оно меня пугает.
- Чего ты боишься? - Сеймур принялся его снова поглаживать, стараясь снять хоть толику напряжения с закаменевших плеч брата.
- Не знаю....
- Не бойся, все будет хорошо. Все через это проходят.
Лассир помотал головой:
- Я не знаю, что это за чувство, и мне страшно.
- Не торопись пугаться, Лас, просто прислушивайся к себе, и сам все поймешь.
Маг опять помотал головой:
- Зачем? Он скоро вырастет и найдет себе пару получше.
- Глупый, ты что себе надумал? Лучше тебя нет, и не будет.
Лас скептически посмотрел на брата.
- Я тебе когда-нибудь врал? - нахмурился Сеймур.
Маг помотал головой.
- Поверь и в этот раз, все будет хорошо. Тебе нравится остроушек?
- Очень. Он славный, ласковый.
- Ты ему тоже нравишься, Лас. Поверь, это видно со стороны. Ну, встряхнись, ты стал улыбаться с его появлением, меня это так радует, - Сеймур прижал его к груди.
- Я попытаюсь, Мур, правда. Просто... Не уверен, что получится.
- А ты не пытайся ничего делать специально, братишка. Просто дай всему идти своим чередом. Рилиэн еще ребенок, ты сам сказал. Невинный и чистый. Пусть растет под нашим приглядом, запрети ему называть нас господами.
- Да. Начнем с этого, - маг встряхнулся.
- Ну вот и славно. А сейчас я все же пойду и узнаю, нет ли работы в городе для одного бедного экзорциста, - улыбнулся Мур, поцеловал брата в щеку, взъерошил его волосы и вышел.
Лассир отправился искать Рила. Мальчишка отыскался в библиотеке, под руководством Игнатиуса пытался читать простенькую азбуку, невесть где тем нарытую.
- А это что за руна? - тыкал пальцем в страничку.
- Фер, как слог в слове «ферма» или фа, если используется как отдельная буква.
- Син-фер-аль? Нет, погоди... Син здесь как звук «с»?
- Да, именно так, юный лорд. Милорд Лассир?
- Я возвращаюсь во дворец. Рил, хочешь со мной?
Мальчишка явно хотел, но перевел взгляд на книгу, потом на свою все еще старую рубашку и штаны и покачал головой:
- Спасибо, господин Лассир, но, наверное, не стоит...
- Заодно навестим портного, примеришь все свои вещи.
Поколебавшись еще пару секунд и получив одобрительный кивок демона, Рилиэн согласился.
- Давай руку, - велел Лассир. Эвьяр доверчиво протянул ему тонкую ладошку, полупрозрачную, с тонкой кожей, даже несмотря на тяжелую работу, которую Рилу приходилось делать дома. Пальцы были испятнаны чернилами, подушечки - натерты струнами. Лассир одной рукой взял его за пальцы, ладонь второй легла на глаза парню. Стены стекли вниз, поднялись, уже белые с зеленым растительным узором. Лассир убрал ладонь с глаз Рила.
- Мы в моих покоях дворца. Это малая гостиная. И давай договоримся - никаких господ в отношении меня и Сеймура. У нас имена есть.
Рил захлопал длиннющими темно-алыми ресницами, словно бабочка крыльями, силясь понять только что сказанное.
- Н-но, гос... Лассир, это же невежливо!
- Вежливо. Ты же не слуга и не раб. Так, сейчас кое-кого призову.
Несколько взмахов рукой обрисовали какую-то фигуру в воздухе, раздался хрустальный перезвон. И на ковер спрыгнул маленький бес, повел пятачком.
- Во дворце это твой провожатый.
- А как его зовут? - Рил любопытно присматривался к бесенку, удивляясь его виду.
- Тиркис, - пискнул бес, протягивая лапки к Рилу.
- Захребетник. Обожает кататься на шее. Можешь не брать на руки, не умрет.
- Забавный, - улыбнулся мальчик, взял Тиркиса за руку. Лапка бесенка, мохнатая и теплая, была цепкой. - А что мне делать здесь, гос... Лассир?
- Ну, осмотрись, поброди. Познакомься с кем-нибудь.
Рил вздохнул, постаравшись, чтобы маг не заметил этого вздоха: да ему стыдно будет выбраться из комнаты в своих обносках. Но, если Лассир так сказал... За дверью он попросил Тиркиса:
- Погуляем там, где никого нет?
Бесенок закивал. Но не получилось - в коридор выбралась из бокового хода девочка лет восьми, уставилась на Рила.
- Привет.
- Ой... здравствуйте, юная госпожа, - вежливо поклонился ей мальчик.
- Меня Сарина зовут. А ты поиграешь со мной? Папа занимается делами, брат уехал, а сестричка опять плачет.
- А почему сестричка плачет? Может, мы бы поиграли вместе?
- Ее лошадь копытом ударила на охоте, когда я еще не родилась. И никто не хочет брать ее замуж, она часто плачет поэтому.
Рил покачал головой:
- Ее надо утешить, правда? Как ты считаешь, госпожа Сарина?
- Надо. А почему ты меня называешь госпожой? Ой, какой бесенок.
- Потому что вы явно выше меня по происхождению, госпожа, - улыбнулся мальчик. - А это - Тиркис, мне его дали в провожатые. Тиркис, ты можешь переместиться в дом Мастера Лассира и принести мою скрипку?
Бесенок помотал головой. Сарина потянула Рила за рукав.
- Пойдем?
- Идем, госпожа, - согласился Рилиэн, послушно увлекаясь за ней.
Сарина привела его к узорчатым дверям. Гвардейцы около них вытянулись в струну. Девочка открыла дверь, затащила Рила и беса.
- Сестра, ты дома?
- Что тебе, Сая? - ответивший голос был юным, вздрагивающим - девушка только что явно усилием воли взяла себя в руки и прекратила плакать.
- Я привела своих новых друзей знакомиться. Это Рил, у него бесенок есть.
- Проходите, - в голосе старшей радости по поводу будущего знакомства не слышалось, только обреченная покорность: младшая ведь не отстанет.
Сарина протащила обоих в комнату.
- А это - моя сестра Илара.
Рилиэн повернул голову ко второй двери и совершенно невежливо уставился на вошедшую в комнату девушку. Если Сарина была просто симпатична, как и любой ребенок, но эту юную прелестницу можно было бы без натяжки назвать прекрасной, если бы не одно «но»: ее плечи касались перекошенными, а спина согнутой из-за небольшого пока еще горба. Но Рил откуда-то знал, что постепенно тот будет расти, сгибая ее все больше. А это было просто несправедливо!
- Вот, это Рил, а это бесенок, - Сарина обняла сестру. - Почему ты не приходила? Я скучала.
Илара потрепала ее по волосам, грустно улыбнулась:
- Ты же знаешь, я на такую погоду плохо реагирую.
Бесенок подошел боком, погладил старшую принцессу по руке.
- Здравствуйте, Рил и его бесенок. О, а тебя я знаю, малыш, - бесенка почесали за ухом. - Ты же принадлежишь Мастеру Лассиру? А ты, мальчик, кто?
- Эм-м... Воспитанник Мастера, - нашелся Рилиэн.
- Он готовит себе смену? Не думала, что Мастер так рано возьмет ученика, - Илара закуталась в шаль.
Рил покачал головой:
- Я не ученик, госпожа. Я воспитанник. Живу в его доме по милости Мастера и его брата, учусь читать и писать, немного - этикету.
- А Илара чудесно вышивает, - похвасталась Сарина.
- А я немного играю на скрипке, - скромно дополнил список своих занятий мальчик.
- Музыка - это чудесно, - Илара присела в кресло, плотнее кутаясь в тонкую, красивую шерстяную накидку. Бесенок тут же притащил ей чашку чая, невесть откуда взятого. Чай пах карамелью.
- Я в этот раз не взял скрипку, госпожа, но, если Мастер возьмет меня с собой завтра, обязательно приду сыграть вам, если пожелаете, - поклонился Рил.
- Хорошо, - кивнула Илара, беря чашку. - Спасибо, малыш.
Бесенок прижал лапку к сердцу и поклонился, явно пытаясь вести себя, как рыцарь. Рил улыбнулся, глядя на его ужимки. И мотал на ус: в придворном этикете он был совершенно несведущ, как полагается вести себя с дамами - не знал, и намеревался по возвращении домой потрясти на сей счет дворецкого.
- Рил, пойдем играть? А еще я тебе покажу дворец, - Сарина опять потянула его за рукав.
- Идите-идите, - улыбнулась Илара. - Сая, отведи своего спутника полюбоваться западной мозаичной галереей, ему понравится, наверное.
- Благодарю вас, госпожа, - склонился перед ней Рилиэн, выпрямился, привычным жестом убирая прядь волос за ухо.
- Ого... - принцесса протянула руку. - Постой-ка минутку.
Рил замер, не понимая, чего она хочет. Илара отвела волосы, рассмотрела его ухо повнимательней.
- Я эвьяр, - подтвердил мальчик, смутившись такому пристальному вниманию.
- То-то мне показалось, что твой вид мне знаком.
- Знаком, госпожа? - удивился Рилиэн. - Вы знаете кого-то, похожего на меня?
- Да, одного из эвьяр.
- А кто он? Простите, что отнимаю ваше время своим любопытством, но я не знаю никого из сородичей.
- Я его только видела, к несчастью.
Рил не слишком огорчился: жил он как-то без информации о своих эвьярских родичах, и еще проживет. Почему они выбросили беззащитного младенца, оставив ему лишь пеленку с вышитым именем - он не знал, да и знать не особенно хотел. Выбросили - и ладно, добрые люди подобрали, вырастили.
Сарина тащила его за собой. Бесенок явно разрывался между приказом охранять мальчика и желанием остаться с принцессой.
- Госпожа Илара, вы позволите Тиркису побыть вашим пажом? - улыбнулся Рилиэн.
- С радостью.
Бесенок радостно запищал и бросился ухаживать за принцессой. Рила увлекли прочь по коридорам, мимо вытягивающейся по стойке «смирно» дворцовой стражи, через богато отделанные и украшенные залы, светлой анфиладой расположившиеся впереди.
- Мне не очень нравится этот дворец, он огромный и пустой, - трещала Сарина. - Мне нравится летний, он красивый, там можно много бегать, и куча всяких красивых зверушек.
Рил внимал, не успевая отвечать, да Сарине и не требовались его ответы, она получила товарища по забегу по дворцу, и от счастья проносилась яркой кометой, только успевай ногами шустрить следом. Ближе к западному крылу стали попадаться придворные, но никто их не одернул, даже когда Сарина с размаху налетела на какую-то грузную даму, в широких юбках на жестком каркасе походившую на неповоротливый торговый барк. Рил принялся извиняться, но дама милостиво кивнула, и Сая поволокла его дальше.
- Они все такие занудные, вечно ходят и не улыбаются. И за что папа вообще их терпит?
- А твой папа - король Фейран Второй? - полуутвердительно произнес Рил, уже догадавшись, но чувствуя себя дурак-дураком.
- Ну да, он король.
- Ясно, - Рил мысленно пожал плечами, махнул рукой на удивление, тенью маячившее в душе где-то у самого донышка, и сказал: - Ну, и чего мы стоим? Айда до западной галереи!
Сарина снова сорвалась с места, звонко смеясь. Рил поспешил за ней. Бегал он куда быстрее, но путь-то знала принцесса, так что приходилось умерить пыл и следовать за ней.
- Вот... Мозаичная галерея, - пропыхтела Сарина.
Рил остановился, словно на стенку налетел, руки сами зашарили в воздухе, ища скрипку, и он даже не удивился, когда ощутил ее привычную тяжесть в ладонях, словно он и инструмент были связаны незримой пуповиной, которая и притянула скрипку к музыканту. Смычок разрезал воздух, который тут же наполнила музыка. Нет, не так - Музыка, мощным потоком устремившаяся сквозь тело скрипача, как сквозь резонатор.
Сарина уселась прямо на пол, слушая, приоткрыв рот. Галерея мигом наполнилась светом, оживившим мозаику, отчего цветы и птицы затанцевали в воздухе. А еще - людьми, собирающимися в обоих концах галереи, тихо-тихо, так непривычно для придворных. Рил потерялся в ощущениях, в звуках, в эмоциях. Мозаики галереи когда-то, три века назад, выкладывали мастера-эвьяр, в благодарность человеческому королю за какую-то услугу. Смальтовые картинки оживали, откликаясь на магию музыки, родственную им. Когда Рил закончил играть, рядом с ним сидела черная пантера, навострившая уши и покачивающаяся в такт музыке. Мальчик опустил скрипку и опустошенно сел на пол, прислоняясь плечом к боку пантеры. В галерее замирали отзвуки музыки в полной тишине, которую разорвали одинокие хлопки.
- Браво! Браво, юноша! - к ним приближался высокий, широкоплечий, представительный мужчина в багровом камзоле с золотой вышивкой, на его плечах лежала широкая чеканная цепь с крупным рубиновым медальоном, а лицо Рилиэн уже где-то видел. Он напряг мозги и понял, что и впрямь видел: на золотой монетке на рынке, а еще - Сарина была на него очень похожа. Эвьяр завозился, пытаясь встать, поприветствовать монарха, как должно. Пантера поднял его, позволяя опираться на себя.
- Вы прекрасно играете.
- Благодарю, государь, - низко склонился мальчик, не выпустив из рук инструмент.
- Твой брат искуснейший художник... Но твоя магия ничуть не уступает его таланту.
Рилиэн вскинул на короля громадные, ставшие еще больше от удивления, глаза:
- Брат?
- Ну, для того, чтобы быть твоим отцом, он слишком молод.
- Я вырос в человеческой семье, государь, и не знаю ни о каких родичах-эвьяр. Они бросили меня младенцем на храмовой паперти.
Король озадаченно почесал в затылке:
- Ну, я не знаю. Но вы с ним удивительно похожи.
Рил молча развел руками, что он мог еще сказать? Что не винит испугавшихся неведомого дара сородичей? Так ведь и впрямь не винил, не убили же.
Король поднял на руки заснувшую дочь, окинул взглядом придворных, мигом разлетевшихся как тени. Остался на месте только Рилиэн и пантера. Рил попросту не знал, куда теперь идти, но надеялся, что маг не станет его ругать - он ведь не по своей воле забрел так далеко.
Пантера перекинулся.
- Пойдем, раз уж тебя сюда привели, посмотришь на творчество своих сородичей.
Рил кивнул, переложил смычок в правую руку, левой робко тронул ладонь мага. Нет, он был уже взрослым, но почему-то именно сейчас так хотелось ощутить чью-то поддержку. Вернее, поддержку одного конкретного существа. Лассир взял его за руку, сплел с ним пальцы. Мальчик глубоко вздохнул, прижимаясь к его боку. Поднял голову и улыбнулся магу:
- Спасибо, Лассир, - в первый раз не запнувшись на обращении.
- Пойдем, - маг улыбался, чуточку растерянно. - Тут... э-э-э, ну, мозаика всякая.
Рилиэн медленно шел у дальней стены, прорезанной чередой широких окон, рассматривая мозаичные картины, сюжеты в которых не ограничивались изображением животных и птиц среди растений, но и включали сценки из придворной жизни, из повседневных дел горожан и селян, были даже изображения магов, и Рил посмеялся, немного недоумевая, отчего они все сплошь были длиннобороды и седы.
- Это создали эвьяр, несколько поколений тому назад.
- А почему эвьяр так боятся магии? - Рил показал на благообразного старца в длиннополых широких одеждах, творившего явно грозное и страшное колдунство, судя по его перекошенной физиономии.
- У нас просто разная магия. У вас - созидание, у нас разрушение.
- Тогда почему же... - начал Рилиэн, и прикусил губу, не договорив. Нет, он не станет винить эвьяр, ведь вряд ли у младенца можно было разобрать, какой именно бог преподнес ему дар магии: Пресветлая Мать или Претемный Отец.
- Найдем и спросим, хочешь? - Лассир обнял его за плечи.
Мальчик пожал плечами, вздохнул:
- Зачем, Лассир? Они мне чужие. У меня есть папа и мама, и сестры. Я - Рилиэн из Дола. А что уши острые... бывает.
- А галерея в темноте светится, - сменил тему маг. - Смотри.
Он повел рукой, вокруг сгустились сумерки. И мягко замерцали все мозаики, приобретая рельеф. Мальчишка восторженно ахнул, напоминая магу, что Рилиэну всего-то двенадцать лет, тринадцатый еще только идет.
- Люблю приходить сюда вечерами и создавать темноту.
- Как красиво, Лас! - Рил даже не задумался над сокращением, завороженный переливами цветов и красок. Его свет дарил мозаикам яркость дневной жизни. Тьма мага - таинственность ночной.
- Очень. Ну... Сарину уже утащили спать после обеда. Чем теперь займешься? И где бесенок?
- У принцессы Илары оставил. Они явно друг другу понравились. А у меня не провожатый был, а настоящий огонь - я еле успевал ногами перебирать, - фыркнул Рил. - А я хотел поиграть ей на скрипке, только почему-то она отозвалась лишь в галерее.
- Потому что тут все пропитано магией эвьяр. Идем, покажу тебе кухню.
Дворцовая кухня, хотя правильнее было бы сказать - кухни - была громадна, и располагалась в отдельном строении, примыкающем ко дворцу со стороны внутреннего двора, соединяясь с ним крытой короткой галерейкой. Внутри располагались, собственно, кухни и два небольших зала - трапезные для слуг.
- Сейчас нас покормят, - облизнулся Лассир.
- Сейчас мы будем ку-у-ушать, - поддакнул Рил, расхихикался.
Маг обернулся и в кошачьем виде пошел рядом, вынюхивая мясо. Рил понимал, почему маг не сунулся в трапезную в облике человека: придворному чародею невместно жрать вместе со слугами, его место - за одним столом с государевой семьей и ближними вельможами. А вот крупное кошачье сердобольные стряпухи накормят с радостью, благо, что пантера ухитрялся при своей гладкошкурости и силе выглядеть тощим каркасом из ребер и хребта, сиротливо обтянутым шкурой. Ничего общего с правдой это не имело, и Рил понял, что это разновидность иллюзии.
- Ур-р-р-р, - простонал пантера, изображая умирающего с голода. Миска с мясными обрезками и сочными костями - размером со стиральный таз - возникла перед ним, как по волшебству. Рил с трудом сдержал смех, глядя на «несчастную, заморенную голодом кису». Перед ним тоже поставили мисищу, полную наваристой каши, с кусками мяса в ароматной подливе, положили шмат неровно откроенного свежайшего хлеба и ложку. Мальчишка вздохнул, радуясь тому, что об этикете никто за спиной зудеть не станет, и принялся уплетать еду.
- Бедные, что ж вас так этот черный маг морит-то? - причитали стряпухи. Злобный черный маг уминал мясо и жалобно урчал.
- Он не морит! - кинулся заступаться Рил, с трудом проглотив полупрожеванный кусок. - Он замечательный!
- А питомца и ученика вон как заморил.
- Да и неправда ваша, тетеньки, я от природы тощий, а Клочок... ну, он Клочок и есть, жрет, как не в себя, травками бы попоить, на всякий случай, - хитро усмехаясь одними глазами, оправдывал «злобного хозяина» мальчишка. У пантеры кусок застрял поперек глотки.
- Точно, больной, - посочувствовали кашляющему зверю.
- Ну, таким уж хиленьким уродился, только стараниями Мастера душа в теле и держится, - «добил» пантеру Рилиэн.
Тот кое-как прокашлялся, потер морду лапами и принялся наворачивать мясо дальше. Рил тоже отсмеялся и принялся есть. Трапезу они закончили одновременно, мальчишка чинно поблагодарил стряпух, не нашел сил отказаться от сунутого в руку пирожка, который разделил с пантерой, когда брели через двор. Пирожок умялся с удовольствием.
- Так, зверюга здесь, мага опять нет, - с досадой пробормотал какой-то попавшийся навстречу аристократ.
- Простите, а что передать Мастеру Лассиру? - окликнул его Рилиэн, поглядывая на пантеру. Хищник хранил на морде выражение величайшего презрения.
- Передай ему, чтобы поспешил к герцогу Альтарскому.
- Хорошо, господин, я передам, - кивнул мальчишка, дернул пантеру за ухо, легко и ласково, и убежал во дворец. Зверь последовал за ним, перекинулся в коридоре.
- Ненавижу этого герцога.
- А что ему нужно? - Рил снова взял его за руку, переплетая тонкие пальчики с пальцами мага - длинными, твердыми и нервными.
- Чтобы я расправился с его семьей.
Эвьяр явно не понял:
- Зачем?
- Мешают они ему чем-то.
Мальчишка передернулся, промолчал, зябко прижавшись к магу плечом. Как это, когда мешают родственники, он понимал, во внешне благополучном Доле, которое было селом большим, зажиточным, случались трагедии местного масштаба, когда и соседей травили-резали, и родственников по голове поленом приходовали - и в озеро.
- Пойдем, отведу тебя в картинную галерею.
- А сам к этому мерзкому герцогу пойдешь?
- А что поделать, придется. Надо ж выяснить... Может, он милейший человек, а я зря на него наговариваю. Может, его мачеха со свету сживает.
- Тогда отведи меня лучше назад в свои покои, я буду упражняться, пока ты не вернешься, - попросил мальчик.
- Хорошо, идем.
Апартаменты мага, отведенные тому королем, чтобы господин чародей мог и поспать, и поесть, и демонов повызывать, были огромны, светлы и явно не во вкусе Лассира, выглядевшего среди светлого помещения, как еще более больная ворона. Зато мгновенно цапнувший скрипку Рилиэн, устроившийся посреди зала и принявшийся играть, был там весьма органичен. Лассир уселся слушать, примерно через полчаса сумел оторваться и пойти искать герцога. Шел неторопливо по коридорам дворца, ругая себя последними словами за то, что при звуках скрипки теряет волю, как завороженный. Так нельзя, ну куда это вообще годится. Но все-таки, как играет! Душу вынимает своей музыкой. Или уже вынул? Там еще, в борделе. С первых аккордов сыграл на демонской скрипке своей Лассира, словно тот сам ему свою жизнь по нотам разложил.
Маг вздохнул и усилием воли переключился на свои текущие обязанности. Он и сам не знал, зачем солгал мальчишке, что герцог Альтарский может быть хорошим человеком. Знал ведь всю его подноготную, знал, что сердце у этого вельможи давно сгнило в вечной зависти и желчной злости, а души и совести не дали боги при рождении. Просто не стоит пока с размаху окунать парня в придворную жизнь. А герцог... Ну, сколько ему там осталось жить, день или два. Терпение у мага тоже не ангельское, не безграничное, достал его герцог по самые печенки. Лассир свернул к покоям герцога, паскудно улыбаясь. Впрочем, он всегда так улыбался, ничего странного в этом не было.
Герцог ждал его, нервно раздергивая на пушинки длинное золотистое перо - мог себе позволить портить дорогую вещь.
- А, вот и вы, Мастер, - он попытался улыбнуться, но состояние у герцога было настолько взвинченное, что своим лицом он уже не владел, и вышла просто перекошенная гримаса.
- Чем я могу помочь вам? Вы так желали меня видеть...
- Я знаю, что меня хотят убить! - перо хрупнуло остью и сломалось. Герцог раздраженно откинул его на стол, сцепил пальцы, но Лассир увидел, что его руки дрожат, и весьма крупно. В кабинете герцога стоял тяжелый запах, как бывает в помещении, где несколько дней обитает не совсем трезвый человек.
- И что я должен сделать для вашей безопасности? - учтиво осведомился Лассир.
- Дайте мне амулет, чтоб защищал ото всего - от яда, стрелы, ножа, вы же можете? - как ни старался герцог, а надежда слишком явно прозвучала в голосе.
- Да, могу. От яда и оружия, так? Полторы тысячи золотых монет.
- Сколько? Да вы в своем ли уме, уважаемый? - возмущенно всплеснул руками, как торговка на базаре, герцог.
- Ваша жизнь не стоит столько?
Герцог только глазами хлопал, лишившись от возмущения дара речи.
- Хорошо! - сумев, наконец, проглотить «шпильку» мага, вельможа принялся рыться в столе. - Я напишу вам расписку в банк, вы принимаете такую оплату?
- Нет. Наличными.
- У меня нет сейчас такой суммы! И вы позволите мне умереть?
Кажется, истерика герцога вышла на второй круг.
- Хорошо, я возьму вот этот мешочек с камнями.
Видно, на камни у герцога были другие планы, но своя жизнь оказалась все же дороже драгоценностей. Он кивнул.
- Когда вы дадите мне амулет?
- Сей же час, - Лассир провел ладонью над цепью герцога, та вспыхнула синим огнем, угасла.
- И это все? - удивился тот. - Вы уверены, Мастер?
Лассир вместо ответа ударил его ножом для бумаг. Цепь вспыхнула, лезвие рассыпалось пылью.
- Х-х-хорошо... Б-благодарю... - прозаикался герцог.
Лассир взял драгоценности и телепортировался к себе. Амулет получился от того, что заказывал герцог: от яда и оружия. А остальное мага не интересовало совершенно. И если герцога, вдруг, удушат ночью подушкой или сбросит лошадь - Мастер Лассир в его смерти будет не виновен. Магия не терпит косвенности, а дама Смерть не любит безыскусных игр с собой и неумелых попыток продления жизни.
В зале все еще звучала скрипка, но теперь ей аккомпанировал нежный девичий голос. Лассир заинтересовался, перекинулся и пошел смотреть. На мягком пуфе у кресла восседала принцесса Сарина, на кресле - король, а принцесса Илара пела, прикрыв глаза, и даже казалась совсем не горбатой. В следующее мгновение пантера понял, что ему это не кажется, и именно поэтому у короля по щекам текут слезы, а Сарина сидит так тихо. Илару окутывал мощный золотой кокон, не видимый никому, кроме мага. Пантера подошел, задумчиво посмотрел на него, обнюхивая. Ему в нос попала искорка, отделившаяся от кокона, щелкнула, словно предупреждая, что чужая магия здесь не уместна. А потом скрипка застонала, взвизгнула, и Рилиэн тихо сполз на пол, так и не выпустив ее из рук. Кокон распался хлопьями и искрами, угас. Пантера подошел, улегся, обняв скрипача лапами. Илара и король метнулись к мальчику.
- О, Пресветлая Мать! Отец, надо найти мага!
- Сейчас найдем, не волнуйся. Налей воды.
Пантера следил за ними, вздернув верхнюю губу. И питал свое сокровище энергией, тихо урча. Король Фейран внимательно посмотрел на хищника, встретился взглядом с желто-зелеными глазами и кивнул.
- Девочки, я думаю, нам просто нужно позволить Рилиэну отдохнуть. Я пришлю своего лекаря, чуть позже. Сая, Илара, идемте.
Пантера благосклонно уркнул и возложил морду на Рилиэна.
- А с ним все будет в порядке? - обеспокоенно спросила Илара. - Я не хотела бы оказаться неблагодарной тварью и оставить без помощи того, кто меня исцелил.
- Думаю, что все обойдется, - утешил ее король.
Королевская фамилия покинула покои мага. Рил тихо застонал, повернул голову, утыкаясь в жесткую шерсть лицом. Лассир перекинулся, обнял, принялся оглаживать виски мальчика ладонями.
- Ты, глупый маленький... эвьяр! Зачем ты рисковал так?
Мальчишка был бледен, даже не так, он был полупрозрачен, как призрак, кожа, и без того удивительно белая для сельского ребенка, казалась пугающе истончившейся, вокруг глаз чернели огромные круги. Он и так не мог похвастать особенно упитанным видом, а сейчас и вовсе казался истощенным.
- Меня линчуют за издевательства над ребенком, - пробормотал маг. И продолжил выравнивать резерв Рила.
Минут через десять мальчик пошевелился, разжал накрепко стиснутые на грифе и смычке пальцы, выпуская скрипку.
- М-м-м... Мастер?
- Вот так ремня б и всыпал, - проворчал маг. - За растрату резерва и подвергание себя опасности.
- Но у меня... получилось? - улыбнулся Рил.
- Смотря, что именно.
- Принцесса больше не больна?
- А она болела? - удивился Лассир.
- Я видел... у нее на левом плече и на спине было что-то... оно было похоже на огромную пиявку, Лас, - Рилиэн все-таки открыл глаза - усталые, чуть потускневшие, но вполне себе уже живые. - Я не знал, как это убрать. Она пришла вместе с его величеством и ее высочеством принцессой Сариной, попросили не обращать на них внимания и играть.
- И ты сыграл, едва не умерев... Так нельзя, Рил. Ты сгоришь.
- Я не могу не играть, это... как не дышать - можно задержать дыхание на какое-то время. Но потом все равно придется сделать вдох.
Мальчик провел по его щеке пальцами, оставляя алый след.
- Ой... кажется, я и в самом деле увлекся...
- Пока пальцы не заживут, играть не сможешь.
- Они быстро заживут, - Рил улыбнулся, - на мне все очень быстро заживает бесследно.
Лассир поцеловал его в ладонь. Мальчишка на удивление спокойно воспринимал такие знаки внимания, а вот более невинные - наоборот, смущался и удивлялся, словно обычные ласки ему не доставались, а на супружеские он насмотрелся. Лассир улыбался, что смотрелось чуточку дико с его оскалом.
- Ты красивый, - огорошил его эвьяр. - Очень красивый. Во всех видах.
- А... Э... - маг растерялся, захлопал ресницами.
- Ты сияешь, как драгоценный сапфир, знаешь? У тебя в глазах отблески этого сапфирового света, - тонкие пальцы легонько прикасались к его лицу, очерчивая линию скул, нижней челюсти, губ. - Красивый, опасный... Безупречный.
Лассир смущался все сильнее, краснел и бледнел.
- Ты самый добрый, ты и твой брат. Но ты - лучше. И ты теплый... - голос Рилиэна становился все тише, рука сползла по плечу на грудь мага, мальчишка засыпал, чтобы восстановиться полностью в целительном сне. И все же шептал сквозь полудрему:
- «Весенний свет бездонной высоты -
Прекрасней нет, тебя желанней нет.
И к прошлому уж сожжены мосты,
Возврата нет»...
- Спи, поэт, - Лассир отнес его на кровать. Мальчик уснул прежде, чем он поднял его на руки, улыбался во сне своей улыбкой-искушением. Лассир уложил его, укрыл, пригладил волосы.
- Вот... Чудик жалостливый.
Однако он не мог не признать силы маленького эвьяр. Никто из ныне живущих магов людей не смог исцелить принцессу, хотя король предлагал поистине огромные богатства за ее лечение. А Рилиэн вылечил за так. По чистоте и доброте души. Лассиру это было странно - как можно для человека сделать хоть что-то бесплатно вообще. Но вот перед ним живой пример бескорыстного служения людям. Впрочем, ребенку простительно. Еще поймет, насколько нелегко быть добрым среди этого гадюшника. Интересно, вспомнит ли король Фейран о своем обещании осыпать золотом того кудесника, что вернет его дочери красоту и здоровье? Посмотрим-посмотрим. А там, возможно, и напомним. Ибо королевское слово, оно ж тверже алмазных пластин. Якобы. А золото Рилу пригодится. На подарки вырастившей семье растратить. Кстати, о подарках... Он ведь так и не удосужился отправить те ленты и безделушки, что мальчишка купил для своих сестер и матери. Вот и займется, пока Рил спит.
Маг прошел в лабораторию, стены которой лично укреплял заклятьями, вызвал почтового беса. Тот появился, мускулистый, длиннорукий, готовый загребать и тащить, куда укажут. На маленькую шкатулку, обернутую кожей, с печатью самого мага, только фыркнул, подхватил, выслушал адрес и исчез в воронке портала.
Вирил сегодня, как и всю последнюю декаду, был зол без особой причины. Домашние прекрасно знали, почему: приемыш, остроухий Рилиэн, беспутный, неблагодарный мальчишка, сбежал, и глава семьи набирался храбрости для того, чтобы сказать об этом Кариту-ростовщику, который три года давал им в долг, не требуя возврата, с условием, что по достижению совершеннолетия мальчишку отдадут ему в младшие супруги.
В дверь постучали. Однако никого за дверью не было, стояла только одинокая шкатулка. Вирил нахмурился, взрыкнул:
- Что за дурацкие шутки? - но шкатулку подобрал. На крышке замерцала печать: светящаяся фиолетовым морда пантеры в круге из рун. Вирил с трудом принялся разбирать руны. Когда-то он был грамотен, когда служил в страже в столице. Но уже лет двадцать пять, как не читал ничего.
«Лассир, лорд Терилар», - гласили руны. Имя придворного мага не знал в Ориасе, пожалуй, только глухой и полный идиот. Идиотом Вирил не был. Но что мог послать им черный колдун? Впрочем, выхода-то у мужчины не было, пришлось открывать шкатулку. Внутри были разноцветные богатые ленты и гребни, и записка. «Рил хотел отправить вам это, я обещал помочь».
Вирилу очень хотелось схватить шкатулку и утопить ее в выгребной яме. Вместе с содержимым. А потом поехать в столицу, найти паршивого эвьяр и за рыжие патлы приволочь домой, выпороть так, чтоб встать не мог еще долго, а в первый день весны сбагрить прочь с глаз лесное отродье ростовщику. Но он знал, что не сделает этого. Не ему тягаться с магом. А лентами долг не выплатить, даже такими роскошными.
Нет, лежали у него припрятанные на черный день десять золотых из того кошеля, что дал какой-то бродячий охотник на демонов. Но в алчной душе мужчины шевельнулась мысль: а почему это он должен просто так отдавать мальчишку, даже если и придворному магу? Пусть платит свадебный выкуп сейчас, пока не уморил Рила. Только вот сказать еще магу об этом. А сумму не говорить, узнать сперва, сколько ему не жалко.
Вирил рявкнул:
- Жена! Собери мне мешок в дорогу!
Лаяна засуетилась, причитая, словно он собирался не в столицу, а на тот свет.
- И хватит слезы лить, забирай ленточки от приблудыша.
Женщина разрыдалась еще горше над шкатулкой, но он-то видел, как вспыхнули ее глаза, и глаза малых. Бабы, что с них взять? Если маг отвалит пару сотен золотых, можно будет спрятать половину, каждой из девок по четверти сотни в приданое - да их с руками оторвут.
Лассир ничего о планах продать ему Рила не ведал, перебирал камни, доставшиеся от герцога, и мурлыкал - камней он прихватил на две тысячи. В глаза сверкнуло синей вспышкой, рука сама потянулась к правильному прямоугольному сапфиру.
- Так-так, а ты у нас что такое?
От камня веяло теплом, выпускать его из пальцев категорически не хотелось. Место именно этому камню было на его руке, Лассир почти воочию видел его в простой строгой оправе на безымянном пальце левой руки.
- Закажу перстень, - решил он и принялся перебирать камни дальше, любуясь строгой красотой и холодным блеском. В кончики пальцев укололо внезапно и чувствительно, словно крохотным разрядом молнии. Лассир отдернул руку, поглядел на камень, что так уколол. Это был темный гранат, цветом похожий на пролитую кровь. Овальный, размером с ноготь мизинца. Недорогой камень, но весьма сильный, если использовать как накопитель и стабилизатор силы.
- Хммм, - маг задумчиво покосился на Рила, на камень, принялся раздумывать. Кольца скрипач носить, скорее всего, откажется - ему пальцы нужны свободные, чтоб ничто не мешало играть. А вот серьгу в ушко можно. Лассир представил себе витую серебряную серьгу, на конце которой поблескивает, как капля крови, камень, в нежной мочке острого ушка, переглотнул. И опять принялся перебирать камни, погружая в них пальцы, наслаждаясь гладкостью и тяжестью драгоценностей. Как разноцветные звезды. Камни не предают. Единожды признавший хозяина камень или вернется, или отомстит новому владельцу. Вот потому-то передачу фамильных перстней, да и вообще драгоценностей наследникам окружали сложными ритуалами. И поэтому Лассир любил камни. Не оправленные в серебро или золото, простая россыпь. Маг любил раскладывать их, смотреть, как мерцают в глубине камней крохотные искры. И наслаждался обществом молчаливых друзей. Сеймур, впервые прознав об этом, назвал его дракончиком, но теперь из каждого своего похода привозил брату хоть парочку неоправленных, а иногда и неограненных камней. Лассир собрал великолепнейшую коллекцию, часть которой изредка показывал придворным в иллюзии. Были среди них и магические, наполненные живой и дикой, неприрученной силой. За некоторые из них Лассиру предлагали стоимость небольшого дворца, маг не продавал. Он не любил золото. Вот сменять камень на камень он мог.
Он отобрал два чистых изумруда, два желтых топаза и крупный рубин, четыре первых выложил вокруг мальчика, на уровне энергоцентров, а рубин осторожно уложил ему на сердце, чтобы восстановление шло быстрее. Камни помогут, в этом Лассир не сомневался.
И так и вышло, к вечеру Рил заворочался, просыпаясь, принялся возиться и потягиваться, как котенок.
- Полегчало? - маг убрал камни.
- Да, спасибо, намного, - Рил улыбнулся, предъявил ему пальцы, без следа порезов от струн: - Я же тебе говорил.
- Да, вижу теперь. Ладно, пора домой, раз тебе легче. Или останемся здесь?
Мальчишка пожал плечами:
- Как скажешь ты, так и будет.
- Давай домой.
Рил кивнул, мягко улыбаясь.
- Я отослал твои подарки тебе домой. Думаю, твои сестры будут счастливы.
Мальчишка просиял, закивал радостно.
- Завтра сможешь купить им еще что-нибудь.
- Например, что? - Рил встал и принялся перво-наперво проверять свою скрипку.
- Не знаю. А что можно купить на тысячу золотых?
Мальчишка рассмеялся звонким колокольчиком:
- Лас, мой Мастер, откуда же мне знать, что можно купить за такие деньги? Я даже представить такую кучу не могу, не то, что придумать, куда потратить. Но я бы справил им свадьбы, достойные графинь. Купил все самое лучшее, чтобы они ни в чем не нуждались.
- Ну, вот и справишь и устроишь, чтобы не нуждались.
- Мне для этого придется вернуться в Дол. Я ушел из дому без спросу, отец будет зол, как мантикора.
- Ну, тогда чуть попозже, все равно, зимой свадьбы не играют.
- Ага, у нас их справляют осенью, после праздника сбора урожая. Правда, иногда и весной, но это только у богатых.
- Ну, вот весной и сыграют, - решил Лассир.
Рилиэн рассмеялся:
- Они еще маленькие, старшей, Веларе, только восемь, а младшей вообще четыре.
- Значит, подождут до совершеннолетия своих роскошных свадеб, - усмехнулся маг. -Сейчас ужин подадут.
- Будем ужинать здесь? Игнатиус расстроится, что лишится шанса снова меня повоспитывать, - фыркнул эвьяр.
- Ничего, он отыграется на Муре, тот наверняка как раз одичал в своих странствиях.
Рилиэн оставил в покое свою скрипку, подобрался к магу и склонился, забирая в тонкие ладошки его руку, поцеловал, чуть тронув теплыми губами.
- Спасибо тебе.
- За что, малыш?
- За все, и просто так. Ты... замечательный, - он стушевался, покраснел, но руку так и не отпустил.
- И ты тоже, малыш, - Лассир смотрел с нежностью.
Рилиэн поднял голову и задохнулся от восторга:
- Ох, я ведь говорил - они сапфировые!
- Иногда бывает, да, - согласился маг. - Что ты хочешь на ужин?
- А можно выбрать? - наивно удивился мальчишка.
- Конечно. Все, что пожелаешь.
- И рыбку?
- И рыбку тоже. Какую ты хочешь?
- Да мне все равно, я к мясу не привык, а рыбу люблю. Летом и зимой на озеро в лес с удочкой ходил, - улыбнулся Рил.
- Сейчас закажем рыбу, - согласился Лассир.
Явившийся на зов слуга клятвенно заверил, что через четверть часа будет и рыба и мясо и кости, все для господина придворного мага, его ученика и его питомца.
- Здесь никто не знает о твоем втором облике, да? - когда слуга вышел, спросил Рил. - А почему?
- Столько всего интересного можно узнать... При пантере многие болтают, не думая. Что взять с бессловесного зверя?
- А почему Игнатиус говорил, что ты давно не оборачивался? - и, на недоуменный взгляд мага мальчишка пояснил: - Я не подслушивал, просто не успел отойти подальше, а слух у меня очень острый.
- Ну, желания не было как-то.
- Но ты очень красивый кот. Такой грациозный, такой... текучий, как тень во тьме.
- Я тощий, и мех лезет.
- Просто надо попросить Игнатиуса, чтоб взялся за тебя, - хихикнул мальчишка, а мага пробрало дрожью. - И ничего у тебя не лезет! Что я, слепой, по-твоему, что ли? Линька осенняя, меняешь подшерсток на пуховый.
- Подушкой буду, - согласился Лассир.
- Одеялом, - рассмеялся Рилиэн. Лассир представил его тоненькую фигурку под своей тушей... Вместо ужасов раздавленного мальчишки воображение нарисовало совершеннейшее непотребство. Маг поспешил его сморгнуть.
- Лучше подушкой.
- М-м-м... ребра - жесткие, хребет острый, лапы - как стальные прутья. Только на пузе и остается лежать, при условии, что ты на спине будешь валяться.
Лассир поспешил еще пару раз моргнуть.
- Ну... М-можно...
Рил рассмеялся:
- Договорились, у меня будет самая роскошная подушка в мире.
А маг понял, почему мальчишка так быстро перестал ему выкать и смущаться: он не разделял облики, и для простоты привыкания видел сейчас не придворного мага в черной мантии, расшитой серебряной нитью, а черную пантеру. Ну, правда же, вот и руку протянул - почесать за ухом, правда, просто погладил по густым локонам, заправляя их за ухо.
В дверь постучали.
- Господин маг, вас приглашают на ужин. Вместе с воспитанником. Графиня Мернье.
Рилиэн вопросительно посмотрел на мага. Тот закатил глаза:
- Только не это. Ее же не было во дворце. Но придется идти.
- А кто она? И как же я пойду, вот так? Хотя... король видел, принцессы видели - никто ничего не сказал.
- Она? О... Это... Это такая женщина... Сам увидишь.
- Мне уже страшно, - признался мальчишка. - У нас в Доле «такая женщина» - это мельничиха была. Бабища неохватная, голос такой, что у меня через пол улицы в ушах звенело, скандалистка первейшая, сплетница, стерва - но притом всеми уважаемая женщина. - Ну, графиня не скандалистка.... Изящна фигурой... Сплетнями не увлекается и не поощряет их.
Пока он короткими фразами описывал Рилиэну графиню, они шли по коридорам, приближаясь к покоям Лилиэны Мернье. Графиня оказалась весьма впечатляющей дамой. Тонкая фигура, закутанная в тончайший шелк закрытого платья, изящной явно не была, хотя покрой платья компенсировал кружевами отсутствие груди и частично скрадывал костлявые плечи. Но вот что было воистину великолепно, так это волосы, вороная копна, прорезанная серебром, ниспадала до земли, перехваченная где-то парой лент. И глаза, миндалевидные глаза цвета насыщенного аметиста.
- Руки чешутся выцарапать, - пробормотал Лассир. - Это были бы звезды моей коллекции.
- Рискни, мой мальчик, - согласилась графиня, закуривая тонкую дамскую сигарету. - А это, стало быть, то юное дарование, о котором мне взахлеб рассказывала Илара ровно полтора часа, умолкнув только один раз на минуту испить воды.
Рилиэн покраснел, сравнявшись цветом ланит со своими волосами, поклонился, слегка опасаясь подходить. У него тоже чесались руки - сыграть то, что чувствовалось им в этой даме, но скрипку они не взяли, идя на ужин, а не демонстрировать таланты воспитанника мага. Мальчишка помалкивал, только смотрел своими громадными серебряными глазищами, словно впитывая и запоминая все окружающее.
Покои у графини были темно-фиолетовыми, кое-где проскакивало серебро, вернее, странные руны, от которых Лассир начинал почесывать руки.
- Садитесь, сейчас эти бездельники притащат ужин. И БЫСТРО!
Слуги накрыли стол так, словно освоили телепортацию. Откуда графиня узнала о его желании поесть рыбки, Рил не знал, но догадывался, что она попросту выдавила ответ из слуг. Он колебался на грани творческого транса, отстраненно замечая, что Лассир кивнул, позволяя ему сесть рядом с собой, руки уже привычными движениями разворачивали салфетку, копируя старшего наставника, брались за приборы, а душа пребывала где-то там, где звучала музыка.
- Лассир, ты его каждый день бьешь для профилактики, или он от природы такой... отсутствующий?
- В первый раз такого его вижу, - маг рассматривал, как Рил откладывает приборы, затуманенными глазами глядя в пространство, а руки у него окутываются неярким золотистым светом. - Но, кажется, придется сегодня дать-таки ремня. За потерю контроля.
Лассир резко щелкнул пальцами перед носом Рила.
- Это не поможет... пускай призовет... Что он там призывает.
- Скрипку, - вздохнул маг. Осторожно отодвинул стул мальчишки, поднял его, отводя от стола. И пронаблюдал, как золотисто-алое сияние сгущается в инструмент, как эвьяр превращается в сосуд для магии, щедро выплескивая ее вместе с музыкой. Как и всегда - гениальной, идеально отражающей суть того, кому он играл. Графиня пила вино и щурилась, слушая музыку. Какое впечатление на нее это производит, сказать было трудно. Рилиэн доиграл, покачнулся, опуская инструмент. И очнулся, испуганно моргая.
- Ой... простите... Мастер, леди, я не хотел...
- Точно ремня дам, - посулил Лассир.
- Да, Мастер, - покорно склонил голову мальчишка. Так... привычно, что ли? Как будто это не было что-то из ряда вон выходящее. А если подумать, то ведь и вправду не было. В деревне наверняка не скупились на затрещины и розги, воспитывая детей. Правда, сложно было представить, что на это тоненькое чудо у кого-то поднималась рука.
- Но это все позже. А сейчас насладитесь ужином. Яду я не пожалела, то есть, не положила.
Рил прикусил губу, чтоб не смеяться: сыгранная, леди графиня была ему понятна, страх пропал.
- Ваши шуточки, миледи...
- А что не так, мальчик мой?
Рилиэн храбро взялся расправляться с исходящим аппетитным парком тушеным в сливочном соусе угрем. Конечно, такой он был куда вкуснее запеченного на костре. Графиня ничего не ела, только пила воду. Лассир жевал кусок мяса в углу, перекинувшись пантерой.
Эвьяр наелся, отложил приборы, промокнул губы салфеткой.
- Спасибо, миледи, ужин был превыше всяческих похвал.
- Твоя игра тоже великолепна. Впрочем, ее успели оценить многие, не знаю, что это принесет тебе впоследствии.
- Что бы оно ни принесло, я не могу иначе. Вы же видели, что было, когда я пытался сдержаться.
- Учиться контролю, - подытожила графиня.
Рил только поклонился, признавая ее правоту.
- Мне еще очень многому предстоит научиться, я буду стараться.
- У тебя прекрасный учитель.
- О, да, миледи, - просиял нежной улыбкой мальчишка. Графиня почти незаметно вздернула бровь, глянув на пантеру. Лассир поспешил зажевать мясо.
- О, даже так...
Пантера чуть не подавился, в который раз за эти три дня.
«Я быстрее сдохну, чем вступлю в брак», - подумал откашливающийся Лассир.
«Я позабочусь, чтобы ты жил долго», - графиня снова закурила.
Пантера оставил миску с недоеденным мясом, во избежание очередной попытки еды попасть ему не в то горло, подошел к Рилиэну и лег у его ног, подставляя уши под его ладонь. Графиня курила, дым складывался в выписанные рунические строчки. Рилиэн машинально пытался прочесть их. Он уже знал почти все названия рун. Однако строки складывались в нечто непонятное, какое-то заклинание, судя по всему.
По шкуре пантеры пробегала крупная дрожь, верхняя губа неосознанно приподнималась - магу не слишком нравилось то, во что закручиваются магические потоки в комнате. Ну и он просто не слишком любил конкурентку. Графине же словно нравилось поддразнивать младшего собрата по ремеслу.
- Хотите, я вам еще сыграю? Просто так, без магии, - предложил, разряжая атмосферу в комнате, Рилиэн.
- Сыграй, - согласилась графиня. - У тебя талант.
Мальчик покраснел, он все еще не привык слышать похвалы себе. Без магии у него получалось не хуже. Правда, музыка была чуть проще, но все так же искренна. Графиня по завершении даже поаплодировала, затем взглянула за окно.
- Скоро полночь. Детям пора спать.
- Вы позволите переместиться из ваших покоев прямо домой, миледи? - обернувшийся маг склонился к ее ручке.
- Разумеется.
Рука пахла цветочным мылом. Лучшим средством перебить и затереть запах компонентов при приготовлении зелий. Впрочем, об осторожности графини Лассир и так был в курсе. Он крепко взял эвьяр за плечи, телепортируясь домой, прямо в спальню мальчишки.
В доме было тихо. Видимо, все уже спали. Или отсутствовали. Рилиэн сонно потер глаза, несмотря на то, что он проспал несколько часов во дворце, выплеск магии на ужине его снова обессилил.
- Вечерняя ванна, и спать, - Лассир подтолкнул его к двери в ванную комнату. Эвьяр послушно потопал туда, но по его виду было ясно - уснет в воде и утопится. Маг последовал за ним, контролировать процесс утопления.
Рилиэн раздевался без стеснения - деревенское воспитание, что поделать. Он оказался еще более тощим, чем маг мог вообразить, без одежды. А на тонкой коже отчетливо выделялись несколько тонких рубчиков на спине. Если уж у эвьяр все заживало без следа, то как его должны были бить, чтобы следы все же остались?
- Постой минутку, - Лассир взял его за плечо, провел по следам на спине пальцем, затем резко ткнул когтем под лопатку парню, расправляя пережатый энергетический канал, мешавший нормально вылечить спину. Рил тихо ахнул, повел костлявыми плечами, благодарно наклонил голову:
- Спасибо. У меня как узел внутри развязался. Что это было?
- Узел и был, теперь все будет хорошо. Залезай купаться.
Рил с блаженным вздохом забрался в широкую и глубокую ванну, окунаясь с головой. Ему нравилось в городской жизни то, что можно было купаться хоть каждый день, а не ждать, пока отец раз в две недели растопит баню. В воду были добавлены какие-то цветы или травы, в общем, пахло очень приятно. Мальчишка взялся мыть волосы уже полюбившимся мыльным составом, принесенным ему самим Игнатиусом, тот пах незнакомо Рилиэну, но так здорово, что тот готов был нюхать его часами. Маг бы сказал, что пахнет диким померанцем. Лассир принялся помогать. Рил удивленно глянул на него, но протестовать не стал, явно считая, что если магу хочется удовлетворить эту прихоть, он имеет на это право - Рил же его вычесывал.
- Только не засыпай сразу, ладно?
- Хорошо, - ванна немного мальчика взбодрила.
- Вот и отлично, сейчас все сполосну, вот так, - Рила искупали в чистой воде, завернули в широкое полотенце. - А теперь отсыпаться. Я занавешу все окна и поставлю стабилизатор силы.
- А что такое стабиз...ста-би-ли-за-тор силы? - выговорил эвьяр.
- Это то, что выравнивает потоки твоей магии. Сейчас ты растешь. Возможны резкие скачки энергии.
Маг замолчал, заметив, что половину его ответа Рил попросту не услышал уже - спал, свернувшись клубочком, как был - в полотенце. Лассир стащил полотенце, укутал парня в покрывало. И вышел, пригасив свет, затемнив окна. И оставив парочку камней на столике. Хотелось ему чего-то странного, до дрожи в пальцах. Крепко подумав, он заглянул в комнату брата и, если честно, удивился, увидев его спящим в облике пантеры. Он-то думал, что Сеймур отправился в свой любимый «Золотой Улей», раз уж завис в городе. Но раз брат здесь, все прекрасно. Лассир плюхнулся рядом, пригреб пантеру и заснул.
С утра доставили уже полностью сшитый гардероб для Рилиэна. На завтрак мальчишка не вышел, Игнатиус сказал, что он еще спит, и Лассир велел его не будить.
- Перенапрягся вчера, - пояснил брату маг. - А почему ты не в борделе? Что, у твоей дамы не те дни?
- Понятия не имею, я туда не заглядывал, - усмехнулся Мур. - Вчера чистил какой-то дом, попутно прибил чернокнижника, который вызвал демона, а удержать не смог. Умаялся и решил, что дома лучше.
- О, вот как. Кстати, у Ильзы в лавке новые платья появились, расцветка павлинья, покрой ****ский, своди туда свою даму, порадуй. А то видел я ее картофельный мешок, крашеный пудрой.
- Ты даже обратил внимание на что-то кроме цели визита в бордель? - изумился Мур, пряча смешливые огоньки в глазах-кристаллах.
- Я туда не хожу, терпеть не могу вещи общего пользования. Просто было любопытно посмотреть на эту твою... Кристинку?
- Катинку. Ее зовут Катинка. Твоя категоричность, Лас, отдает детством, - фыркнул Сеймур.
- При чем тут детство? Просто посмотрел. Она была бы милой, если бы не то, во что она одета, размазанная косметика и лохматые волосы. Или она отпугивает клиентов?
- Может и отпугивает, - хмыкнул Мур. Странно, для него Катинка всегда была одета аккуратно, да, ярко и слегка вульгарно, но этого требовала ее работа. А уж размазанной косметики и растрепанных волос он и вовсе не замечал. Девушка всегда умывалась, перед тем, как лечь с ним - прекрасно знала, что экзорцист не любит ничего искусственного на коже.
- Забери ты ее оттуда. Она помешанная какая-то, ходит и бормочет: «куплю кота, куплю кота».
- И куда я ее приведу? Сюда? Ты первый взовьешься, - пожал плечами Сеймур.
- Купи ей домик. Я дам денег, у меня средств - на десяток дам.
- Дурачок, у меня тоже кошелек не пуст... Просто не подумал о таком варианте. Но ты прав. Есть на примете какой-нибудь особнячок, чтоб не слишком огромный был?
- И чтобы армия кошек влезла? Да, есть один, неподалеку отсюда, может, помнишь, такой бирюзовый дом с колоннами, старинная архитектура.
- Отлично, пойду сегодня, поглазею. А что вы с мальчишкой вчера утворили, что он перенапрягся?
- Я? Я ничего. Он сам. Сперва вылечил принцессу, потом сыграл Ядоварке.
- Так-так-так, остроушек вылечил Илару? И его до сих пор не усадили на парчовую подушку при троне и не осыпали милостями? - сощурился Мур.
- Сегодня этим и займутся, - пообещал Лассир.
- Побереги его, братишка, иначе в нашем гадюшнике его или отравят втихую, или возьмутся давить и требовать.
- Отравить его не смогут, он понравился Графине.
- Кроме нее, есть ядоделы в городе. Да и не только в Кир-о-Вистаре тоже есть,- хмуро заметил экзорцист.
- Поверь, превзойти Графиню еще никому не удавалось, а уж о найме кого-то ее же класса я сразу узнаю. Нет, вреда ему не причинят... Похитить тоже не смогут, мои демоны откопают похитителей, об этом знают при дворе. Так что только мягкое давление.
- Иногда этого бывает достаточно, - Сеймур неопределенно качнул головой, - ты думаешь, когда ему станут предлагать деньги, он откажется? У него за плечами семья, и он знает, что ОНИ не откажутся от денег.
- У него будет столько денег, что откажется.
- Это если Фейран вспомнит о своем обещании.
- Вспомнит. Кое-кто уже старается.
- Ладно, братишка, не скучай, я скоро вернусь, остроушек проснется, и вместе пообедаем, - Мур прижал брата к себе, обнимая, чмокнул в лоб.
Во дворце над ухом короля ныли на три голоса бесплотные тени:
- А долг?
- А обещание?
- Он спас принцессу.
- Где деньги?
- Где почести?
Если его величество Фейран Второй и хотел замять инцидент, ему бы не дали. Но он не хотел, потому, послав подальше своих невидимых зуделок, приказал объявить на всех площадях Кир-о-Вистара о том, что принцесса Илара выздоровела, и имя того, кто ее вылечил. А еще - готовить бал, на котором Илара покажется перед придворными впервые за последние пять лет, и найти придворного мага, напомнить, чтоб не забыл привести своего воспитанника во дворец.
Зуделки, хихикая, доложили магу о выполненном задании и удалились вприпрыжку. А Лассир полез в шкаф за самой своей парадной мантией, к которой было прикреплено заклинание крыльев особо огромного размаха, драности и угрожающести. Он уже как-то с трудом мог вспомнить, что его сподвигло сотворить этот дополнительный элемент своего имиджа. То ли чье-то брошенное в спину: «Ворон облезлый», то ли братово негодующе-изумленное «помесь вороны с упырем!», вырвавшееся однажды по возвращении того из очередного похода. Но теперь крылья и оскал сочетались примерно как селедка с медом. Надо было решать - то ли учиться улыбаться по-человечески, то ли с крыльями расставаться. Крылья было жалко, клыки были природные.
- Перетерпят, - решил Лассир, устраивая на голове подобие грозового шторма.
Зрелище вышло суровое. Проснувшийся и заглянувший в комнату мага в его поисках Рилиэн - не оценил.
- Ой, тебе помочь расчесаться? А я могу и косу тебе заплести, я умею.
- Да это прическа такая, парадная. И ты одевайся, в твою честь бал...
Рил изумился так, что его глаза стали похожи на два озерца разлитой ртути.
- Эм-м-м... прическа? Парадная? Ты что, пугало? - и слова о бале в свою честь пропустил мимо ушей.
- Ну, в общем-то, как раз да.
- Это не страшно, а смешно. Если хочешь напугать - надо выглядеть так... ну, я тебе не объясню, но могу сыграть, если поймешь.
- Это я просто пока без магии. Когда появится магия, все будет немного иначе.
Рилиэн не стал спорить - кто он вообще такой, чтобы вмешиваться в привычный порядок жизни мага? Но в душе остался при своем мнении - с магией или без, а в подобном виде Лассир выглядит не пугающе, а смешно. Маг не должен равняться на балаганных фокусников.
- Одевайся, малыш. Парадно.
Эвьяр кивнул и умчался в свою комнату, где на креслах были разложены его новые наряды. Когда Лассир спустился в зал, его еще не было, и маг принялся мерить комнату неторопливыми шагами. Через какое-то время Игнатиус кивнул на лестницу, Лас обернулся и замер соляным столпом, жадно рассматривая маленького принца эвьяр, спускающегося ему навстречу. В сером бархатном колете и белоснежной рубашке с богатыми кружевными манжетами, аккуратно причесанный, робко улыбающийся, Рилиэн был прекрасен и невинен, как ангел.
Маг тоже слегка принарядился, выволок из шкафа нечто еще более парадное - черный камзол и черную же кружевную рубашку. Волосы он перехватил бантом на затылке, в целом выглядел скорее красиво. С некоторых ракурсов. Когда не видно было клыков и горящих глаз.
- А... Красивый какой, - оценил он Рила. Быть бы мальчишке пажом при какой-нибудь из принцесс. Сманят ведь, подумалось Лассиру. Настроение слегка испортилось, но внешне маг все так же улыбался.
- Идем.
Можно было переместиться прямо во дворец, но почему-то именно сегодня магу пожелалось проехать по городу верхом, благо, что не так уж и далеко, а пафосу больше - конь у черного колдуна был ему под стать, громадный вороной жеребец, добытый на демонических планах бытия, алоглазый и огнедышащий. И при всем этом добрый как кролик, полез к Рилу ластиться. Мальчишка со знанием дела погладил и приласкал усатую морду, скормил поданную Игнатиусом морковку.
- Какой красавец! А как его зовут?
- Ачертегознает, - вздохнул Лассир. - Я немного напутал при поимке, так что теперь он думает, что это его имя.
Рил смеялся, пока Игнатиус поднимал его в седло, усаживая перед магом. Умолк, прижавшись спиной к Лассиру, оценив высоту:
- Так еще выше кажется. Мамочки!
- Черт тебя не уронит, не бойся.
- Ага, - но отстраниться от Лассира даже не подумал. Ему на плечи накинули тот же серый меховой плащ, в котором он гулял в первый день у мага. Тот еще и полами своего плаща прикрыл, словно Рил мог замерзнуть, как тропическая птаха.
Конь нес их ко дворцу, фыркая огнем вокруг. На них глазели, за их спинами возникали шепотки, сливаясь в неумолчный гул: глашатаи уже объявили волю короля. Лассир в столице был более чем известной личностью, на его воспитанника сейчас жадно и любопытно пялился весь город, обсуждая и его, и мага, и всевозможные способы, которыми Рил мог вылечить принцессу. Черт временами на особо разговорчивых пристально смотрел и щерился. Эвьяр проклинал свой острый слух, цвел румянцем, но старался делать вид, что его это все совершенно не касается.
Ко дворцу они прибыли в шлейфе перешептываний. Причем уже и о внешности мага, в кои-то веки не напоминавшего чучело демонолога набивное и пожеванное. Лассиру пришлось признать, что Рилиэн был прав, его строгий костюм и прическа вызывали куда большее опасение, чем привычный «грозный» вид. Потому что никто не знал, чего ждать от придворного чародея. Что ж, это и к лучшему, быть непредсказуемым куда выгоднее в подковерной придворной возне, чем наоборот.
- Ваше величество, - Лассир поклонился королю.
- Лорд Терилар. Мы рады видеть вас и вашего воспитанника, - улыбнулся Фейран.
Илара счастливо блестела глазами, красивая, стройная, изящная и ослепительно обворожительная. Но пока молчала. Король кивнул магу, указывая занять свое место за левым плечом за троном. Рила распорядитель приема взял за руку, ставя на второй ступени перед троном - честь, неслыханная для сына крестьянина, чьим бы воспитанником он теперь ни являлся.
- Сегодня мы объявляем бал в честь юноши, что избавил принцессу Илару от тяжкой болезни...
Распорядитель вещал что-то еще, но Лассир уже насторожился, воздух вокруг словно загустел, черные нити пронизали его. Маг пошел по залу мягким шагом, присматриваясь, кружа около застывших в страхе придворных. Временами он почти проводил носом по чьей-нибудь шее, заставляя жертву дрожать и жмуриться. Остановился около одного из гвардейцев, принюхался. Затем свернул тому шею. И спокойным шагом вернулся на свое место.
Рилиэн вопросительно смотрел на него, но ничего не говорил, и в его глазах маг, к собственному удивлению и радости, не увидел страха и отвращения. Мальчишка не испугался его и того, что он сделал.
- Наемный убийца, - равнодушно пояснил маг, кивнул распорядителю. - Продолжайте, я остановился на моменте про избавление.
Рил едва слышно фыркнул. На самом деле ему было безумно страшно. Не позволяло ему сорваться с места и убежать только то, что он старательно цеплялся за смешные моменты в произошедшем, за то, насколько пафосно, и потому смешно для него звучали слова мага. Распорядитель поспешил объявить бал, пока придворный маг еще кого-нибудь не убил.
Открывал бал сам король вместе с Иларой. Рилиэн отвлекся от своего страха, глядя, как красиво они танцуют. Его подергала за рукав Сарина.
- А потанцуешь со мной?
- Я не умею так танцевать, но если госпожа приказывает... - улыбнулся ей мальчик, поклонился, приглашая принцессу. Сарина сама его вела, весело смеясь. Грация у эвьяр была врожденная, а движения медленного и чопорного танца - просты и понятны, так что получалось у них не хуже, чем у старших. Лассир любовался ими, не забывая смотреть по сторонам. На мальчишку с принцессой любовалось полдвора, перешептывались, хотя, что там было обсуждать? Безродный подкидыш и дочь короля? Да притом, оба еще дети. Испорченность людей порой Лассира изумляла до глубины души.
- А почему не танцует придворный чародей? - пропел нежный женский голос у него над ухом. Лассир вздрогнул. Ядоварка обожала подкрадываться неслышно.
- Придворному чародею не положено, - огрызнулся, злясь больше на то, что снова проворонил ее появление.
- Бросьте. Станцуйте со мной один танец.
Ресницы мага, затеняющие его глаза до полной невозможности разобрать их цвет, взлетели, позволяя увидеть, как глубокий сапфир перетекает в темный морион, брови выгнулись в крайнем изумлении.
- Вы приглашаете? Меня? Это шутка, миледи?
- Нет, просто лишь вы смелы в той мере, чтобы пригласить меня на танец.
Лассир поймал себя на желании почесать в затылке жестом Сеймура, поклонился, приглашая даму. Теперь придворные судачили о них. Вполголоса делали при этом ставки, получится ли у Графини захомутать придворного мага. Лассир старательно держал каменное выражение на лице, не зная, как реагировать - впервые на его памяти придворные обсуждали его в таком ключе.
Музыка отзвучала, танец закончился. Лассир отвел Графиню на место, сам вернулся к трону.
- А вы, оказывается, хорошо танцуете, Мастер, - Илара улыбнулась ему, светясь всем очарованием своих пятнадцати лет. - Это намек.
- Намек на что, юная леди?
- На танец с вами, Мастер, - Илара забавно фыркнула, прикрываясь веером.
- Хорошо, один танец.
Сарина не отпускала эвьяр от себя, крепко держа его за руку, пока не зазвучала музыка снова, а потом потянула танцевать. Мальчишка повиновался, бросив на мага вопросительный взгляд. Как бы ни хотелось Лассиру запретить ему, он кивнул, разрешая. Теперь придворные вообще ничего не понимали - если придворный маг танцует со старшей принцессой, как это расценивать. Лассир не понимал, почему у каждого телодвижения и поступка должна быть подоплека и двойное дно. Он просто удовлетворил прихоть принцессы, вот и все. Нельзя же было всерьез рассматривать этот единственный танец, как выражение симпатии Илары?
- Надеюсь, ваше высочество довольно моим умением танцевать?
Принцесса затрепыхала ресницами, но это было скорее природное, чем искусственное кокетство с ее стороны, за пять лет затворничества трудно выучиться кокетничать специально.
- Вы замечательно танцуете. Но почему вы сегодня такой бука?
- Я всегда такой, ваше высочество.
- Сегодня - особенно.
- Стараюсь, - Лассир скупо улыбнулся.
Танец закончился как-то подозрительно быстро. Маг подозревал, что по приказу короля - Фейрану не хотелось портить репутацию дочери и мага. А то, глядишь, Лассира бояться перестанут.
- Все в порядке? - Лассир добрался до Рила и отвел того в сторону.
- Да, Мастер, - вокруг было слишком много чужих ушей, и мальчишка выбрал совершенно верное обращение. - Меня затанцевали, - улыбнулся чуть растерянно.
- Ничего, это же бал в твою честь. Скоро тебя еще и вниманием оделять начнут.
- Я не хочу, - эвьяр передернул плечами, просительно поднял на мага глаза: - А когда мы сможем уйти, чтобы никого не оскорбить?
- Часа через три, это все в твою честь, придется терпеть.
- Я впредь буду стараться не попадать в подобные ситуации, - вздохнул мальчишка. - Но я просто не мог иначе. А если вы научите меня контролю, я смогу сдерживать дар?
- Да, малыш. Идем к столам, ты с утра не ел.
Рилиэн благодарно кивнул - он и в самом деле уже чувствовал голод. Столы от яств ломились. Лассир придирчиво осмотрел все, выбрал пару кусков нежной полупрозрачно-золотистой рыбы. Рил едва сдержался, чтоб не облизываться: прекрасно помнил ворчливые наставления Игнатиуса, что хорошо воспитанный юноша не должен показывать свое нетерпение за столом. Лассир отвел ученика в сторону, вручил ему тарелку. Рилиэн старался есть медленно и аккуратно, но рыба была восхитительна, и закончилась возмутительно быстро.
- Еще? - Лассир заботился о нем так, что аж самому было непривычно.
- А вы не хотите? - видимо, и Рилу чужая забота была в новинку, он чуть розовел румянцем смущения, не рискуя смотреть магу в глаза
- Я обычно не ем на приемах, с полным желудком трудно бегать за убийцами.
- А как вы узнали, кем был тот гвардеец? - любопытно спросил Рил, примечая, как придворные разбирают куски рыбы с блюда. Ну, еще бы, проверено самим Мастером.
- Я вижу замыслы людей, они отмечены цветом. Их чувства, их намерения. Но отслеживаю лишь желание убить.
Рил восхитился, но ничего не сказал - к ним решительно направлялась принцесса Сарина, явно намереваясь вернуть себе сбежавшего партнера по танцам. По пути ее перехватил бесенок, явно тоже желавший танцевать. Принцесса легко переключилась на него. Рил выдохнул с ясно написанным на лице облегчением.
- Ее высочество мила и прекрасна, как весенний цветок. Но, как говорил отец, не про нашу честь. Я ведь прав, Мастер?
- Если ты захочешь, твоей женой может стать и принцесса, - Лассир пожал плечами. - Но зачем тебе вся эта придворная жизнь?
- Я не захочу. Все, что мне нужно - это моя скрипка, моя музыка, и те, кто мне дорог. А придворная жизнь... нет, - мальчишка покачал головой.
- Тогда ищи себе того, кто разделит такую жизнь, какая тебе по душе.
- Я не знаю... кто мог бы согласиться.
- Найдешь, - утешил его Лассир. - а вот и аристократия бежит к тебе, все жаждут засвидетельствовать почтение и первыми попасться на глаза.
Рил удивленно распахнул глаза и обернулся. К ним приближались горсткой наиболее смелые и наглые из придворных, сияя льстивыми улыбками. Мальчик отступил в сторону и чуть назад, за спину своего опекуна, которым формально считался маг. Перед Лассиром все остановились.
- Мы хотели бы выразить почтение доблестному спасителю...
Лассир слушал вполуха, кивал в нужных местах речи. И никого не подпускал к ученику. Тепло тела эвьяр он чувствовал спиной, бедром - мальчишка стоял близко, хранил молчание. И не шевелился, замер, как светлая статуэтка. Наконец, придворные решили сосредоточиться на балу, а не на бесплодных попытках поговорить со скрипачом.
- Ненавижу людей, - вполголоса пробормотал Лассир.
- Среди них есть и хорошие. Ну, должны быть, - неуверенно пробормотал мальчик.
- Есть, но они обычно слишком скромны или все в провинциях, они работают на благо королевства. А этот гадюшник король держит тут, поближе к себе. И ко мне.
- Король верит вам, - это был даже не вопрос.
- А почему бы ему мне не верить? Я спас ему жизнь.... много раз.
- Вы герой.
Лассир удивленно посмотрел:
- Герой?
Мальчишка горячо закивал.
- А почему ж это я герой?
- Потому что... потому что вы отводите собой всю опасность, что грозит королю, оберегаете его жизнь. Это стоит дороже денег, это вообще бесценно.
- Мне за это просто платят, - фыркнул маг. - Ну и... и король неплох. Он добрый, справедливый и мудрый.
Рилиэн поднял глаза, в которых мелькало странное выражение - и обида, и насмешка одновременно.
- Мастер, могу я восхищаться тем, кем хочу, не ожидая опровержений?
- Конечно. Просто моей работой редко восхищаются.
Мальчишка промолчал, глядя на него каким-то не по годам серьезным взглядом. Ну, не полагалось двенадцатилетнему ребенку так смотреть. Почему-то вспомнился сельский обычай сговаривать совсем малышей. Интересно, а Рилиэн тоже был с кем-то обручен? Лассир машинально привлек его к себе, размышляя над вопросом обручения.
- Поосторожнее, мой мальчик, здесь слишком много глаз, - донесся до его ушей тихий голос Ядоварки из-за спины. Лассир чертыхнулся и ученика выпустил.
Бал продолжался своим чередом, Лассиру еще не единожды приходилось защищать ученика от назойливых придворных. Рил сам внимательно отслеживал передвижения людей по залу и успевал спрятаться за спину мага. Но ближе к концу король отвлек того каким-то разговором, судя по серьезным лицам обоих - важным, и Рилиэн счел невозможным прервать его, заметив уже знакомого вельможу, с настойчивостью боевой галеры пробивающегося к нему через толпу.
- Я могу вас просить уделить мне немного вашего драгоценного времени?
- Милорд, я всего лишь скромный воспитанник Мастера Лассира, чем я могу быть вам полезен? - Рилиэн старательно подбирал слова, глядя мужчине в грудь, не поднимая глаз.
- Я уже наслышан о вашем искусстве врачевания музыкой... Я смею просить вас о помощи.
- Я не лекарь, милорд. И врачевать музыкой я не умею по заказу, - эвьяр все же поднял голову, посмотрел в глаза герцогу и отшатнулся. - И не стану, простите.
Из глаз герцога смотрела сама Смерть, огненные всполохи искр слишком напоминали демоническое пламя. Но управлять этим вельможа не мог. Рилу было почти физически больно, словно этот один короткий взгляд протянул между ними нить, по которой к тому, что скрывалось в хрупкой оболочке человеческого тела, от эвьяр потекла жизненная энергия. Лассир отвлекся от разговора. взмахнул рукой, нить оборвалась. Герцог пошатнулся, губы скривились в усмешке.
- Простите, милорд, я ничем вам не могу помочь, - еще раз повторил мальчик, пятясь от герцога, как от опасного животного - медленно и осторожно увеличивая расстояние. За ним не пошли, приближаться к магу опасались. А Лассир короля тоже теснил к Рилиэну поближе. Фейран оглянулся, видимо, что-то понял и сам сделал несколько шагов к маленькому скрипачу.
- Я вижу, твой Мастер запретил тебе приносить скрипку на бал. Это правильно, ты не должен поддаваться на уговоры и играть тем, кому не хочешь.
Голос короля был громок достаточно, чтобы его услышал и герцог. Придворные на мгновение умолкли, затем разговоры возобновились с новой силой. Герцог поспешил затеряться в толпе.
- Мальчик устал, Лассир, разве ты не видишь? Уведи его отсюда. Я не подумал, что он может быть непривычен к такому скоплению народа, - король жестом приказал дочерям подойти. - Сейчас мы покидаем бал, и вы можете последовать за нами.
Маг коротко склонил голову.
- Рил? Мы уходим?
- Да, Мастер, пожалуйста, - мальчишка даже обрадовался, улыбнулся чуть менее напряженно.
- Отлично. Его величество покидает бал, мы следом.
Рил не стал отходить от него больше ни на шаг, попрощался с принцессами, учтиво кланяясь и почтительно целуя их протянутые руки. Распорядитель объявил о том, что бал продолжается уже без участия коронованных особ. И Лассир сразу же телепортировался вместе с Рилиэном домой, в свою спальню. Эвьяр прижался к нему, обнимая тонкими руками за пояс, уткнулся лицом в солнечное сплетение и замер на несколько томительно-долгих минут.
- Ну, вот как-то так оно все и проходит.
- Так тяжело. А еще этот человек... Я давно так не боялся, Лас... - Рилиэн не расцеплял рук, словно не мог разжать сведенных пальцев.
- Он ничего тебе не сделает, малыш.
- Он дышит, ходит, говорит, но он уже мертв.
- Есть такие люди... Гниют заживо изнутри. Злоба выедает.
- Я вчера в нем этого даже не увидел. Правда, в глаза я не смотрел.
Лассир погладил его по волосам. Игнатиус деликатно постучал в косяк, замерев у двери:
- Я взял на себя смелость, мастер, и приказал приготовить вам сытный ужин.
- О, это прекрасно. Рил?
Тот кивнул, облизнулся:
- Дома всегда вкуснее.
- Тогда идем кушать.
Сеймура дома не оказалось, Игнатиус сообщил, что господин экзорцист отбыл еще утром и до сих пор не возвращался, но просил предупредить, что покидать столицу не намерен.
- Ну и отлично, - пробормотал Лассир, нагребая себе в большую миску каши с мясом.
- Милорд, ну я бы вас накормил.
- У меня у самого руки есть... Пока.
Он демонстративно взялся за ложку, игнорируя вилку. Демон страдальчески заломил бровь:
- Милорд, ма...
- Игнатиус, ступай, на сегодня манеры отменяются моим произволом, - рявкнул маг. - Рил, есть можно, хоть руками.
Мальчишка засмеялся, но руками есть, конечно же, не стал, взял ложку, хотя совершенно машинально выпрямился и убрал локти со стола.
- Иногда Игнатиус невыносим, как... демон какой-то.
- Осмелюсь напомнить, я и есть демон, - сухо проговорил где-то в гостиной голос дворецкого.
- Я знаю. И я тебя люблю и ценю. Но на сегодня я не настроен на этикет. Я свернул шею убийце, герцог никак не может умереть, я в очень плохом настроении.
- Простите, милорд, умолкаю, - Игнатиус возник в дверях кухни, поклонился и исчез, не сходя с места.
- Мастер... ой, прости, Лас, а откуда Игнатиус у тебя взялся? - любопытно спросил Рилиэн.
- Я демонолог по профессии, и часто бываю в мире демонов. Не в центре, конечно, шарахаюсь по приграничьям. И однажды я спас от гончей одного демона, это оказался сын Игнатиуса. По закону, ко мне в услужение должен был поступить он, но у спасенного оказалась аллергия на солнечный свет и вообще на наш мир. Так что за него срок отбывает Игнатиус. Из пяти лет отбыл уже десять, кажется.
- То есть, в два раза больше положенного? А почему? - изумился эвьяр.
- Не знаю. Может, ему этот мир нравится.
- Знаешь, ему, скорее, нравишься ты, а мир - как приложение к тебе, - фыркнул мальчишка, дожевал последние пару ложек каши и отодвинулся от стола, сыто отдуваясь. - Я за эти дни совсем разленился. Дрова не колол, воду не носил, живность не кормил, даже веник в руки ни разу не взял. Так нельзя.
- Тебе нужно беречь руки, - повторил Лассир.
Эвьяр посмотрел на свои ладони, которые совершенно не выглядели мозолистыми руками сельского ребенка.
- Беречь? Лас, посмотри на них. Любые мозоли с них сходят через пару часов. Меня дома белоручкой называли за это. Соседки матери не верили, что я по дому все делаю, дармоедом считали.
- Но туту меня все делают слуги, я не знаю, какая работа... Хотя, знаю. Помнится, та безвкусно одетая девица из публичного дома вроде с тобой дружила?
- Ну, как - дружила, - улыбнулся Рил. - Если б она не позволила мне поспать под крыльцом в теплом закутке - я бы в первую же ночь в городе окочурился. А потом она же обо мне мадам рассказала.
- Сеймур хочет купить ей дом. Можешь приводить его в порядок, сколько твоей душе угодно.
- Ой, правда? Здорово! Этим и займусь! - Рил от избытка чувств вскочил и крепко обнял мага за плечи, прижавшись щекой к его щеке. Лассир улыбнулся, прижал его к себе.
- А теперь садись и доедай.
- Я наелся, - мальчишка похлопал себя по тощему животу. - Я вообще не привык столько есть.
- Отлично. Тогда пойдем, посмотрим, выбрал ли Сеймур тот дом, о котором я ему говорил.
Сеймур, как оказалось, не только выбрать успел, но и купчую оформить, по плотницким мастерским помотаться, мебель заказывая - дом был пуст, как разоренное гнездо.
- А красивое место.
Некогда этот дом был прекрасен, огромный, светлый. Бирюзовая окраска стен уже выцвела, высокие лепные потолки были затянуты паутиной и пылью. Богатая отделка потускнела, а белоснежные узоры превратились в грязно-серые пятна. Сеймур ссыпался по скрипучей лестнице со второго этажа, облапил брата, потрепал по рыжим вихрам эвьяр.
- Ну, как? Думаете, Катинке понравится? Только я не покажу, пока все тут не приведу в порядок.
- Понравится, - задумчиво хмыкнул Лассир. - Я тебе вот помощника привел.
Сеймур уставился на Рилиэна:
- Ну... ладно. Пойдем, тут все надо отмыть.
К тому времени, как солнце окончательно укатилось за верхушки дальнего леса, в доме был отмыть весь второй этаж. Мальчишка-эвьяр заражал своей кипучей энергией взрослых, Лассир вызвал десяток бесов в помощь, те отмыли и побелили потолки, содрали истлевшую ткань обивки со стен, оставляя все на откуп мебельщикам, которые и стены обтянут заново, в тон мебели, и отчищенные паркетные полы заново покроют лаком.
- Ну вот, теперь вас обоих отмывать надо. С песочком, - смеялся маг, разглядывая чумазых, но таких довольных Мура и Рила. Сам Лассир только бесам пальцем указывал, что и как надо делать. Эти же двое везде сами лезли. Забавнее всего было смотреть, как тянется веником к особо густой и пыльной паутине эвьяр, стоя босиком на ладонях экзорциста, а тот поднимает его выше, к самому потолку.
- Отмоемся, - хохотнул Сеймур. - Как думаешь, ей понравится?
- А ты приведи и спроси. Пускай выбирает шторы-узоры и прочую мебель.
- Завтра с утра и пойду. Выкуплю ее из борделя, хватит, наработалась, дурочка моя зеленоглазая.
Лассир только фыркнул:
- Рил, идем, будем тебя отмывать.
Тот кивнул, вприпрыжку рванул к дому.
- Ну, как вы? - поинтересовался Сеймур. - Кажется, эвьяр к тебе привязался.
- Мы неплохо. Рил чудесный мальчик, - сдержанно отозвался Лассир.
Мур внимательно посмотрел в его глаза, усмехнулся.
- Он уже через несколько месяцев мальчиком быть перестанет.
- Не глупи, тринадцать лет не возраст.
- Ты собираешься дождаться, пока его у тебя уведут? А если его приемные родители приедут и скажут, что мальчишка сговорен, и осенью должен стать чьим-то мужем?
- Вот если они приедут и скажут, тогда я и буду думать.
Думать ему пришлось гораздо раньше осени.
Сеймур прошел на кухню, кивнув Игнатиусу:
- Наливай, старик, поминать будем.
- Кого поминаем, милорд?
- Не кого, а что. Мою холостяцкую жизнь, - фыркнул экзорцист.
- Поздравляю, милорд, - Игнатиус налил ему домашнего вина.
- Злодей, как можно с таким поздравлять? Вот ты сам чего торчишь тут, в нашем мире, а не возвращаешься к семье?
- Я нужен вашей семье, - негодующе фыркнул Игнатиус.
- Нужен, кто ж спорит. Не будь тебя, вряд ли я бы шастал по стране так вольно, не зная, как тут мой котенок живет. Но все же - почему?
- Ну, в родном мире мне скучно, делать нечего. А тут каждый день веселье.
- Хм, ваши понятия веселья и прочего все-таки странные. Ладно, Игнатиус, пойду я, погляжу, как там рабочие, - Саймур хлопнул по коленям ладонями и поднялся.
- Может быть, вам нужна помощь бесов?
- Само собой, нужна, ты подумай, дом давно заброшен, не обжит. Там сейчас плотники с чердаком разбираются, кровельщики крышу ремонтируют, стекольщики окна меняют.
- Хорошо, я отряжу несколько десятков.
- Слушай, Игнатиус, а кто ты в своем мире? - полюбопытствовал Мур.
Демон вытер тарелку и чопорно отозвался:
- Герцог третьего Дома.
- Охренеть, - емко высказался экзорцист. - Просто - охренеть.
- Такие выражения не приличествуют молодому человеку и лорду, - строго взглянул на него Игнатиус.
Сеймур только рассмеялся:
- Я уже не молод, и отродясь человеком не был. А о приличиях и не заикайся.
- Ваше вино греется от очага.
- Кстати, а не сварить ли «драконьего пламени» вечером? Посидели бы всей семьей у камина, поговорили.
- Я думаю, что это замечательная идея, - согласился Игнатиус.
- Значит, так и сделаем. Ну, отряжай своих бесов, герцог, пойду мастерам помогать.
Игнатиус пощелкал пальцами, рой огоньков окружил Сеймура.
- Внесите их в дом, милорд.
- Благодарствую, Игнатиус, - усмехнулся Мур.
За все четыре года, что Мур таскался в «Золотой Улей», он успел выучить все выражения лица мадам Клатты. А у мадам была такая интуиция, которой позавидовали бы пророки. Сегодня, едва завидев постоянного и щедрого клиента, мадам отчего-то занервничала.
- Катинка сегодня не работает.
- А что случилось? - спросил, вроде бы, спокойно, а под капюшоном засверкало мрачными синими огнями. Если ее кто-то обидел - несдобровать тому, порвет на тряпочки и скажет, что так и было.
- Вчера хорошо поработала, сегодня отдыхает.
- Пусть придет сюда, - голос у экзорциста был, как сталь: ровный, холодный, острый.
- Хорошо, - мадам позвонила в колокольчик. - Риса, пригласи сюда Катинку.
Девушка спустилась, и Сеймур уже по звуку ее шагов определил, что «хорошо поработала» Катинка явно не по своей воле.
- Ну, вот ваша Катинка.
- Вот и прекрасно. Сколько запросите в свадебный подарок, мадам Клатта? - не стал тянуть себя за хвост Сеймур.
- Что? - мадам вздрогнула. - Какой свадебный подарок?
- Я забираю ее отсюда, женюсь. Так сколько?
- Тысячу золотом, - мадам решила не мелочиться.
Мужчина отстегнул с пояса тяжеленный кошель, бросил его, глухо звякнувший, на стол:
- Здесь ровно тысяча. Катинка, девочка, собирайся... Ну, ты что вдруг? Что за слезы?
Мадам, вздыхая, пересчитывала деньги. Нет, ну надо же а, лучшую девочку уводят. Катинка всхлипывала, никак не могла поверить в то, что это правда. И что ее забирает Сеймур, уже и деньги отдал. Так не бывает, у шлюх, даже из высококлассных публичных домов, нет такого, чтобы выкупал не просто клиент, а любимый мужчина.
- Не реви, глупая, не реви, я тебе и дом уже купил, большой, просторный, помнишь, мы говорили с тобой? - Мур вытирал ее щеки своими большими ладонями, шершавыми, жесткими, пахнущими сталью. Она мотала головой, цеплялась за него, не понимая и не веря.
- Эй, кто там? Вина, и покрепче! Быстро! - мужчина легонько хлопнул ее по щекам, приводя в чувство.
Вино принесли, Катинку отпоили. Сеймур повел глазами по комнате, поморщился, отмечая яркость обстановки, на которую ему было плевать четыре года.
- Собирайся, что тебе тут нужно взять.
- У меня нету ничего, - растерялась Катинка. - Ну... Разве что... Сейчас приду, - и убежала куда-то. Вернулась она совсем скоро, с маленьким узелком в руках, умытая, без белил и красок, в скромном сером платье и темном плаще.
- Красавица моя, - восхитился Мур. Без косметики Катинка и впрямь была симпатичней, чем в полной раскраске. Миленькая молодая девушка лет двадцати пяти.
- Ну, желаю счастья, - кисло произнесла мадам. - Совет, как оговорится, да любовь.
- Благодарствую, - отозвался Мур, любуясь своей нареченной. Катинка прижалась к нему, счастливо улыбаясь. Мадам чуть кашлянула, намекая, что в борделе этой парочке больше не место. Сеймур хмыкнул, подхватил девушку на руки и понес прочь.
- Ты себе, вроде, кошку хотела завести? А кот не подойдет? Я даже мурчать умею.
- Подойдет, - закивала счастливая Катинка, прижимаясь к нему. Мур поцеловал ее и спустил на землю уже у ворот старинного особнячка, с выцветшими бирюзовыми стенами.
- Это твой дом? Красота какая.
- Нет, малышка, это - ТВОЙ дом. Ты здесь хозяйка, так что иди, смотри, какие ткани на стены пустить, какими цветами красить, - мужчина распахнул перед ней двери.
Внутри шуршали мохнатые бесы, вылизывали все, натирали шкурками пол. Катинка взвизгнула, бесы рванули прочь россыпью.
- Не бойся, они безобидные, помощники, - Мур хохотал, успокаивая невесту.
- Да где ты таких нашел?
Сеймур усмехнулся:
- Ты знаешь, кто я?
- Ну... Экзорцист странствующий.
- Брат Лассира, королевского мага. У него дворецким демонский герцог подвизается, он мне бесов и спроворил. Так что привыкай, они и тебе помогать будут, если захочешь сад при доме в порядок привести по весне, грядки для травок каких вскопать, для цветов.
- Б-брат? - глаза у Катинки округлились. Бесенок сразу сунул ей в руку стакан воды, девушка залпом выпила.
- Старший, - кивнул Мур, посмеиваясь. - Уже жалеешь, что согласилась со мной пойти?
- Нет, - Катинка замотала головой, осмотрела умильные морды бесов, выстроившихся в линейку.
- Что встали? Марш работать! - рыкнул мужчина. - Ты их не балуй, малышка, бесам строгость нужна. Ну, давай руку, пойдем, дом тебе покажу.
Катинка оперлась на его руку, и они пошли осматривать особняк.
- Он же огромный... куда столько места?
- Потому что я хочу много детей, - фыркнул Сеймур. - Троих для начала, а там посмотрим.
Катинка отвела глаза:
- Я.... У меня не может быть...
- А у меня брат - не маг, а так, погулять вышел. Это тебе деревенские знахарки могли сено за уши втыкать, глупая, а ты и поверила.
Катинка посмотрела с надеждой.
- Будут у нас дети, обязательно будут, - он склонился над ней, поцеловал, обнимая ее личико ладонями. - Знаешь, почему я так уверен? Сон видел.
Катинка обняла его за шею, потянулась поцеловать первая. Мимо бесшумно шмыгали бесы, стараясь стать невидимыми вовсе. Мур подставлял под жаркие поцелуи губы, щеки, посмеивался:
- Губки на щетине наколешь, маленькая, - но не думал даже запрещать ей. Его легонько ткнули лапкой в сторону спальни. Кровать бесы поставить уже успели, постелили перину, похожую на облако, закинули хрустящими простынями. Комната была уютная, светлая, но вряд ли они это заметили и оценили старательность бесов, отмывших ее. Сеймур ласкал невесту, раздевая ее, раздергивая завязки простенького корсета, стягивая шуршащие юбки, зацеловывая синяки на ее бедрах, оставленные чужими жадными руками, вылизывал. Катинка постанывала, теряла под его ласками голову. И снова сама хотела кому-то принадлежать, вернее, не кому-то, а одному-единственному мужчине. Ее мужчине, любимому, без которого небо уже давно не синее, и солнце не греет так, как с ним. И когда он прижался губами к ее шее, оставляя на ней метку, входя в ее тело, вжимая ее в себя, словно хотел слиться навсегда, Катинка поняла, поверила, наконец: вот оно, ее счастье.
Бесы умиленно вздохнули от порыва уловленных эмоций и замельтешили по особняку еще быстрее.
Потом девушка уснула в его руках, доверчивая птаха, горлинка его зеленоглазая. Мур сыто жмурился, баюкал ее, умурлыкивал. Бесы втащили в спальню дубовый тяжеленный шкаф, неслышно поставили. Сеймур поднялся, укутал Катинку в одеяло, оделся.
- Проснется - проводите на кухню, я скоро вернусь.
Бесы кивнули и продолжили таскать мебель, плавно и легко.
Через четыре дня после разговора Лассира с братом, на пороге дома мага появился затрапезного вида мужичок, с одутловатым лицом запойного пьяницы, хитрыми глазами, неприятно-мутными. Открывший дверь Игнатиус вопросительно посмотрел на него.
- Я к господину магу, по поводу сына, - приосанился мужичок, старательно расправляя плечи.
- Какого сына? А, вы отец Рилиэна?
Тот часто закивал, спохватился и вернул себе степенный вид, так не вязавшийся с его бегающими глазками. Вирил успел оценить особняк, убранство приемного зала, самого дворецкого, да и порасспрашивал людей в городе. Язык, как известно, до Огненных Гор доведет, о придворном маге люди судачили с оглядкой, но все же бойко.
Лассир вышел навстречу, кивнул мужичку:
- Добрый день, уважаемый.
- Доброго и вам, господин маг, - поклонился тот. Где-то наверху играла скрипка, Вирил скривился: опять его дармоед мелкий на пиликалке своей пилит, небось, вовсе обленился, в холе и неге.
- Что привело вас в мой дом? - Лассир жестом указал на роскошное кресло. - Присаживайтесь, устали с дороги, наверное? Сейчас слуги принесут что-нибудь легкое. Игнатиус, распорядись насчет вина.
Вирил облизнулся, предвкушая не разбавленную кислятину, а столичное вино. Но пришлось собраться с мыслями.
- Я приехал за сыном. Рил, негодник, без спросу из дому ушел, мать в слезах который день, сестры его скучают.
Почти все это было неправдой, ни его жена, ни дочери особенно по маленькому эвьяр не тосковали, разве что младшая, Лаиса, но ей всего четыре, кто ж станет слушать кроху, которой так не хватает ласкового братика, умевшего рассказывать ей на ночь сказки и так красиво играть.
- Как он мог, - опечалился маг. - Ушел из дому, без денег, без теплой одежды. Ну, что ж теперь, попался ко мне в ученики. Вы не сомневайтесь, я за ним присмотрю.
- Как это - в ученики? Да какой из него маг, помилуйте, господин! Всех достоинств - мордашка смазливая, так вы б сразу сказали, что он вам понравился. Да только он уж сговорен, весной свадьба-то.
Самоконтроль у Лассира был алмазный, и даже чуточку покрепче.
- И что, неужто партия выгодней, чем я? И подарок свадебный родителям даст побольше, чем королевский маг?
Глаза Вирила разгорелись алчным блеском, он схватился за поданный демоном-дворецким бокал, как за кружку с дешевым пойлом, выглотал половину в два глотка. Лассиру оставалось только изумляться, как его воспитанник умудрился остаться таким чистым и приятным в общении, имея перед глазами такой пример каждодневно и ежечасно.
- А вот о выкупе можем и поговорить, - кивнул Вирил.
- Ну, во сколько сына оцениваете? Игнатиус, налей уважаемому человеку вина побольше.
Вирил, распробовав вино, принялся цедить его мелкими глотками - пить такую вкуснятину, как воду, было жаль. Он сидел, обдумывая, сколько же содрать с мага за подкидыша. Двести золотых стали казаться такой маленькой ценой, что мужчина решил обнаглеть: - Тысячу. Никак не меньше.
- Ну, хорошо, так и сговоримся. Вам подарок золотом, серебром, камнями или еще чем? - легко согласился маг.
В крестьянской смекалке Вирилу нельзя было отказать. Если он привезет тысячу золотых монет, никто в селе не станет ему давать сдачи.
- Пополам серебром и золотом. У нас в Доле камешки-то не в ходу. Только чтоб обрези не было, вы ж честный человек, господин маг, я вижу. Наверное, попортили уже мальчонку, раз согласились так споро? - и сощурился хитро и понимающе.
Лассиру очень хотелось отдать его Игнатиусу, но маг сдержался, только вздохнул:
- Нет, не попортил, просто сумма выкупа маленькая, я-то думал, тысяч двадцать запросите. Игнатиус, притащи-ка серебра на восемьсот золотых да двести золотинок.
Вирил едва сдержался, чтоб не застонать, понимая, как продешевил. Ну, конечно, что им, столичным хлыщам, какие-то двадцать тысяч золотых? А им в Доле этого на три жизни бы хватило.
Ни маг, ни Вирил как-то не заметили, что музыки уже не слышно. А по ступенькам медленно спустился эвьяр, выглядел как-то странно, но в чем эта странность, никто из взрослых понять не успел.
- Отец? - мальчишка едва шептал. - Так вот зачем вы приехали... Продать меня повыгоднее?
- Хоть кормежку свою да содержание отработаешь, - отмахнулся Вирил. - Да сестер замуж выдать получше сможем.
Рилиэн посмотрел на него, словно видел впервые.
- Да, я... - но так и не договорил, развернулся, пошел куда-то к двери, мимо встревоженно хмурящегося Игнатиуса, даже не шевельнув рукой, взять у демона плащ. Лассирнаправился за ним, кивнув Игнатиусу:
- Выдай деньги и телепортируй человека в Дол.
- Да, Мастер, - демон отдал ему плащ мальчика и поспешил приволочь человеку туго набитый деньгами мешок, на который мстительно наложил утяжеление. Брезгливо ухватил крестьянина за плечо, перенесся и толкнул в самую глубокую и грязную лужу на его улице. И завис над поверхностью грязи, не касаясь ее начищенными туфлями:
- И больше чтоб я тебя поблизости от мальчика даже не чуял, мр-р-р-разь. Иначе разорву и тихо прикопаю под кустом, а душу уволоку в свой мир, на вечное рабство, понял?
- П-п-п-понял, - прозаикался Вирил.
Демон брезгливо отряхнул белоснежные перчатки и исчез.
Рилиэн не чувствовал холода, он не знал, чего ему хочется больше - добраться до реки и утопиться в ее свинцовых водах, сыграть на скрипке себе смерть, он сейчас понял, что сможет это сделать, или сдернуть с себя ремень и удавиться на ближайшем клене. Лассир догнал его, остановил, взяв за плечи, молча прижал к себе. Рилиэн вырвался, отступил от него, требовательно глядя в потемневшие до черноты глаза мага.
- Вся твоя доброта и ласка - это неправда? - его голос срывался, еле слышный, хриплый шепот. - Но я же чувствовал, что они настоящие...
- О чем ты, малыш? Все правда.
- Почему он так сказал? Он говорил, что я их любимый сын, а выходит, что и нужен был только чтоб выгодно сбыть меня?
- Я не знаю, Рил, правда. Но он больше никогда не придет.
- Ты заплатил за меня свадебный выкуп, - эвьяр силился улыбнуться, но губы не слушались. - Мне тринадцать исполнится в первый день весны.
- Я знаю, малыш. Бесценный ты мой, - Лассир поцеловал его в макушку.
Мальчик прижался к нему, сжимая в кулаках его мантию, втиснулся лицом в плотную ткань, беззвучно и судорожно вздыхая. Пытался загнать жгущие глаза слезы обратно, крепко зажмурившись, но они все равно выступали - горячие, горькие, пропитывали одежду мага. Лассир перебирал его волосы, гладил по спине. На его плечи лег тяжелый бархатный плащ, подбитый волчьим мехом, пахнущий огнем и сталью, укутал обоих разом.
- Что случилось, что требуется замерзнуть насмерть, но не пойти в дом? - проворчал Сеймур.
- Да вот, свадебный выкуп выплатил, сейчас за женихом бегаю, - Лассир еще раз поцеловал Рила в макушку.
- О как... а что жених, взамуж не хочет? - экзорцист присел на корточки, развернул мальчика к себе, отер мокрые щеки ладонями.
- Неправда, я... хочу... просто...
- Пойдем в дом, Рил? - Лассир взял его за руку.
Эвьяр кивнул, заливаясь румянцем - только сейчас понял, что все, обратной дороги теперь точно нет, он больше не волен, да и не был никогда, по сути.
- Я ведь тоже того... свадебный выкуп заплатил, - хмыкнул вдруг Сеймур.
- Ой, свадебный... и во сколько твою красоту оценили?
- Ты не поверишь, - на лице экзорциста появилась сложная гримаса, негодование пополам с насмешкой и еще десятком противоречивых чувств, - всего в тысячу золотом.
Лассир захохотал, складываясь пополам.
- Чего ты? А? - растерялся старший.
- Да я тоже тысячей отделался.
Рил негодующе фыркнул.
- Он бы потребовал и двадцать, если бы знал, что ты заплатишь.
- Ну не потребовал же... А я бы заплатил, - Лассирподнял его на руки.
Рилиэн трепыхнулся, обхватил его за шею руками, краснея еще гуще.
- Я что, маленький - на руках меня таскать?!
- А так не только детей носят, - Лассир внес его в дом.
Мальчишка умолк, прижался, спрятав лицо у него на плече. Он не знал, что сказать. Все чувства перепутались так, что, возьми он в руки скрипку - и не сумел бы извлечь из нее осмысленной мелодии. В голове был полный сумбур, но одно он знал твердо: если бы у него был выбор между тем, за кого его сговаривали приемные родители, и магом, он выбрал бы Лассира.
Лассир скинул плащ на кресло, кивнул Игнатиусу и унес Рила к себе, успокаивать и обнимать. Эвьяр молчал, он вообще был очень тихим существом, позволяя себе разговориться только наедине с магом. Но сейчас попросту не знал, что говорить. И не мог заставить себя оторвать руки от Лассира, вцепляясь в его плечи, как в спасительный канат над пропастью. Очень резко и четко вдруг ощутил, что уже не ребенок, и довольно давно, в провинции вообще взрослеют рано.
Лассир улегся на кровать в обнимку с учеником, тоже молчал, потом перекинулся и принялся еготрогать мордой. Это было правильное решение, Рил заметно расслабился, взялся ласкать пантеру, умело почесывая именно там, где было крупному коту приятнее всего. Лассир урчал, развалившись. Рилиэн почти улегся на его бок, запуская обе руки в густую шерсть, и заговорил:
- Ты не думай, что я маленький, я взрослый. Мне давно уже говорили, что в тринадцать женят, я только не знал, на ком. И не задумывался даже. А когда Сеймур сказал о том, что мне надо учиться, я подумал: замужество, конечно, хорошо, но с ним торопиться не стоит, если есть шанс научиться чему-то новому. Я потому и из дому ушел, чтобы увидеть что-то большее, чем Дол и леса. Думал, если не получится в ученики к скрипачу попасть, подамся в цирк, буду играть на представлениях, я о них слышал краем уха, сам никогда не видел – когда у нас на праздник пришел бродячий цирк, меня не пустили. Думал, попутешествую по миру. Заработаю немного денег, чтобы заплатить свадебный выкуп, годам к двадцати вернусь в родное село и женюсь.
Пантера заурчал еще громче, положил морду на лапы.
- Я не жалею о том, как все вышло, - раздумчиво продолжал Рилиэн. - Ты замечательный, если и мечтать о старшем супруге, то о таком, как ты. Сначала я не понял, подумал... в общем, не важно, что я подумал, это была просто обида на отца.
Пантера положил хвост на Рилиэна, ласково проурчал что-то.
- Я пока еще не умею понимать тебя в этом облике, - улыбнулся эвьяр. - Но научусь.
Кот был огромный и теплый. И ласковый. Хотяв человеческом облике он был ничуть не менее обаятелен.
- Полегчало?
- А кто мне обещал подушкой послужить? А сам уже которую ночь отлынивает...
- Ну, спи, - Лассир перекинулся обратно, повозился, укладываясь. На дворе стоял белый день, солнце едва только покатилось к закату, но Рил не стал протестовать, лег, прижавшись к пантере всем телом, обнял, пристроил голову на пушистом пузе. И неожиданно быстро уснул. Немало этому способствовало размеренное урчание и пыхтение подушки. Выползти из-под мальчишки пантера даже не пытался - тот вцепился в его шерсть, как клещик. Пришлось спать прямо так, грея Рила и самому греясь о него.
Тревогу брата Мур уловил еще выходя из дома, укорил шаги, гадая, что случилось. Как выяснилось, Лассир уплатил свадебный выкуп. И хотя внешне он был спокоен, внутри у него выл клубок котов. Старший посмеялся бы с того, какие совпадения сегодня меж ними, но младшему было не до шуток. Кажется, Лассиру хотелось выкопать себе нору под деревом, залезть и ус не высовывать.
- Зачем тебе нора? - так и спросил Мур, поднявшись в его спальню, глядя на то, как обнимают брата тонкие ручки его нареченного.
- Я женюсь, кажется, скоро.
- Ну и хорошо, пристроенный будешь, я волноваться за тебя не буду так сильно, - философски пожал плечами экзорцист.
- Но он ребенок... Дитя...
- Он эвьяр, они рано взрослеют. И он привязался к тебе, а это много значит, - пожал плечами Мур. - Особенно для нас, ты же знаешь.
- Да, знаю. И весной у меня свадьба...
- Вот и славно, братишка. А я к тебе с просьбой.
- Чем я могу помочь?
- Посмотришь мою Катинку? Ей сказали, что детей не будет, а я уверен, что все у нас будет.
- Да, конечно, как только котеныш проснется.
- Заодно и познакомишься толком, может, поймешь, отчего я на нее так запал, - ухмыльнулся старший. - Ты сам подремли, малыш. Сон - лучшее лекарство от забот.
- Подремлю-подремлю.
Сеймур вышел, метнулся в город, одолжив у брата его скакуна- надо было купить Катинке все же красивое платье, только не «****ское», а то, которое он видел в дорогой лавке в центре города - тяжелого муарового шелка, бронзового с изумрудной отделкой. Торговец только глянул на Черта, как сразу же отдал платье, заявляя, что это в подарок и денег не надо. Сеймур хмыкнул, «подарок» сцапал. Денег оставлять и не подумал, деньги ему доставались нелегко, чтоб тратить их бездумно. А раз уж подарки, то пускай. Не обеднеет торговец.
Накупил корзину разносолов. Пока у них в доме кухарки нет, придется тратиться на готовую еду, он сомневался, что Катинка умеет хорошо готовить. Но признавал, что девушка его уже не раз удивила, могла и в этом оказаться мастерицей. По возвращении его ожидали аппетитные запахи еды с кухни.
- Я сгоняла бесов за едой, - смущенно объяснила Катинка. - Приготовить получилось немногое, очаг сильно дымит, и посуды почти нет.
Сеймур молча ткнул бесам в очаг, те понятливо пискнули и ввинтились в дымоход. Оттуда посыпалась зола и сажа. Катинка ухватила котелок, спасая жаркое от грязи.
- Зато вот... Ужин готов.
Мужчина подошел, забрал котелок у нее из рук, поставил его на стол, обнял ее, целуя крепко и жадно, утверждая свое право владеть ею, право мужа.
- Идем, я тебе тоже кое-что принес. Остроушек проснется, они с Ласом в гости прийти обещались. А это - вот... - раскинул по постели переливчатый шелк.
- Какая красота, - ахнула Катинка, подхватила платье, прижала к груди, огорченно вздохнула. - Великовато.
- Там шнуровка на спине, надевай, я помогу затянуть, - смеялся Мур. - А если в груди великовато - ты погоди, вот выкормишь мне первого котенка, враз хорошо станет.
он зашел ей за спину, обхватил ее грудки, небольшие, упругие, точно ложащиеся в его ладони. Катинка снова зарделась, прижалась к нему. Платье все же оказалось чуть великовато девушке, пришлось подтянуть повыше лиф и зашнуровать потуже.
- Да что со мной? - удивленно вскинул брови Сеймур. Ему сносило голову, будто не ноябрь на дворе, а март, запах девушки пьянил, как крепкий самогон, куда там винам.
Катинка закружилась, показывая, как красиво развевается ткань платья.
- Ох, красавица, - он поймал ее, повалил на кровать, зацеловывая, тиская, урча, как кот.
Катинка обнимала его, тоже смеясь:
- А ужинать кто будет?
- Ну, идем, хозяюшка, корми мужа.
Готовила девушка вкусно, в меру солоно, в меру перчено, в меру с травами. И не прожарено тоже в меру. Сеймур, как и положено здоровому сильному мужику, сметал ее стряпню с тарелки быстро, с аппетитом, не забывая хвалить. Наесться ему хватило аж до заплетающихся в косичку от сытости лап.
В холле зазвучали голоса Ласа и Рилиэна, Катинка прижала ладони к загоревшимся щекам, враз смущаясь и пугаясь.
- А ничего так особнячок, мне нравится, - маг с любопытством осматривался.
- Светло, и будет красиво, с женской рукой, - Рил, как взрослый, кивнул. И просиял улыбкой навстречу вышедшим Сеймуру и Катинке.
- Какая вы красивая, госпожа Катинка!
- Да, ничего так дама, - Лассир осмотрел ее. - Ну что, к делу, идемте... Мне нужна отдельная комната.
- Да выбирай любую, кроме нашей спальни. Их тут полно, - улыбаясь, кивнул Мур, крепко обнимая свою невесту за талию.
- Отлично. Идем, дама, будем снимать венцы бесплодия, фату безбрачия и что там еще люди придумывают.
Катинка прикусила губу, глянула на Сеймура. Тот кивнул, легонько подтолкнул ее к брату:
- Иди-иди, ничего не бойся.
- Я тоже пойду, - проговорил сосредоточенно глядящий на свои ладони Рилиэн. Руки у него светились золотом, над ними проступали контуры скрипки.
- Нет уж. Ты будешь сидеть и смирять свою магию.... Долго и вдумчиво контролировать.
- А если ты не справишься? - фыркнул мальчишка. - А я помогу. Ну, пожалуйста? Я посмотрю, посмиряюсь и помогу.
- Ладно. Но не вмешивайся в процесс. Иначе ты убьешь меня этим. Или ее. Никаких скрипок и музыки.
- Только если ты разрешишь, - заверил его Рил, крепко прижимая к себе свой инструмент, как ему ни хотелось играть, а с магией не шутят, это он уже уяснил.
Лассир отвел Катинку в пустую комнату.
- Раздевайся, - велел он, растирая руки.
Она принялась снимать платье, Рил взялся помогать ей расшнуровывать корсаж, шепотом успокаивая. В конце концов, девушка рассмеялась:
- Не волнуйся, мне ж не впервой голышом перед незнакомым мужчиной стоять.
А Рил смутился, отвернулся, хотя ему тоже не единожды доводилось видеть обнаженных женщин. Лассиру было явно все равно, кто в каком виде. От ладоней заструилось черное марево, скрыло Катинку с головой, потом распалось, исчезло, снова поползло. Меж бедер девушки стала формироваться какая-то длинная вытянутая фигура, соткалась в змею, бросившуюся на Лассира и повисшую зубами на его руке. Маг стряхнул пресмыкающееся наземь, раздавил каблуком голову. Рил глядел на все это широко распахнутыми глазами, когда уверился, что маг закончил чародействовать, подскочил к нему, требовательно поднимая руку, раненую клыками твари.
- Тебе больно? Лас?
- Нет, у нее были тупые клыки. М-да... Теперь рожать я не смогу, это жетрагедия всей жизни. Дама, одевайтесь.
- А что, раньше мог? - искренне изумился Рил, помогая слегка ошеломленной Катинке одеваться.
- Да и раньше не мог. Просто теперь на меня повесилось такое проклятье, оно пола не разбирает, - пояснил маг.
- А тебе от него ничего другого не будет? - обеспокоился эвьяр.
- Нет, оно направленное, видимо, кто-то из коллег постарался наложить порчу.
- Ну вот, скоро будем нянчиться с маленькими мурчиками, - обрадовался Рил.
Катинка покраснела и выскочила из комнаты.
- Ну как скоро... Месяцев девять, как минимум, придется подождать.
- Знаешь, как они быстро пролетят? - фыркнул мальчишка. - Особенно, со стороны глядя.
- Нет, не знаю. Нопосмотрим... Маленькие лапки - это мило.
Рилиэн заразительно рассмеялся, глядя на озадаченное выражение лица мага, пытавшегося понять, что они с братом уже не вдвоем, их, как минимум, четверо, и с этим придется смириться. У Лассира все это явно в голове не укладывалось. Идея с норой казалась все более привлекательной. Мур подошел к нему, приобнял за плечи.
- Спасибо, братишка. Ну, что ты, как потерянный?
- Не знаю. Но все ведь хорошо?
- И не просто хорошо, малыш, а замечательно. Ты просто позволь жизни течь так, как ей хочется. Ты скоро тоже обручишься, это же прекрасно.
Лассир кивнул.
- Ничего, я свыкнусь с этой мыслью.
- Келиэн Шелисс, ты туда не пойдешь! - мать смотрела обеспокоенно и печально, но голос звенел приказом. Он знал, что ослушаться почти невозможно, но знал и то, что пока есть это «почти» - он вывернется из тенет приказа и все равно отправится в земли людей. Туда, куда его тянуло даже не разумом и не сердцем - душой, открытой ее раной.
- Я должен. Там мой брат.
- Он тебе никто! Он - Дар, и Дар темный.
Келиэн вздохнул - да, таково официальное мнение. А то, что истинный Темный уже тринадцать зим живет в холе и неге - замалчивается.
- Он мой брат. Я должен хотя бы увидеть, что с Рилиэном все в порядке.
- Келиэн...
- Я иду туда. И ты прекрасно знаешь, что ты меня не остановишь, мама. И что мой брат - не Темный. Уж сама себе не лги хотя бы.
Талиэна махнула рукой, отсылая сына. Заперла дверь и молча скорчилась на постели, пережидая боль. Рилиэн, ее малыш, ее кровиночка... как она могла отдать? А впрочем, она и не отдавала. Рождение Дара едва не убило ее, и помешать забрать новорожденного сына она не могла, а муж... Талиэна зашипела в бессильном гневе: слизняк, сволочь, склонился перед волей князя! Уже десять лет, как его нет, и родом Шелисс правит она, а простить не может.Хорошо хоть, Келиэн сбегает, присматривает, проведывает, пускай и помимо воли матери. А что поделать, ведь не отправишь же, не скажешь: «Пригляди».
Она надеялась, что он понимает... но с каждым годом эта надежда таяла. Нет, не понимает, считает ее такой же, как все. Больно, но это ее расплата за слабость, за то, что не выгрызла сына зубами. И она будет прикрывать Кела, как только возможно. Когда вернется - примерно накажет, ему не привыкать, а вот ей каждый раз - как первый.
Талиэна встала, вытерла ладонями щеки и отправилась разбираться с делами клана. Шелисс - их клановое имя - было поначалу даже не именем, а кличкой, отражающей весь страх перед «отнимающими жизнь». «Змеи». Если точнее, шелиссами звали маленьких юрких змеек, с ярко-алыми метинами на головах, ядовитых настолько, что один укус такой крохи мог убить пятерых эвьяр. Ее подданные тоже могли. Искуснейшие убийцы, отнимающие жизнь у любого, на кого им укажут. К счастью, заразу послушания князю, пошедшую от мужа, Талиэна выжигала сразу и бестрепетно, так что в верности клана не сомневалась.
Но поздно, Мать Милостивая, поздно же! Когда старший сын вернется, он даже не станет ей говорить ничего. Придется смотреть во все глаза, узнавать по его взгляду, жестам, выражению лица новости. В последний раз он был чем-то озадачен, а еще весьма хмур. Материнское сердце болело, но если Талиэна сорвется в земли людей, князь поймет все и сразу. Женщина встряхнула головой. Сын еще не вернулся, так что пора заняться бумагами.
Келиэн собирался так же тщательно, как и на любое задание. Вернее, он и шел на задание, никто, даже из клана, не должен знать, куда именно он идет. Он подпрыгнул, проверяя, не звякнет ли оружие. Нет, закреплено все на совесть. Плащ, узловатый посох - пилигрим готов к выходу. Эвьяр надвинул капюшон по глаза и растворился в тени галереи, неслышно и незаметно. Внимания на него никто не обратил. Чего он и ожидал.
Путь до человеческих земель занял две декады, а от границ - еще одну до Дола. Он появился рядом с селом на рассвете, привычно уже обследовал свое убежище - можно задержаться на несколько дней, разузнать, как там брат, наглядеться на малыша, такого не по годам серьезного. Но в этот раз все пошло не так - брата не было нигде. Сердце екнуло и рухнуло куда-то в бездну, к Отцу Тьмы. В первые мгновения осознания отчаяние едва не заставило Кела рвануть к дому, где жила семья, приютившая брата, открыто. Но он справился, превозмог себя, дождался сумерек и прокрался туда, притаился в тенях под слепыми оконцами. Принялся слушать.
- Ну все, сторговал приблудыша, - пьяно рассказывал хозяин дома жене. - Не кому-нибудь... самому магу.... Этому... Черному.
- Неужто Ворону? - ахнула женщина. У Кела по спине прокатилась волна озноба, поднимая дыбом волоски на затылке. Названного Вороном он знал, видел однажды в людской столице, на приеме. Вызывал тот необъяснимое чувство страха. И этому - его Рилиэна, маленького, светлого, ласкового братика?
- Ему, проклятому. Зато денег отвалил... Прорву. А ты не реви, приблудыш ему приглянулся, видимо. Сидит, пиликает. А как за дверь рванул, маг этот за ним понесся.
Келиэн уже ничего не понимал, но твердо знал одно: ему срочно нужно в Кир-о-Вистар. А убить это мерзкое отродье можно и потом, когда-нибудь. Сейчас не время марать об него руки. Через несколько минут эвьяр уже был далеко, за околицей, несся сквозь наступающую ночь, сам похожий на сгусток мрака.
Через три дня он уже был там. Кир-о-Вистар шумел и радовался жизни. Найти дом придворного чародея было легко, а вот попасть - не очень. На подступах среди деревьев рощицы были развешаны легкие полупрозрачные кружева магии. Кел видел их почти отчетливо, но пробираться не рискнул. Хватало и того, что слышал в доме скрипку - легкую, радостную мелодию. Дар брата не мог лгать, ему не было плохо. Старший эвьяр нырнул в сугроб, оказавшийся кучей листвы, почти не повредив снеговую шапку, укутался в плащ и замер, вслушиваясь. Но скрипка вскоре умолкла, а голоса на таком расстоянии он различить не мог.
Вскоре голоса раздались ближе.
-... ну откуда я мог знать, что они подпалят фейерверки раньше обычного? - оживленно рассказывал Лассир. - Я же надеялся, что демона Мур изгонит вовремя. И вот, поворачиваюсь я, а там на все небо эта оскаленная пасть. Вот тогда мне и пополохело по-настоящему.
И тихий смех, который Кел не мог спутать ни с чьим другим.
- А дальше? Рассказывай, я же уснуть не смогу, не узнав конец истории.
Кел слышал только одни шаги, успел перепугаться до холодеющих кончиков пальцев, когда разглядел, что Ворон несет брата на руках, бережно обнимая. Так носят... додумывать было некогда - тело подчинилось не разуму, а душе, и он выметнулся одним прыжком на тропу.
Лассир подхватил Рила одной рукой, второй метнул в возникшую перед ним тень заклинание связывания, быстро зашевелил пальцами, связывая узлы. Крепче, еще крепче. Кел стиснул зубы, чтоб не кричать от рванувшей тело боли.
- Лас, погоди, остановись, - Рилиэн соскользнул с его руки, напряженно потянулся вперед, несомненно, учуяв что-то, чего не мог понять. Порыв ветра весьма кстати сдернул с головы Келиэна капюшон, и мальчик ахнул, но вовсе не радостно, а с опаской.
- Так-так, кто тут к нам пожаловал, - Лассир дернул тени, заставляя пленника выпрямиться. - И чем обязан столь неожиданному визиту?
Кел жадно всматривался в лицо брата, игнорируя мага. И то, что видел, вызывало тоску и злость на себя и тех, по чьему приказу маленького эвьяр отправили к людям. Рил считал его - чужаком, опасным, от которого не приходилось ждать ничего хорошего. И отступал за Черного, прятался за его спину, привычно, словно тот его должен защитить.
- Рилиэн Шелисс, - наконец, выговорил Кел, - я пришел к тебе с миром.
Лассир кивнул:
- Не лжет. И впрямь с миром. Что скажешь, Рил, впускать его в дом?
- На улице холодно, - тихо, неуверенно сказал Рилиэн, посмотрел на Лассира, ища подтверждения или совета. Или разрешения? Кел не мог понять, в голове пока не укладывалось все произошедшее, то, что он, лучший разведчик и убийца, так глупо поступил, попавшись, хуже того - сдавшись. Но ведь не врагу же?
- Хорошо, тогда поговорим в тепле, - Лассир повернулся и поволок пленника за собой.
Унизительно и больно, да еще и на глазах брата, как добычу. Но Кел послушно волочился, едва успевая переставлять стреноженные заклятием ноги. Рил то и дело оглядывался, спотыкаясь, маг снова подхватил его одной рукой, удерживая второй плетение заклятия. Суя по тому, как легко это сделал - мальчишка ничего существенного не весил. Глухая ненависть к людям снова заворочалась в душе эвьяр - он был в курсе, что Рилиэна досыта не кормили уже давно, все лучшие кусочки доставались человеческим щенкам.
- Беги к Игнатиусу, пускай срочно тебе нальет «Драконьего огня», я знаю, что еще много осталось, - велел Лассир. - Весь замерз.
- И буду я пьяный и сонный, - пробормотал Рил, улыбнувшись. - Только без меня гостя не пытай, хорошо?
- Хорошо, котенок, только в твоем присутствии.
Кел переводил взгляд с одного на другого, молчал, пытаясь понять, что их связывает? Не любовники, он бы почуял. Но куда ближе, чем просто живущие в одном доме. Учитель и ученик? Вряд ли, не говорят так с учеником, тем более, с учителем.
Рил убрел куда-то по коридору, неслышно, как тень, а маг разом утратил свое благодушие, вперился страшными, черными, как у Темного Дара, глазами в желтые глаза Келиэна.
- Итак, зачем ты явился сюда, Шелисс?
- Узнал, что брата продали тебе, Ворон.
- Не продали... Я отдал свадебный подарок его приемному отцу. Все по обычаю.
Кел распахнул глаза во всю ширь, и Лассир мысленно хмыкнул: вот откуда унаследовал свои глазищи Рил. Правда, у этого представителя клана Шелисс они были янтарными, как у змей, давших имя клану.
- Свадебный? - а голос у старшенького сорвался, дал петуха. Сколько ж ему лет? На вид - лет семнадцать-двадцать, не больше.
- Да. Есть такой обычай... Называется «брак». Это когда двое вступают в особый союз, называемый семейным.
Кел смешно зашипел. Он забавлял мага, такой порывистый, совсем не похоже на других Шелисс. Или играет? Но чутье, магия говорили, что он искренен. Так неужели и впрямь за брата волновался?
- А перед этим нужно отдать родителям младшего супруга подарок, - Лассир продолжал издеваться. - Вот я и отдал... Все по-честному, змейка, я посватал Рилиэна по всем законам храмов. А вот зачем ты явился?
- Он же ребенок еще! Куда его в брак? Аш-ш-ш! - беспокойство и бессильный гнев в голосе, в глазах. Переживает? А где ж он был двенадцать лет?
- Как куда? В брак же...
- Не с-смей его трогать, ты... Ворон! Светлый Дар... - и заткнулся, словно сболтнул лишнего.
- Что не так со светлым Даром?
Эвьяр молчал, гордо вздернув подбородок. Как будто его тут сейчас на части резать будут, выпытывать. Глупый. Юный и глупый. Удивительное дело, младшенький у него куда умнее и понятливее. Или это Ласу, влюбленному в свое светлое дитя, так кажется?
- Рил учится контролировать Дар... Так что все с ним в порядке.
Лас заметил мелькнувшее в глазах эвьяр облегчение, чуть заметный выдох.
- Ну я же говорил, не начинайте без меня, - и теплые ручки обвили шею, сразу принося с собой в душу мага волну тепла и нежности.
- Я и не пытаю, - заверил его маг, поцеловав в кончик носа.
- Ты спрашиваешь, это хуже, - фыркнул мальчишка, угнездился на коленях так легко и естественно, словно не в первый раз, а с рождения привык. Изрядно удивив и мага, и старшего брата.
- Я ему объяснял, что такое брак, - Лассир обнял Рила за талию.
- А мне объяснишь? - искренне заинтересовался Рил. От него пахло вином и пряностями, а зрачки в серебре глаз расплывались, как в сумерках, отсвечивая в черноте синими огнями. Отражали синеву глаз мага. Мальчишка облизнул губы, потянулся, как завороженный, или это Лассира заворожило лунное сияние его взгляда? Очнулся маг только тогда, когда длинные темно-бордовые ресницы мальчишки сомкнулись, а губ Ласа коснулись его губы - горячие, невыносимо нежные, со вкусом «Драконьего пламени». Маг не отказал себе в удовольствии все-таки поцеловать своего котенка. Потом отстранился, блеснул глазами:
- Приличия, Рил, приличия.
Со старшего эвьяр можно было писать картину: «Воплощенное изумление и возмущение». Рил хихикнул, уложил голову на плечо Лассиру.
- Я же предупреждал, что от вина меня развезет... Вот, - и взялся трогать шею мага губами, кончиком языка, совершенно не думая, какие чувства этим будит в мужчине. Лассир наслаждался, однако контроль держал строгий.
- Как видите, ваш брат тут в полной безопасности. И это он меня соблазняет.
- Ты - мой жених, какие соблазны? - фыркнул Рил, на секунду прервав свое утонченное и изысканное издевательство.
- Ты еще совершеннолетие не справил, - Лассир обнял его покрепче.
Рилиэн повернул голову к брату:
- А вы... Двенадцать лет. Я не звал.
- Я... Присматривал... Мне нельзя было... Но я уходил и присматривал.
Рилиэн вздохнул. Лассир вполне понимал его. Он не знает этих своих родичей, он в обиде за то, что его бросили без объяснения причин, как шелудивого котенка, но готов простить, просто потому, что никакая мерзость мира к нему не липнет.
- Лас, а можно его освободить? Я сейчас не в состоянии общаться. Спать хочу. Пусть до завтра подождет, ага?
- Ладно. Игнатиус! Размести дорогого гостя... где-нибудь. И чтобы не сбежал.
Демон появился в дверях зала, степенно кивнул, мгновенно понимая, кто пожаловал и как стоит разместить. Лас отпустил плетение сети, но не снял ее целиком. Стоит эвьяр дернуться - нити надежно стреножат, спутают, придушат слегка.
- Идем, - Рила перекинули на плечо и унесли в спальню.
Уйти магу мальчишка не дал, вцепился тонкими, но сильными пальцами в руку, обхватил запястье и потянул к себе.
- Останься, полежи со мной?
Лассир улегся рядом, перекинулся. Так было намного проще держать тело под контролем. Оно, слабое, глупое, норовило предать, за последние три дня он успел несчетное количество раз благословить своего портного за крепкие швы на штанах. Тот икал, чувствуя всплески магии, после которых увеличивалось число клиентов, куда-то пропали все мыши из дома, перестали болеть кости и улучшился характер у жены.
Все это было замечательно, кроме одного «но»: Рил явно воспринял изменение своего статуса как должное, и, кажется, не намерен был дожидаться весны. Или просто был удивительно тактилен, а природная скромность ранее заставляла держаться в строгих рамках? Теперь же он старался в любой удобный момент коснуться Лассира, прижаться к нему, погладить. В облике пантеры вообще заласкивал до полной потери магом соображения. Кот только что слюни не пускал, валяясь и прижимая заднюю часть тела к кровати. И сейчас, засыпая, мальчишка умудрялся поглаживать его, почесывать, нежить мягкими прикосновениями уши, горло.
- Ур-р-р-р, - пел пантера.
Вот мягко соскользнула по шерсти тонкая ладонь - Рил уснул, задышал неслышно и спокойно, слегка улыбаясь во сне. Лас уже знал - если сдвинется с места сейчас, мальчишка проснется. Так что надо еще полежать, попеть ему колыбельных, усыпляя глубоко и надежно. А потом можно будет сбежать, сменить облик и... И избавиться от последствий. У-у-ух, как же все свело-то. Ему двадцать семь лет, но возникало полное ощущение того, что тело решило - ему семнадцать, и сейчас весна. Лассир кое-как дождался, пока Рил уснет и смылся в свою ванную комнату.
Он точно свихнется до весны. Это же надо так терять голову! И он еще говорит что-то Рилиэну о самоконтроле... Да, пошел бы в бордель, снять напряжение хоть немного, но... он и впрямь не любил пользоваться услугами шлюх, брезговал. А хуже того, откуда-то возникала непререкаемая уверенность, что Рил все поймет. И даже не обидится, и от этого будет еще хуже.
- У-у-у, - пожаловался потолку Лассир. Ответа, естественно, не дождался, да и не ждал особо. И даже брату пожаловаться теперь не получится - попросту не хочется выдергивать старшего из его теплого и ясного счастья. Кто бы поверил, что тот может лучиться таким светом, носить жену на руках, руки ей целовать? И кому? Бывшей шлюхе!
- У-У-У! - жалоба получилась еще душевней, прямо как у волка какого.
В дверь поскребся обеспокоенный Игнатиус:
- Милорд, вам плохо?
- Уйди, покусаю!
- О! Милорд, я принесу вам отвар крестолиста, это поможет, - в голосе демона нет ни капли насмешки, он серьезен, как гробовщик.
- У меня не режутся зубы!
- Я понял, милорд, но от «этого» тоже помогает.
- Ладно, неси. Ведро. Два ведра отвара!
Демон удалился, вернулся - не иначе, как в преисподнюю за отваром метнулся. Открыл дверь, вошел, внимательно оглядывая господина. Покачал головой укоризненно:
- Что ж вы раньше не сказали?
- У-у-у, - отозвался Лассир, пытаясь надкусить край ванны.
- И давно уже – у-у-у?
- Неделю как.
Игнатиус удрученно покачал головой.
- Н-да... все уже стерли? Пейте, милорд, - и протянул серебряный кубок, полный зеленовато-прозрачного отвара.
Лассир выпил, выдохнул:
- Стало полегче.
- Значит, я буду приносить его каждый вечер, пока будет нужно. Привыкания не будет, не беспокойтесь, милорд, - поклонился демон.
- Я тебе доверяю, Игнатиус. Уверен, что ты не станешь меня поить ничем, что принесет мне вред.
Демон вскинулся едва ли не оскорбленно, а может и оскорбился в самом деле:
- Да как у вас язык повернулся, милорд! Вы же... вы мне как сын, как я мог бы?..
Лассир с изумлением увидел на глазах старика слезы. Вылез из ванны, обнял его, похлопал по спине.
- Ну-ну, старик, не расстраивайся, я тоже люблю тебя, как собственного деда.
Ему тотчас подали полотенце, другим осторожно принялись промокать тяжелые кудри, заботливо и ласково. Лассир только сейчас начал понимать, как многое изменилось со дня, как в доме появился его маленький эвьяр, солнечный мальчик.
- Зачем сюда явился убийца? Что ему вообще нужно от Рила?
Демон улыбнулся, явно что-то зная, но умалчивая.
- Расспросите его о Дарах, милорд. Все, что можно знать - хранят эвьяр.
- Хорошо. Я спрошу. Но ему лучше будет ответить.
Игнатиус поклонился, забрал кубок и ушел. А Лассир завалился спать. После зелья демона стало не в пример легче, даже мокрые - стыдобище какое, как подросток! - сны не выматывали душу, а были легкими, хоть и не менее стыдными.
- Я половозрелая мужская особь. И это нормально. У-у-у!
Когда проснется Рил, придется спешно брать себя в руки. А пока он спит - можно и с его братцем пообщаться. Аж руки чешутся.
- Так зачем ты приперся? - Лассир несчастного парня обшипел сразу, потом еще и обрычал, а затем шарахнул аурой ужаса. Эвьяр скорчился на полу в позе зародыша, икая и вздрагивая, пытаясь собраться с мыслями.
- Б-брат... я за ним п-п-присматривал с детства...
- Почему ваша семья не пыталась забрать его?
- Потому что Темный Дар - Наследник князя, если бы Рилиэн попал им в руки... Ты сам должен понимать, что можно натворить, если не окружать мальчика любовью, а запугивать и унижать.
- Понятно... И что теперь?
- Когда князь узнает о том, что Дар в Риле проснулся, он пошлет за ним.
- И когда Дар раскроется полностью?
- Этого я не знаю. Каждый Дар - уникален, наши летописи не помнят повторения, - эвьяр сел, с надеждой глядя на мага. - Ты ведь не оставишь его, нет?
- Нет. Не оставлю. И не отдам никому...
- Меня зовут Келиэн, - проговорил эвьяр, глядя магу в глаза. Шелесс очень редко называли свои имена.
- Хорошо, - равнодушно кивнул маг. - Я запомню.
- Никто не знал, кого боги одарили Темным Даром, - Кел опустил голову. Ему было стыдно. - Но второе дитя родилось в семье князя. Кто бы отправил его прочь из земель эвьяр? Куда проще счесть темным отродье Шелесс, вырвать его из рук едва не умершей родами матери, с попустительства трусливой мрази, недостойной носить клановое имя, и отправить подальше, подкинуть под порог людского храма в дальнем селе. И запретить даже вспоминать о нем. Но его никогда не забывали. Я старался раз в три-четыре месяца побывать в Доле, но большего, при всем желании, сделать не мог.
- Ну что ж... С Темным я потягаюсь, если придется... - Лассир снял путы с Келиэна. - А ты убирайся прочь.
- Нет, пожалуйста... - эвьяр умоляюще сложил ладони, потом опустился на колени, не гнушаясь просить и так, - пожалуйста, дай мне поговорить с братом.
- Мне показалось, что Рилиэн не горит желанием общаться.
- Но ты не знаешь точно. Прошу, Ворон, я прошу тебя!
- Когда Рил проснется, повторишь ему историю про два Дара.
Шелесс согласно склонил голову, вернее, опустил ее еще ниже, признавая справедливость требования. Лассир вышел.
- Игнатиус, покорми гостя.
К приходу демона Кел сумел собраться, встать и даже причесать руками волосы, переплел косу. И стал ждать. Аппетита у него не было, но он заставил себя поесть.
Лассир заглянул к Рилиэну в спальню. Тот уже проснулся, но пользовался тем, что завтракать его не позвали, валялся на кровати и потягивался, выгибаясь, вытягивая длинные, стройные ноги с круглыми коленками и трогательными ямочками над ними.
- Доброе утро, котище.
- Мур-р-р! - протяжно мурлыкнул мальчишка, перевернулся на живот и потянулся, как настоящий кот. Внутри мага все взвыло.
- Рил... Кх-х-х... На завтрак иди.
- Угу, сейчас приду, - Рил еще раз потянулся, отводя назад ногу, и воздух окончательно покинул грудь Лассира, а мозг отказался работать, когда кровь отлила от головы несколько ниже. Маг развернулся и бросился к Игнатиусу за отваром. Рилиэн неспешно умылся, причесался, надел любимые штаны из мягкого бархата, так приятно ласкающего кожу. Накинул сверху рубашку, подаренную Ласом, и спустился вниз, не в столовую, а на кухню. Он все же отвоевал право завтракать именно там, и так, как того захочется. Кашу ложкой, так кашу и ложкой.
Лассир как раз допивал отвар. Мальчишка учтиво поздоровался с кухаркой и дворецким, уселся напротив мага и потянулся за круглобоким пирожком к его тарелке. Их пальцы встретились на аппетитном боку выпечки, Рил фыркнул и утащил пирожок, успев на долю секунды раньше. Лассир взял себе второй пирожок, воздавая должное искусству кухарки. Та безыскусно радовалась хорошему утреннему аппетиту господина мага и его подопечного - уже жениха - которого добрая демонесса мечтала хоть немного откормить до приемлемого состояния. Рил подозревал, что это приемлемое состояние выразится его шарообразной формой.
- Не хочешь, кстати, пообщаться с Келиэном? - Лассир налакался отвара и был спокоен и благодушен.
Рил глянул, разом посерьезнев, подумал.
- Только с тобой вместе.
- Хорошо, после завтрака пообщаемся.
Завтрак затянулся - Рил растягивал время, как мог, но пирожок оказался слишком уж аппетитным, да и был уже третьим, и больше половины в мальчишку не влезло, так что он вынужден был отложить недоеденную половину и встать из-за стола.
- Я готов. Идем?
- Идем. Пообщаемся с ним. И пускай убирается, - Лассир поднялся из-за стола.
Рил согласно кивнул, он не горел желанием выслушивать человека, которого не видел и не знал все почти тринадцать лет своей жизни.
- Ну что ж, змейка, мы пришли, - маг уселся в кресло. - Давай.
Рилиэн снова забрался к нему на колени, прижался, рассматривая старшего эвьяр. Кел вздохнул и начал рассказ заново:
- Эвьяр - избранный богами народ, с начала времен в нем рождались отмеченные высшими силами дети, раз в пять поколений. Их назвали Дарами - темным и светлым. Отличить Дар можно - у младенца с самого рождения глаза, как серебро, вот только понять, какой именно Дар - возможно лишь по прошествии нескольких лет. Были попытки уничтожения носителя Темного Дара. Но сам мир хранит его, как и Светлого. Тогда эвьяр постановили отдавать Темного на воспитание куда-нибудь подальше от эвьяр. Это не помогает избежать встречи Даров, но оттянуть ее - да. В этот раз один из Даров народился у княгини, а второй - у главы клана Шелесс. И все сочли, что княжий отпрыск, долгожданный наследник не может быть Темным. К нам пришли, вырвали тебя из рук мамы, отправили куда-то. Мне было всего шесть лет, но я умудрился проследить за гонцом, оставшись незамеченным. Вернуть тебя я не мог, пока нами правил предатель. А после - не мог тоже, тебя уже приняли в семью, а князь официально запретил вспоминать твое имя. Но я знаю, что когда твой Дар вспыхнет в полную силу, за тобой придут люди князя.
- И что будет дальше? Если Рил окажется у них в руках, что произойдет? - Лассир чуть подался вперед.
- Его постараются подмять, сломать. Заставить служить во благо Темного, чтобы усилить его влияние. Хотя он уже сейчас силен, и это жутко. Ты не был там, и не видел того, что видел я. Когда от чарующего пения прекрасного маленького ангелочка человек теряет волю, разум, испытывает невыносимые муки или животное наслаждение. Он может спеть смерть. Ты можешь сыграть жизнь, - Кел посмотрел на брата.
Лассир побарабанил пальцами по подлокотнику.
- Хорошо... Будем думать, как поступить. Придется дать вашему князю по рукам как следует, если протянет...
- Я уйду, если вы не желаете меня видеть. Но оставьте право хоть изредка видеть брата. Хотя бы знать, что у него все хорошо, - смотрел Кел на Рилиэна, но обращался только к магу.
- Смотри, этого я запретить не могу.
Келиэн медленно и осторожно, не делая резких движений, расстегнул наручные ножны и протянул короткий тонкий клинок Рилу:
- Возьми, пожалуйста.
Лассир право решать предоставил Рилу. Мальчишка колебался недолго. Покачал головой:
- Меня есть, кому защитить. Я не умею обращаться с оружием.
- Возьми, - внезапно поддержал Кела маг. - На крайний случай.
Рил глянул на него, подумал и кивнул, принимая подарок. Даже не вынул кинжал из ножен, просто положил на колени.
- Ты ничего не сказал про маму. Она тоже считает меня Темным, как и все?
- Я не знаю. Она сейчас управляет кланом...
Рил передернул плечами.
- Уходи, - и уткнулся в плечо магу.
Келиэн удалился. Лассир обнял ученика:
- Невеселые дела. Придется до весны хранить тебя в особняке за тремя слоями защиты.
- Думаешь, они сунутся к самому опасному магу королевства?
- Как знать... Могут и попытаться. В любом случае, до свадьбы будем прятать тебя. А там уже могут и похищать, не завидую я тогда их княжеству.
- Мне и гулять нельзя будет? - расстроился мальчишка.
- Рил, ты хочешь, чтобы я обрушил на леса эвьяр всю магию Тьмы или сразу воззвал к прародителю?
- Прости, я понял, - вздохнул тот, прижался еще крепче, обнимая жениха. - Тогда я буду усердно заниматься чтением и письмом.
- Это отличная идея. Нужно официально объявить о нашей помолвке, это может немного отпугнуть Темного.
Рилиэн кивнул, снова устроил голову у него на плече. Он не был слепым, прекрасно видел и понимал, что происходит с Лассиром, сельские дети с младенчества видят и постигают тонкости взаимоотношений полов, наблюдая за животными. Да и за людьми тоже - зачастую в доме есть только одна комната, где проходит вся жизнь семьи, ни о каком уединении речи не идет. Лассир обнимал его, разглядывал теневые языки пламени, танцующие прямо рядом с креслом.
- Готов телепортироваться?
- А куда?
- Во дворец, к королю. Не хочу выпускать тебя из поля зрения до объявления свадьбы.
- А переодеться? Я снова явлюсь туда не при параде? - фыркнул Рил, потерся носом о его шею, тронул губами кожу.
- Давай, переоденемся. Будем поражать дворец красотой, - Маг поднял его на руки. - Идем в гардеробную.
- Ну, иди, ты же мне ходить не даешь, на руках, как маленького, таскаешь.
- А мне нравится, - весело фыркнул Лассир.
- Мне тоже, - Рил улыбнулся, обнимая его крепче.
Маг поставил его на ноги уже в гардеробной.
- Выбирай, во что оденешься.
Мальчишка посмотрел на развешенные костюмы, сорочки, жилетки и камзолы, беспомощно пожал плечами: Лассир его баловал несусветно, портной не успевал шить.
- Выбери сам, в чем ты хочешь меня видеть.
Маг прищелкнул пальцами, прилетело нечто винного цвета. Рилиэн облачился в белоснежную сорочку, натянул выбранный магом костюм, аккуратно застегнул все пуговки и повернулся, давая Ласу оценить свой вид.
- Красавец, - чародей снова облачился в парадный черный костюм, явно один на все случаи жизни.
- Ты тоже, - мальчишка добыл из вазы одну из белых роз, невесть откуда доставленных Игнатиусом, приколол ее на грудь магу булавкой с винного цвета навершием.
- Готов шокировать двор?
- Почему - шокировать? Я тебя люблю, - спокойно сказал эвьяр.
- Я тебя тоже. А шокировать... Они очень удивятся, - Лассир поцеловал его, впервые по-настоящему. Отвечать Рилиэн не умел, но очень старался, запустив обе руки в волосы мага, безжалостно растрепывая их, слегка тянул, не давая отстраниться.
- А теперь мы можем и переноситься.
Эвьяр ничего не ответил, слегка задыхаясь от почти незнакомых ощущений, алея жарким румянцем и облизывая мгновенно припухшие и покрасневшие губы. Лассир телепортировал обоих. В покоях мага во дворце было тихо и прохладно. И никаких слуг, это давало Рилиэну время отдышаться, прийти в себя.
- Ты готов? - Лассир обнимал его.
- Да, готов, - кивнул Рил.
- Идем. Будь со мной рядом все время.
И они пошли. Попадавшиеся навстречу им придворные пялились вслед и перешептывались.
- Ваше величество, - Лассир даже не интересовался, с какой красотки снял короля. - Пусть по всему королевству объявят о нашем с Рилом обручении. Это очень срочно.
- Лорд Терилар, вы в своем уме? - изумленно уставился на них король.
- В своем, ваше величество, а что, какие-то проблемы?
- Но он же еще ребенок! Рилиэн, тебе есть тринадцать?
- Нет, ваше величество, но скоро будет. И это наше общее решение, - твердо сказал Рил.
- Это нужно для защиты Рила. Объявите о том, что свадьба будет, но не говорите срока, - добавил Лас.
- Хорошо. Но не раньше, чем он достигнет совершеннолетия. При всем моем уважении к вам, на столь явное попрание закона я идти не буду, - нахмурился король.
- Хорошо. Просто объявите о свадьбе...
Фейран вызвал распорядителя, приказал собрать всех придворных, в данный момент находящихся во дворце, в тронном зале.
- Вы приготовили обручья, лорд Терилар?
- Нет еще, я хотел за зиму отковать. Но теперь нужно срочно... Ладно, сейчас. Игнатиус! - звал маг так, словно был уверен в том, что его дворецкий рядом. - Фамильный браслет, парный, принеси.
Ну, не Сеймуровой же шлюхе отдавать семейную ценность?
Через пару мгновений демон материализовался за его плечом, вложил в протянутую ладонь мага требуемое и снова испарился. Браслеты рода Терилар были красивы: тонкое золотое переплетение тонких веточек, листиков, бутонов в рамке-браслете, с изящным потайным замочком.
- Теперь есть, ваше величество.
- Прекрасно, - с сарказмом отозвался король. – Я прав, и родовое имя Рилиэна – Шелесс?
Маг кивнул, внутренне хмурясь: король все же вспомнил, где он видел такую необычную масть у эвьяр.
- Идемте.
Лассир взял Рилиэна за руку, и они последовали за королем. Недоумевающие придворные уже собрались, ждали, перешептываясь. Фейран стремительно вошел в тронный зал, поднялся на возвышение.
- Подойдите, - кивнул магу и его воспитаннику. Обвел взглядом людей и громко объявил: - Мы собрали вас здесь, чтобы объявить помолвку и скорый брак придворного чародея Лассира, лорда Терилара и юного Рилиэна.
Лассиру показалось на миг, что он попал в осиное гнездо, гудящее во весь дух. Рил крепко вцепился ему в руку тонкими пальцами, ему было откровенно худо - с его-то слухом.
- Еще одно слово в таком ключе - и свадебным подарком мужу будут ваши души, связанные в узел, - негромко произнес маг. - Я все еще читаю ваши мысли.
На тронный зал пала мертвая тишина. Рил забыл, как дышать, стоял, вытянувшись в струну, окаменевший, как статуэтка из белоснежного лосского мрамора.
- Браслеты, лорд.
Маг отдал королю браслеты, вплетенная в металл магия заставляла филигрань сиять и переливаться острыми лучиками.
- Сим удостоверяется обоюдное желание брака Лассира, лорда Терилар, и Рилиэна Шелесс. По доброй ли воле ты, Рилиэн из клана Шелесс, желаешь заключить уговор о браке?
- Да, ваше величество, - тихо, но отчетливо ответил мальчик.
- Удостоверяю, властью, данноймне Пресветлой Матерью и Претемным Отцом. Это все, - подытожил король.
- Отлично, - Лассир клыкасто улыбнулся, обнял Рилиэна за плечи и телепортировался в особняк.
- Теперь они будут говорить о тебе гадости, - всхлипнул мальчик, прижимаясь к магу, пряча лицо в его мантии.
- Они всегда говорят обо мне гадости... Что в этом такого? Зато в провинции я могу тебя хоть съесть прилюдно, все будут уверены, что на пользу королевству.
- Съешь, я тоже буду уверен, что это будет на пользу. Ты все делаешь правильно, я знаю, - голос Рилиэна еще вздрагивал, но его лицо, когда он отстранился, было почти спокойно.
Лассир снова поцеловал его.
- Все будет хорошо, правда. Они все тебе сочувствуют, будут тебя жалеть...
- Они глупы и ничего не видят, - Рил потянул его за руку в свою комнату, настойчиво и почти властно, словно это он был старшим в их паре. Маг шел за ним.
- Да. Люди очень странные создания.
- Сядь, я буду тебе играть. Нет, не спорь, это необходимо, сейчас, сию минуту, иначе меня просто разорвет на тысячу маленьких кусочков.
Подтверждая его слова, скрипка материализовалась в руках Рилиэна мгновенно, вспыхнула, как магический кристалл, наполненная сиянием его магии. Лассир упал в кресло и приготовился внимать. Рил сбросил колет, растеребил шнуровку сорочки, подтянул рукава. Вскинул скрипку к плечу. И музыка обволокла мага тягучим, жарким, опасным и притягательным медом, проникла под кожу, заставляя гореть каждый нерв, накатывая желанием и наслаждением, и отступая. Лассир вцепился в подлокотники,часто дыша, выгибаясь в кресле. Рил взвинтил темп музыки, скрипка уже почти кричала, как захлебывающееся желанием животное, стонала, неприкрыто и страстно, бесстыдно. Рилиэн сделал шаг к магу, не прекращая терзать инструмент. Глаза его сияли, завораживая, околдовывая. Лассир приподнялся навстречу, теряя волю, потянулся к скрипачу. Рил приблизился еще на два шага, их разделяло расстояние вытянутой руки мага, ему стоило лишь ее протянуть, чтобы коснуться мальчишки. Лассир поднял руку, но вовремя перехватил контроль, снова упал в кресло, однако улыбаться не прекратил, а тумана в глазах не убавилось.
Рил улыбнулся, музыка перестала умолять, теперь она требовала, скрипач чуть нахмурил тонкие, красиво очерченные брови, сделал еще крохотный шажок вперед. Пальцы мага впились в подлокотники, едва не дробя дерево.Музыка медленно, но верно ломала его сопротивление, растворяла волю, звала, манила, обещала, обволакивала невыносимым, на грани боли, желанием. Лассир медленно развязал шейный платок, уронил его, потянул через голову рубашку. Эвьяр поощрительно улыбнулся, передвинул ногу, касаясь его колена своим, чуть выгнулся, втягивая тонко вырезанными ноздрями будоражащий запах желания, разливающийся по комнате. Лас приподнялся, избавляясь от рубашки, улетевшей белым облачком куда-то в угол. Рилиэн переступил с ноги на ногу, скидывая туфли, приподнял ногу и поставил ее на край кресла, между ног мага. Придвинул вплотную, чувствуя жар его тела. Лассир провел ладонью по его колену, словно опалил сквозь ткань. Скрипка застонала вместо эвьяр, тот лишь закусил губу и чуть прикрыл глаза.
В глазах Лассира царила непроглядная темнота, однако она не пугала, была теплой, обволакивающей. Рил опустил смычок, скрипка растворилась, не успев упасть на ковер. Эвьяр соскользнул на пол, между колен Ласа, оглаживая в этом движении его плечи и грудь, бока, бедра ладонями. Маг погладил его по щеке, едва касаясь кончиками пальцев. Внутри все еще звучала музыка, словно скрипка продолжала играть, от рук и лица мальчишки струилось сияние. Пояс, повинуясь его тонким пальцам, расстегнулся мгновенно.
- Чудо… - прошептал Лассир. - Светлое чудо…
Рил гладил его, неумело, ласково, так, словно жаждал накрыть ладошками как можно больше его кожи, тихонько постанывая сквозь зубы - в нем пробуждалась чувственность, гормоны срывались в свистопляску подросткового буйства. Он хотел, еще лишь смутно понимая, чего, но от этого было только труднее сопротивляться. Маг не протестовал, приучал к себе, к своему телу. Эвьяр взял его за руки, потянул, поднимаясь, к кровати - там было удобнее раздеть, наконец, упрямого мага, получить доступ ко всему, чего хотелось, изучить, попробовать на вкус, на запах, потрогать везде.
Лассир был угловатый, некрасивый, выпирали под сухой кожей ребра и кости. Рил казался теплой водой, обволакивающей это недоумертвие, бестрепетно гладил, прослеживал изгибы ребер языком, прижимался горящими щеками к животу, наклоняясь так, словно ломался в спине - торчали лопатки, как готовые проклюнуться крылышки. Лас беспрерывно гладил его, куда дотягивался, рисовал узоры по коже. Эвьяр прильнул к его груди, потерся, резко запрокидывая голову. Приподнялся еще, дотянулся до губ, шепнул в них:
- Ты, ты! Только ты... - впился поцелуем - неумелым, жадным, оцарапался о клыки, укусил сам. Лассир перехватил инициативу, повел поцелуй, показывая, как надо правильно. Через какие-то мгновения - или вечности? - он уже был сверху, зацеловывал тихо стонущего мальчишку, льнущего к рукам, подставляющегося под губы. В ушах глухо бухала кровь и стонала скрипка: «Ты, только ты... возьми, хочу!»
Самоконтроль собрать оказалось трудно, склеить и вовсе невозможно.
- Нельзя же еще.
- Тебе - можно все, - Рил не отпустил, сжал, намотав на кулаки, волосы, потянул снова к себе. Невозможный, упрямый мальчишка. С ним нужно было быть втройне нежным и внимательным, заботиться, предугадывать, ласкать. Он требовал, уже не просил. Оплетал собой, терся, выгибался под руками, мурлыкал и тихо вскрикивал. И с ума сводил одним своим видом.
- Мой котенок, маленький, - мурлыкал ему Лассир, осыпая поцелуями тело скрипача.
Как сказал Рилиэн - ему можно все? Что ж, все так все. И запретные, совершенно развратные ласки, которые видел в книге, случайно найденной в библиотеке королевского дворца, тоже. Там они звались лосскими, по одноименному острову, где, по легенде, проживали самые похотливые создания мира - саоны, полулюди, с козлиными ногами, рожками и хвостами. Хорошо иметь острую память, что еще скажешь. А еще влюбиться без памяти. И готово, с ума от желания сойти не получается, зато выплеснуть это желание ласками - запросто.
Рилиэна надолго не хватило, он все же задрожал в руках Лассира, тонко вскрикнул и обмяк, едва дыша, опустошенный, измотанный, взмокший. Наверное, на несколько секунд потерял сознание, а потом сразу же уснул. Маг обтер его влажным куском ткани, укутал. И пошел вручную доделывать все необходимое. Ему тоже не понадобилось много времени, стоило лишь вспомнить ощущение горячего тонкого тела, льнущего к нему - и мир брызнул осколками цветного витража, распадаясь на фрагменты.
- К весне или свихнусь... Или точно... попорчу.
Келиэн вернулся, об этом главе клана Шелесс доложили слуги тотчас. Посылать за своевольным отпрыском Талиэна не стала - сам явится, и очень скоро. Сын прекрасно знал правила игры. Он ушел без разрешения, и должен принять наказание, а ее задача - узнать хоть что-то о младшем сыне, прочесть это по взгляду и жестам старшего.
В этот раз Кел был растерян и как-то странно вел себя. Талиэна никак не могла понять, что произошло, но в том, что случилось нечто, она не сомневалась.
- И где ты был в этот раз?
- В Кир-о-Вистаре, - не стал запираться Кел. Он никак не мог отойти от встречи с братом, внутри словно разворошили рану, да еще и огнем ее прижгли.
- Что ты там делал? - ахнула Талиэна.
- Говорил с братом... и его женихом... - еле слышно ответил юноша. Он нарушил столько внутренних правил клана, что мать бы все равно дозналась. Лучше признаться самому.
- С... его кем? - Талиэна подскочила. - Кто у него появился?
Кел вздохнул, даже не удивляясь потере лица главой клана. По ее беспокойству сразу стало понятно: маска не удержалась, слетела, и мать все же переживает за младшенького, и всегда переживала. Юноша собрался с мыслями и подробно изложил все, что узнал. - Вот так. Рил - жених Ворона, и вскоре весть об этом дойдет до ушей князя.
- Этот... Этот маг... Немыслимо, - Талиэна схватилась за грудь.
- Поверь, мама, он заботится о брате куда лучше, чем те люди. И Рил с ним счастлив, насколько я успел увидеть.
- Князь будет в бешенстве, - Талиэна облизнулась.
- Чем это грозит нам и людям?
- Нам? Ничем... Он отнял у меня сына, пускай попробует что-то сказать. А людям... Тоже ничем, он не станет ссориться с ними, кланы не поддержат, если князь спровоцирует войну.
- Ты же знаешь, что воли князя осталось едва капля, его поступки все больше зависят от темного отродья, - передернул плечами Кел. - А через две луны собирается Большой Совет кланов. Как думаешь, будет ли Он петь?
- Пускай только откроет рот, я вобью ему зубы в глотку.
- Мама? - пораженно вскинул на женщину глаза Кел. - Ты... ты не можешь так рисковать.
- У меня есть и другой план. Как убрать это отродье... Но тебе придется пожертвовать кое-чем ради блага нашего народа. И жизни твоего брата.
- Приказывай, мама, я готов, - Келиэн расправил плечи, поднял голову. Ради жизни брата он был готов отдать и свою жизнь. И убить любого, кто встанет на его пути.
Талиэна поднялась, вытащила из волос шпильку.
- Ты уверен, что готов? Придется очень много тренироваться...
- Я лучший в клане разведчик. Если нужно - стану лучшим бойцом.
- После этого ты больше не сможешь быть разведчиком, Кел. Разведчику нужен слух, а у тебя его не будет.
По спине юноши прошел озноб, он, не отрываясь, смотрел на шпильку в руке матери.
- Я готов, мама. Ты не сможешь поколебать мою уверенность.
- Закрой глаза.
- Я не боюсь боли.
- Больно не будет, там нет ничего, что могло б болеть.
Она что-то сделала, какое-то движение рукой. Затем повторила с другим ухом. И все звуки мира исчезли. Кел потряс головой, поднес руки к ушам. На пальцах осталась теплая влага - всего несколько капель крови.
- Это все? - спросил эвьяр, и осекся - он не слышал и своего голоса.
- Да, это все. Я изучила все упоминания о магии звука. У нее есть лишь одно ограничение - если ты ее не слышишь, она не действует.
Говорить Талиэна старалась четко и медленно, чтобы сын мог прочесть по губам. Уж этим-то искусством он владел.
- Я понял, мама. Что я должен сделать теперь?
Кел не знал, насколько громко звучит его голос, но старался говорить, как обычно, не напрягая связки.
- Тренироваться. Стать лучшим бойцом. Самым искусным, самым ловким. В конце концов, змеи тоже глухи, что не мешает им убивать.
- Я стану. Я могу идти, арк-леди? - юноша поклонился, лицо замерло бесстрастной маской. Ему будет очень трудно, он знал. Но это его долг, повиноваться воле Главы клана. И своей совести. Талиэна отослала его взмахом руки.
Резиденция клана располагалась в светлом сосновом бору, на высоком холме над рекой. И, вопреки всем традициям эвьяр, не на деревьях, а меж ними были выстроены все строения: и главный дом, высокий, трехэтажный особняк, больше похожий на замок, с узкими окнами-бойницами и толстыми стенами из светлого, не темнеющего от времени камня, и хозяйственные постройки, и дома для младших членов клана. Талиэне нравилось это место, ее владения, куда посторонние не совались. Да и приглашенные с опаской заглядывали.
- Ну что ж, посмотрим, кто теперь будет смеяться последним.
Сына было жаль, но интересы клана и народа эвьяр она клялась защищать в первую очередь, не щадя ни себя, ни семью, ни врагов. А если враг засел в самом сердце земли - придется не считаться с потерями.
Талиэна вызвала доверенного слугу:
- Гелат, проследи, чтобы Келиэна пока никто не трогал. У него новое задание, пусть готовится спокойно.
- Да, арк-леди, - слуга поклонился.
- Ступай. И позови мне Дораэна.
Дораэн появился так, словно стоял за дверью и подслушивал. Впрочем, Талиэна и так знала, что подслушивал. И подглядывал. И вообще, был в курсе всех событий в клане и за пределами оного. Не эвьяр, а букет ушей и глаз. При всем том - весьма смазливый красавчик, полукровка, по которому и не скажешь, что в нем течет половина крови эвьяр - еще во младенчестве уши аккуратно подрезали. Бастард бывшего муженька. К счастью, к отцу никаких родственных чувств не питал.
- Опять подслушивал? - для порядка нахмурилась Талиэна.
Дораэн изобразил смущение и раскаяние.
- Прошу простить, арк-леди, больше не повторится.
- Лучше скажи мне, что нового творится у людей.
- Светлый Дар излечил принцессу Илару, - начал с главной новости шпион. - Король объявил о его обручении и скором бракосочетании со своим магом.
- Это я уже знаю, а что еще?
- Князь решил просить руки человечки, - наигранно-безразлично отозвался Дораэн.
- Принцессы? - уточнила Талиэна.
- Именно. Но пока еще колеблется, для себя или для отродья.
- Ну, думаю, что маг его развернет. Если нет, буду разочарована в его умственных способностях.
- Хм... В Пелиноре назревает мятеж, старый маразматик Ковитор окончательно задушил свою страну налогами, Браснинские князья уже делают стойку, собираются урвать себе кусок. В Далане на юге тоже неспокойно.
- А вот это уже интересно, - Талиэна задумалась. - Впрочем... думаю, тебе пора жениться.
Не ожидавший такого поворота, Дораэн поперхнулся воздухом.
- Мне? Это задание, арк-леди?
- Нет, я просто думаю, не женить ли тебя на принцессе Иларе.
- Она еще дитя, - полукровка взял себя в руки, серьезно покачал головой. - Да и я - никто, полукровка, никому не известный.
- Ей пятнадцать лет, давно уже готова к свадьбе. А ты - мой пасынок.
- Влияние клана Шелесс не так велико после того, как ваш сын был признан Темным Даром, - заметил Дораэн.
- Люди знают, что он Светлый.
Он задумался, теперь всерьез и надолго, перебирая варианты и шаги в исполнении этого плана. Вынужден был признать, что пока не видит способа войти в круг общения принцессы.
- Но это неважно. Нужно продержаться два месяца. А ты пока продолжай работать.
- Мне вернуться в Кир-о-Вистар, арк-леди? Там сейчас умирает герцог Альтарский, кузен короля. После начнутся подвижки в ближнем окружении. Скромный граф, древнего, но бедного рода, может потихоньку вписаться в это осиное гнездо. Заодно и за маленьким Даром присмотрю.
- Разумеется, возьми в казне все, что нужно - деньги, «фамильные» драгоценности.
Он поклонился, почти уже вышел и остановился у дверей, не обернувшись, еле слышно спросил:
- Кел..?
- С ним все будет в порядке. А почему он так тебя беспокоит?
Дораэн повернулся, демонстрируя безупречную маску безразличия.
- Меня? Ничуть, арк-леди. Это всего лишь мое извечное любопытство, простите, - снова поклонился и вышел.
Талиэна вернулась к обдумыванию плана. Когда придет время, сын все сделает, как надо, она даже не сомневалась в этом. Но была еще одна загвоздка, которая ее тревожила. Женщина встала и подошла к стене. Нажала на уголок панели и вынула из открывшегося тайника толстый фолиант. Отнесла на стол и принялась листать, сверяясь с перечнем страниц, выписанных на отдельный лист.
- Летопись твердит одно и то же... Как это обойти? Должен быть выход!
Темный ведь придумал, как это обойти. Погаснет Светлый - погаснет и он сам... Значит, выход есть. Его только нужно отыскать. Терять сына второй и последний раз она отказывалась. Талиэна продолжила листать фолиант, пытаясь придумать, как уравновесить два Дара так, чтобы не погас ни один. Пока что напрашивался единственный выход: лишить обоих эвьяр Даров. Но если лишить Темного Дара будет просто - небольшая операция на горле, всего одно движение лезвия, и он навсегда потеряет голос, то как лишить Дара Светлого - она не представляла. Разве что - лишить Рилиэна рук? Хотя... Талиэна вскочила и принялась прохаживаться по комнате. А ведь это выход... Она не лишит княжича Дара... Дар будет при нем. А то, что он не сможет им воспользоваться, уже не ее проблемы. Пока это лишь временная мера. И у нее есть два месяца на подготовку. Замечательно. А потом можно и углубленно заняться этой проблемой, главное, чтобы пока на Совете поганец не раскрывал рта. А если и раскроет, главное, чтобы Кел умело воспользовался клинком. И не убил, а лишь лишил речи.
Она приостановилась, покачала головой: нет, не клинком. Покушение на наследника дорого обойдется клану. Игла с особым составом, парализующим голосовые связки. И Кела ни в коем случае нельзя светить. Впрочем, он умеет пользоваться иглами. Что ж, пора заняться составом, подготовить иглы, чтобы належались. Талиэна усмехнулась, кивнула своим мыслям: что ж, пора вспомнить навыки, полученные у лучшей отравительницы этих земель. Она с нежностью вспомнила наставницу, на секунду воскресив в памяти один из их уроков. В руках словно снова оказалась тяжелая копна смоляных волос, тогда еще без серебра. Маленькой Тали разрешалось придерживать волосы наставницы, чтобы они не попали в готовящийся состав.
- Ах, Графиня... Как же мне вас не хватает.
Они с Лилиэной крупно поссорились спустя полтора года после рождения Кела. Ядоварка говорила, что Тали должна сместить мужа, что он не годится на роль Главы клана, слишком слаб внутренне. Через четыре года Талиэна убедилась в правоте наставницы. Но уже было поздно. Правда, отравить мужа это ей не помешало. Вернее, травить его методично, медленно, наслаждаясь его страданиями и собственной местью. Но Ядоварка покинула земли эвьяр, а последовать за ней сейчас Талиэна не могла.
Уйти в собственную лабораторию она не успела - в кабинет постучали, посыльный принес толстый конверт, запечатанный в кожаный чехол с сургучной печатью. Талиэна сломала печать и вытащила послание.
«Здравствуй, девочка моя.
Хоть я и обещала, что ни слова тебе не напишу, пока ты не поумнеешь, но двенадцать лет молчания тяготят сильнее, чем прошлые обиды. Вот видишь, я имею смелость признаться в том, что соскучилась и сожалею о своем отъезде. Мне не хватает тебя, моя рыжая детка...»
Талиена судорожно вздохнула, села на кресло, жадно читая слова наставницы и первой и единственной своей любовницы. Графиня писала о том, что нашла Рилиэна, обещала присматривать за ним. Описывала сына подробно, не упуская ни одной детали, и то, какие отношения наблюдала меж ним и Лассиром Черным. Талиэна, как ни странно, немного успокоилась, читая это письмо. Ядоварка убедила ее, что колдун влюблен в Рила. Значит, будет защищать, Ворон нещипаный. А почему же он Ворон? Остро захотелось самой бросить все и рвануть в людские земли, посмотреть на сына, на его избранника. В том, что это именно Рилиэн выбрал мага, она была уверена - оба Дара инстинктивно искали себе защитников и партнеров по достижении определенного возраста, когда Дар начинал раскрываться в полную силу. Княжичу это не требовалось, у него и без того был целый дворец слуг и стражи, покорных его воле. А вот малышу Рилу - явно нужна была защита, поддержка, любовь. Вина снова кольнула ее и без того истерзанное сердце. Однако Талиэна сдержала себя, села писать ответ. Просила присматривать за сыном, помогать ему. Рассказывала о смерти мужа, о том, как идут дела в клане, что нового произошло. Долго колебалась, стоит ли говорить о Дораэне, решила, что Ядоварка все равно опознает мальчишку - ему было уже двенадцать, когда Лилиэна уехала.
«Увидишь Дораэна - помоги и ему, чем сумеешь, в долгу не останусь.
Приехать пока не могу: клановые дела, не могу даже из дома отлучиться, не то, что отправиться к людям.
Люблю.
Т.»
Подождала, пока высохнут чернила, запечатала письмо, но не клановой печатью, а личной, оставшейся еще с тех времен, когда она носила другое имя рода. Вызвала посыльного:
- Отыщи Дораэна и отдай ему. Пусть передаст получателю немедленно по прибытию.
- Я здесь, арк-леди, - смиренно отозвался Дораэн из угла.
- Та-а-ак, - тоном, ничего хорошего не предвещающим, протянула Талиэна. - Зайди.
Дораэн зашел, тихий, скромный, сама почтительность и благонравие.
- Подслушивал, - констатировала женщина. - И подсматривал. И очень хочешь узнать, от кого письмо.
- Ну, что вы, арк-леди, как я могу?
- От Лилиэны Ядоварки. Приедешь в Кир-о-Вистар, найди ее и отдай ответ.
Дориэн поклонился:
- Еще будут какие-либо приказания?
- Если она попросит тебя о чем-либо, исполнишь без промедления. Ты готов в путь?
- Да, арк-леди, полностью готов. Бедный далекий родственник из провинции.
- Прекрасно. Можешь ехать немедленно.
- Да, арк-леди.
Однако, хотя его уже ждали оседланная лошадь и заводная, немедленно Дораэн не выехал, а направился в северное крыло дома, куда, собственно, и шел. Он не мог уехать, не попрощавшись с тем, кто был ему дорог больше, чем однокланник.
Кел сидел лицом ко входу, медитировал. Дораэн полюбовался на его выпрямленную спину, развернутые плечи, неслышными шагами потек ближе, от потайного хода. И замер в полушаге, едва не наткнувшись животом на длинный стилет.
- Дор, я ведь говорил, не подходи со спины.
- Извини. Я зашел попрощаться.
- Я не слышу тебя, - Кел развернулся, поднимаясь и пряча стилет в неприметные наручные ножны.
- Что? - Дор растерялся. - Я не понимаю.
- Я больше не слышу, - Кел усмехнулся. - Так надо, Дор. Я больше не разведчик.
- Но почему? Что случилось? - Дораэн вцепился ему в плечи.
Келиэн слегка повернул голову: в аккуратной раковине уха виднелась капля запекшейся крови.
- Это задание, Дор, не переживай. Ты уезжаешь?
Дор кивнул.
- А ты... Ты будешь слышать, потом?
Юноша улыбнулся, скрывая горечь за темно-алыми ресницами:
- Вряд ли.
Дораэн обнял его.
- Это неважно. Я все равно тебя буду любить. Хотя ты этого и не слышишь.
Кел очертил пальцем его губы, поцеловал, касаясь легко и нежно:
- Я тоже тебя люблю.
- Ты же сказал, что ты не слышишь!
Кел уловил возмущенный вопрос, считал его по губам.
- Мне не надо слышать, когда ты признаешься в любви, чтобы понять это. Дор, тебе пора, иди, - но как же трудно было разжать руки и отпустить.
- Я постараюсь вернуться побыстрее, - Дор поцеловал его и поспешил выскочить обратно в тайный ход, услышав шаги арк-леди.
Кел тронул свои губы, печально улыбаясь. «Вернуться побыстрее»? Это вряд ли.
Дораэн торопился в столицу людей. Доставить письмо, увидетьРилиэна, познакомиться с ним. И придумать, как увильнуть от брака с Иларой. Пусть уважаемая мачеха ищет другого идиота, готового на такой беспримерный подвиг. Он, Дораэн, все же слишком эгоист, чтобы ставить интересы клана выше собственного счастья. В душе поднималась горечь и гнев на арк-леди. Не пощадить собственного сына, наследника! Каменное сердце у леди Талиэны. Как так можно, изуродовать Кела? И ради чего вообще? Нет, он допускал, что большую часть замыслов арк-леди не знает даже он, но такой дикости он не ждал. Пожалуй, не случалось, чтобы калечили соклановцев для заданий, уже полтора века. С другой стороны, глава клана тоже просто так не стала бы делать этого.
- Что она задумала? И как это связано с Дарами? - бурчал он себе под нос, подгоняя коня каблуками.
В голове внезапно мелькнула мысль... Если все связано с Дарами... Темный Дар... Глухой Кел... Дораэн застонал и едва не дернул повод, разворачивая коня назад. Нет, не может этого быть. Арк-леди еще не сошла с ума, ведь нет? Сделать сына смертником, равно как и второго, а потом положить на плаху весь клан? Нет, он верил в ее благоразумие.
- Все, возьми себя в руки, - велел он сам себе. - Арк-леди знает, что делает... Найдет способ вернуть Келу слух. Глухой наследник ей тоже не нужен. Просто у него задание.
Мысли продолжали тесниться в голове, одна мрачнее другой. Келу уже девятнадцать, через год-два леди Талиэна найдет ему супругу, подберет послушную ее воле девушку из вассальных кланов. И все его счастье оборвется, как сон. Надо выполнить ее задание, выполнить безупречно. Чтобы попросить в награду стать мужем собственному сводному брату. Нет, ну отлично же... На такое она точно не согласится.
- Увез бы тебя к чертям за море... Кел, мой Кел, - Дораэн прикусил губу, стараясь взять себя в руки. Все будет хорошо. Он найдет выход. Обязательно. И никому не позволит отнять свое сокровище, любимого Келиэна. И нужно сделать то, что поручено. Причем сделать отлично.
Рилиэн проснулся с таким чувством, словно вчера был праздник, ему пообещали медовую лепешку, и обманули. Но почему так - он никак не мог вспомнить.
- Доброе утро, котенок, - маг заглянул в комнату.
Рил заулыбался, садясь и лохматя и без того растрепанные локоны.
- Действительно, теперь - доброе.
Лассир сел на кровать, поцеловал его в нос:
- Выспался?
- Ага, просто отлично. А ты? - мальчишка обнял его, потерся щеками о плечо мага, оправдывая полученное прозвище.
- И я тоже, - его обняли, согрели. - Я на работу, а ты остаешься с Игнатиусом.
Рил вспомнил, что отныне и аж до первого дня весны он - пленник этого дома, причем, нельзя выбраться даже на улицу, печально вздохнул: вот и причина дурного настроения спросонок.
- Хорошо, я обещаю, что буду сидеть тихо и заниматься письмом.
- Молодец. Я вернусь и притащу тебе конфет.
- Конфет? А что это такое? - любопытно захлопал ресницами мальчик.
- Ты никогда не ел конфеты? - ужаснулся Лассир. - ИГНАТИУС!!!
Демон возник в комнате, словно свалился с потолка, не на шутку взволнованный:
- Что случилось, милорды?
- Трагедия сейчас случится кое-где, с отрыванием головы и выпусканием внутренностей. Игнатиус, Рил никогда в жизни не пробовал конфеты... А пирожные? Пастилу? Пряники? Ну... Не знаю, джем?
Рилиэн с растерянной улыбкой качал головой.
- Прости, я даже не слышал таких названий. Ты злишься? Лас, не надо, не злись, - мальчик взял его руку в ладони и принялся целовать в кончики пальцев. - Ну, если я их не пробовал, значит, у нас не хватало на это денег.
Лассир коротко глянул на Игнатиуса:
- Мне не надо вслух озвучивать?
- Нет, милорд, я все понял. Досадное недоразумение будет исправлено в ближайшее время. За завтраком, например.
- Отлично, а я во дворец, работать. Кстати, присмотрел одну девицу, тебе понравится - душа черна настолько, что у меня нимб прорезался рядом с ней.
- Вы всегда знаете, чем порадовать одного старого демона, Мастер, - растрогался Игнатиус.
Рил только переводил взгляд с одного на другого, ничего толком не понимая. Лас отослал дворецкого взмахом руки и наклонился к эвьяр, нежно целуя его по-настоящему.
- Вот теперь я буду весь день желать только одного - скорее увидеть тебя.
Игнатиус за дверью только вздохнул умиленно. Молодость. Очаровательные милые мальчики, а Лас такой внимательный, никогда не забывает о вкусностях для дворецкого. А малыш эвьяр? Такая чистая душа, полная света, что демон не мог долго смотреть на него. Но все равно отчего-то тянуло побыть рядом, он с недоумением осознал, что относится к мальчику, как к собственному внуку. Оттого и ворчит, оттого и пытается воспитывать. И учить читать сегодня станет тоже поэтому.
Лассир выскочил из комнаты, пронесся мохнатой стрелой в свою спальню. Опять что-то забыл. Вот снова выскочил, кинулся вниз, остановился, хлопнул себя по лбу и шагнул в телепорт, на ходу поправляя бархатную ленту в волосах. Удивительно, насколько строже и опаснее стал выглядеть в обычной одежде, а не в своих балахонах, и без вороньего гнезда на голове. Все-таки, эвьяр умница, повлиял всего одним своим появлением.
- Милорд, вам пора на завтрак.
Рил скорчил просительную гримаску:
- А может, сегодня обойдемся без милордов?
- Вам нужно привыкать к новому статусу.
- У меня еще много времени, Игнатиус, целых три месяца. Я привыкну. Ну, пожалуйста? - Рилиэн сложил руки в умоляющий жест у груди.
- Хорошо. Рилиэн, марш на завтрак.
Мальчишка подскочил, совершенно не стесняясь наготы, повис на несколько секунд на шее у демона с тихим писком, потом метнулся умываться и одеваться.
На завтрак Игнатиус приготовил рисовую кашу на молоке. И решил не допекать сегодня подопечного этикетом - мальчишка вполне сносно держался за столом, уже заученно выпрямляя спину, не ставя локти на стол и не болтая за едой. После каши демон принес ему тарелку со сладостями и большую чашку с чаем.
- Вот это - пирожное, ты ел его в первый день здесь.
- А, я помню, - улыбнулся Рил. - Такой необычный вкус. А это? - ткнул ложечкой в кусок розовой пастилы.
- Пастила. Тоже вкусная вещь.
Эвьяр пробовал то, что называл демон, жмурился от удовольствия, прихлебывая чай.
- Ой, я, кажется, объелся. Надо что-то поделать, чтобы в сон не клонило. Давай, я помогу тебе с уборкой?
- Давай... перестели постель в комнате мастера Лассира.
Рил ускакал наверх, счастливый, что ему поручили хоть какое-то дело - безделье его заметно напрягало. Одни уроки скрипки не давали телу привычной нагрузки, а тем более сейчас, когда ему запрещено покидать дом, было бы попросту тошно без движения.
Постельное белье у Лассира было черное, льняное. Тяжелые простыни пахли лавандой. Прежде чем сдернуть их, Рил плюхнулся на постель и уткнулся в подушку носом, вдыхая любимый аромат. Провел ладонями по простыням, чувствуя рубчики на ткани. Перевернулся, как кот, вылеживающийся на хозяйских вещах. Тело затапливало каким-то странным томлением, как вчера, в дурмане музыки, но сейчас-то ее не было. Постель была еще теплая, по крайней мере, так казалось. Рил снова перевернулся, обнял подушку, потерся о простыни всем телом, выгибаясь, еле слышно постанывая на выдохе.
- Лас... М-м-м... Ла-а-ас...
Простыни чуть слышно шелестнули.
- Ла-а-а-ас, - Рилиэну нравилось, как звучит имя его жениха, - ласковый мой... кисонька... теплый... А-а-ах...
Запах лаванды от нагревшихся под Рилиэном простыней все усиливался. Мальчишка выгнулся с протяжным стоном, растеребил завязки штанов, казавшихся пыточным орудием, сбросил их, снова перевернулся, широко разведя ноги и чуть прогибая спину, в совершенно непотребном виде раскинулся на постели.
- Умяу, - Лассир, издерганный пусть слабой, но связью, телепортировался к себе и остолбенел, глядя на это. - Мня... Миау... - больше ничего умного в голову не пришло.
Рил приподнялся на локтях, еще сильнее выгнув спину и выставляя тощий, молочно-белый зад, позвал, совершенно теряя голову от аромата лаванды и мгновенно наполнившего комнату мускусно-перечного запаха желания:
- Ла-а-ас!
Маг собирать самоконтроль не стал, разделся в прыжке на кровать. Это было невыносимо - тянуть дольше. Пытка для обоих. Связь становилась крепче с каждым днем, требовала подпитки, укрепления, и он прекрасно знал, чем и как это делается.
- Лас... да, да, Ла-а-ас! - Рил стонал в его руках, терся, обхватывал его бедра длинными, жеребячьи-тонкими ногами, отпускал, чтобы упереться в постель и подкинуть свое тело, вжимаясь в нависшего над ним мага. - Прошу...
Лас целовал его молча, не размениваясь на слова. Мимолетом пожалел, что не светлый целитель, те знали всякие интересные заклинания, которые демонологу были не доступны. Так что пришлось распаленного желанием жениха к вдумчивому укреплению связи готовить руками. Мальчишка казался одурманенным чем-то, опоенным, так страстно и безбоязненно он раскрывался перед мужчиной, бестрепетно подчинялся его рукам, губам, только тихо вскрикивал, когда становилось совсем уж невыносимо-приятно, на той грани, с которой мгновение до падения в бездну света. Лассир держал его, не понимая, как еще держится сам. А потом связь дернулась, натянулась звенящей струной и вспыхнула, переплавляясь, становясь еще крепче. В руках Ласа вздрагивал, выплескиваясь в сокрушительном удовольствии, сияющий, как солнце, эвьяр, его эмоции захлестнули, подмяли сознание мага, срывая его следом, разметывая сверкающим конфетти.
Очнулся Лассир счастливый, ленивый и совершенно не желающий куда-то там идти. Рил, вопреки всему, не спал, хотя сопел сонно, уткнувшись губами в шею мага. И, кажется, не испытывал совершенно никакого стеснения, только глубокое удовлетворение и приятную опустошенность. Лассир обнял его, с урчанием потискал теплое тело. Мальчишка тихо засмеялся, принялся целовать солоноватую от пота кожу, щекоча ее дыханием и прикосновением нежных губ.
- Мне так хорошо, - признался Лассир. - Вот как я теперь должен пытать заговорщиков?
- А ты к ним просто зайди, все всё сразу выложат. Тебя ведь таким ни разочка не видели, да? - Рил осторожно перекатился на живот и попытался приподняться. Тело запротестовало, отозвавшись болью.
- Тш-ш-ш, - Лас поцеловал его меж лопаток. - Сейчас... восстановишься.
- Ага, - застонал мальчишка, снова падая в сбитые простыни. - Теперь постель точно надо менять, я это и собирался сделать. Но она так пахла тобой... Я не смог сдержаться.
- Мое светлое чудо. Чудовище, я б сказал. Видел бы ты, с каким лицом я телепортировался из пыточной.
- М-м-м? С каким? - заинтересованно уставился на него эвьяр. Лассир показал. Морда вышла перекошенная и оскаленная.
- Ну, теперь они точно расколются. Представь, выскочил ты такой весь ужасный, а вернешься - благостный-благостный. Что им думать - не понятно, чего ждать от тебя - тем более. А если они еще и по разным комнатам сидели...
Лассир засмеялся, поцеловал жениха еще раз:
- А теперь мне точно пора.
- Люблю тебя, - ласково промурлыкал ему в губы Рилиэн, посмотрел, как маг заклинанием облачается в одежду, возвращает приличный вид прическе и исчезает, и уронил голову на подушку, намереваясь немножко полежать и заняться все-таки делом. Подушка была мягкая, упругая, так и клонила ко сну. Он даже подремал, окунувшись в аромат лавандового луга. Правда, недолго - как только перестала ныть и жаловаться поясница, и стало возможным сесть, заставил себя подняться и закончить все же порученное дело. Перестелил постель, погладил хрустящие простыни, думая, что сегодня ночью маг не останется в одиночестве.
Мелких поручений у Игнатиуса было еще много - смахнуть пыль с фарфоровых кукол в гостиной, перебрать одежду Лассира и безжалостно выкинуть все старое и вытянувшееся, сменить скатерти в столовых. Вместе с Рилиэном бегали, топоча копытцами, бесы. Рил быстро и точно выполнял все поручения, а после обеда ушел в библиотеку, снова берясь за азбуку и вспоминая уже выученное. Потом помогал уже лично Игнатиусу наводить порядок в этой огромной комнате, стирать пыль с фолиантов, рассматривая то, что демон хотел ему показать - географические карты и описания, с гравюрами и литографиями.
- У мастера Лассира отличная библиотека, половину он собирал лично.
- А я знаю, какие книги - его любимые, - с долей удивления заметил мальчишка.
Игнатиус развел руками:
- Между вами устанавливается связь, вы знаете друг о друге многое.
- Ну, обо мне и узнавать нечего, сколько там моих лет - безвылазно в Доле? - хмыкнул эвьяр. - А его мне больше нравится узнавать воочию, по его поступкам, рядом с ним.
- Узнаешь, поверь мне. И воочию, и по связи.
Рил кивнул, достал ставший любимым томик стихов Атенора, пачку листов и перо с чернильницей. И взялся за каллиграфию. Игнатиус ушел дальше гонять бесов, нужно было отмыть особняк дочиста.
Путь в столицу людей был долог, но Дораэн не так устал телом, как измучился душой, постоянно прокручивая и прокручивая в голове одни и те же мысли. Осунулся, под глазами залегли черные тени. Он единственный из клана мужчина, не обладавший алой мастью Шелесс, был блондином, правда, глаза ему достались все же от отца - цвета желтого топаза. Вместе с бледностью и кругами у глаз - расцветочка была впечатляющей. Когда он отыскал дом Ядоварки и вручил ей конверт, она так и сказала:
- Впечатляет. Ночью приснишься - подушкой не отмашешься. Идем, «племянничек».
- Ведите, тетушка, - согласился Дор.
Ему приготовили ванну, свежую одежду, сытный обед. Он думал, что сейчас рухнет в постель и, наконец, вытянет ноги. Не тут то было. Графиня вцепилась клещом и потребовала подробного рассказа, пользуясь письмом Главы клана, как указующими вехами. Дораэн усиленно вспоминал, рассказывал, стараясь ничего не упустить.
- Хорошо, ребенок, ступай, отдохни, - смилостивилась Лилиэна, когда он совершенно неприлично зевнул среди фразы.
- Спасибо, тетушка.
- Отоспись. С завтрашнего дня тебе спать будет некогда, - ласково пообещала она.
Дор закивал, поднялся и побрел в отведенную ему комнату. Снова, как и все ночи в пути, снился Кел, снился так, что просыпался Дор еще более измученным, чем засыпал, не докричавшись во сне до любимого. В очередное пробуждение рядом нашлась Ядоварка, обтиравшая его лоб мокрым полотенцем.
- Что случилось? - голос был отвратительно хриплым, и горло отозвалось на короткий вопрос внезапной вспышкой боли.
- Это я должна спрашивать, что случилось и почему ты кричишь по ночам.
- Я кричал? Простите, тетушка, больше не повторится, - привычно пробормотал Дор, отводя глаза.
- Что бы там ни было, оно либо в прошлом, либо просто твои беспочвенные страхи.
- Вы, несомненно, правы, тетушка. Я ведь известный паникер, мне свойственно такое, вы же знаете, - Дораэн беспечно улыбался, маска была безупречна, как всегда, в походном наборе лекарств было снотворное зелье, а остальное все глупости, не заслуживающие внимания.
- Я знаю. А теперь спи. До самого утра.
Он послушно закрыл глаза. Дождался, пока она уйдет Ядоварка и налил себе в стакан воды и разбавил в ней зеленоватое зелье. Выпил - и провалился в небытие. Утром его разбудил слуга:
- Милорд, ваша тетушка ожидает вас.
Пришлось вставать, умываться и одеваться. И тащиться к тетушке Лилиэне, узнавать, что она хотела от «любимого племянника».
- Нужно представить тебя ко двору, - графиня курила.
- Я готов, - поклонился Дораэн.
- Работать начнешь, когда познакомишься со всеми. Остерегайся Ворона, он читает души.
- А Дар? Он какой? - любопытство победило апатию.
- Он... очень светлый, тихий, милый мальчик.
- И он в грязных лапах у мерзкого демонолога.
Графиня только хохотнула:
- Это еще кто у кого в лапах.
- Н-но... вы же сами сказали, что Рилиэн - тихий, милый мальчик, - удивился Дораэн. - Я хотел бы увидеть его.
- Этот тихий милый мальчик держит Ворона за яй... лапы так крепко, что вряд ли тот вырвется.
- О... То есть, меж ними уже устанавливается связь? О, боги, арк-леди будет не слишком обрадована...
- Ну, особого выхода у нее все равно нет, Ворон защищает мальчика.
- Значит то, что у каждого Дара к совершеннолетию появляется защитник - это не легенда?
Графиня задумчиво кивнула:
- И так и не так. Защитник должен добровольно принять на себя обязанность защищать Дара, более того, никакого давления не должно быть.
- То есть, вы хотите сказать, что взрослый, ничем не одурманенный, трезвый мужчина в своем уме влюбился в подростка, которому нет еще и тринадцати? Да во что там влюбляться?
- Спросите у самого Ворона. Идемте, племянник, нам пора.
При дворе его величества Фейрана Второго курсировали страшные слухи. Один другого ужаснее. О черных колдунах, силком тащащих под венец молоденьких мальчиков, а после - запирающих их под замок.
- Околдовал...
- Опоил...
- На опыты взял...
- Ишь, какая морда благостная! Точно, уморил мальчишку, и радуется.
При этом прекрасно слышавший сплетников маг, в самом деле чем-то походивший на ворона, только усмехался, сверкая жутковатым синим огнем в глазах.
- И правда, Ворон...
- Вы что-то хотели, юноша? - вкрадчивый голос мага, каким-то образом оказавшегося за спиной, морозом продрал по коже Дора.
- Я? Да нет... представиться всего лишь.
- Ну, представьтесь, мне, я думаю, представляться нет нужды? - Лассир ухмыльнулся совершенно пакостной, клыкастой улыбкой.
- Я... Я Дораэн, племянник графини...
- Графини..? Их здесь столько, что можно пачками отправлять в казематы - никто и не заметит.
- Лилиэны.
- Ах, э-э-этой графини. Что ж, прекрасно, всемерно рад знакомству, - Лассир раскланялся, прислушиваясь к мыслям «провинциала». Поймал мелькнувшее на грани чувств «Дар» и едва заставил себя не вторгнуться, ломая все преграды и щиты, в сознание шпиона. А в том, что этот смазливый красавчик - шпион, он уже не сомневался.
- Я недавно приехал из провинции, - Дор отчаянно улыбался.
- Это заметно. Знай вы обстановку при дворе, вряд ли вы подошли бы пообщаться и познакомиться со мной, - пожал плечами маг. - И как вам Кир-о-Вистар?
- Я еще не успел толком осмотреться, но мне кажется, что это чудесный город.
- Несомненно. Хоть и отличен от той же Анорэли, как небо от земли, - небрежно заметил Лассир.
- Я видел Анорэль только мельком, сравнивать, боюсь, не получится.
- Ничего, когда-нибудь насмотритесь. И сравните. Прошу простить, мне пора, - маг поклонился и растворился в толчее приема, как тень.
Дор продолжил работать. Смотреть, сравнивать, слушать, вынюхивать. Чутье вопило во весь голос, что он прокололся, что Ворон его раскусил, как гнилой орех. Но где, в чем? И были ли его слова об Анорэли намеком на это? Впрочем, предаваться отчаянию было пока что нельзя. Маг мог просто проверять. Дораэн прислонился к стене и глубоко вздохнул - нет, ну угораздило же его взяться за такое. Не двор, а змеиное гнездо, Дор тут еще только полчаса, а уже знает, как минимум, пять аристократов, жаждущих убить друг друга. Хотя столица, надо признать, впечатляюща, очень красивый город. С Анорэлью сравнивать не выйдет, Дор мало крутился в столице эвьяр, но что-то общее есть, несомненно.
Мысли плавно перетекли на Ворона. Что этот клятый темный маг вообще хотел сказать? Проверял или сразу давал понять, что раскусил шпиона? Дор потер виски, голова начинала болеть от обилия впечатлений и информации.
- Устал? - чертова Ядоварка подкралась так, что ему стало завидно: на таких каблуках - и так бесшумно!
- Немного, тетушка. Все же, королевский двор, не провинция.
- Ничего, ты скоро втянешься, - она сладко улыбнулась.
- Вопрос в том - куда именно, - пробурчал эвьяр себе под нос. Она, конечно, расслышала, рассмеялась, прикрывшись веером. Ужасное зрелище.
- Идем на балкон, я хочу курить.
Дор предложил руку «тетушке» и повел ее к балкону. На их счастье, он был пуст, и кроме них двоих именно на этом балкончике никто более не поместился бы.
- Итак, драгоценный племянник, давай поговорим.
- Давайте поговорим. О чем именно?
- Мне нужно знать круг твоих полномочий и цели. Я читала письмо моей дорогой ученицы, но она, как всегда, слишком любит напускать тумана.
- Я должен не давать людям князя приближаться к Дару. Дражайшая мачеха заботится о сыне, как может... о младшем.
Она поймала паузу, пристально вгляделась в его глаза:
- А что с Келом?
- Он... готовится к заданию.
- Ясно. Теперь о твоем задании. Если хочешь остаться в живых и выполнить его - придется договариваться с Вороном, вернее, с лордом Терилар. Дар сейчас под надежной охраной, и я не думаю, что Лассир пустит тебя ближе всех остальных.
- И что я должен сказать ему?
- Правду. Иного он не примет. Это если ты хочешь, в самом деле, выполнить задание, а не поболтаться при дворе и полюбоваться, как Ворон будет рвать посланцев Темного на конфетти.
Дор кивнул:
- Хорошо, я скажу ему. Если вы считаете, что это поможет.
- Я считаю, что Ворон, сколь бы силен и могущественен он ни был, один не справится, у него слишком много обязанностей при дворе, чтобы успевать все. Он может опровергнуть мои слова, но главное, чтобы он знал - во дворце у него будет всемерная поддержка. Можешь говорить и от моего имени, в конце концов, сколько можно делать вид, что я - не я, и ступка не моя.
- И кто же вы, моя дорогая тетушка?
- Тебе это вряд ли о чем-то скажет, малыш. Ворону хватит двух слов: Око Бури.
- Ладно, - Дору это и впрямь ничего не сказало.
- Что ж, я могу только пожелать тебе удачи. С Вороном я сведу тебя еще раз завтра, ближе к пяти вечера.
- Хорошо. Пока просто поработаю.
- Ступай, малыш, - она кивнула, прикурила еще сигарету, затянулась, медленно выпуская дым в ночное небо, усеянное мириадами холодных предзимних звезд.
Дораэн ушел знакомиться с принцессами. Малышка Сарина была очаровательна, Илара - прекрасна, как бутон лилии, уже приоткрывающий лепестки, но еще не распустившийся. И совершенно не в его вкусе. Дораэн мило улыбался принцессам, развлекал их разговором - к новому человеку обе отнеслись дружелюбно. Просили рассказать, как живется в отдаленной провинции, правда ли, что там мода запаздывает лет на десять?
- Ну, не на десять, - смеялся Дор. - Но года на два задерживается.
Через час, удовлетворив свое любопытство и вызвав волну пересудов среди придворных, принцессы ушли отдыхать, хотя бал продолжался до поздней ночи. Дораэн еще несколько раз ловил на себе слишком внимательный взгляд темных изменчивых глаз, от которого пробирало дрожью.
«Боги, как же с ним Рилиэн живет? Или Ворон меняется с ним?» - удивлялся эвьяр-полукровка. От этого взгляда пробирало не только дрожью, еще и странным холодом.
Ближе к полуночи, когда с бала ушел и его величество, исчез и маг, словно растворился - только что был возле тронного возвышения, и уже пропал. Дораэн облегченно выдохнул: Ворон его нервировал, хотя ничего плохого он не затевал и даже не думал.
- Следуйте за мной, - бесплотный голос над ухом чуть не заставил поседеть. Дор обернулся, не понимая, как можно следовать за тем, чего не видишь? В коридоре колыхнулась тень. Эвьяр мысленно испросил благословения у Пресветлой Матери, подумал, и воззвал о заступничестве к Претемному Отцу, и пошел за тенью. Та привела его в какую-то бело-зеленую комнату.
Дораэн осмотрелся, примечая возможные потайные ходы, отверстия для прослушивания и наблюдения, замаскированные в лепнине и резных деревянных панелях, мимоходом удивляясь тому, что в этой комнате их мало. Подошел к камину, протягивая руки к теплу. В землях клана еще было теплее, до снега - пара декад. Здесь уже лежал плотный нетающий покров.
- Замерзли, шпионя? - посочувствовал Ворон.
Дор вздрогнул, развернулся к хозяину покоев. Маг сидел в кресле, уютно устроившись с чашкой чаю, словно был тут уже давно.
- Не понимаю, о чем вы, милорд Терилар, - Дораэн изобразил оскорбленную невинность.
- Не понимаете? Вот как... Присаживайтесь.
Садясь во второе кресло, через столик от мага, Дор подспудно был готов к тому, что из подлокотников выскользнут змеи или заговоренные цепи, связывая его по рукам и ногам. И очень удивился, когда этого не произошло.
- Итак, зачем вы прибыли в столицу?
Дораэн думал всего лишь несколько секунд, потом честно сознался:
- Охранять Светлый Дар, по поручению арк-леди Шелесс.
- Вот как... думаете, я сам не способен охранять его?
- Я уверен в ваших возможностях, милорд, в противном случае, Дар не выбрал бы вас в качестве партнера. И моя обязанность - оказывать вам всемерную помощь, поддержку, выполнять ваши распоряжения, если они касаются безопасности Дара, отслеживать появление в близости к нему посланников Темного, пресекать их попытки сближения с Даром. Кроме того, я уполномочен заявить, что вы вправе рассчитывать на помощь и поддержку Ока Бури, - Дораэн выговорил и умолк, переводя дух и ожидая реакции мага.
Лассир поставил чашку на стол:
- Что? Все даже так серьезно?
- Вы, кажется, не понимаете значения появления в мире Даров, - чуть качнул головой эвьяр. - Позвольте объяснить вам на примере?
- Извольте, - маг внимательно взглянул на него.
- Думаю, вы хорошо знаете историю вашей и соседних стран континента?
- Да, разумеется. У меня был отличный учитель.
- Тогда вам известны предпосылки, ход и итоги Великого Раскола, произошедшего с Империей Дзат.
Лассир кивнул:
- Но при чем тут Дары?
- Тогда из земель Эвьяр были тайно вывезены оба Дара, и Темный, и Светлый. И отправлены в Империю и княжество Сунь. Темный Дар попал в монастырь Гойзат, прошел обучение, затем был направлен ко двору императора, как личный телохранитель наследного принца, позже он стал его любовником. Светлый дар, усыновленный неким бродячим музыкантом, вырос и стал чинге - сказителем. Через некоторое время принц стал императором, выросли налоги, увеличился срок военной повинности, дорожные пошлины и налоги с иностранных купцов. Но люди притерпелись бы, если бы не песни одного чинге, который описывал голодающие провинции, страшные условия на службе, разжиревших чиновников и прочие ужасы произвола юного императора.
Лассир, внимательно слушавший, кивнул.
- Он был неуловим, но там, где он проходил - поднимались люди. В конце концов, зерно его песен упало в благодатную почву для мятежа - его услышал князь Сунь, давно уже страдавший от какого-то оскорбления императора, теперь уже не установить точно, мнимого или истинного. И вместо разрозненных очагов недовольства вспыхнуло централизованное восстание, переросшее в гражданскую войну. Дары сами по себе - всего лишь магически одаренные эвьяр. Они, случись им попасть в равные условия, расти в одной семье и одинаково любимыми, уравновесили бы друг друга. Но реальность такова, что это невозможно.
- Вот как... И чем же грозят нынешние Дары?
- Пока еще непонятно. Они оба еще слишком юны, и не вошли в полную силу, чтобы полноценно влиять на людей. Темный обладает даром подчинять себе сознания людей пением, при этом непоправимо калеча их. Светлый, как я понял - целительный, причем, в более широком диапазоне, от тела до души.
Лассир кивнул:
- Да. И что же ты предлагаешь? Как ты намерен его защищать? И сколько времени?
Дораэн посмотрел на свои кисти, спокойно лежащие на колене, перевел взгляд на мага и пояснил:
- Основная задача по защите Дара всегда ложится на его партнера. Я могу предупредить о появлении шпионов Темного, добыть любую информацию, оказать помощь в физическом устранении. Я буду подчиняться непосредственно вам, милорд, пока в этом будет необходимость. В идеале - пока не будет нейтрализован Темный.
- А как его нейтрализовать? - заинтересовался Лассир, подавшись вперед. - Разве это не нарушает равновесие Даров?
- Равновесие нарушит лишь гибель одного из Даров - второй неизбежно уйдет следом. А если не лишать носителя Дара, а лишь сделать невозможным его применение, равновесие будет сохранено, - пожал плечами эвьяр. - Арк-леди работает над этим.
- Хорошо. Идем, познакомлю тебя с Рилиэном.
- О, так я его все же увижу? - искренне обрадовался Дораэн. - Это замечательно.
Лассир хмуро глянул на него, поднимаясь.
- В клане Шелесс мало кто, в самом деле, верил в то, что Рилиэн родился с Темным Даром, - пояснил Дор. - Но приказы князя не обсуждаются, и за нами пристально следили соглядатаи его тайной службы, опасаясь, что мы вернем малыша. Клан Шелесс малочислен, хоть и сильнее многих, вступать в открытое противостояние с князем мы не могли. Но запреты не мешали Келу... Келиэну присматривать за братом.
- Вот как. А тебе он кто?
- Рилиэн? - уточнил эвьяр.
- И Рилиэн, и Келиэн.
- Сводные братья, - улыбнулся Дор. - Я полукровка, бастард Шелесс.
- Вот как? И кто же из родителей у вас общий?
- Отец.
Лассир хмыкнул:
- То есть, общий отец, а отправила мать Рилиэна?
- Арк-леди вправе распоряжаться любым членом клана.
- Интересно, ну ладно... - маг махнул рукой, вспыхнул телепорт, ослепив Дора. - Рил, котенок, у нас гости.
Дор проморгался и уставился на мальчика, настороженно замершего на середине лестницы.
- Вы так похожи... - потрясенно прошептал полукровка, встряхнул блондинистой гривой, вспоминая о приличиях, склонился в учтивом поклоне: - Приветствую вас, Рилиэн Шелесс.
- Это еще один твой брат. Надеюсь, что последний.
- Я тоже на это надеюсь, - голос маленького эвьяр был холоден и тих. - Что на сей раз?
- Говорит, что мать отправила защищать тебя от князя.
- Меня? От князя? Да князь даже не знает о моем существовании!
- Ошибаетесь, он прекрасно осведомлен о вашем существовании. И как только ему станет известно о месте вашего пребывания, не преминет заполучить вас, - Дор взял себя в руки и говорил вежливо и учтиво, хотя был обескуражен отношением Светлого Дара к появившимся родичам.
- Попробуем уж поверить, что ли.
- Лас, тебе решать, - мальчишка, наконец, спустился, обойдя сводного брата по широкой дуге, и прижался к магу, обхватив его тонкими руками за пояс. - Я подчинюсь твоему решению.
- Я боюсь, что не смогу один справиться. Пускай они помогут... - Лас поцеловал его в макушку.
Рил поднял голову, глядя в глаза мага, снова меняющие цвет на глубокий индиго. Кивнул:
- Хорошо, любовь моя, как скажешь. Но я не хочу видеть никого из Шелесс, и общаться с ними тоже не хочу.
- Не придется, как только разберутся с темным Даром, я выпровожу всех.
Рил бросил мимолетный взгляд на замершего в нескольких шагах Дораэна, отвернулся.
- Игнатиус сказал, что, раз кое-кто опоздал к ужину, пусть обслуживает себя сам. Согреть тебе ужин?
- Ага, - Лас чмокнул его в щеку. – Только мне сырого мяса и косточку.
- Хорошо, - Рил немного оттаял, рассмеялся переливчатым тихим смехом, неслышными легкими шагами ушел на кухню, хозяйничать.
- Он в обиде на нас? - полуутвердительно произнес Дораэн, глядя ему вслед.
- А сам как думаешь? Он не хочет видеть вас... И я его поддерживаю.
- Как он жил в приемной семье? Кел иногда являлся мрачнее тучи...
- Плохо жил. Узнал, что такое конфеты, только сегодня утром.
Дораэн опустил голову, ему было стыдно, будто это его лично вина в том, что мальчик не знал материнской ласки, защиты старших братьев, опеки других родичей.
- Игнатиус покажет комнату.
- То есть, вы разрешаете мне жить здесь? - изумился полукровка.
- Да. Но с Рилиэном особенно не общайся.
- Хорошо, я постараюсь не навязывать вашему жениху свое общество, - поклонился Дор.
Возникший посреди холла Игнатиус жестом указал ему следовать за собой. Невольно вздрогнувший при появлении демона эвьяр последовал за ним, думая, что это очень хорошо, что он блондин - в светлых волосах седина не так заметна.
- Завтрак подадут в девять, - уведомил его Игнатиус.
- Да-да, замечательно, - откликнулся Дор.
Дверь закрылась, оставляя Дора в одиночестве. Комнату ему выделили не особенно большую, явно давая понять, что он тут не очень-то желанный и любимый гость. Неизбалованному вниманием полукровке было безразлично, какого она размера - главное, что он сможет ежедневно видеть брата, изучит, как тот живет, и сможет написать Келу, чтобы у того тоже была хоть капелька радости в жизни. Кровать, по крайней мере, не скрипела, паутина не свисала с потолка, а в ванной было цветочное мыло и большое пушистое полотенце. И это было замечательно. Значит, у Рила сейчас есть все необходимое, уютная комната, теплая постель. А еще у него есть жених. При мысли об этом полукровка поморщился. Он с трудом мог представить себе полноценный союз ребенка и взрослого мужчины.
- Нет уж, лучше не представлять...
Однако Рилиэн был совершенно серьезен и искренен, называя Ворона «любовь моя». Боги, да что мальчишка, еще не вошедший в пору совершеннолетия, может знать о любви? Ведь этот Ворон точно его соблазнил... Чарами. Дораэн заскрипел зубами, потом вспомнил о том, что мальчишка - не просто эвьяр, а Дар, и судить, что он может, а что - нет, слишком рискованно.
- Так, завтра попробую с ним поговорить. А сегодня - спать, иначе у меня отвалится голова, - пробормотал себе под нос Дор, не замечая тени в углу комнаты, которая, впрочем, почти тотчас исчезла.
Лассир ухмыльнулся, возвращаясь к себе, вернее, приходя сознанием в тело. Под ухом мурлыкнул угревшийся в объятиях Рилиэн, поцеловал, тепло дыша в шею, гоняя мурашки.
- Как твои заговорщики?
- Сознались во всем на свете.
Мальчишка тихонько засмеялся:
- Я так и знал.
- Сдали заказчицу... Игнатиус разбирается.
- А что он делает с душами?
Вопросы эвьяр никак не вязались с тем что маленький поганец вытворял между ними своими нежными губами и розовым язычком, собрать мысли становилось все труднее.
- А... Э... Коллекционирует?
- То есть, ты не знаешь, - резюмировал Рил, опуская голову и продолжая изучать тело мага, пробуя на вкус его кожу в десятке разных мест от ключиц до низа живота, пока еще прикрытого брюками. Впрочем, шнуровка уже поддавалась ловким пальчикам скрипача.
- Не ду-умал...
- Интересно, зачем они ему? - спросил Рилиэн у той части мага, что, хоть и звалась головой, ответила бы вряд ли. Но дожидаться ответа он и не стал, мягко касаясь подушечками пальцев, изучая наощупь. Лассир урчал, теряясь в ощущениях, вызываемых этими прикосновениями. Мальчишка склонился еще ниже, принялся пробовать так, как пробовал утром крем в пирожном, легко проводя кончиком языка, замирая на секунду, чтобы понять, нравится ему или нет. Видно, нравилось - касания становились смелее, ощутимее, в игру включились и губы Рила. А Лассир боялся посмотреть вниз, и хотел этого, и сходил с ума, только представляя зрелище. Он вцепился в простыни покрепче, пытаясь сообразить, откуда в двенадцатилетнем мальчишке такая невероятная чувственность. Мысли окончательно спутались и рассыпались каким-то невнятным маревом, когда его принялись ласкать уже всерьез, распробовав и приноровившись, раз за разом погружая в тугую и горячую нежность.
Лассир сам себя ненавидел за то, что так сходит с ума. Ребенок же... Интересно, самому удавиться, или попросить кого-то помочь? И чем он сейчас лучше тех ублюдков. которых сам же сдавал в пыточные? Только обручальным браслетом на запястье этого ребенка? Но оттолкнуть Рила не было сил. Ни когда он явился в спальню Лассира, ни сейчас. И маг сгорал в этом пламени, давил в себе стоны закушенной ладонью. Рил довел его почти до конца... и оставил, отстранился, но Лас не успел понять, почему - его бедра придавила невеликая тяжесть мальчишечьего тела, эвьяр склонился над ним, нетерпеливо отводя его искусанную ладонь ото рта, прильнул, старательно целуя, и в эти поцелуи шепча то, что не сразу дошло до сознания мага:
- Возьми... Ла-а-ас... хочу тебя...
- Рил...
Он все равно не смог отказать, хотя собирался.
Мальчишка уснул у него на руках еще в ванной, улыбаясь счастливой и блаженной улыбкой. А Лассиру хотелось разбить себе голову, может, хоть так в нее войдет немного разума. Уложил Рила на кровать, укутал, оделся и спустился вниз, в гостиную.
- Игнатиус...
- Да, милорд?
- Подготовь подвал для ритуала.
- Милорд... да, милорд, - демон вздохнул, испарился.
Лассир стал спускаться вниз. Ничего, этот ритуал вытравит все, чему не следует существовать. В сознании тихо застонал маленький остроушек, натянулась, тонко и тревожно звуча, золотая нить их связи.
«Это ее не затронет», - пообещал Лассир.
«Ты не любишь меня?» - вопрос прозвучал совсем тихо, и вряд ли Рилиэн осознавал, что это ему не снится.
«Я очень тебя люблю, остроушек»
«Тогда почему? Ты хочешь убить... себя... внутри?»
«Потому что я сволочь, которая недостойна жить... ты ребенок, Рил... А я - ублюдок последний»
«Вернись... Вернись! Не смей!!» - и это был приказ, которому не повиноваться было нельзя.
Лассир застыл на середине лестницы, затем повернул назад. Рил встретил его посреди холла - встрепанный, босиком, в одной только длинной сорочке - схватил первую попавшуюся, оказалось - Лассира.
- Наклонись, - его голос вздрагивал, как перетянутая струна.
Маг наклонился.
- Ну, зачем же ты босиком? Простудишься, котенок.
Рил намотал на руку его волосы, дернул, заставляя смотреть себе в глаза. И наотмашь ударил по щеке, а рука у него, хоть и казалась тонкой и малосильной, оказалась весьма нелегкой.
- Ты не смеешь решать такое за нас двоих! И если здесь кто-то и поступил нечестно и неправильно, то это я. Я! Соблазнил тебя, потому что я люблю тебя, всего, как есть!
Лассир поцеловал его, поднимая на руки:
- Я тоже тебя люблю, котенок взъерошенный.
- Даже не думай... - голос все же сорвался на сипение, Рил закашлялся. - Не думай, что я тебе позволю себя уродовать, слышишь? - он хрипел теперь уже еле слышно - сказывалась полученная в пятилетнем возрасте травма горла, осложненная лихорадкой, оттого и голос у Рилиэна был всегда тихим.
- Слышу, маленький, - маг унес его в свою спальню.
- Я не маленький, сколько тебе говорить? Я уже взрослый! - шипел Рил, потом вздохнул: - Хорошо, хочешь, я не буду к тебе приходить до свадьбы?
- Взрослый он, - пробурчал Лассир, подгребая его поближе к себе и укрывая одеялом. За окнами бушевала непогода, ветер швырял вперемешку снег и дождь в окна, завывал в каминах, пытался пробраться в дом и все выстудить.
- Ла-а-ас, ты не ответил, - Рил прижался к нему, втиснул замерзшие ноги между его колен.
- Нет, я хочу, чтобы ты приходил.
- А я хочу приходить. Это не насилие, как ты решил. Я видел... как бывает, когда без согласия. Страшно, да. Но совсем не так, как у нас, - он зевнул, еще крепче обхватил руками, запутал пальцы в волосах, чтоб Лассир наверняка не сумел освободиться, не разбудив. Маг прижал его к себе, прикрыл глаза, задремывая.
Игнатиус облегченно выдохнул, стирая взмахом руки символы в пентаграмме и гася в подвале факелы. Хвала всем богам, его обожаемый Мастер передумал. Вот же... ребенок. Но лучше пусть этот ребенок, чем кто-то иной. Демон только надеялся, что все будет хорошо. Нити судеб самых разных людей сплетались и закручивались вокруг Рилиэна удивительным плетением, с пока еще неясным рисунком.
Ветер опять завыл за стенами, Игнатиус поспешил отправиться и разжечь камины, просушивать комнаты, в которых не жили. Предзимье кончалось в эту ночь, сменяясь зимой. Демон зажег толстые витые свечи, расставил на всех окнах в доме - Зимник, ночь, когда грани меж миром живых и иными мирами истончаются до прозрачности, когда только живой огонь становится защитой. Ночь, в которую страшно становилось даже ему, герцогу Третьего Дома, ведь кроме Преисподней, которая не так уж и ужасна, есть еще множество миров, опасных даже для демонов.
Огонь играл во всех очагах, свечи стояли на всех окнах, на столах и шкафах. Дом наполнился теплом, Игнатиус успокоенно вздохнул, усаживаясь в глубокое кресло у камина и вынимая из кармана колоду карт, казавшихся совсем новыми, только что нарисованными на прямоугольных кусочках плотного пергамента. Это был совсем не пергамент, и колоде было уже больше лет, чем мог бы кто-нибудь представить. Демон придвинул к креслу столик и принялся раскладывать яркие картинки узорной рубашкой вверх, выкладывая одному ему известный порядок.
- Что ж, вы же любите игры? Сыграйте со мной, всего на один вопрос.
Возникло ощущение молчаливого согласия.
- Что с ними будет?
Он повел рукой над разложенными картами, пытаясь вычуять отклик. Карты медленно шелестнули, показывая, что вопрос неясен. Игнатиус нахмурился, попробовал иначе:
- Они оба останутся жить?
«Да»
Демон смотрел на карту, оказавшуюся в руке. Яркая, светлая - «Солнце».
- И что бы это могло значить...
Чертов Зимник, как же тяжело понять результат гадания в эту ночь! Равноночие, чтоб его. Значение карты было благоприятным, но не даром на ней в самом низу были изображены черные тучи - достижение счастья через преодоление трудностей.
- Благодарю, - проговорил демон, смешивая карты и собирая их обратно в колоду.
Свечи вспыхнули ярко, ослепив на мгновение. Игнатиус хмыкнул, поднялся и пошел обходить дом. Сон ему был не нужен, все же не человек, слабое создание, а один из высших демонов. Гость спал, мерз во сне. Демон прислушался к его снам - тревожным и безрадостным. Это днем Дораэн казался беспечным прожигателем жизни, приехавшим покорять столицу. Ночью становилось видно, насколько серьезен этот эвьяр-полукровка, и как он на самом деле устал от масок. Над бровями залегла горькая складка, а сны были о Келе, о туманном и пугающем будущем.
- Кел.... Кел.... - он звал его во сне, пытаясь докричаться.
Хрипел, по вискам в разметавшиеся по подушке волосы скатывались слезы. Во сне брат и возлюбленный не слышал его, не оборачивался, уходя куда-то во тьму. А сам Дор не мог догнать его.
- Кел, подожди... Кел...
Эвьяр все-таки обернулся на самой границе тьмы. Улыбнулся белыми, в алой кайме, губами, заваливаясь спиной вперед. Из его груди торчала узкая рукоять ножа, украшенного лунным камнем - княжеским.
- НЕ-Е-Е-ЕТ! - вопль Дора разлетелся по всему замку, дикий, захлебывающийся ужасом.
В комнате, как по волшебству, материализовались все обитатели поместья: Лассир, готовый убивать, Игнатиус - со стаканом успокоительного настоя. И Рил - со скрипкой. Дор сидел, вцепившись в одеяло, тяжело дышал, пытаясь очнуться от остатков сновидения. Рилиэн подошел к нему, тронул за руку:
- Я сыграю тебе. Слушай.
Эта музыка была не похожа ни на что, ранее слышанное Лассиром. Тысячи масок, пестрый калейдоскоп ролей, напряжение, рвущее душу, а иногда и жилы. Постоянная опасность, хождение по лезвию, по краю. И пронизывающая весь этот калейдоскоп нота - звенящая, страстная, нескончаемая. Любовь, выросшая из вражды - поначалу, безразличия, слабого интереса, робкой дружбы, взаимопомощи и узнавания. Дор завороженно слушал, словно заново проживая жизнь, потом кивнул:
- Да, я узнал твой Дар.
- Ты придумал себе страхи, которых еще нет. И если постараешься, все мы постараемся, то и не будет, - мальчик смотрел ему в глаза совершенно серьезно, а у Дораэна кружилась голова от лунного сияния в них. - Я сделаю, что должно.
- Я тоже, Рил, я тоже.
- А ты - не умрешь, и Кел тоже. Никто не умрет. Обещаю. Не в этот раз.
Дор кивнул, лег обратно.
- Я постараюсь больше не видеть плохих снов.
Лассир смотрел, едва не скрипя зубами от острого чувства ревности, как его маленький котенок ласково касается медленно разжимающейся ладони полукровки, наклоняется и целует его в щеку. Простил? Да, видимо так, все-таки он не умеет закрываться и отгораживаться, не умеет таить и копить в себе обиды. И приемных родителей своих уже простил, несомненно.
- Пойдем, котенок.
Рил переступил босыми ногами, снова замерзшими в ледышку, смущенно улыбнулся, шепотом попросившись на руки. Впервые - сам. Лассир подхватил, унес на кровать, греть, мурлыкать ему на ухо и усыплять в тепле.
- Спать будем до обеда, к чертям всех!
- Как скажешь, мой ласковый, - в тихом, нежном голосе эвьяр звучала готовность подчиняться, покоряться грозному магу. Лассир перекинулся, пригрел его шерстяным боком.
Однако как бы ни старался успокоить мага Рилиэн, а чувство, что он делает что-то омерзительное, у Лассира не проходило. Хорошее настроение, появлявшееся рядом с мальчиком, бесследно исчезало, стоило только шагнуть за порог дома. В середине декабря, через дюжину дней после появления в их доме Дораэна, совесть окончательно заела Лассира, подкрепляемая странными, подозрительными взглядами полукровки. Маг улизнул из дома с раннего утра, за три часа до того момента, когда он должен был отправиться во дворец и приступить к своим обязанностям. И вскоре уже стучался в двери бирюзового особнячка.
- Брат? - Сеймур открыл дверь. - Что-то случилось? На тебе лица нет.
- Мне... мне нужен твой совет... - Лассиру было стыдно поднять голову и посмотреть брату в глаза.
- Конечно. Проходи, выпьешь чаю.
- Кусок в горло не лезет, - сознался маг, - разве что чего покрепче нальешь.
- Налью уж ради такого дела.
Когда облепленный снегом плащ Ласа был вытряхнут и повешен на спинку кресла перед камином в зале, а мужчины уединились на теплой, протопленной и полной ароматов кухне, Мур поставил перед братом стакан с горькой настойкой на дубовой коре и перце и сказал:
- Выкладывай.
Маг осушил стакан залпом и все выложил.
- То есть, ты его таки оприходовал. Ну, я знал, что так и будет, - пожал плечами экзорцист.
- И на каком мне теперь столбе вешаться?
- Вот дурной, зачем? Тебе остроушек что сказал? Не твоя вина, да и не вина вовсе. Я тут порылся в памяти. Я ж не всегда диким был, до смерти родителей думал, сам в академию учиться пойду. Так вот, эвьяр о Дарах не распространялись, но базовые знания все же были. И мне об этом явлении магистр Виртен рассказывал. Помнишь такого?
- Очень смутно. Я плохо помню детство.
- Да, старик до твоего поступления не дожил... Ну, не суть. Так вот, о Дарах. Их вообще нельзя считать ни людьми, ни эвьяр. Они, как бы так сказать, не люди в полной мере. Скорее, сосуды для магии, каждый раз - новой, уникальной. И возраста у них нет.
Маг сосредоточился, пытаясь убедить себя, что все нормально. Магическое создание, только и всего.
- Ладно. Как вы тут, обживаетесь?
- Да пока, вроде, ничего, - Мур расцвел совершенно идиотской улыбкой. По нему и видно было сразу: «ничего» - это не то слово, перевертыш отожрался на домашних харчах, отоспался, залоснился и стал благостен и доволен. Правда, это ненадолго: в глубине магических кристаллов, заменяющих ему глаза, уже мелькали беспокойные тени. Никогда он теперь не избавится от зова дороги, отравившего ему кровь до последней капли, въевшегося в кости.
- И куда ты опять собрался? Надолго?
- Ур-р-р... - растерялся Сеймур, - никуда я не собирался...
- А то я не вижу, - хихикнул Лассир. - Ладно, мне пора домой. И потом на работу.
- Ну, я хоть чуть-чуть тебе мозги вправил? - хмыкнул Мур.
- Вправил. Спасибо, брат.
Пьяного чернокнижника Игнатиус видел редко, потому не сразу отреагировал на хихикающее лохматое нечто.
- Милорд? Вы что, с утра набрались? - демон аж растерялся.
- Не-а, ик.
- Та-а-ак...
Окунал его в бадью с ледяной водой демон собственноручно. Лассир гневно булькал и орал. Потом снова булькал. Потом Игнатиус укутал его в полотенце, принес крепкого чаю и долго, прочувствованно стыдил за неподобающее лорду поведение. Лассир покаянно кивал, но в сторону погреба косился.
- И даже не думайте! Вам ко двору скоро. Как вы королю объясните свое состояние? А репутация?
Лассир нехотя согласился, что пьяный придворный маг вряд ли королю понравится.
- Вот то-то же. Пейте чай и собирайтесь.
- Игнатиус, - Лассир хлебнул обжигающей жидкости, зашипел, но от горячего травяного отвара в голове прояснилось, - ты тоже считаешь, что все в порядке? Ну... то, что происходит?.. - он замялся, не в состоянии подобрать слов.
- Все в полном порядке, милорд.
Маг подозрительно покосился на него, но демон был убийственно серьезен.
- Слушай, а что ты делаешь с душами? - неожиданно ляпнул маг.
- Ем, - совершенно серьезно ответствовал Игнатиус.
- О, ясно, скажу Рилу, - кивнул Лассир, убрел приводить себя в порядок и переодеваться. Со второго этажа послышался голос эвьяр, желающий магу доброго утра, потом вниз спустился полукровка, учтиво поздоровался с демоном, выпил предложенную чашку кофе и вполголоса проклял погоду, выглянув за окно.
- Завтракаем, - распорядился Лассир, втаскивая на загривке Рила в столовую. - И двое ко двору, двое тут.
Мальчишка тоже углядел мощный снегопад, восторженно всплеснул руками и принялся проситься хоть на крыльцо выйти.
- Только в сопровождении Игнатиуса. И ненадолго.
- Спасибо-спасибо-спасибо! - Рил расцеловал его, послушно поел, даже больше, чем демон надеялся впихнуть в тощее создание, хоть и поправившееся с того дня, как впервые появился в этом доме, но все равно выглядящее заморенным ребенком.
- А можно, я тоже останусь? - попросил Дораэн.
Лассир окинул полукровку подозрительным взглядом, но тут Дор совершенно натурально раскашлялся, а вид у него и без того был не самый цветущий.
- Ну ладно. Оставайся, - маг поцеловал Рила и переместился. - А ну, стоять! - долетело из телепорта. - Сарина!!!
Маленькая принцесса остановилась, потупилась и спрятала руки за спину, старательно пытаясь проковырять носком изящной туфельки паркет.
- И что ты пыталась найти в моих покоях? Опять бесенок убежал?
- Нет, он у Илары. А где Рил? Он уже так давно не приходит, мне скучно. Я хотела с ним поиграть.
- Ну, я могу отправить тебя к нему. там еще и его брат. поиграете вместе.
- Да-да! - девочка захлопала в ладоши, подпрыгивая на месте, ухватила мага за руку, потянула за собой: - Только папе скажем, и вы сразу же меня отправите!
Лассир поспешил за ней к королю.
- Ваше величество, отпустите младшенькую поиграть с Рилом?
Король прищурился, разглядывая мага. Отправить дочь в логово страшного черного колдуна? Нет, он прекрасно знал цену репутации Ворона, бывал в его доме не раз сам. Но ребенка?
- Надеюсь, дети не попадут ни в какие... хм... ловушки и неприятности?
- Там Игнатиус, так что вряд ли что-то случится.
- Что ж, ненадолго - я разрешаю, - кивнул Фейран.
Сарина просияла, но при отце восторги сдержала. Лассир проводил ее до дома, вручил Игнатиусу в руки. Рилиэн, услышав голос девочки, слетел вниз кометой, явно обрадованный.
- Вот, играйте и развлекайтесь, к обеду принцесса вернется во дворец.
- Спасибо, - Рил не стал вешаться жениху на шею, но обласкал взглядом.
Лассир улыбнулся и вернулся во дворец. Улыбкой он распугал примерно половину встреченных по пути из своих покоев к пыточным.
- У тебя игрушки есть? - спросила деятельная Сарина, проносясь по дому и осматривая комнаты.
- Игрушки? Э-э... нет, я только у сестер видел, куколки тряпочные.
- Я умею делать кукол, - предложил Дор. - Можно сшить самим.
- А я не умею шить, - Сарина задумалась. - А это сложно?
- Я научу.
В дверь постучали. Пришли Сеймур с Катинкой. Мур уединился с Игнатиусом, сказав, что должен обсудить с дворецким какую-то важную проблему, а Катинка уже через несколько минут была вовлечена в кройку и шитье кукол, собачек, зайчиков и медвежат из добытых невероятно запасливым демоном обрезков и кусочков ткани.
Сарина шить научилась быстро, стежки были крупные и кривые, но достаточно уверенные. Всем вместе заниматься рукодельем, а потом играть с пошитыми игрушками было весело и совсем не скучно, время до обеда пролетело очень быстро. В обед появился маг, забрал Сарину во дворец, обедать у чародея король ей не разрешил, решив, что хорошего понемножку.
- Папа! А я сама сшила куклу! Красивая, правда? Это котик!
Косоглазое плюшевое чучело, сшитое неровными стежками, могло ужасающей мордой довести до икоты кого угодно. Его величество покивал, дипломатично назвав игрушку «какая га... прелесть», разрешив даже взять ее на обед и посадить на отдельный стул в столовой. Аппетит приближенным дамам портить. Дамы есть ничего не могли, крепостью нервов отличилась только фаворитка, погладила котика, спросила, как зовут. И навернула три тарелки супа за милую душу. Впрочем, ей по статусу положено было обладать стальными нервами, безупречной внешностью и манерами и незаурядными умом и сообразительностью, чтобы удерживать звание фаворитки уже четыре года. Все сходились на том, что новая королева вполне может появиться - принцессы фаворитку если и не горячо любили, то были не против нее.
Первые «ласточки» - шпионы князя эвьяр появились при дворе через месяц, в конце января. Дораэн объяснял это тем, что добраться по заметенным снегом дорогам раньше они бы просто не смогли. От Ораэна Винен прибыла целая делегация, и, как арк-леди и предполагала - с миссией просватать принцессу Илару за наследника княжеского престола. Король, заранее подученный Дораэном и Графиней, завернул речь на полчаса, из которой понятно было ровным счетом то, что у его величества хорошие легкие и красивый голос.
Послов прощупывали разом все: Лассир, Лилиэна, Дораэн, соглядатаи службы внутренней безопасности дворца, люди Графини, «внешники». В тронном зале придворных было - раз, два, и обчелся, остальные были так или иначе связаны с безопасностью. После приема посольства Лассир, Ядоварка и Дор встретились в покоях мага, как в самом защищенном от прослушивания месте, обсудить результаты наблюдения.
- Шпионы, - убежденно заявил Дораэн.
- Троих я знаю, постараюсь нейтрализовать, - пожала плечами Лилиэна. - Мальчик мой, теперь стоит быть в разы осторожнее.
- Скоро Совет. Неделя будет жаркая... Но арк-леди все сделает, а нам нужно как-то протянуть эту неделю.
- Берегите Рилиэна, если Темному удастся заполучить мальчика, ни Талиэна, никто в княжестве ничего не сможет сделать.
- Бережем, - кивнул Лассир.
Рил, которого выпускали из дому раз в день на полчаса, в хорошую погоду, под присмотром Игнатиуса, отчаянно скучал, но понимал, что его затворничество - вынужденная мера. После того, как король засвидетельствует брак мага и Рила, протягивать руки к Светлому Дару поостерегутся все. А пока меж ними только помолвка, следует быть осторожным.
- Ничего, через неделю совет кланов, - утешил его Дораэн. - И когда арк-леди сделает то, что задумала... Все будет отлично.
- Расскажи о ней, - попросил мальчик. - Какая она... моя мама?
- Красивая. Властная, знаешь, как клан держит, ух-х-х. Ее, по-моему, даже Темный Дар боится... И соглядатаи князя на земли Шелесс теперь не суются лишний раз.
- А брат?
- А брат тебя любит, постоянно за тобой бегает. И вообще, он такой, - Дораэн странно засветился, был бы птицей – расправил бы и крылья, и хвост, и гребень, - такой...
- Ты любишь его? - Рилиэн не хотел обсуждать «беготню» за собой, потому что не видел в этом смысла. Ну, толку в том, что Кел просиживал дни и ночи в засаде у его дома в Доле? Он ни разу не заступился, когда Рила пороли за чужие провинности, ни разу не принес ему и куска черствого хлеба, когда у них нечего было есть, а Вирил все спускал на выпивку.
- Д-да... Только... только арк-леди будет против...
- Посмотрим, - Рил улыбнулся. - Может быть, и не будет.
- Ну... Я не знаю. Хотелось бы...
- Ты так боишься арк-леди? - Рил склонил голову на бок, внимательно глядя на него.
Дораэн закивал.
- Почему?
- Она... Ну, суровая очень, безжалостная даже.
- Но ты можешь уйти из клана. Или нет?
- Могу, - согласился Дораэн. - Но меня не примет никакой другой клан, я полукровка.
- Зачем тебе клан? Оставайся здесь, займись чем-нибудь, что ты хорошо умеешь.
- Там Кел... А я без него уже не могу.
Рилиэн только кивнул, это он понимал. Пробовал представить себе жизнь без Ласа - и не мог, выходил сплошной кошмар.
- Ничего... Я попрошу арк-леди... Чтобы меня приняли в какой-нибудь вассальный клан.
- Расскажи мне об эвьяр. Я ничего не знаю о народе, к которому принадлежу по крови, это обидно.
Дораэн принялся рассказывать. Про дома на деревьях, про изумрудные чащи и птиц, про танцы при луне, про украшения и прически. Все самое красивое, что только мог вспомнить. Замалчивая жесткую иерархию и клановость, кровную месть, остановить которую мог или князь, или полное вымирание одного из кланов, замешанных в ней. Подозрительность эвьяр, граничившую с паранойей.
- Вот, как-то так. Есть и свои темные стороны, конечно.
- А почему говорят, что эвьяр не могут владеть магией? - любопытно спросил Рилиэн.
Дор рассмеялся:
- Потому что глупости болтают. Но наша магия, она... как бы тебе сказать, она не такая, как магия твоего Лассира. Мы не владеем заклинаниями и не знаем волшебных пассов. Мы творим вещи, в которые мастера вкладывают что-то особенное, наверное, душу. И получается волшебство. Ты видел мозаики в королевском дворце? Их делали наши мастера. А Кел - художник, он может нарисовать портрет так, что оживит его.
- А что ты умеешь? - сразу заинтересовался Рилиэн.
- Я? - полукровка грустно усмехнулся: - Ничего, Рил. Разве что - оживлять маски, и то, лишь когда делаю и надеваю их сам.
- А какие маски?
- А ты никогда не видел ярмарочных плясунов? - удивился Дор, и осекся. - Наверное, нет. Ну, если твой жених будет не против, в день равноденствия, когда на всех площадях будут играть представления, я тебе покажу танец, лично для тебя.
- Жених будет не против, - пробормотал выползающий из портала Лассир, зевая на каждом слове. Его подперли с двух сторон, отвели в спальню, умывать мага и помогать ему раздеться Дораэн предоставил Рилу.
- Что ты такое творил, что так устал? - обтирая Лассиру лицо и руки влажным полотенцем, полюбопытствовал мальчишка.
- Общался с дамами...
- И что тебе наговорили? Ложись на живот, я тебе плечи чуть разомну, каменные ведь.
- Да все то же, что фаворитка дура. И не могу ли я поспособствовать тому, чтобы она сменилась.
- Ну, если уж король ее сам не прогоняет, то при чем тут ты? - изумился Рил, забираясь верхом на его бедра и принимаясь выглаживать и потихоньку массировать плечи и спину мага.
- Ну как, я ж разбираюсь в ядах...
- А Графиня?
- А к ней попробуй, подойди.
- А к тебе, значит, проще? Странно, вроде, тебя больше бояться должны, ты же демонолог, черный колдун, так? - Рил нажал сильнее, что-то хрустнуло в спине мага, вставая на место, боль, мешавшая нормально двигаться, пропала.
- Ну да. И способов умерщвления знаю больше.
- Ну жуткое же место - королевский двор. Вот, тебе лучше? - мальчишка ласково поцеловал его в плечо и скатился под бок.
- Намного, - Лассир перевернулся, затащил Рила на себя. Эвьяр расстелился на нем шелковым платком - почти невесомый, теплый, ласковый, пушистые волосы отросли ниже плеч и щекотали магу шею.
- Ты такое светлое чудо... Обожаю тебя.
Рилиэн отвечал только нежными поцелуями, осторожно трогал губами его колючие к ночи щеки, разглаживал тонкими горячими пальцами морщинку между бровей, любуясь полуночной синевой глаз, затененных длинными острыми ресницами. Он вообще любил касаться Лассира, ластиться к нему.
- Знаешь, Ядоварка меня убедила написать письмо твоей матери.
- Напиши, только о чем?
- Не знаю. Просто напишу, что с тобой все в порядке. И с Дором тоже.
- Ага. Дор хороший, правда? Он мне нравится. Как взрослый ребенок.
Лассир хмыкнул:
- Ну, если он тебе нравится, то пускай живет дальше.
- Он проверяет, как я пишу. А! Я ведь хотел показать тебе кое-что.
- Что? - пальцы Лассира прошлись по спине Рила.
Остроушек довольно замурлыкал, заерзал, подставляясь под ласку.
- Я записал кое-что, Мур сказал, тебе это может понравиться.
- Ну, показывай, - ему почесали спину.
Рилиэн дотянулся до прикроватного столика, где лежала тетрадь - сшитые вместе листы пергамента. Раскрыл и повернул к магу. Почерк у него был теперь гораздо более аккуратный, руны выходили округлые и с легким наклоном влево. В самом начале страницы шло переписанное четверостишие Атенора, выделенное в рамочку с вензелями. А ниже - придуманные самим Рилом продолжения.
- Так здорово, - Лассир прочел их вслух. - У тебя талант.
Мальчишка покраснел, убрал тетрадь назад, возвращаясь в его объятия.
- Талант... а что такое - талант?
- Ну... Дар.
- Дар... Лас, я не хочу, чтобы пострадал хоть кто-нибудь от того, что мы с княжичем должны столкнуться. Но не понимаю, как это сделать.
- Я тоже... Прочитал все книги, что нашел, даже в учебники заглянул. И ничего о том, как погасить Дар, не погасив второй.
- Дораэн сказал, это невозможно в принципе. Ты ведь маг, тебе должен быть знаком принцип равновесия сил в мире, - Рил говорил спокойно и очень серьезно. - Если умрет Темный Дар, мне придется тоже. Если он не сможет петь, у меня отнимутся руки.
- Если он запоет на Совете, погибнут все советники, а земли эвьяр превратятся в гноящуюся рану королевства.
- Значит, мне нужно быть на Совете, только и всего.
- И что ты сделаешь?
- Буду играть, Лас, - Рилиэн улыбнулся, прижался к его груди, слушая стук сердца. - Я буду играть им жизнь и свободу от его воли. Он не сможет проигнорировать меня и бросит вызов.
- И что потом?
- Я не знаю. Что случалось раньше, когда встречались Дары?
- Ничего хорошего не случалось... Прошлый Светлый исчез.
- А Темный?
- А Темный прожил еще пару лет и тоже исчез.
- А еще раньше?
- А еще раньше летописи молчат. Эвьяр не особо распространяются о таком, знаешь ли.
- Ты поедешь со мной?
Он говорил о своем присутствии на Совете кланов, как об уже решенном деле.
- Разумеется. Одного тебя я туда не отпущу.
- Только ты пообещаешь мне не вмешиваться в то, что там будет происходить.
Лассир скрипнул зубами:
- Я очень постараюсь.
- Помнишь, когда ты лечил Катинку, что ты сказал о моем возможном вмешательстве? - Рил приподнялся, обхватил его лицо тонкими ладонями, заглядывая в глаза.
- Что ты убьешь ее или меня.
- Если ты вмешаешься в наш поединок с Темным, ты можешь погибнуть. А если погибнешь ты, мне будет плевать на то, что случится с эвьяр.
- Хорошо... Я не буду вмешиваться.
Рил поцеловал его, словно запечатывал его губы, произнесшие это обещание, принимая его. Лассир отвлекся от мыслей о Совете, сосредоточившись на поцелуях с любимым.
Весть о том, что Совет перенесен на первую декаду марта, принес безмерно удивленный Дораэн через два дня. И он же вручил Лассиру конверт с письмом арк-леди - ответ на его короткое и написанное сухим деловым тоном письмо, отосланное после разговора с Рилом. Послание принес почтовый филин, способный летать в любую непогоду.
«Келиэн Шелесс выполнил свое задание, до начала весны Темный Дар обезврежен» - скупо значилось в письме.
- Ну вот... Все обошлось... - Дор отчего-то был подавлен.
- А что с братом? - требовательно посмотрел ему в глаза Рил.
- Все в порядке, что с ним еще может случиться, кроме того, что уже сделано?
Мальчишка глянул на мага:
- Лас, а ты можешь вернуть слух?
- Могу, - кивнул тот. - Но с твоей помощью.
- С моей? А как?
- Ну, ему главное - услышать твою скрипку. Это я могу обеспечить... А уж сумеешь ли ты музыкой исцелить его, я не знаю, но думаю, что сумеешь.
- Я постараюсь, любовь моя, - улыбнулся Рил.
Княжич эвьяр был красив, как только может быть красив юный эвьяр: белоснежные, с легким оттенком зелени, волосы крупными кудрями вились пониже спины, но это отнюдь не придавало ему сходства с девочкой. Наоборот, оттеняло его не по годам развитую юношескую фигуру, широкие плечи, крепкие руки и ноги, узкую талию. Породистое, широкоскулое лицо, чувственный рот, красивого разреза глаза. Единственное, что отличало его - точную копию князя в юности, был цвет глаз - черных, как безлунная ночь. Сейчас эти глаза метали молнии, выдавая крайнюю степень бешенства подростка. Однако вслух произнести он ничего не мог.
Лекарь князя осмотрел его, но не нашел причину, по которой горло княжича стало неспособно издавать звуки. Лишь крохотную царапинку под ухом, но Темаэн написал, что это след от ветки в саду. Большой Совет пришлось перенести, князь надеялся ввести сына в курс дела, но немого княжича главы кланов не примут, а лекарь сказал, что онемение может вскорости пройти.
Талиэна сухо поцеловала явившегося сына в лоб.
- Можешь отправиться в столицу... навестить Дораэна.
Кел прочел ее слова по губам, усмехнулся:
- Зачем? Там мне не рады. Я подожду, пока Дор сам вернется.
- Как хочешь, но разрешение у тебя есть. Заодно отвез бы письмо Лилиэне.
- Как прикажете, арк-леди, - сын склонился перед ней, обращение больно укололо: Кел все реже называл ее «мама», все чаще обращался официальным титулом Главы клана.
- Это не приказ, - Талиэна развернулась, отправилась к себе.
Кел смотрел ей в спину, не мигая, пока она не скрылась за дверью своих покоев, потом ушел вниз, во двор. Это было странное ощущение: стоять посреди шумного двора, где всегда кто-то с кем-то разговаривает, слышно ржание лошадей в конюшнях, звон металла из кузницы, отрывистые команды тренера новичкам, смотреть в пустой угол и чувствовать себя так, словно остался один в опустевшем поместье. Но чутье подсказывало движение за спиной, тени пересекали двор, двигались, и наваждение пропадало.
Он ни о чем не жалел. План арк-леди сработал, она снова оказалась права. А то, что он лишился слуха - ну, все на благо клана. И брата. Желание увидеться с Дором, с ними обоими, крепло, хотя младший и в самом деле вряд ли был бы ему рад. Кел понимал, почему. Он, старший, был рядом - и бездействовал. Хотя однажды видел, как Рилиэна бил его приемный отец - нещадно, до кровавых ссадин. Рил не закрывал голову руками, как делали бы другие дети, он прятал руки у груди, сжимаясь в комок. А Келиэн стоял в тени безобразно разросшихся кустов, смотрел - и не двигался с места. Хотя сердце исходило кровью за братика. Но он не мог помочь, подставить себя. Тогда арк-леди не простила бы.
Иногда он думал: почему мать имеет над ним такую власть? Когда нужно принять решение, он выбирает то, что угодит ей. Ее приказы приоритетны. Он теперь понял, что приказы не видеться с братом были просто отданы не по форме, и оттого он мог нарушать их. Если бы она приказала так, как Дору, он бы не сумел ослушаться.
Ее приближение он почувствовал заранее.
- Отвезешь это письмо в столицу людей, найдешь там Дораэна. Это послание для Лилиэны.
- Да, арк-леди, - теперь это был приказ, и он склонился перед ее волей, отправился готовиться к новому - и нелегкому - пути. Дороги уже установились, но близился февраль, а с ним и жестокие бураны и метели.
Талиэна заперлась у себя. Что ж... Она потеряла одного сына. Видимо, пришла судьба потерять и второго. Стать для него не матерью, а госпожой и повелительницей. Она не плакала уже давно - отрыдала свое тринадцать лет назад. Теперь только горло перехватывало, и тупая игла колола в сердце. Кел выехал через час, она долго и пристально смотрела ему вслед, шептала обережные молитвы. Пусть только доедет, она могла смириться с тем, что он станет не сыном, а подчиненным, но не сумела бы смириться с его гибелью.
Дороги были плохими, однако самая пора снегопадов еще не началась, до столицы Кел добрался беспрепятственно. И даже до Ядоварки пробился: последние несколько недель графиня почти не покидала дворец, отслеживая посольство эвьяр. Кел умудрился не попасть им на глаза, и весьма гордился этим.
- Вижу, клан Шелесс перебирается в столицу, - засмеялась Лилиэна.
Он не успел выпрямиться после поклона, не поймал начало фразы.
- Нет, я не собрался поселиться здесь, леди, я только привез вам письмо от арк-леди, повидаю брата... братьев, и уеду.
- Ну, зачем же так сразу? Оставайся.
- Я... от меня теперь немного проку, леди, - в замешательстве пожал плечами юноша.
- Я сказала - оставайся.
Голоса он не слышал, но мог представить его, такой же, как у арк-леди, наверное.
- Как прикажете, леди. Вы напишете главе клана Шелесс?
- Да, чуть позже. Ложись отдыхать.
Он кивнул, пошел следом за слугой. И не обернулся, когда она позвала его. Лилиэна нахмурилась, но промолчала, отправила к Дораэну вестника, предупредить о приезде Кела. Тот вернулся с запиской, гласившей, что Кела ждут в доме Ворона, завтра прямо с утра.
- Ну вот Ворону-то он зачем понадобился?
Вопрос был риторический, Ворону Кел был нужен так же, как кобыле пятая нога. А вот Рилиэну... Может, младший Шелесс решил все же пообщаться со старшим братом? В любом случае, раньше, чем через ночь, ничего не узнать.
Лилиэна забралась в постель, погасила свечу на прикроватном столике. Сон не шел, думалось о том, как быстро завертелась вся жизнь в последнее время. Ворон помолвлен с Даром, на руках носит, никого близко не подпускает. Дораэн приехал, опять Кел следом.... Еще и Талиэна воду мутит, ох как мутит-то, не иначе крокодила в омуте спрятала.
Око Бури оправдывала свое звание, в тишине и покое обдумывая стекающуюся к ней информацию. Что может затевать ее бывшая воспитанница? То, что Совет перенесли из-за успешно провернутой Талиэной операции, Лилиэна даже не сомневалась: не могла не опознать действие одного из своих ядов, секрет которого знало только два человека: она и ученица Тали. Но знала и то, что время нового Совета выбрано на редкость удачно: действие яда закончится примерно к концу февраля. У Темного будет время не только оправиться, но и распеться.
Что же там такое снова задумывает Талиэна? И ведь не узнать отсюда. И что с Келом? Впрочем, что с ним - уже понятно, как и то, зачем. Тали-Тали! Ну как же так можно - подставлять сына под клинки князя? Неужто та девочка, которую Лилиэна знала, окончательно умерла, превратилась в холодную и сухую арк-леди клана Шелесс? Нужно будет лично наведаться, проверить. Пожалуй, когда Кел соберется назад, она увяжется с ним. Да, пора размять старые кости. На этом Лилиэна все-таки умудрилась уснуть.
Дор не находил себе места, получив записку о том, что возлюбленный приехал в Кир-о-Вистар. Ворон снисходительно поглядывал на него, но молчал, это бесило. И еще больше бесило то, что молчать приходилось и самому Дораэну, чтоб не раздражать хозяина дома. Полукровка протоптал круг в ковре. Успокоился лишь тогда, когда пожавший плечами Рилиэн материализовал скрипку и принялся играть. Внимание Дара льстило, радовало и грело душу. Это как солнечный луч, пробившийся сквозь густые тучи и попавший на тебя одного из толпы. Но хватило его ненадолго, Дор опять принялся бродить.
- Он неисправим. Загонит себя до нервной горячки, только ведь перестал кашлять! - рассердился мальчик. Дораэн и в самом деле едва выкарабкался из затяжной простуды - климат Кир-о-Вистара был явно не для него, но упрямец не желал признаться, что какая-то болячка способна сломать его, одного из лучших агентов клана!
- Ладно, сейчас, - Лассир повернулся к двери Дора и повысил голос. - Ложись спать, утром твой Кел сюда прибудет.
Скрипнула кровать, наконец, наступила тишина, не нарушаемая ничем, кроме потрескивания пламени в камине. Даже ветра этой ночью не было, зато на землю обрушился сухой и жестокий мороз, такой, что галки на лету мерзли и падали на землю. Лассир своего жениха грел, закутав в кокон из теплых одеял. Рил притискивался все теснее, запуская пальцы под теплую ночную рубаху мага, дразнил его прикосновениями и поглаживаниями. Явно тоже нервничал и желал успокоения таким вот образом. Лассир рьяно взялся успокаивать его, словно на дворе уже пел март, а в крови бушевал огонь. Он и в самом деле бушевал - особенно, когда мальчишка разжигал из тлеющих углей высокое пламя. Покорный, нежный, в постели он властвовал, даже отдаваясь. Лас совершенно этому не противился.
Впрочем, и вне постели Рил мог приказать, ровным, спокойным тоном. И сопротивляться этим приказам маг не мог и не хотел. Малыш-остроушек никогда не приказывал напрасно.
- Люблю тебя, - Лассир ткнулся носом ему в шею.
- И я тебя... люблю, Лас... - пытаясь отдышаться, шептал Рилиэн, едва заметными движениями гладил взмокшие кудри мага, пропуская шелк волос сквозь пальцы. - Люблю.
- Мой светлый котенок, такие лапки нежные.
- Только для тебя такие, - и снова нежил, ласкал, вынимал душу поцелуями.
Руки ему Лассир тоже целовал. Тонкие, полупрозрачные пальчики, шелковая кожа в голубых венках, на узком запястье бьется пульс, можно увидеть. Маг все же подарил ему гранатовую серьгу. И сам прокалывал под нее дырочку, когда Рил доверчиво подставил под иглу мочку ушка.
- А тебе идет украшение.
- Это же твой подарок, оно мне очень нравится. А то, что нравится, не может «не пойти».
Лассир поцеловал его еще раз.
- Спать пора, чудо мое.
- Да, любимый, - Рил немедленно зевнул и поудобнее пристроил голову на его плече.
Маг умурлыкал его. И зачем-то принялся считать: пять дней октября, ноябрь, декабрь, январь не целиком - они знакомы меньше трех месяцев. Но без маленького остроушка уже не мнится жизни, не будет его - погаснет солнце, и тогда только и останется: попросить Игнатиуса о последней милости.
- Только не исчезай никуда, чудо мое.
Мальчишка не ответил - спал, тихо и безмятежно, обнимая его обеими руками, сопя в грудь. Любимый. Единственный. Необходимый, как воздух. Сумасшествие, не иначе. Но такое сладкое. Лассир заснул, крепко обняв остроушка.
Кел заявился в поместье не рано утром - это было бы совершенно невежливо, а после завтрака. Его уже ждали, Дораэн вихрем подлетел, обнял, сжав изо всех сил. Келиэн отметил, что сил этих как-то непривычно мало.
- Что с тобой? Дор, ты болеешь? - Кел встревоженно осматривал его, гладил по волосам. - Простудился, глупый?
- Немного, здесь просто жуткие морозы, - полукровка старался выговаривать слова четко, но губы вздрагивали, так хотелось просто поцеловать, вспомнить полузабытый вкус. Кел обнимал, успокаивая, шептал какую-то чепуху. И только потом заметил тихо, как мышка, сидящего в кресле у стены мальчика. Тот смотрел на них, чуть улыбаясь, но подходить не торопился. Дораэна Рил успел узнать и принять. Кел был ему пока еще чужим.
- Привет, - неуверенно поздоровался Кел.
- Здравствуй, брат, - Рилиэн поднялся, и у Кела защемило сердце: он был таким маленьким, тонкокостным, красивым - с отросшими волосами, которые никто не кромсал овечьими ножницами под корень, в богатой, ладно сидящей одежде. Таким мог бы вырасти и дома, под опекой старших братьев и матери, и, скорее всего, выглядел бы чуть крепче.
- Ты такой красивый сейчас, - невольно вырвалось.
Рил улыбнулся, совсем не весело.
- Это заслуга Лассира и Игнатиуса.
Кел следил за его губами, пытаясь успевать читать. Мальчик понял, заговорил медленнее и четче.
- Идем, Дор возьмет твой плащ. Тебе нужно согреться, на улице жуть, как холодно.
Кел кивнул, только сейчас понимая, как же он промерз. В гостиной их ждали уютные кресла, горячее вино со специями, жарко полыхающий камин и пледы для всех троих - Игнатиус внял просьбам Рила, и встреча для Келиэна оказалась на порядки теплее прошлой. Дор угнездился под боком у Кела, в одном с ним пледе, прижался, счастливый и тихий. Рилиэн сидел напротив них, смотрел внимательно, но слегка отстраненно.
- Лассир вернется из дворца к обеду, и мы попробуем вернуть тебе слух. Я не могу обещать, что все получится - я еще никого не лечил.
- Но вернуть мне слух невозможно - я не услышу тебя.
- Посмотрим, Келиэн, - отмел возражения младший. - Или ты отказываешься от помощи?
- Нет, не отказываюсь, - растерялся Кел.
- Тогда не хорони себя раньше времени. Дор. У вас есть время до обеда, - Рилиэн встал и вышел, он не хотел им мешать. Пусть налюбуются друг на друга вдоволь. Хотя это, наверное, нереально для влюбленных. Он по себе знал.
Кел снова потянулся поцеловать Дора.
- Я соскучился.
Дораэн молчал, отвечая только поцелуями, объятиями, короткими прикосновениями пальцев к его лицу. Даже если бы Кел мог его услышать - он не сказал бы ничего, кроме сакраментального «люблю». Иных слов не осталось. Кел ловил его пальцы, целовал, прижимался щекой к ладони Дораэна.
Игнатиус неслышно запер дверь в гостиную, бросил заклятие тишины, предполагая, что гости могут не одними поцелуями ограничиться. Однако Кел в чужом доме вел себя прилично, больше обнимал любимого, чем делал что-то еще. Потом, через час, Дораэн отыскал в себе силы отстраниться и начать рассказывать ему о брате. Все, что видел или сумел расспросить. Рил не скрывал подробностей своей жизни в Доле, хотя говорил о том, что было, безразлично, словно прошлое не имело для него значение, оживляясь, лишь когда рассказывал о сестрах. Девочек он, судя по его рассказам, любил искренне. Кел кивал, читая рассказ.
- Ну, вот как-то так. В Кир-о-Вистар Рил пришел один, пешком, без денег и еды, в осенней куртейке. Ему повезло наткнуться на сердобольную шлюху, та привела его в бордель. Там его накормили, дали выспаться, а потом туда пришел Сеймур Ясноглазка, брат лорда Терилара. И через несколько часов Рил уже оказался в этом доме. Мир хранит Светлый Дар, ты же знаешь.
- Да, я читал об этом. Но то, что он так быстро нашел Защитника... Знаешь, а ведь княжич так никого и не отыскал, даже странно. Я не знал, что Дар может существовать без того, кто защищает его.
- Мы многого не знаем о Дарах, Кел. Зачем боги их посылают? Почему после появления Даров обязательно вспыхивают локальные или многорасовые войны? Наше дело - охранить Рила, постараться погасить Темный дар так, чтобы не затронуть Светлый.
- Понятия не имею, как именно можно это сделать.
- Я тоже. Может быть, знает Ворон, - вздохнул Дораэн.
Кел кивнул, соглашаясь.
- Он весьма спокоен, знаешь, потому и думаю, что решение у него есть.
Однако Лассир был совсем не спокоен. И решения вопроса у него не было. И от этого с каждым часом, приближавшим весну, ему становилось все хуже. Предчувствие беды острой иглой засело где-то внутри, не давая спокойно дышать. Маг старался найти что-то, копался в книгах, искал, читал. Но не находил. Информация о Дарах была скудна, отрывочна, на грани домыслов и предположений. Но дома его ждал такой вот «домысел», у которого на тощем запястье болтался обручальный браслет рода Терилар, и которому грозила пока еще неясная, но смертельная опасность. - Я должен что-то придумать...
То, что мальчишка вытребовал у него обещание ни во что не вмешиваться, пугало еще больше. Возникало ощущение, что Рил знает или предвидит то, что его ждет. И это будущее ничуть не радужно.
- Все равно, верну...
Пожалуй, единственный, кто был относительно спокоен в этой суете, был Рилиэн. Он уже не скучал, ему было некогда. Дар рвался из него, скрипка почти не покидала его рук. Силе было достаточно того, что его музыку слышит хоть один человек, хоть и не человек. Ограниченность контактов не позволяла Рилу развернуться, но он выплескивал свой дар для тех, кого знал. Кроме эвьярского посольства, ко двору с миссией сватовства прибыли послы Гората, Кирны, Иншелайна. У мадам из «Золотого Улья» прибыло клиентов, Катинка как-то разом избавилась от множества привычек борделя, начав жизнь словно бы с чистого листа.
И только Лассир ходил, как безумное пугало, сверкал на всех глазами, доводя до икоты. Для него Рил играл только наедине, когда маг возвращался домой. Музыка успокаивала, но не надолго. Придворного мага уже попросили поменьше попадаться всем на глаза. Король дал официальное добро на то, чтобы Лассир уходил домой после обеда, и не являлся до утра. Но от завтрака до обеда дворец словно вымирал, одиноким черным призраком по нему бродил Лассир и что-то бормотал себе под нос, заставляя прокисать тесто на кухне.
Маг заявился домой, едва только пробили часы полдень. Даже не заглянул в гостиную - пронесся наверх, только каблуки простучали по лестнице. Скрипка стихла.
- Ворон пришел, - Дораэн потрогал за плечо придремавшего в тепле Кела.
Тот встрепенулся, разлепил глаза, поморгал.
- Я уснул? Маг уже пришел?
- Да, он здесь, скоро спустится, наверное.
- Хорошо.
Пустой живот Кела недовольно заворчал, напоминая, что молодой человек рванул из дома Ядоварки, даже не позавтракав, а уже время обеда, и вчера он тоже не особенно налегал на еду, не чувствуя аппетита.
- Скоро обед, - Дор погладил его по плечу, снова прильнул, заглядывая в глаза.
- Ничего, я не хочу есть, - привычно отмахнулся от жалоб тела Кел, обнимая любимого. Дораэн был старше него, но в их паре старшего не было, вопреки всем традициям. Если бы им дозволили заключить брак, с выяснением старшинства супругов вышла бы заминка, хотя, скорее всего, таким признали бы Дора. Келу была безразлична иерархия, он просто любил сводного брата.
- Надо поесть, иначе точно упадешь от голода.
- Не так уж и долго я голодаю, - фыркнул Кел. - Всего лишь дня три. Некогда было, да и не хотелось давиться в дороге сухим хлебом.
- Три дня не ел? - ужаснулся Дор.
- Что такого страшного, братец? Вспомни наши тренировки на выживание, - рассмеялся Кел.
- Ну и что? Ты должен нормально питаться.
- Мне не хотелось. И сейчас не хочется, но ты прав, если меня согласятся здесь накормить - будет хорошо.
- Накормят, - проворчал входящий Лассир.
Кел подскочил, отвесил магу вежливый поклон. Следом за Лассиром в гостиную проскользнул и Рилиэн, сосредоточенный и даже немного хмурый.
- Котенок, ты готов? - маг обнял Рила за плечи.
- Да, Лас. Можем начинать, - мальчик на секунду прижался к нему всем телом, словно впитывая в себя толику уверенности, отстранился и вышел на середину зала, вскидывая скрипку к плечу. Инструмент вспыхнул золотом, начиная со струн, напитываясь силой Дара. Маг проблему слуха решил просто - перекинул Келу связь с Дором. Услышит один - услышит и второй. Музыка зазвучала, рисуя Келиэна, словно кто-то безумный и жестокий переложил его жизнь, поступки и мысли на нотный стан. Дор слушал - и узнавал в каждой музыкальной фразе событие, которому сам был свидетелем, или то, о котором слышал. И еще те, которых не знал и не мог знать - видел так ясно, словно не музыку слушал, а рассказ самого Кела.
Кел неверяще трогал уши.
- Я слышу...
Рилиэн метнул короткий взгляд на Лассира, мысленно спрашивая, убрал ли он уже связь между Дораэном и Келом. Но играть не прекратил, вливая в музыку всю переполняющую его силу. Струны были уже не просто горячими - они жгли и резали пальцы, как лезвия. Но остановиться сейчас, значило бы не довести работу до конца. Рилиэн продолжал играть, даже когда по запястью потекла кровь.
Когда последние звуки музыки затихли, Кел растерянно улыбался.
- Я слышу... Я снова могу слышать.
- Значит, у меня получилось, - Рил выпустил из искалеченных пальцев скрипку, которая давно перестала быть материальной, появляясь по зову его Дара, уронил смычок, тоже растаявший в воздухе, и осел на руки Лассиру. Тот принялся облизывать его пальцы. Рядом с ними на колени упал Келиэн, встревоженно свел брови Дор.
- Что с ним?
- Перенапрягся, Дар становится все сильнее, - Лассир продолжил приводить руки Рила в порядок.
- Что же будет, когда он войдет в полную силу? - у Келиэна похолодело в груди. Его брат - как цветок лесного ландыша, нежный и полупрозрачный. Боги, видно, весьма повеселились, вложив такую силу в столь хрупкий сосуд.
- Я не знаю, надеюсь, что я частично перенаправлю его силы.
- Или он справится, не думаю, что Дар дается не по силам носителю, - серьезно заметил Дораэн. - В любом случае, сейчас ему нужен отдых и покой.
Лассир поднял Рила на руки.
- Игнатиус вас покормит.
За столом, утолив первый голод - после «лечения» у Кела проснулся волчий аппетит - он сказал:
- Мне нужно возвращаться в клан.
- А что там делает арк-леди?
- Не знаю, надеюсь, что у нее еще есть какие-то идеи.
- Рил хочет присутствовать на совете, - сказал спустившийся в столовую маг. - Он вбил себе в голову, что именно там и тогда все решится.
- До совета еще месяц.
- Если мы хотим туда попасть, выезжать надо сейчас. Иначе после дороги развезет, и в Анорэль будет не проехать. А этот месяц вы можете прожить в клане, и ни одна тварь вас там не тронет, - предложил Кел.
- Хорошо... Я доложусь королю об отсутствии.
Юноша явно обрадовался, ведь так у него появилась возможность подольше пообщаться с младшим, вымолить у него прощение за все, что мог бы, но не сделал. Лассир отправился во дворец, объяснять его величеству, почему у того будет новый маг временно. А может быть, и постоянно. Он не мог просчитать вероятности будущего, но одно знал точно: без Рилиэна он не вернется.
Его величество, конечно, расстроился, но пообещал, что будет ждать, в случае чего, место придворного чародея мигом освободится для Лассира.
- Я вам так дорог, ваше величество? - пряча усмешку, спросил маг.
- Спрашиваете еще, вы же самый лучший чародей из всех, кого я знаю.
- Кроме меня, из Академии выпускается два десятка дипломированных чародеев в год, среди них наверняка есть лучше меня.
- Я пока что не встречал никого лучше, - король вздохнул. - И берегите своего мужа.
- Пока еще жениха, ваше величество, мы хотели обвенчаться в первый день весны, как только Рилиэн достигнет совершеннолетия.
- Хорошо, в общем, берегите мальчика.
- Благодарю вас, ваше величество, - Лассир откланялся и вышел из королевского кабинета. И, конечно же, наткнулся на графиню Лилиэну.
- Уезжаете куда-то, чародей?
- От вас ничего не скроешь, прекраснейшая, - недовольно поджал губы маг.
- Берегите мальчиков, Лассир.
Маг подавил желание постучаться о стену головой.
- Я постараюсь, но двое из трех уже все-таки взрослые, или нет?
- И себя тоже берегите, все-таки, темный Дар опасен и для вас.
- Залью уши воском, как делали древние мореходы, проплывая мимо островов сирен, - пожал плечами Лассир.
Лилиэна только махнула рукой:
- Если считаете, что поможет...
- Как я могу что-то считать, если исходных данных - почти нет? - Лас сдержал раздражение и поспешил попрощаться: - Мне нужно вернуться домой.
Графиня кивнула, скрылась во тьме коридоров. Маг рванул в телепорт, пока ни на кого больше не наткнулся. Вышел из него в своей спальне, стараясь не шуметь и ступать на цыпочках - Рилиэн или еще был без сознания, или спал. Вещи собирать Лассир пока не стал, не желал будить свое спящее сокровище, устроился в кресле и принялся наблюдать за Рилом.
Мальчишка тихо, едва заметно дышал, правда, бледность уже отступила, губы перестали быть иссиня-белыми, но вокруг глаз залегли глубокие тени, скулы еще больше заострились, тронь - порежешься. Лассир на таких уже насмотрелся: отмеченных печатью судьбы. Он пересел на край кровати, накрыл руку Рила своей. Раны на пальчиках уже затянулись, отмечая места порезов лишь тонкими белыми ниточками шрамов. Рука эвьяр была горячей, как уголь. Лассир погладил ее. Дрогнули ресницы, длинные, загнутые вверх, густые - любая придворная дама позавидовала бы. Взгляд Рилиэна странно блуждал, словно у пьяного, не сосредотачиваясь ни на чем.
- Привет, малыш. Ты меня слышишь?
- Лас... слышу. Как мне худо... - губы эвьяр скривились, он попытался подняться.
- Что с тобой случилось, котенок? - Лассир помог ему сесть, подоткнул одеяло.
- Болит. Вот здесь, - Рил прижал ладонь к середине груди. - Жжет.
Лассир нахмурился:
- Что-то неладное с Даром.
Мальчик повел головой, прижался к его плечу лбом.
- Так было и когда он только начал просыпаться. Когда я в первый раз взял скрипку в руки.
- Вы пытаетесь ужиться с ним, - Лассир поцеловал его.
- Наверное, ты прав. Ты только не волнуйся, хорошо? Я сильный, со мной ничего плохого не будет.
- Ну как я могу не волноваться за своего котенка?
- А иначе я буду очень волноваться за тебя, - Рил даже улыбнулся, ему в руках Лассира становилось гораздо лучше с каждой минутой.
- Я большой и страшный зверь, ничего со мной не случится.
- Ты мой любимый кот, и я не позволю ничему плохому с тобой случиться... - Рил приподнялся, обнял его за шею руками, целуя. У него с каждым днем получалось все лучше, нежнее, ласковее. У Ласа от этих поцелуев голова шла кругом, и срывалось дыхание.
- Ласковый мой. Надо собирать вещи. И отправляться.
- Мы куда-то едем? В земли эвьяр, да? - обрадовался завершению своего заточения Рил.
- Да, в земли клана Шелесс.
- Только будь со мной, хорошо?
- Ни на шаг не отойду, - заверил его Лассир.
Вещи собирал Игнатиус, заявивший, что ему виднее, что благородным господам положено взять с собой.
- И вы всегда можете вызвать меня, если понадобится помощь, милорд.
- Хорошо. Но, надеюсь, что ничего не случится.
- Я тоже на это надеюсь, милорд. Буду просить о вас Претемного Отца.
Лассир поцеловал старого демона в щеку и отправился к Рилу.
Сначала он думал купить сани, ведь везти Рилиэна на седле будет неудобно ни ему, ни мальчику, да и ночевать, если по пути не будет постоялых дворов, лучше в санях. Но Кел и Дор уверили его, что поедут не самой короткой дорогой, зато чтоб наверняка останавливаться на ночевки в обитаемых местах.
- Хорошо, тогда придется все-таки в седле.
Рил не возражал, он вообще казался отстраненным, покорным, как тряпичная кукла. Вспышка радости от известия о путешествии угасла, и, когда Лассир вскочил на Черта, а Игнатиус поднял ему на седло мальчика, Рил просто замер без движения, прижавшись к его груди спиной. Кел и Дор обеспокоенно поглядывали на него, но молчали. Лассир обнимал его, прижимая к себе.
- Все хорошо?
- Да, Лас, все хорошо, - Рил улыбнулся, просиял солнышком, любимой улыбкой мага. Только серебряные глаза казались потерянными, в них, в глубине зрачков плескался страх.
- Что такое, котенок? Чего ты боишься?
- Там... мы едем... - Рил вздохнул, пытаясь взять себя в руки и говорить внятно. - Мы едем к маме, понимаешь. Она - арк-леди, и Дор рассказывал мне о ней. Я не знаю, как мне вести себя.
- Как всегда, котенок. Это же мама.
- У меня всю жизнь была мама Лаяна, она хорошая, но слабая. Отец ее бил, иногда. Я пытался защитить, когда начал понимать, что происходит. Мне тогда пять было. Он отшвырнул меня, как щенка. Я напоролся горлом на что-то, уже не помню, на что. Он испугался, больше не тронул ее и пальцем.
Лассир обнял его крепче.
- Я думаю, твоя мать... Которая арк-леди... Тоже любит тебя, по-своему.
- Она запрещала Келу приезжать ко мне, Дор рассказал, говорить со мной она запретила еще строже. Может... - Рил тряхнул головой, вздохнул, выпустив клуб пара. - Нет, я не жалею, что вышло все так, как вышло. Я встретил тебя, а больше мне и не надо.
- Я с тобой, все будет хорошо.
- Я не хочу загадывать, что будет там, в клане Шелесс. Я не принадлежу к нему, понимаешь?
- Я понимаю. Но мы просто поживем там немного.
Рил замолчал, снова прижался к нему. Маг укутал его своим плащом.
- Подремлешь? Я буду крепко тебя держать.
Эвьяр кивнул, откинул голову, прильнув к его груди щекой, закрыл глаза. Лассир держал свое сокровище в объятиях, думал. Как именно придется развешивать защиту в клане, никого не подпускать к Рилу. А, может, позволить мальчику побыть еще немного ребенком? Поиграть со сверстниками, побегать на воле, пообщаться с другими детьми... Если клан и в самом деле предоставит защиту, как обещает Келиэн.
«Посмотрим... Как сам захочет».
Первый день пути они закончили в небольшом придорожном поселении, где даже была каменная крепостюшка - острог, постоялый двор, летом наверняка никогда не пустующий - дорога была торговым трактом между землями эвьяр, людей и княжеством донгай - перевертышей, но не кошачьих.
- Что хочешь съесть, счастье мое?
- Молочка, если найдется, - Рил едва мог стоять, ему никогда прежде не доводилось проводить верхом столько времени. Лошадей в ночное гонять - вовсе не то, что почти целый день ехать в седле. Лассир нес его на руках.
- Хорошо.
Мальчик не проронил ни слова жалобы, хотя маг прекрасно видел, что он устал. А когда вошли в таверну при постоялом дворе, попросил:
- Отпусти меня, Лас. Здесь нужна моя помощь.
Лассир поставил его наземь.
Дар рвался из Рилиэна, как огонь, причиняя ему боль. Чем ближе было его совершеннолетие, тем тяжелее было маленькому эвьяр переносить растущую силу Дара. Он нуждался в выходе. Никто из взрослых не понимал, что заблокированная сила Темного Дара уходит к Светлому, заставляя его восстанавливать равновесие.
- Только не перенапрягайся.
- Я постараюсь.
Он не знал, чья боль взывает к его Дару. Просто начал играть, в процессе понимая: жена хозяина, рожает уже третьи сутки, повитухи не могут помочь. Потому их никто и не встретил, кроме конюшенного служки. На сей раз струны раскалились быстрее, чем когда он лечил Кела, и он бы кричал от боли, но голос не повиновался ему. Зато, когда Рилиэн, выплеснув Дар, свалился на руки успевшему подхватить его Лассиру, в дальней, хозяйской половине закричал ребенок. Маг поспешил обнять Рилиэна, прижать к себе.
«Благодарность» людская не знает границ.
- С больным не пущу, тащите заразу куда подальше, - буркнул хозяин, едва увидев мальчика на руках у мага.
- Он вашей жене разродиться помог, вообще-то, - глаза Лассира полыхнули.
- Чего-о-о? А идите-ка вы, уважаемый, лесом-полем! Ходят тут сумасшедшие всякие! - не на шутку возмутился хозяин, доставая из-под стойки заряженный арбалет.
- Лас... не надо, не трогай его... - Рил пришел в себя, даже силы нашел приподнять голову.
Глаза мага полыхнули, арбалет стек на пол горсткой черной пыли. Хозяин осенил себя знаком Матери, резко «подобрел»:
- Так бы сразу и сказали, господин маг, что вам со спутниками комнаты требуются. Еще чего-нибудь изволите?
- Ужин. Молоко. Мясо. И кашу, рисовую, сладкую.
Когда разместились, расторопные кухонные служки выставили на стол в главном зале еду для эвьяр, для мага и мальчика ее принесли в комнаты.
- Видишь, малыш? Люди - твари, которые не ценят ничего. Но боятся черного могущества.
- Я знаю, Лас. Но я не могу не помогать. Иначе я сгорю раньше, чем ты сможешь назваться моим мужем, - Рил осторожно отнял у него руку, которую маг залечивал, погладил его по щеке, скользнул горячими пальцами по шее на затылок мага, притягивая его ближе.
- Я понимаю, мое солнце, - Лассир поцеловал его. - Молока?
- Да. Напоишь меня?
Маг принялся осторожно поить Рила.
- Котята любят молоко.
- М-м-м... я твой котенок.
Молоко Рил обожал, даже больше, чем понравившиеся ему пастилу и конфеты. Лассир поил его им щедро, сам не пил, не усваивалось уже. Мальчишка уснул у него на руках, ткнувшись носом в кружку. Словно задули свечу. Лас поставил кружку на стол, положил жениха на постель. Острое предчувствие беды, не оставлявшее его уже давно, стало в разы сильнее. И, казалось, еще сильнее стала его любовь к этому светлому ребенку. Уже без примеси вины - он понял и принял то, что противиться влечению бесполезно и даже вредно.
Маг раздел его, разделся сам, улегся рядом, обнимая. Блохи и клопы были изгнаны одним движением брови, так что спокойно выспаться им ничего не мешало. Рилиэн, отрегенерировав за ночь, вполне спокойно сел утром в седло, перед этим даже нормально позавтракав. И снова потянулись по бокам заметенной снегом и почти не укатанной санями дороги стволы деревьев и столбы, отмечающие длинные лиги пути.
Лассир тихо намурлыкивал что-то Рилиэну. Подросток тихо смеялся в ответ, пламенея румянцем. Кел смотрел во все глаза: его младшенький за одну ночь разительно поменялся. Нет, он оставался все таким же тонкокостным, хрупким мальчиком внешне. А внутри, с первыми спасенными жизнями, словно возник и стал крепнуть стальной стержень.
- Он меняется, - Дор вздохнул. - Но и Темный меняется тоже.
- Темный уже убивал, и не раз. Он сильнее, - Кел стиснул поводья в кулаках так, что заскрипела кожа перчаток. - Ты не видел его... Ангел внешне, но только пока ты не заглянул в его глаза.
- Ничего, он пока что бессилен, - с уверенностью, которой не чувствовал, ответил Дораэн.
Вторая и третья ночи в пути сюрпризов не принесли, Рилиэн оживился, с интересом смотрел, как сменяется окружающий пейзаж, любопытно всматривался в появившийся на горизонте и медленно ползущий навстречу караван груженых саней.
- Торговый караван, в такую-то пору?
- Может, кто-то из купцов припозднился? - предположил Дор.
Рил побледнел, как полотно:
- Там смерть... много... болезнь. Серая чума!
- Похоронный караван? - Лассир нахмурился. - Объедем.
- Это купцы, Лассир. Но, похоже, половина из них уже мертва, а вторая - умирает. А лошади идут сами, - Кел остановил лошадь, присмотрелся. С одной из повозок снялась крупная черная птица. И тут же еще множество ворон поднялись в воздух, оглашая небо хриплыми криками.
- Нужно похоронить, - Лассир стянул перчатки, потер ладони.
- Там есть еще живые. Сначала я, любовь моя, - Рил соскользнул на землю, сбросил перчатки, вскинул смычок, возникший в руке. Золотой вихрь был видим даже Келиэну и Дораэну. Лассир терпеливо ждал, готовясь подхватить его. Эвьяр выложился до донца, до той степени, когда сам стал похожим на жертву серой чумы, даже ало-огненные волосы поблекли, словно под слоем пыли. Маг принял его в объятия, кивнул братьям Шелесс:
- Разберитесь там, я сожгу трупы.
Они деловито кивнули и взялись обходить караван. Живые - уже здоровые - неверяще ощупывали себя, рассматривали руки, без признаков серого налета на коже. Мертвые выглядели так, словно давно уже иссохли и не опасны. Лассир делился силой с Рилиэном. Сережка-стабилизатор в ушке эвьяр светилась, как алый маячок.
- Со мной уже все хорошо, - судя по его виду, Рил очень сильно преувеличивал. - Иди, помоги братьям, ладно?
- Черт, присмотри. Милый, я быстро.
Мальчишка скорчился в седле, прислонился лбом к сложенным на луке седла рукам, проваливаясь в какую-то зыбкую дрему. Предупредить о погоне он не успел - из-за поворота дороги вылетела кавалькада на свежих, разгоряченных лошадях. Черта чужая рука ухватила под уздцы, не давая ему дышать огнем, затянула на морде жеребца какой-то шнур с амулетом. Конь всхрапнул, лягнулся. Его ударили по нежному храпу, так что бедняга завизжал, дернули повод, вырывая его из рук Рила. Тому оставалось лишь крепче ухватиться за седло.
Лассир обернулся, за спиной взвились теневые крылья. Похитители уже сворачивали в лес, уводя с собой лошадей эвьяр. Кел зарычал, выхватил кинжал, перерезая постромки одной из лошадок каравана, более-менее способной нести всадника. Дор сделал то же самое. Лассир рванул вперед, растекаясь темной полосой, налетел, сорвал с морды Черта шнур, подхватил одной рукой Рила. Демоническая лошадь зловеще всхрапнула. Перепуганный мальчишка вцепился в его плащ, пряча лицо на груди. А Черт уже плясал в гуще врагов, совсем «забыв», что он был кротким и смирным, плюясь огнем, кусая и вырывая клочья плоти своими огромными клыками.
Лассир поспешил убраться подальше от обеда Черта. Через полчаса демонический конь вернулся, предварительно извалявшись как следует в снегу, чтоб стереть со шкуры кровь.
- Посланцы Темного, из посольства, - доложил Кел, успевший рассмотреть знаки на фибулах прежде, чем их носители стали фаршем в бездонной глотке Черта.
- Мир праху их, - отрезал Лассир, обнимая Рила. - Котенок, как ты?
Рила трясло в запоздалом ужасе, но он кивнул:
- Н-н-нормально, все хорошо.
Маг крепко поцеловал его:
- Все закончилось.
- Нужно ехать. Лассир, Рил, едем же! - старшие эвьяр явно волновались, они считали, что может быть не одна погоня. - Караванщики сами разберутся и похоронят трупы, мы должны двигаться вперед.
- Черт, ко мне.
Жеребец вернулся, приведя с собой лошадей старших Шелесс. Кавалькада продолжила двигаться.
- Надо уходить с тракта, - перекрикивал вой ветра и грохот копыт по обледенелой колее Дор.
- Сколько до земель клана?
- Шесть суток пути, если трактом. И полтора - лесами.
- Сворачиваем в лес. И гоним.
Свернули, но не разу же, а лишь когда позволил Кел. По руслу скованного льдом ручья проскакали около десятка лиг, потом пришлось свернуть на сплошное бездорожье. Разведчик уверенно вел их вперед, отыскивая путь по каким-то одному ему известным вехам. Лассир Рила из рук не выпускал совсем, закутал в свои теневые крылья. Бешеная скачка на относительно ровных местах сменялась медленным шагом, когда лошади с осторожностью выбирали, куда поставить копыто в мешанине корней и бурелома. День покатился к закату, но в этой глуши не было даже признаков жизни.
- Еще немного, и будет охотничья избушка. Развалюха, конечно, но переночевать нам хватит, - сказал Келиэн, придерживая своего коня и равняясь с магом.
- Рил устал, пора отдохнуть.
- Я могу ехать столько, сколько нужно, - голос скрипача был еле слышен, бесцветный от усталости.
- Не глупи, нам больше не нужно, переночуем в этой избушке...
Рил промолчал, снова уткнулся Лассиру в плечо носом. Убежище отыскалось почти в сумерках - крохотная, сложенная из тонких бревнышек, проконопаченных мхом, с крышей из веток, забросанных землей, избушка вросла в землю, дверь косо висела на одной петле, внутрь намело целый сугроб снега. Но краткая уборка все же помогла, стало хотя б чуть теплей, чем на улице. В крохотном очаге заплясало пламя, Кел принес лапник, сделал из него вполне пристойное походное ложе, накрыл его одеялами.
- Спать придется все вместе, зато так будет теплее, и Рила мы согреем.
Лассир перекинулся, улегся рядом с Рилом, согревать шерстяным телом. Дораэн занялся приготовлением горячей похлебки из вяленого мяса и пшеничной крупы. Кел снова ушел в лес и вернулся с хворостом, которого должно было хватить им на всю ночь. Пантере выдал подбитого ножом зайца.
- Я погрею брата, иди и поешь.
Лассир покосился на Рила, спрашивая, доверяет ли тот Келу. Мальчик утвердительно присомкнул ресницы, провел дрожащими пальцами по боку пантеры.
- Иди, поешь, любимый. Все хорошо.
Лассир вышел из домика, жрать зайца в сугробе. Ничего, скоро они будут под защитой клана Шелесс, и посланцы Темного туда сунуться не рискнут. Ну, по крайней мере, на этом настаивал Кел, убеждая Лассира. Там можно будет отдохнуть и дать отдых маленькому скрипачу. Еще немного, чуть больше, чем они проехали сегодня. Только не дать Рилиэну замерзнуть сегодня ночью.
Пантера быстро доел и вернулся. Кел поил брата похлебкой, осторожно придерживая его в сидячем положении. Рил безучастно глотал еще горячее варево, не открывая глаз. Лассир улегся рядом, привалился жарким боком к любимому. Через пять минут Рил уже спал, зарывшись лицом и руками в его шерсть. Дор укрыл их обоих еще одним одеялом и двумя плащами сверху.
- Кел, ложись. Я дежурю первую стражу.
- Хорошо, потом разбудишь.
Кел лег с другой стороны от Рила, прижался к его спине боком. Уснул, по привычке спать в любую минуту, которая для этого подходит - кто знает, сколько потом придется времени провести без сна и отдыха.
Дораэн тревожно всматривался в тишину ночи, вслушивался в нее. Лес стоял тихий, как заколдованный. Где-то в чаще ухал филин, но, кроме этого гулкого «Уху-рррру-ух», не доносилось ни звука. Полукровка опознал, наконец, голос, смутно изумился тому, что птица смогла их найти, и вышел, аккуратно притворив поправленную Келом дверь. Протянул руку, ухнул, подражая голосу филина. Птица тяжело плюхнулась ему на руку.
- Здравствуй, красавец, - прошептал Дор, обшаривая его лапы. Нащупал застежку и снял маленький футлярчик. Филин сорвался с руки, уселся на ветку ближайшего дерева.
Арк-леди уведомляла, что их встретят утром.
«Хвала Пресветлой. Скоро будем дома».
Филин уразумел, что ответа не дождется, бесшумно метнулся прочь сгустком мрака. Дораэн вернулся в избушку, подкинул еще хвороста. И позволил себе немного расслабиться, чувствуя, как устали закаменевшие в напряжении плечи, словно в ожидании удара. Кел поднял голову, вопросительно взглянул.
- Завтра нас проводят.
- Это хорошо. Ложись, теперь моя очередь караулить.
Дор кивнул, лег на согретое телом возлюбленного место, засыпая каменным сном. Правда, как всегда, весьма чутко. До утра их никто не тревожил, потом завозился Лассир, просыпаясь, зевнул, раскрывая пасть. За ним поднялся Кел, два часа назад сменившийся. Рилиэн спал, так и не пошевелившись с того момента, как лег.
Лассир выполз на улицу, посидел в кустах, повалялся в сугробах и вернулся, тыкать Рила носом в шею.
- Не надо, не буди его. Повезем так, по очереди. Нас скоро встретят сокланники.
Маг перекинулся, взял Рила на руки и понес к нетерпеливо приплясывающему Черту. Через час Кел вывел их на хорошо укатанную дорогу, где их уже ждали небольшие крепкие санки, запряженные парой каурых лошадок.
- Мальца-то в санях устраивайте, там теплые шкуры, - кивнул им возничий.
- Сам довезу, - отрезал Лассир.
- Ну и дурак, - пожал плечами пожилой эвьяр. - Мальчишку не жаль? Садись и держи, если так за него трясешься.
Против этого Лассир не возражал, укутал Рила в шкуры, укрыл крыльями, прозрачными, теневыми, зато подпитывающими.
Путь до резиденции клана занял у них почти декаду, потому что передвигаться старались медленно, берегли Рила. После лечения каравана мальчишка едва приходил в себя, пил горячие травные отвары, снова впадал в состояние какого-то оцепенения, прижимаясь к Лассиру, почти не отпуская его от себя. Маг и сам не отходил, целовал его, делился силой, вливая ту по капле. И рассказывал про себя, про детство, про брата, про смешные случаи с учебы и со службы.
Когда подъезжали к резиденции, Рил уже почти пришел в себя, попросился снова в седло. Ему не хотелось показывать слабость перед арк-леди, которую он пока даже мысленно назвать мамой не мог. Кела и Дора называл братьями, но к старшему и сводному относился все же заметно теплее, чем к родному. Кела это удручало, но эвьяр молчал, стараясь ни жестом, ни взглядом не выдавать чувств. Лассир перебрался на спину Черту, распушившему гриву и хвост, посадил перед собой Рилиэна, крепко придерживая.
Зима в княжестве была не в пример мягче, чем в королевстве, сказывалось южное расположение. Хотя и тут лежал глубокий пушистый снег, укрывая землю меж стройных бронзово-коричневых стволов, вершины которых - темно-зеленые, густые - колыхались в недосягаемой выси. Яркое небо - синее, глубокое, чуть исчерченное мазками облаков, могло бы ослепить, но сосны затеняли его. Хорошо укатанная дорога вилась, как змея, поднималась вверх, чтобы в очередной поворот перед путешественниками открылась крепость во всей ее красе - мощное сооружение, крепкие высокие стены. Правда, маг недоумевал, какой от них будет прок, если полезет враг - вокруг было столько деревьев, повыше этих стен, что забросать стрелами защитников крепости было бы легче легкого. Но, видимо, у клана были какие-то свои секреты.
- А вот и арк-леди.
Талиэна вышла встречать их одна, остановилась у ворот. Рил нашарил руку мага и крепко вцепился в запястье, хотя никакого страха невысокая, чуточку даже пухленькая, какая-то уютная и домашняя женщина вызвать не могла у того, кто был с ней не знаком. Лассир притиснул его к себе.
- Все будет хорошо.
Черт подошел как-то боком, встал на расстоянии. Лассир снял Рила с седла, понес знакомиться. Талиэна смотрела на них, золотые глаза не выражали почти никаких чувств. Безупречная маска, непроницаемая даже для мага - привычка прятать истинные эмоции, намерения, мысли под многослойными ментальными защитами.
- Добро пожаловать в клан Шелесс, Светлый Дар.
Ни упоминания о всех прочих, ни приветствия магу, облеченному весьма высоким званием Защитника Дара. Лассир еле слышно хмыкнул.
- Дораэн, тебя ждут бумаги... Келиан, - она повернулась к нему, речь стала немного размеренней. - В твоей комнате идет ремонт, так что поживешь у Дораэна.
Оба молодых человека еще в дне пути натянули на себя такие же маски, разве что чуть менее совершенные в силу меньшего опыта. Синхронно кивнули. Показывать арк-леди, что слышит, Кел не торопился. За спиной глухого могут сказать то, что не скажут за спиной слышащего.
- Я рад видеть арк-леди клана Шелесс, - наконец, разомкнул губы Рил, чуть трепыхнулся, без слов прося Лассира спустить его на снег. Маг поставил его наземь, поклонился арк-леди. Та ответила кивком:
- Защитник Дара....
- Позвольте вас представить, - Рил вспоминал церемонные фразы, которым учил его Игнатиус, становилось легче на душе и проще. - Лорд Лассир Терилар, мой жених.
- Рада знакомству. Талиэна Шелесс.
- А я - Рилиэн из Дола, - просто и очень категорично обозначил свою отмежеванность от клана мальчишка.
- Я знаю, кто ты, Рилиэн. Идемте, погода не располагает к разговорам на улице.
Рил ощетинился. Лассир уже знал это выражение в его серебряных глазищах. Словно вся нежная, теплая золотистая аура Дара в мгновение ока превращалась в острые шипы, когда ему не нравилось происходящее. Но вперед он все же пошел, не отпуская Ласа, упрямо сжав губы.
Внутри Талиэна сняла плащ, пригладила ладонями волосы.
- Сперва легкий ужин или отдых?
- Если возможно, мы предпочли бы отдохнуть и привести себя в порядок с дороги, - Рил подстраивался под ее манеру общения, как чуткий камертон.
- Прошу следовать за мной, я покажу вам ваши комнаты, - Талиэна повернулась.
- Нам хватит одной на двоих, - сказал Рил, замечая, как на краткое мгновение закаменела спина женщины. Однако Талиэна справилась с собой, отвела их в комнату.
- Отдыхайте.
Рил сел на кровать, глядя, как обследует комнату маг, поворачиваясь с полуприкрытыми глазами, словно чуткая стрелка компаса.
- Все чисто, можно отдыхать, котенок, - Лассир начертил несколько рун на окнах и двери.
- Интересно, они тут моются где? - Рил скинул с себя плащ, теплый шерстяной колет, шерстяную же верхнюю рубашку, оставшись в полотняной нижней и теплых штанах. Принюхался к себе и сморщил нос: - От меня воняет, фу.
- Сейчас посмотрим, - Лассир заглянул за соседнюю дверь. - Похоже, тут. А красивая у них купальня.
Рил сунулся следом, улыбнулся:
- Ух, ты, интересно, а дерево не отсыревает?
- Да не должно вроде. Пойдем, попробуем?
Вместо ответа эвьяр потянулся к нему, расстегивая хитрые крючки, пуговицы, раздергивая шнуровки. Лассир помогал ему, стаскивая с себя одежду. После чего раздел Рила и утащил отмываться. Вода была приятной, не обжигающе-горячей, но вполне комфортной, покалывала пузырьками - кажется, поступала она не из котла, а из горячего источника, слегка остывая по дороге к купальням.
- Так здорово.
Лассир даже перекинулся и полез отмокать в облике пантеры. Рил нашел на полочке у углубленного в пол бассейна, выложенного не камнями, а деревянными плотно пригнанными плашками, гребни, горшочки с мыльными составами, снадобьями для кожи и волос, принялся вычесывать кота и намывать его шерсть. Пантера был тощий, шкура опять потускнела.
- Прости, ты устал возиться со мной, - покаянно гладил его Рилиэн, обнимал.
Пантера урчал ему, плескался в воде. Рил намылил волосы, взбил пенную шапку и «вырастил» себе рога, наклонил голову, дурашливо мыча, двинулся на пантеру. Пантера поджал хвост и в притворном ужасе отполз подальше. «Рогатый» эвьяр прыгнул на него, аж вода плеснула на пол:
- Забодал-забодал! У-у-у! - и принялся тискать, обхватывая крутые бока длинными тощими ногами. Пантера кашлял-смеялся, издавая урчащие звуки, носился по купальне кругами.
- Водяной кот! Хво-о-ост! Покажи хвост! - Рил кубарем скатился с него в воду, успел поймать за круп, запуская ладошки под бедра, погладил поджимающийся живот, сводя руки вместе, все ближе туда, куда Лассир и подумать не мог, что мальчишка сунется в его кошачьей ипостаси.
- У-у-у-ур? - пантера прикрыл хвостом все самое ценное.
- Ну, Ла-а-а-ас, - просительно протянул эвьяр, пальчики одной руки поднырнули под хвост, а второй - принялись гладить оный. Рил догадался, что эта конечность гораздо чувствительнее прочих. Лассир расставил лапы, решив, что Рилу просто интересно ощупать большого кота. Когда он понял, что ощупывание как-то подозрительно похоже на ласку, было уже поздно. Рилиэн останавливаться не собирался, хотя широко раскрытые глаза, и плещущее в них удивление забавно сочетались с решимостью доисследовать и второй облик будущего супруга на отзывчивость к удовольствию. Пантера умудрился возбудиться. Оставалось только нырнуть на дно и не дышать пару минут... таких извращенных настроений Лассир за собой вообще не припоминал. Он же кот. Лапы, хвост... Член... Вот от последнего нежные руки его жениха и не отрывались, поглаживая, сдвигая меховую преграду подальше к основанию, оглаживая остро-шипастое орудие, пробирались дальше, сквозь кожу прослеживая его до конца.
- Ух ты, како-о-ой! - восхищался мальчишка.
«Конусовидный и вообще кошачий», - думал Лассир, виляя задницей. Тонкая ладошка скользила по нему, принося ни с чем несравнимые ощущения. Ну, с собственным языком так точно несравнимые.
- Ур-р-р-р, - распелся пантера. Уже ничего не хотелось, кроме того, чтобы эта ласкающая рука двигалась побыстрее. Он задергался, баламутя воду, вцепляясь когтями в дно бассейна. Рил правильно понял его желание, улегся на спину пантеры, обхватил обеими руками... Лассир взвыл, выгибая шею и раскорячив задние лапы, забил хвостом, совершенно лишившись соображения. Добавляло накала еще и то, что пантера чуял тонкий пряный аромат желания в мешанине запахов купальни, и прекрасно чувствовал, что не одинок в своем сумасшествии: Рил терся о его шкуру пахом, постанывал, уткнувшись в мокрую шерсть лицом.
- Уррррааууу, урррр, урррррмммммррррааууу! - Лассир выплеснул свой восторг и принялся нежно мурлыкать любимому. Наконец, остроушек тихо вскрикнул, распластываясь по пантере, дрожащими руками зарылся в шерсть на пузе.
«Люблю тебя, чудо мое любопытное»
- Я тебя тоже... Ой... я тебя слышу! Скажи еще что-нибудь! - затормошил его мальчишка.
«Мне в нос вода попала»
- Тогда вылезаем, я тебя полью чистой водичкой, - новая особенность как-то незаметно перестала быть чем-то необычным, Дар впитал ее, принял, как должное, выходя на еще одну новую ступень. А их связь снова зазвенела струной, укрепляясь.
Пантера выбрался, встряхнулся. Рил рассмеялся, прикрываясь локтем от брызг.
- Ну вот, теперь здесь мокрое совершенно все. Погоди, у тебя пена на шее, я смою.
Пантера подставился под ласковые руки, дожидаясь, пока его искупают в чистой воде. Мальчишка отполоскал его, согнал с шерсти лишнюю воду ладонями.
- Вот теперь встряхивайся, и можешь идти к камину сохнуть, я сейчас тоже вылезу, ополоснусь только.
Лассир встряхнулся, уселся у двери купальни, ждать Рила и приглядывать за ним. Затягивать омовение тот не стал, быстро выполоскал волосы, облился чистой водой и укутался в полотно, каким-то чудом оставшееся сухим на лавочке у дальней стены купальни. И прошлепал босиком в комнату.
Пантера устроился у камина, греться и сушиться. Рил примостился у него под боком на пушистом половичке, блаженствуя в тепле, незаметно придремал. Лассир обнял его лапами, охраняя сон любимого. Почему-то даже не подумал о том, что здесь никто не знает о его втором облике. Так что, когда он вышел в коридор разнюхать, что дают на ужин, служанка перепугалась, завопила и рванула прочь. Воины клана появились в коридоре, как по волшебству, обнажили короткие мечи. Рил, разбуженный воплем, выскочил из комнаты, в чем мать родила, потеряв полотенце:
- Нет-нет-нет, не троньте!
Лассир щерил клыки, шипел, хлестал хвостом по бокам.
- Лас, тише, идем, идем, мой хороший, - Рил взял его за загривок, потянул назад. - Уберите оружие, - посмотрел на стражей. Те, склоняя головы, вернули клинки в ножны беспрекословно. Пантера прижался к его боку, зашел в комнату.
- Все хорошо, Лас, кисонька, здесь нам не угрожает опасность. Клан защитит нас, даже если придется пойти против князя, - Рил приглаживал его шерсть, успокаивая. Пантера понемногу затих, перестал рычать, принялся вылизывать лапы. Рил повернул к себе его лобастую башку, чмокнул в мокрый нос.
- Пойдешь разыскивать со мной братьев? И кухню.
Пантера закивал, подсунул морду ему под руку.
Пока они купались, их вещи из седельных сумок принесли в комнату. Рил выбрал себе свежую рубашку, штаны, тонкие полотняные подштанники, расчесал волосы и связал их в пушистый короткий хвостик на затылке. Увидел возле постели смешные меховые тапочки, натянул их, блаженно жмурясь от того, как мягкий мех приласкал ноги.
- Вот теперь можем идти.
Пантера пристроился у него под боком, стал принюхиваться, определяя, где тут кормят. Запахи доносились из дальнего крыла, но Рил решительно повернул на лестницу на второй этаж:
- Сначала братьев найдем. Как думаешь, им хватило времени... ну... наговориться?
Лассир неопределенно уркнул и пошел вынюхивать Дораэна. Добрался до двери, поскреб лапой. Времени старшим хватило, они даже успели одеться и привести в порядок волосы, заплетя друг другу косы. Рил временами ловил себя на том, что завидует тому, какие длинные у обоих братьев волосы. Ему-то отращивать не давали, чтоб не заводились вши. А раз вообще обрили наголо, в наказание за что-то, он уже не помнил, за что именно.
- Привет, - Кел улыбнулся. - Отдохнули?
- Накупались, - коротко ответил мальчик. - А у вас тут уютно.
- Да, спасибо, - Дор расцвел. - Ужин?
- Ага, есть хочется-а-а...
Не мудрено, Рилиэн ведь почти ничего не ел в дороге.
- Молоко? - Дораэн выставил на стол кувшин. Мальчик закивал, улыбаясь: молоко, конечно, молоко. Его он мог вылакать много и сразу. Дораэн налил ему большую кружку до красев, Лассиру дали миску крольчатины.
- Что мы будем делать теперь? - напившись и облизывая молочные «усы», спросил Рил.
- А что бы ты хотел? Можно погулять. Или познакомить тебя с другими детьми.
- Я... не знаю, - растерялся мальчик. - Н-наверное, познакомить.
Лассир оторвал голову от миски, прислушался.
- А здесь много моих сверстников? - Рил допивал молоко мелкими глотками, осматривался в комнате Дораэна внимательнее.
- Ну, хватает, - Дораэн подумал. - Вполне прилично.
Комната была просто обставлена, лишена украшений или каких-то изысков. Кровать, шкаф, стол, полка с книгами, пара гобеленов на стене и вытертый ковер на полу.
- Знаешь, я, наверное, пока просто по крепости поброжу, а знакомиться буду как-нибудь сам, - Рил подошел, наугад вытащил томик с полки, открыл и вчитался.
- Ух, ты, тебе тоже нравится Атенор?
- Это книги Кела, я читаю, в основном, доклады разведчиков и любовные письма.
- Угу, писем этих... - Кел ревниво кивнул на сплетенную из лозы корзинку под столом, полную аккуратно свернутых листов.
- А от кого они? - любопытно склонил голову Рил, взяв себе на заметку общность увлечения Кела и Лассира.
- Ну, у меня такая профессия - за Родину соблазнять.
- Так иногда хочется чужие глазки повыковыривать, чтоб не пялились, - Кел обхватил его за талию, собственнически прижал. Рилиэн рассмеялся, кивая. Ему, конечно, не хотелось выцарапать глаза придворным дамам, которые на Лассира имели возможность глазеть, сколько угодно, но ревность брата он вполне понимал: Дораэн был красив и изящен, умел расточать комплименты и очаровывать янтарными глазами, как дракон.
- Ну, нужен мне один ты, - Дораэн прижался.
Лассир заворчал.
«Ну-ну, вы еще лизаться тут при ребенке начните, остроухие!»
Рил рассмеялся взахлеб, плюхнувшись на ковер и утыкаясь в бок пантеры. Лассир нежно мурлыкнул. Рилиэн почесал его за ушами.
- Наелся, кисонька? Идем, побродим по крепости?
Чародей тут же вскочил на лапы и закивал, ему было любопытно посмотреть на крепость изнутри. Эвьяр смотрели им вслед, не отрываясь.
- Боги, какая пара, да? - Дораэн покачал головой. - Прекрасны до безумия, особенно, когда видишь Дар и его Зверя.
- Да, они так гармоничны. Никогда б не подумал, что у светлого Дара может оказаться чернокнижник в паре.
- Ну, он демонолог, а не чернокнижник. Да и какая разница, кто он? Вторая ипостась перевертышей никогда не была главной. Он - Зверь, вот что важно. Вот почему у Темного нет Защитника.
- Я не совсем понимаю тебя. Какая связь?
- Я просмотрел хроники Даров. Защитники всегда равноценны. А равноценным перевертышу может быть только перевертыш. А у нас с ними давняя вражда, кто из них по своей воле и в здравом рассудке сунется в Анорэль?
- Никто... - согласился Кел.
- Это нам на руку, с одной стороны. А с другой... Даже не знаю, мне кажется, арк-леди сделала огромную ошибку, заблокировав Дар Темному.
- Она его не заблокировала, он при нем. Просто он сейчас без голоса.
Дораэн покачал головой:
- В том то и дело. Он не может его использовать, и сила перетекает от Темного к Рилу. Они как два сосуда, связанные трубкой.
- Ну, Рил вполне успешно использует его.
- Но силы для него слишком много, потому и выматывается до потери сознания. А не должен.
- Ничего, постепенно Темный начнет восстанавливаться.
- К весне, если я ничего не путаю. И будет очень и очень зол.
Дораэн подергал себя за косу, страдальчески скривился и почти прошептал:
- Кел, малыш сказал... только никому ни звука, понял? Сказал, что будет поединок.
- Он, что, с ума сошел? - Келиэн смотрел округлившимися глазами.
- Он прав, я не хотел этого говорить, но он прав. Если прятать Рила от Темного, мы дождемся повторения всех ошибок прошлого. Будет восстание, и не одно, или война. Рил хочет все закончить одним махом.
- И умереть?
- Я не знаю. Это было бы худшим исходом.
- А какой исход еще может быть?
Дораэн прижался к плечу любимого, вздохнул.
- Иного в летописях не описано.
- То есть... Смерть? Зачем боги вообще посылают Дары? Чтобы оба просто погибли?
- Я сопру для тебя летопись, почитаешь сам.
Кел рассмеялся, пусть и невесело:
- Договорились.
- Если он погибнет, Ворон может взбеситься, - задумчиво произнес Дор.
- И тогда нам и Темный не нужен будет, - хмыкнул Кел. - демоны стопчут королевство.
- Значит, нам нужно сделать так, чтобы Рил не умер.
Келиан глубоко задумался:
- Я не знаю, как.
- В первую очередь, надо не дать умереть Темному.
Келиан кивнул:
- Ладно, постараемся.
- До марта еще две декады. Что-нибудь придумаем, любимый мой, - Дораэн толкнул его в грудь, укладывая на постель, принялся целовать, отвлекая от невеселых и тяжелых мыслей, но самому от них было некуда деться. Кел тоже взялся за изменение хода его мыслей. Несколько лет разницы, чуть больший опыт позволяли Дораэну разделять свое сознание на два потока, так что обдумывать ситуацию и пути ее решения он продолжал, даже извиваясь под Келом, умоляя его не останавливаться. Но ничего умного не придумывалось. Только быть рядом, стараться стать ближе, и не только брату - обоим. За две декады. Трудная задача. Но когда это он боялся трудностей?
- О чем ты думаешь, а?
- Я? Разве я могу думать, когда ты... ах-х-х... так делаешь?
- Вот так? Или так?
Дор взвыл, выгибаясь, яснее всяких слов отвечая телом. Дернул любимого-любовника на себя, вжимаясь в него, стискивая его бедра коленями.
- Еще...
- До-о-ор-р-р-р, - Келу крышу сорвало совершенно.
- Люблю тебя... Не могу без тебя больше... А-а-а, да, Ке-е-ел!! Да! Еще! - Дораэн старался не орать во весь голос, кусал пальцы, ребро ладони.
- Люблю тебя, - Кел надеялся, что его не слышит вся крепость. Зная предусмотрительность арк-леди, в этом можно было быть уверенным.
- Красивая крепость, да, кисонька? - Рил прошел уже первый и половину второго этажа во всех крыльях основного строения, ему уступали дорогу, долго смотрели вслед маленькому эвьяр и идущему вплотную к нему без зачарованного ошейника и намордника перевертышу.
«Ну, неплохая, мне нравится».
- Просторная. И светлая. Я думал, будет каменная, значит холодная, промерзшая и темная. А тут тепло, и половички везде.
«Ну, это же эвьярская крепость, котенок. М-м-м, а чем так пахнет?»
- А чем? - заинтересовался Рил, потянул воздух носом.
«Выпечка какая-то, м-м-м».
- Пироги? Веди, пойдем попрошайничать.
Пантера старательно отощал, прижал уши, повесил хвост. И боком протиснулся в дверь кухни. Рил сделал страшно голодное лицо, в глазах заблестели голодные слезы, а тощим он и так выглядел. Маленький эвьяр шмыгнул следом за котом, снова потянул носом аппетитные запахи.
- Тетенька, тетенька, дайте, пожалуйста, покушать нам с Клочком?
Повернувшаяся к ним Талиэна впервые в жизни ничего не смогла сказать.
- Ой... - Рил смутился, но только на секунду, глаза стали еще жалобнее: - Тетенька, так кушать хочется, живот к спине прилип, котик мой три дня уже голодный, еле лапы таскает!
Талиэна выложила на тарелку пирожки, потрепала его по волосам:
- Ну, покушай. И Клочка покорми... Чтобы лапы таскал.
- Благодарю, арк-леди, - Рилиэн кивнул, легко снимая маску, отгораживаясь от женщины столом и боком пантеры. Пирожки были горячие и вкусные, с мясом, исходили умопомрачительно вкусным паром. Лассир урчал горлом и желудком.
- Только осторожно, язык же обожжешь, - Рил разламывал пирожок, старательно дул на него, остужая, потом скармливал пантере с ладони. Лассир совершенно бескультурно чавкал. Здесь не было Игнатиуса, некому было упрекать его в отсутствии манер. Хотя Рилиэна, насколько маг видел, отсутствие дворецкого не заставило забыть о его уроках. В пасть к Лассиру отправилась чуть ли не вся тарелка, Рилиэну он тоже решил оставить.
Мальчишка зажевал пару пирожков и только тогда посмотрел на так и стоявшую безмолвной статуей женщину.
- Спасибо, очень вкусные пироги были.
- Рада, что понравились, - Талиэна налила ему молока.
Рил запил выпечку и поднялся, вежливо поклонился. Он не собирался признавать эту женщину своей матерью. По крайней мере, пока. Лассир потянул его за собой, тоже что-то проурчав Талиэне.
- Давай, вернемся в нашу комнату? Я хочу поиграть, а то скрипку в руки не брал уже столько времени...
«Хорошо, котенок, идем».
Когда Рил вызвал скрипку, выплескивая в музыке впечатления от пути, от крепости, под окнами их комнаты собрались мало не все обитатели крепости, даже воины, тренировавшиеся на площадке чуть поодаль, прекратили звенеть сталью, заслушавшись и сопереживая. Лассир лежал у стены, вздыхал, жмурился, наслаждаясь музыкой. Даже если бы он не знал, что пришлось пережить Рилиэну в пути, музыка рисовала картины совершенно явные.
- Бедный мальчик, - перешептывались вокруг.
Ужасы остались позади, слабость прошла, и эвьяр снова видел перед собой высоченные, мачтовые сосны, серо-белую крепость на высоком холме, глубокое небо в просветах крон, чувствовал крепкие объятия любимого, уверенный аллюр Черта, легкий морозец, чуть щиплющий за щеки. А потом мелодия дрогнула, заметалась, как перепуганная, растерянная птица. Даже в музыке Рил не мог выразить пока своих чувств к матери.
Талиэна заперлась у себя. Нельзя показывать подданным своих слез, и как же хорошо, что при постройке крепости предки Шелесс вложили в ее стены желание оградить каждого жителя от чужого любопытства - ни единых звук ее рыданий, рвущих душу хуже зазубренных крючьев палача, не вырвался за пределы ее комнат. Но вышла она, как всегда, собранная и строгая.
- Что, у всех разом кончились дела? - голос хлестнул, как плеть.
Все разбежались, вспомнив про свои обязанности. Музыка тоже умолкла.
- Не знаю, Лас... я не чувствую ее так, как должно чувствовать мать. Дор, да даже Кел - да, братья, я ощущаю их родными по крови. А она... чужая.
- Просто вы увиделись впервые. Вспомни, ты и Кела дичился и не признавал.
- Наверное, ты прав, - вздохнул мальчик, прижимаясь к нему и пряча руки в его ладонях.
Лассир поцеловал его.
- Вы просто не привыкли друг к другу.
- Я постараюсь привыкнуть. Но она такая... закрытая, понимаешь? Кел изначально был открыт, он сам хотел, чтобы я смотрел в него. А она - не мама, арк-леди, и никак иначе.
- Может, нужно что-то, чтобы открыться?
Рил уселся поудобнее на его бедрах, обнял ладонями его лицо и серьезно посмотрел в глаза магу:
- Ты тоже был закрыт наглухо. Такой... каменный, как ожившая горгулья с крыши храма.
- Правда? - Лассир удивился.
- Правда. Тебя было очень трудно играть.
- А сейчас я какой?
- Тебе сыграть? - Рилиэн улыбнулся.
- Сыграй, - кивнул Лассир.
Эвьяр легонько толкнул его в грудь ладонями, заставляя опрокинуться на постель, чтобы не вставать и не отодвигаться. Скрипка возникла в его руках так легко, без усилий, тихо запела, проникновенно, нежно, страстно. В эту мелодию вплетались ноты, рисующие тьму, страх, опасность, но это было только внешнее. Внутри горело пламя. Лассир вслушивался, узнавая себя, вернее, новое о себе. То, как видел его маленький остроушек, каким он его любил.
- Вот так, Лас. Такой ты сейчас, - скрипка пропала из рук Рилиэна, он провел ладонями по рукам мага, ласково, мягко, сплел пальцы с его пальцами. Лассир потянул его на себя, укладывая, поцеловал. Мальчик отвечал на его поцелуи так, что сразу становилось ясно - ими одними он сегодня не пожелает ограничиться.
- Ла-а-а-ас, - шепот в губы мага заставил его сердце биться много быстрее.
- Рил, мое счастье, - маг раздевал его.
- Только твое, Лас, я принадлежу тебе, - шептал ему эвьяр, выпутываясь из одежды и в свою очередь раздевая Лассира.
Маг стеснения и всяческих лишних мыслей уже не имел, ласкал жениха жарко. Правда, пришлось постараться, чтоб не принести ему боли. Но все усилия Лассира были вознаграждены по достоинству уже только зрелищем того, как мальчишка выгибается над ним, не позволив изменить положение тела, желая делать все сам. И становилось так жарко от этого зрелища. Лассир жадно рассматривал возлюбленного, пытаясь запомнить его таким. Зачем он это делал? Разве не насмотрится еще - вся жизнь впереди, эвьяр живут долго, так же как и перевертыши. Но предчувствие беды на самом дне души уже не кричало - хрипело и выло: «У тебя остались считанные дни, часы, минуты, Ворон. Наслаждайся, пока можешь». И Лассир наслаждался.
Рил тягуче выстанывал его имя, алые кудри падали ему на лицо и взметывались язычками пламени, когда он откидывал голову назад, обнажая тонкое белое горло, вздрагивающее от тихих вскриков. Лассир придерживал его за бедра, часто дышал, изредка стонуще выдыхая. Сейчас он не смог бы отказаться от этого острого, пронизывающего тело и душу насквозь, наслаждения, даже если бы после его потащили на плаху.
- Люблю тебя, котенок. Больше жизни.
- Люблю... Ты единственный, ради кого я буду жить, - Рил лежал на его груди, тяжело дыша, счастливо улыбался. Ему немедленно облизали ухо. Он захихикал, «отомстил», легонько куснув Ласа в плечо.
- Котенок точит зубки.
- Ну, таких великолепных клыков, как у тебя, мне не отрастить, - с легким сожалением отозвался Рил, снова куснул, отмечая и второе плечо мага.
- Зато у тебя великолепные ушки.
- Я умею ими шевелить, - с уморительной серьезностью сказал маленький эвьяр. Ушки сразу же облизали повторно. Рил отхихикался и сосредоточился, зашевелил ушами, чуть заметно, но острые кончики меленько задрожали.
- Чудо, - Лассир умилился. - Я тоже так умею... в кошачьей форме.
- А ты боишься щекотки? - Рил немедленно попробовал пощекотать его. Маг неприлично для взрослого хихикал. Эвьяр воодушевился, взялся за дело всерьез, пробуя все особенно щекотные участки тела перевертыша. Лассир, судя по реакции, был ревнив аки дракон на добычу. Потом они устроили побоище подушками, правда, порвать не смогли ни одной - пуховые горы были надежно упрятаны в плотные наперники и наволочки, вышитые в уголках травными узорами для доброго сна. Лассир только радовался тому, что его жених ребячится, это значило, что от ужасов неудавшегося похищения и каравана смертников он оправился совершенно.
- А хорошие тут подушки, - маг встряхнул орудие боя.
- Крепкие и мягкие, ага, - Рил кивнул в него своей, смеясь. Лассир поймал, положил, уронил жениха на подушки, снова зацеловывать.
Эвьяр покорялся его воле, подставлял под поцелуи заласканное тело, снова зажигаясь желанием, в который раз удивляя своей чувственностью Лассира.
- У меня с тобой вечно кошачий март.
- Не у тебя одного, - Рил тихо, переливчато смеялся, вздыхал и постанывал, - Мур тоже, как кошачьей травы обнюхавшийся, со своей Катинкой.
- Да и ты не отстаешь, котенок, - Лассир щекотал ему живот.
- А я просто люблю тебя. Если бы мог, слился бы с тобой навеки, душой и телом, и не отпустил. Ты мне так и не дорассказал ту историю о демоне и фейерверках, помнишь?
- Помню... Так вот, после того, как меня отпоили вином, я заклялся загонять демонов в подручные предметы.
- А в моей скрипке был тоже демон. Такой страшный, я думал, умру от ужаса, когда он на меня посмотрел.
- Но Мур его прогнал, верно?
- Ага, одним словом. А я получил мой инструмент. Ты бы знал, сколько я на нее пялился! Чуть прилавок не облизывал.
- А я так когда-то на одну игрушку облизывался.
- А на какую? - любопытно и внимательно посмотрел на него Рилиэн, приподнимаясь на локте.
- Это была жаба, замагиченная. Если ей нажать на пузо, она квакала.
- Сколько тебе было? - спросил мальчик, пытаясь представить себе игрушку. У него ничего подобного не было. Разве что кораблики - куски коры с воткнутыми в середку лучинами и листьями лопухов вместо парусов.
- Лет шесть, наверное.
- С кем тебя оставлял брат, уходя? Не одного же?
- Одного, меня больше не с кем было оставить.
- Как же так? И ты один жил? Вот ужас-то! - Рил прижал его голову к себе, поглаживая по затылку, словно пытался утешить того малыша, которым Лассир был два десятка лет назад.
- Ну, иногда было скучно, но я привык. Бродил по дому и играл в мага и его башню.
- И стал магом, только башни пока не выстроил. А мне некогда было скучать, - улыбнулся Рилиэн. - Мне было четыре года, когда родилась Велара, я быстро привык к тому, что когда она ночью кричала, первым успевал к ней я, всего-то повернуться, потрогать - сухая или мокрая, пеленку поменять... Потом, через год - Ива. Потом Кьяна, потом Лаиса. Четверо девок - да я к ночи только упасть и спать хотел, больше ничего.
- Я никогда детей не воспитывал, не было их как-то в моем окружении.
- Поверь, это нелегко. Я скучаю по ним, - Рил грустно улыбнулся, - а они по мне - нет. Ну, может, Лаиса только. Хотя, наверное, уже не помнит меня.
Лассир погладил его по волосам.
- Я, когда отец к тебе приехал, думал - дойду до реки и утоплюсь. Ради кого мне жить? А потом ты меня обнял, и умирать расхотелось.
Лас поцеловал его:
- Я слышу пирожки. Пойдем, попросим?
- Опять? Идем, я сейчас оденусь, - улыбка эвьяр снова воссияла летним солнышком, прогоняя из его глаз пасмур печали.
Талиэна снова была на кухне, задумчиво оглядывала бока пирогов. Рил посмотрел в ее глаза, глубоко вздохнул и словно прыгнул в ледяной омут с крутого берега:
- Мама, накорми нас, пожалуйста.
- Садитесь, - Талиэна, оказывается, умела улыбаться тепло, с ноткой неуверенности. - Сейчас молока налью.
Мальчик получил свою кружку, неторопливо отпил и попросил:
- Расскажи мне... почему? Я всю жизнь думал, что чем-то не угодил своим родителям, что оказался им не нужен. А потом узнал, что моему родному брату запрещали со мной говорить, а сводному - даже видеть. Почему?
Талиэна села, вздохнула и принялась рассказывать. Про мужа, про роды, про то, как ребенка отобрали, про смерть мужа от яда, про то, как поднимала клан.
- Дораэн... Слишком порывист, он мог вмешаться. А Кел... У него сердце рвалось, но тогда шпионы князя были повсюду, ждали и вынюхивали. И они считали бы вашу встречу... И тогда... Ты бы погиб.
- Я все равно через две декады встречусь со своим Темным собратом. Этого не избежать, - пожал плечами мальчик. - А позже? Неужели все тринадцать лет за мной следили шпионы князя? Тогда они бы забрали меня раньше, чем я ушел из Дола, ведь Дар проснулся, когда мне было пять.
- Следили за нашим кланом.
- У меня появились братья тогда, когда они уже стали не нужны, - тихо проговорил Рилиэн. - И я смог принять их, даже сейчас. Но мама... ты нужна мне была всегда. Нужна и сейчас...
Талиэна подошла, обняла его, поцеловала в макушку. Лассир скромно перекинулся и расчувствованно унес тарелку с пирогами в угол. Когда с сантиментами было покончено, пропажу пирогов обнаружили, Рил долго смеялся, глядя, как Талиэна пытается пристыдить сыто жмурящего желтые глаза кота.
- Ну как можно столько сожрать за один присест? Мне не жалко, но потом у кого-то будет болеть живот!
Кот перевалился на бок, подрыгал лапой. Туго набитое пузо выпирало горбом.
- Кисонька, Лас, в самом деле, тебе плохо не будет? - обеспокоенно присел рядом с ним Рил.
«Не-ет, от таких божественных пирогов не будет. Ой, а там еще несут!»
- Ну, нет, пока что тебе явно некуда, - эвьяр погладил его по животу. - Идем, прогуляемся на улице? Покувыркаемся в снегу.
Пантера попробовал встать, но не смог, свернулся в клубок, глаза закрывались.
- Ну, давай хоть до комнаты дойдем? Там камин и ковер теплый, - попытался поднять его мальчик. Пантера кое-как поднялся, поплелся, еле переставляя лапы. Рилиэн придерживал его, помогая идти, благо, от кухни было не так далеко до их комнаты. Талиэна шла рядом, но не вмешивалась. Потом мальчик накрыл пантеру теплым одеялом, заботливо подтыкая края, сел рядом, гладя, почесывая разъехавшиеся уши.
- Спи, родной, спи.
Пантера сразу же заснул.
- Вот это аппетит, - покачала головой Талиэна.
- Он перевертыш, это нормально, - рассудительно и по-взрослому сказал Рил. - Когда перекинулся первый раз, был заморенным, точно - Клочок. Сейчас хоть отъелся в истинном виде.
- Это первый перевертыш в землях эвьяр за долгое время...
- Почему? - немедленно последовал вопрос.
- Дед нашего князя рассорился с ними.
- До кровавых стычек? Ну и дурак.
- Да, не особо умен. Отец князя умудрился поссориться с нашими северными собратьями. А князь...
- Он хотел завязать родство с людьми, послал сватать принцессу Илару. Неудачно. Когда это до него дойдет, он решит поссориться с королем Фейраном. И Темный Дар ему в этом всячески поспособствует.
- Нужно менять все, - Талиэна вздохнула.
- Мама, идем, мне нужно поговорить с тобой, - Рил тихо поднялся, не потревожив спящего пантеру. Женщина кивнула, провела его в свою комнату. Он осмотрелся, сел на краешек кресла, помолчал, собираясь с мыслями.
- Когда угаснет Темный, я тоже умру?
- Пока что все выходит именно так. Я так и не нашла способа, которым можно было б удержать один Дар без другого.
- Я не боюсь смерти, но оставлять Ласа... ему будет очень больно. Я не хочу ему боли. Я постараюсь выжить. Но на Совете будет поединок, я это знаю. Он оправится от немоты уже скоро, и будет петь в полную силу. Как и я. Там должны быть твои люди, чтобы не допустить кровопролития.
- Они там будут. Кел и Дор. И я.
- Попроси Ласа зачаровать вам слух, чтобы не увечить, как Кела. И... если я все-таки не смогу, удержите его. Как угодно, только удержите. Я люблю его, - он задрал широкий рукав сорочки, показал ажурный браслет, поднятый до локтя.
Талиэна кивнула:
- Я все сделаю. Но надеюсь... ты вернешься.
- Мы будем самыми коротко горевшими Дарами в истории, да? - Рилиэн поднялся, взмахнул руками, смычок коснулся струн - уверенно и резко. Женщина замерла, слушая теперь о себе, и музыка уже не металась в неуверенности - Рил «увидел» ее, понял, и теперь исцелял душу арк-леди, прощая ее. Она слушала. И перед глазами проходила вереница событий всей жизни. Светлый Дар не был добр, а подчас был и просто жесток: Талиэна узрела все свои ошибки, все неверные шаги, всю боль, что причинила близким. Дослушала, кусая губы.
- Теперь я вижу, что такое Дар.
- И что же оно такое? - мальчик устало опустил руки, потер снова порезанные струнами пальцы.
- Словами это не объяснить. Но я поняла, - женщина принесла ему полотенце, пропитанное исцеляющим составом. Рил вытер кровь, прижал влажную ткань, слегка кривя губы в невеселой усмешке:
- Хорошо, хоть ты это понимаешь. Я вот до сих пор не знаю, что я такое.
- Однажды поймешь, - Талиэна села обратно в свое любимое кресло.
- Я пойду, мама, спасибо, - Рил свернул полотенце, положил его на столик. - Если Лас проснется, и меня не будет рядом, он крепость на уши поставит.
- Что хочешь на ужин, сын?
- Супа, - он тихо рассмеялся, - надоела сухомятка. И Ласу полезно будет жидкого в себя влить, после пирожков-то.
- Хорошо, сегодня как раз принесли кабана.
Маленький эвьяр кивнул, вышел, осторожно притворив за собой дверь... И сходу попал в крепкие братские объятия Дора и Кела.
- Что-то случилось?
- Мы услышали скрипку...
- И испугались за тебя, - говорили они, дополняя друг друга, как близнецы. Рил фыркнул, выворачиваясь из их рук:
- Паникеры. Я с мамой пообщался. И вам, кстати, тоже стоило бы.
- А что, что-то случилось?
- Случилось то, что вы непозволительно отдалились, оба. Она совсем не страшная, и ей больно от того, что стала для вас не мамой, а арк-леди, - хмуро сказал мальчик, развернулся и бегом отправился в свою комнату.
- А... Ну... - Кел моргнул и постучал в дверь. - Мама?
Талиэна распахнула дверь, несколько удивленно глядя на сына и пасынка, переминающихся в коридоре.
- Что-то случилось? Кел? Дор?
- Я... мы... Я хотел сказать, что...
- Мы хотим заключить брак, матушка, - ровно и почти спокойно ответил Дораэн, обнимая любимого за плечи.
Талиэна взялась за косяк, глубоко вздохнула.
- Так...
Братья стояли, не отводя от нее напряженных взглядов, не размыкая рук, даже, кажется, еще теснее прижались друг к другу.
- Хорошо. Я даю свое согласие на этот брак.
Изумление на их лицах, ничем не замаскированное, немного ее даже позабавило.
- Ну и что? Что вы встали?
Первым обнять ее шагнул Келиэн, потом - чуть замешкавшийся Дор.
- Спасибо, мама! - сказали в один голос.
Талиэна погладила их по спинам.
- Готовьтесь.
- Да мы уже давно готовы, - Дораэн смущенно хмыкнул, полез в поясной кошель и достал два скромных серебряных браслета.
- Хорошо. Сколько времени вам надо?
- Зачем? Мы не хотим пышных церемоний, - пожал плечами Кел. - Мы все равно уже давно вместе.
- Хорошо. Тогда я благословлю вас, дети, после ужина. Хотя б в присутствии Рила и Лассира.
Они слаженно поклонились, сияющие, как солнышки. Талиэна легкими подзатыльниками отправила их прочь и пошла на кухню, делать суп.
Это была, вообще-то, не ее работа. Арк-леди просто любила готовить, а тем более, для сына - да она бы что угодно взялась приготовить, лишь бы порадовать его. И суп кипел, распространяя такие запахи, что Лассир ныл и изнывал. Причем, еще в полудреме, повернув морду к двери и втягивая манящие ароматы черным влажным носом. Рил хихикал, но тоже глотал слюнки.
- Ур-р-р, - пантера худел на глазах.
- Кажется, это у тебя уже само собой получается: чуешь вкусный запах - становишься Клочком, чтоб наверняка пожалели и дали побольше, - веселился эвьяр.
«А как пахнет-то», - пантера мурлыкал.
- Ну, мама расстаралась. Мы поговорили, пока ты спал. Она неплохая, в общем-то, просто у нее за плечами весь клан, ответственность. Это как у тебя, во дворце - маска страшного черного колдуна, демонов вызывающего направо и налево. А у нее - арк-леди, у которой чувств нет. А на самом деле все не так.
Лассир потерся усатой мордой о щеку мальчика.
- Я тебя люблю, Лас. Я так тебя люблю, - Рилиэн крепко обнял пантеру за шею. Лас урчал ему в шею, прикрыв глаза.
«Хочешь, покатаю?»
- А тебе не тяжело будет? Спина болеть потом не станет?
Лассир отрицательно покачал головой.
- Тогда покатай, - согласился Рил, все еще с сомнением глядя на остро выпирающие из-под шкуры позвонки. Пантера - это же не лошадь, как на нем сидеть? Но спина оказалась мягкой. Рил подозревал, что это тоже магия Лассира, потому что сиделось ему, как в кресле на мягкой подушке.
- Здорово! Поехали! - он вцепился в шерсть на загривке пантеры.
Кошак рванул с места широкими прыжками. Рил восторженно ахнул, пригнувшись к его шее, хотя хотелось ему верещать. На них оглядывались, прижимаясь к стенам, эвьяр, осеняли себя знаком Матери Пресветлой, пытаясь понять, что это сейчас тут такое было.
Лассир пронесся по крепости, как вихрь. Выскочил на широкий двор, завертелся волчком, пытаясь сообразить, куда теперь. Рил был в теплой рубахе, и он не боялся, что остроушек замерзнет, тем более, что день выдался прекрасным, и вечер был ему под стать, закатное солнце золотило стволы сосен, снег, стены крепости, словно обезумевший ювелир.
Арк-леди уже ждала их у двери комнаты.
- Набегались? А теперь к столу. Но в человечьем виде, столько супа, чтоб бездонную кошачью утробу наполнить, я не осилю сварить.
Лассир смутился, чихнул. Талиэна поняла, что перекидываться прямо сейчас он не собирается, потому как, видимо, перед оборотом был обнажен, махнула рукой, уходя на кухню:
- Мы вас ждем.
Лассир перекинулся. Рил помог ему умыться. Не то, что сам маг не смог бы сделать это без его помощи, просто так было приятнее. За ним ухаживали, удивительное и странное ощущение, Лассир никак не мог понять, как он раньше обходился без таких маленьких знаков внимания?
- Ужинать? - маг принюхался.
- Да! - Рилиэн аж подпрыгнул, широко улыбаясь. Он ожил и светился. Лассир потянул его за собой.
За кухонным столом их уже и в самом деле ждали: Талиэна и старшие братья Рила. Женщина щедро наполнила миски пришедшим, Кел наломал хлеба, Дораэн вручил ложки.
- Ешьте, мальчики.
Лассир радостно ел, воздавая должное супу. Остальные не отставали.
- Ну, проглоты, - изумилась Талиэна, когда большая ложка, которой она разливала суп, заскребла по дну объемистого котла. - Молодцы. Чего на завтрак хотите?
- Булочки.
- Компот.
- Кашу.
- Мя-а-асо!
Арк-леди рассмеялась:
- Хорошо, всем будет то, что заказали.
Все радостно облизнулись.
- А у нас еще одно событие.
- Какое? - любопытно засверкал глазами Рил.
Талиэна взглядом подняла старших сыновей. Дораэн крепко сжал ладонь брата, Кел выглядел чуть растерянным, но светился.
- Сегодня эти двое вступают в брак...
Лассир хмыкнул, посмотрел на серьезно кивнувшего Рилиэна и хмыкнул еще раз. Ну, остроушек, неужели своим Даром вправил мозги всем тут?
Талиэна благословила сына и пасынка. Браслеты заняли свое место на запястьях новобрачных.
- Счастливы? - чуть ворчливо спросила женщина, глядя, как эти двое переплетают пальцы и никак не могут разнять рук.
- Да, мама, очень! Спасибо! - задыхающимся шепотом выговорил Кел, сорвался с места, сдергивая и Дора, оба вылетели из кухни, как два метеора.
- Вот же сорванцы!
- Если бы ты нас благословила, мы бы тоже на сладкое не остались, - фыркнул Рил.
- Только в первый день весны.
- Мы знаем, - кивнул мальчишка. - Осталось всего-то полторы декады.
Талиэна выставила на стол слоеный пирог. Лассир застонал так, словно не он только что навернул три тарелки наваристого мясного супа.
- Бо-о-оги... Я ж так в двери перестану проходить...
- Ничего, расширим двери.
- Дорогая будущая теща, вы божественно готовите, вам об этом известно? Рил! Не вздумай только сдать меня нашей Нанне, а то соленый кофе с утра и перченая каша мне обеспечены.
- Хорошо, ничего не скажу, - засмеялся Рил.
Декада пролетела, как сон - счастливый, легкий, светлый. Рилиэн все же познакомился с детьми клана Шелесс, их было много, и к маленькому Дару они отнеслись с удивительной теплотой. Ровесники Рила выглядели гораздо сильнее и здоровее него, и, если бы в крепости было от кого его защищать, все как один встали бы грудью на его защиту. Но к Светлому Дару и взрослые, и старики, и молодежь относились очень хорошо, и даже к его Защитнику, перевертышу, не цеплялись, приняв Лассира как равного не потому, что он был страшным черным колдуном, а потому, скорее, что он был нареченным Рилиэна. Первого дня весны клан ждал, как праздника: арк-леди наотрез отказалась втихую благословлять младшего сына и его избранника.
- А весна скоро. Пахнет уже...
- Ага, здесь, наверное, так красиво весной, - Рил прижался плечом к боку мага, глядя, как тренируются под руководством старшего десятника Кел и Дор вместе с остальной молодежью клана.
- Скоро увидим, - маг перекинулся, облизал усы. Фыркнул, ввинчиваясь в сугроб.
- Эй, норный кот! - эвьяр за ним не полез, не хотелось потом вытряхивать из-за шиворота снег. Небо перечеркнула светло-серая бесшумная тень, а у Рилиэна почему-то похолодело внутри. Филин камнем рухнул вниз, куда-то к внутренним постройкам, и мальчик не сомневался, что весть, которую принесла птица, никого в крепости не обрадует.
- Что там? - Лассир вылез.
- Пока не знаю, - Рил пожал плечами, принялся отряхивать его меховую куртку.
Узнали они через десять минут. За Келом и Дораэном прибежал мальчик, кивнул Рилу и Лассиру:
- Вас арк-леди тоже велела звать.
Чародей обнял жениха за плечи, повел.
- До совета - шесть дней, - встретила их Талиэна. - Темный восстановился, через три дня нам нужно выезжать. Послезавтра я проведу церемонию вашего венчания.
Лассир сжал руки покрепче.
- Отдыхайте, мальчики, Кел, Дор, останьтесь.
- Идем, Лас, давай сходим на западную сторону холма? Фариэн сказал, там живет прирученная белка, - Рилиэн словно не понял сказанного, беспечно улыбнулся, потянул мага прочь.
- О, белка, да еще и прирученная?
- Возьмем ей орехов и покормим, - кивнул мальчишка. - А еще санки, там длинный спуск к крепости есть. Покатаемся?
- Покатаемся, - кивнул маг. Попроси Рилиэн луну с неба - он бы полез доставать. Все, что бы его остроушку ни захотелось. Только над временем Лассир был не властен, растянуть эти шесть дней в вечность - не мог. Зато мог пытаться отвлечь его от всяких мыслей. И пытался, всеми способами, что были в его распоряжении. Маленький эвьяр в своей жизни, наверное, столько не смеялся, сколько в эти три дня. Сиял, светился счастьем, а вечерами ласкался, словно изголодавшийся по нежности котенок. Лассир мурлыкал ему, ласкал, облизывал жениха.
Утро перед венчанием оба проспали - слишком поздно уснули. Кел трижды приходил их будить, и два раза просто не дошел - забывал, зачем идет, так действовали охранные чары мага. Лас и Рил выбрались из комнаты только тогда, когда желудки напомнили им, что завтрак давно прошел, и приближается обед.
- А что это все такие веселые? - удивился чародей.
- Так свадьба же, или мы что-то попутали? - невинно округлил глаза Кел.
- Чья сва... Ой, - Лассир перекинулся и стал вылизываться.
- Это жених у нас так смущается? - ржал Кел. - Хватит намываться, идем со мной, одевать тебя будем.
Лассир пошел за ним, жалобно мяуча.
- Оплакиваешь свою холостяцкую жизнь, Ворон?
- У-у-у! - пожаловался кот.
- Да ладно тебе, ты же старше, мудрее, это вон Рилу впору слезы лить, детства, считай, не видел.
Лассир закивал, поджал хвост, норовя свернуть куда-нибудь. Его поймали за шкирку, направили в комнату Дораэна, где уже готов был свадебный наряд, ванна, гребни и ленты для прически.
- Ну, вперед, или тебя, как по обычаю положено, мыть мне?
Жениха должен был мыть, конечно, не Кел, а его отец, но за неимением оного... Осмотреть, чтоб на теле будущего супруга изъянов не было, болячек и ран. Невесте или младшему жениху то же самое предстояло с матерью Лассира, но Рила купал и одевал-причесывал Дораэн.
Лассир перекинулся. На теле жениха не было никаких отметин, только ребра торчали. Кел осмотрел его внимательным и веселым взглядом, поцокал языком:
- Что ж ты тощий такой? Переезжай в клан, может, откормим.
- Я аристократически стройный.
- Аристократически тощий, сойдемся на этом.
Лассир принялся грызть пальцы. Ему стукнули по рукам.
- Лезь в ванну, ну?
Кел взялся намыливать жесткую мочалку. Лассир забрался в ванну. Эвьяр тер его, намывая, как для себя.
- Ничего, свадьба - это не страшно, что ты так переживаешь, а?
- Не знаю, первый раз женюсь.
- И дай боги, чтоб последний. Все хорошо будет, не переживай, - Кел смыл с него пену, промыл чистой водой волосы. - Красивые косы, по обычаям клана тебя заплету, будешь таким - глаз не отвести.
- Давай, косы это хорошо.
- Идем.
Одевал его Кел тщательно, как на ответственное задание. Широкие нижние штаны из тонкого льна, верхние - из мягкой, тончайшей шерсти с богатой вышивкой понизу золотыми нитями по черному. Нижняя белая льняная сорочка, атласная алая рубаха-туника, верхняя – черно-золотая шерстяная разлетайка, пояс из яркого алого атласа с золотыми кистями. Лассир полюбовался отражением в полированном медном зеркале.
- Хорош?
- Как картинка. Садись, заплетать буду.
Лассир сел, еще немного веселясь. Кел взялся расчесывать его волосы, выглаживать кудри, переплетать прядки между собой, поднимая гребнями на затылке в сложную конструкцию. Лас жмурился, внутри все сворачивалось в узел от предвкушения праздника.
- Ну вот, готов, - Кел отошел на пару шагов, сощурился, критически оглядывая свое творение. Взял со стола шкатулку, открыл ее и вынул два тонких, длинных клинка, похожих на спицы, украшенные на концах крупными рубиновыми головками. И аккуратно воткнул в прическу слева направо, одна чуть ниже другой.
- А... А это я?
- Нет, мужик чужой какой-то, - рассмеялся Келиэн. - Все, теперь только глаза тебе завязать - и можем идти.
- Давай, - Лассир нервно облизывал губы. Ему на глаза легла плотная черная повязка, гладкая и прохладная. Потом Ласа взяли за руку, повели, медленно и торжественно. Он шел, принюхивался и прислушивался. Слышал звук дыхания многих людей, шорох ног, одежд. Потом запела флейта - тонко и нежно. Он ощутил, как распахнулись перед ним двери в какой-то зал. Его подвели к определенному месту, сняли повязку.
Лассир огляделся. Зал был и в самом деле большой, полный народа - собрался весь клан от мала до велика. Стены были украшены ветками сосен, гроздьями калины и рябины, алыми и зелеными лентами. Лассир искал взглядом жениха. Флейта снова вывела свою мелодию, двери на другом конце зала распахнулись еще раз, впуская... дивное видение в бело-серебряном наряде, таком же, как у Ласа, только с распущенными волосами, в которых ярко пламенел цветок. Лассир некультурно отвесил челюсть.
Рилиэн медленно шел, словно плыл, алея румянцем, смущенно улыбаясь. Его под руку вел Дораэн, но Лассир видел только своего остроушка. И светился от счастья. Их поставили рядом друг с другом, арк-леди вышла вперед, в белоснежной мантии жрицы Пресветлой Матери.
- Волею богов, венчаются двое сегодня, Рилиэн из клана Шелесс и Лассир, лорд Терилар. Есть ли кто, знающий причины, по которым этим двоим нельзя быть вместе? Пусть скажет ныне или молчит вовеки!
В зале стояла мертвая тишина. Талиэна кивнула и продолжила:
- Дайте руки.
Лассир протянул руку любимому. Рилиэн переплел с ним пальцы, неотрывно глядя в глаза магу. Талиэна подняла над головой златотканую ленту.
- Да благословят боги этот союз. Волею их, нарекаю вас супругами, - и перевязала им запястья.
И тишина в зале перестала быть - эвьяр выкрикивали поздравления, а когда новобрачные сошли с помоста, принялись осыпать их зерном, метать под ноги монеты. Лассир прижимал к себе мужа, ошалело улыбался, глядя по сторонам. Сейчас никто не считался с тем, что один из супругов - перевертыш, а второй - Дар. Праздник первого дня весны - и счастье тем, кто в этот день связал две нити жизни в одну. И раз так, то отпраздновать это событие стоит на полную, чтоб потом вспоминать долгие годы.
Лассир наслаждался праздником, не отрывал глаз от Рилиэна. Руки им развязали, отвели в длинный зал, где уже стояли накрытые столы. И чествовали, кричали: «Мед! Мед!», требуя, чтоб они целовались. Старшему супругу подкладывали незнакомое мясо в остром соусе, какие-то странные пряные корешки, похожие на твердых гусениц. Он ел, на вкус это было бесподобно, запивал терпким вином, и не особо понимал, почему эвьяр так радуются каждому проглоченному кусочку. Но ел, демонстрируя неплохой аппетит.
Из-за стола их вытащили танцевать, закружили, Рилиэн смеялся, задыхаясь от восторга в объятиях Лассира, его глаза блестели шало, выдавая, что в кубке младшего тоже не сок был. Лассир уже жаждал сбежать, косил глазами в сторону выхода, пока его возбуждение, подстегнутое вином и странными кушаньями эвьяр, не стало очевидным для всех. Судя по тому, как прижимался к нему Рилиэн, у мальчишки возникла такая же проблема.
- Убегаем? - он потянул мага прочь, не замечая, что перед ними расступаются, давая дорогу.
Лассир рванул к выходу, унося мужа на плече. Вслед летели перченые советы и шутки, но они уже не слышали, кровь грохотала в ушах, как барабаны, желание выламывало каждую клеточку тела. Лишь бы поскорее добраться до комнаты, содрать с себя праздничные наряды, освобождаясь. Но дверь на заклинание маг запереть не забыл.
- Все, теперь ты совсем мой, - жарко прошептал ему в ухо Рил, развязывая одним движением хитрый узел пояса. - Никому не отдам.
- А ты - мой, котенок.
- Ну, так чего ты ждешь?
Раздел его мальчишка быстро, чуть дольше провозился, вынимая гребни и боевые спицы из прически. А сам остался одетым, дразня и еще больше распаляя желание Ласа своей недоступностью. Маг взялся за раздевание мужа, облизываясь на каждый участок тела. Рил послушно поднимал руки, поворачивался, улыбаясь ему, льнул к рукам, тихо постанывая. Наконец, последняя нижняя сорочка белым облачком упорхнула куда-то на пол, позволяя увидеть золотистую роспись на теле Рилиэна - едва заметную, оттеняющую нежно-розовые соски, аккуратную впадинку пупка, мягкий пушок на лобке, ключицы, бедренные косточки. Лассир по кошачьей привычке взялся его облизывать и покусывать с утроенным энтузиазмом. Рилиэн потягивался в его руках, выгибаясь и гортанно вскрикивая, терся всем телом, пытаясь хоть немного утишить горящий внутри огонь.
Запасливые сородичи Рила приготовили для них все, что могло понадобиться: на столике у кровати стояло масло в узкогорлом флакончике, вино, два бокала, засахаренные фрукты и орехи, чистая вода. Первую брачную ночь маг намеревался сделать запомнившейся навсегда. И ему удалось - уснули оба, обессилев окончательно, почти на рассвете. Лассир прижимал к себе мужа, зорко остерегаясь даже во сне.
На отдых после праздника и свадьбы им дали еще день. Никто не тревожил, и это было замечательно, хотя Лас, проснувшись, перепугался не на шутку - Рилиэн был горячим, как раскаленный уголь, дышал еле слышно, не реагируя на его зов и тормошение. Правда, все закончилось резким всплеском его Дара, заставившим мальчишку выгнуться на постели крутой дугой. А потом он открыл глаза и потянулся, как ни в чем не бывало, улыбнулся магу:
- Доброе утро, любовь моя.
- Доброе, котенок, как ты себя чувствуешь?
- За-а-а-амечательно, - эвьяр перевернулся, обнял Лассира, потерся носом о его щеку, наколовшись щетиной. - А ты? Дораэн предупреждал, что после их вина может болеть голова.
- Прекрасно. У меня красавец-муж, которого так и хочется съесть, - Лассир нежно покусал его за плечо.
- Это кто еще кого съест, - Рил в долгу не остался, тоже взялся пробовать «на зуб» любимого старшего супруга. Лассир смеялся, гладил мужа. Потом к ним постучали, позвали завтракать.
- Идем-м-м? - проурчал Лассир.
- Идем, я как будто вчера и не ел толком, - рассмеялся Рил.
Одеваться во что-то особенное они не стали - накинули сорочки и штаны, обулись в меховые полусапожки, в которых здесь, в крепости, было принято ходить, и направились туда, откуда аппетитно пахло жареным мясом.
Талиэна улыбнулась:
- Доброе утро, мальчики.
Она по глазам их видела, что первая брачная ночь прошла как нельзя лучше. Оставался день на отдых и сборы, и два дня пути до Анорэли. Но сейчас надо было накормить их. И она накормила - ароматным жарким из дичи с травами, гречневой кашей, специально для Рилиэна налила стакан свежего молока. Кажется, уже все в крепости знали, что маленький Дар страсть как охоч до молока.
Потом отозвала Лассира в сторону:
- Пора собираться. Завтра мы выезжаем в столицу.
Маг кивнул.
День протянулся медленно, лениво, яркий, солнечный. На холме подтаял снег, стал жестким и ноздреватым. Рил все выспрашивал у Кела, когда в эти края приходит весна. В конце концов тот не выдержал, накинул мальчишке на плечи плащ, заставил переобуться и повел, спросившись у Ласа, на южную сторону холма. Разгреб снег между вековыми соснами.
- Ну, смотри, вот она, твоя весна.
Под снегом проклевывались тоненькие желто-зеленые ростки. И тут уже воздух пах чем-то таким... Как Лассир и рассказывал. Рил долго смотрел, осторожно проводил ладонью, почти не касаясь зелени. Потом сказал:
- Кел, если я... умру, похороните меня здесь?
Келиан только кивнул.
- Мы тут всех похороним... В братской могиле.
- Кого - всех? - перепугался мальчишка.
- А что, ты думаешь, останется от княжества, когда твой муж призовет своих демонов?
- Значит, сделаешь так, чтобы не призвал, - неожиданно жестко сказал Дар. - Остановишь его.
- Я? Демонолога?
- Ты, ты. Кто, кроме тебя? Арк-леди? Или Дораэн? Они не воины, братец.
- Хорошо. Я постараюсь.
- И я постараюсь. Идем, Лас уже рычит, что мы тут задерживаемся.
- Откуда ты знаешь? - удивился Кел.
- Мы связаны. Дар и его Защитник всегда связаны.
- Хорошо, идем, не будем нервировать твоего Клочка.
Рилиэн рассмеялся:
- Это я его так назвал, когда в первый раз увидел, как он изображает «бедного заморыша-недокормыша» на дворцовых кухнях.
- И что, многие купились?
- Да все покупаются, кто его в нормальном виде не видел. И даже те, кто видел - все равно покупаются. Кошачье обаяние же.
- Это да, сам ему пирожки скармливал.
- И ты, Кел?! Похоже, меня все молоком поили, а его - пирожками кормили...
Келиан смутился, развел руками. Рил хихикал всю дорогу до своей комнаты, представляя, как мучился бедный кот, в которого уже не лезли пирожки, а жадность не позволяла отказаться.
Лассир его сразу же изловил, утащил в комнату.
- Ой, ты уже собраться успел? Завтра едем, да?
- Да, котенок, завтра едем.
- Ну и замечательно, - Рилиэн закопался носом в его волосы, обнимая. - Мне Кел рассказывал про Анорэль. Ты был там?
- Нет, котенок, никогда, завтра впервые увижу.
- Город на деревьях, я представить не могу, как это? Как они там живут? - в голосе маленького эвьяр звучало искреннее недоумение. - Отхожие места у них что, тоже на деревьях? А бани?
Лассир развел руками:
- Увидим сами.
И они увидели.
Путь до Анорэли занял время с раннего утра до позднего вечера. Выехали они еще затемно, верхом, и Рилиэн дремал в крепких надежных объятиях мужа, пока не стало светло.
- А.... Котенок... Смотри.
Мальчишка завозился, потер глаза, зевая, посмотрел вперед и забыл закрыть рот. Сосновые леса, территория клана Шелесс, закончились, отступили, холмы стали более пологими, сейчас похожими на небрежно брошенную на сбитую постель пуховую перину. Кое-где их пятнали голые серо-черные островки рощиц. А на горизонте возвышалось золотое марево.
- Это анор, они никогда не облетают полностью, только на зиму становятся желто-кремовыми листья, а весной появится новая зеленая листва, зимняя опадет, - пояснил Кел, заметив удивление более зоркого Лассира, разглядевшего, что это такое.
- Никогда не думал, что увижу что-то такое вот красивое.
- Издалека Анорэль и в самом деле прекрасна, - хмыкнул Кел. - Погоди, пока не увидишь ее вблизи.
- А что не так с ней вблизи?
- Слушай, Ворон, ну имей же терпение? - возмутился эвьяр. - Что толку говорить, если ты вскоре все сам увидишь?
Лассир набрался терпения.
Чем ближе становился лес анор, тем яснее путешественники понимали, насколько же громадны эти деревья. Их высота была несравнима даже с соснами-великанами лесов клана Шелесс, рядом с анор они выглядели бы тонкими годовалыми прутиками рядом с долгожителем толщиной в два обхвата. Чтобы объехать один анор, потребовалось бы не менее получаса хорошей рысью. Чтобы увидеть крону, нужно было лечь на землю, взять дальномер и раскрыть его почти на всю длину. Лассир восхищенно взирал на это великолепие. Рилиэн вообще не мог закрыть рот, а глаза его уже стали огромными и круглыми, как у совенка.
- Вот это столица... - маг вертел головой.
- Это еще не столица, - хмыкнул Кел. Остальные эвьяр за все время пути произнесли разве что пару слов. - До самой Анорэли мы доберемся дай боги к вечеру.
- Теперь я понимаю, почему дома на деревьях.
- Да уж, строить что-то внизу было бы глупо, - согласился Кел. - Анорэль построена на высоте двух лиг, если по прямой.
- Ничего себе... А как наверх забираться?
- Увидишь.
Кел замолчал и подогнал свою лошадь, вырываясь вперед. Лассир потормошил мужа:
- Нравится?
- А-а-а... не понял пока, - честно ответил Рил, продолжая пялиться на исполинские деревья.
- Но такие деревья... Как они не высушили еще округу?
Теперь откликнулась Талиэна:
- А ты разве не чувствуешь? Этот лес вырос на окаменевшем теле Великого Дракона.
- Нет, ничего такого не ощущаю.
- Ну, хоть легенду о Прародителе ты слышал?
- Смутно припоминаю...
- Ладно, я расскажу, все равно ехать еще долго, - женщина поудобнее устроилась в седле, оперлась на переднюю луку ладонью, полуобернувшись к спутникам, и заговорила:
- Некогда боги сотворили наш мир. И его хранителем назначили дракона. Верней, дракон сам вызвался охранять мир от зла, что могло прийти извне...
Лассир слушал с нескрываемым восторгом. И про то, как дракон сажал деревья, про то, как он жаловался богам на то, что море соленое и боги сделали пресные реки. И про то, как он защитил мир, но сам погиб, однако его окаменевшее тело превратилось в основу самого мира.
- Значит, это здесь средоточие жизненных сил нашего мира? Неудивительно тогда, что анор такие огромные, - кивнул маг, почему-то безоговорочно приняв на веру легенду. Впрочем, кому как не ему и верить в то, что в каждой легенде есть зерно истины.
Когда солнце почти село, стволы анор засияли мягким серебристым светом. А потом впереди показалось длинное приземистое строение, оказавшееся конюшней, где положено было оставлять лошадей. За ним светились окна таверны, виднелись еще несколько зданий, но самой примечательной оказалась ажурная резная беседка, зачем-то притулившаяся к стволу одного из анор. Путешественники оставили лошадей, взяли вьюки, и Талиэна повела их как раз к этой беседке.
- А вот так в Анорэль и попадают.
На голоса вышел откуда-то из-за дерева эвьяр в наспех наброшенном теплом плаще, женщина отдала ему четыре серебрушки, и он отпер дверь беседки, войдя вместе с ними. Внутри были узкие лавочки и странная конструкция с барабаном посредине, от которой через крышу тянулись толстые канаты.
- Это подъемник.
Лассир прижимал к себе Рила, не выпуская, укутал в крыло. Заскрипел барабан, наматывая витки каната, подъемник начал путь наверх. Подъем продолжался около получаса, неспешный и плавный. Потом что-то стукнуло, щелкнул запор, останавливая механизм. Служитель кивнул и открыл дверь.
- Выходите осторожно.
Лассир вышел, обнимая мужа за плечи. Анорэль сияла теплыми огнями фонарей, горящих в вычурных стеклянных колпаках, переходы и мостики, паутиной опутывавшие стволы и укрепленные меж них площадки с домами, полнились народом, празднично разодетым и веселым, но для мага не стало секретом, что веселье это какое-то напряженное.
- А что тут вообще такое творится? Праздник?
- Большой Совет кланов, Ворон, почти праздник. Ну и начало весны - это тоже праздник, а скоро Равноденствие.
- А когда состоится совет?
- Послезавтра. У нас есть день на то, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Ну, и прогуляться по городу.
- Хорошо, - кивнул Лассир.
- У клана Шелесс здесь есть своя резиденция, так что нам нет нужды селиться на постоялом дворе, - Талиэна уверенно вела их по широким и вовсе не шатким, как казалось на первый взгляд, мостикам и переходам. Мимо мелькали лица, странные, полностью построенные из дерева, дома-дворцы, окружающие стволы анор, домики попроще, совсем похожие на скворечники, площади, устроенные между деревьев, выложенные шестиугольными плашками серебристого узорчатого дерева, посреди некоторых вздымались ветки, сами похожие на толстенные дубы, с золотисто-кремовой листвой, с оранжевыми и алыми прожилками на резных листочках.
- Летом тут зелено и прохладно, а зимой, как видите, довольно тепло, анор согревают воздух.
- Наверное, жить здесь весьма... любопытно, - Лассир оглядывался по сторонам.
- Прожив пару дней, привыкаешь и уже не находишь ничего особенного, - пожала плечами женщина, поворачивая к небольшому и уютному на вид дому, полукруглому и одноэтажному. Сняла с шеи ключик на шнурке и отперла дверь. - Входите, выбирайте себе комнаты.
- Котенок? - Лассир выпустил мужа только в доме.
- Здесь хорошо, - Рилиэн провел ладонью по гладко отполированному дереву стены, потянулся. - Красиво.
- Пахнет неплохо, согласен.
Мальчишка, а впрочем, теперь его с полным правом можно было называть подростком, поднял на него глаза, тревожные, переливающиеся всеми оттенками серебра.
- Он почувствовал меня.
- Ничего, милый, скоро все разрешится.
Рил кивнул, прошел в первую попавшуюся на пути комнату, ему было безразлично, где отдыхать, главное, что с ним Лас, а все остальное - мелочи. Лассир прошел за мужем. Чистые простыни им принесла Талиэна, помогла расстелить.
- Ванная - за вот этой дверцей. Вода согревается от тепла анор, но она не слишком теплая. Умывайтесь и ложитесь спать.
- Спокойной ночи, - согласился Лассир.
Чуть позже заглянули пожелать доброй ночи братья, и вскоре дом утих. Всем нужно было набраться сил перед грядущими испытаниями. Лассир перекинулся, принялся умурлыкивать мужа на спокойный и сладкий сон. Рилиэн, наскоро ополоснувшись и переодевшись в чистую рубашку, обнял своего пантеру и крепко прижался к нему.
- Лас, обещай мне, что не станешь пороть горячку ни в каком случае?
«Не стану... обещаю».
- Я надеюсь на твое благоразумие, любимый, - Рил улыбнулся чуть вымученной улыбкой, поцеловал его в нос, уткнулся лицом в шерсть и провалился в сон.
«- А вот и ты, Светлый Дар, - к нему развернулся красавчик-блондин, выглядевший старше своих лет. - Я думал, когда же ты явишься.
Рилиэн поднял глаза на него, по коже прошел мороз от того, какими холодными казались непроглядно-черные глаза Темного.
- Ну, вот, я явился. Что теперь?
- Давай, для начала, познакомимся, - усмехнулся княжич. - Меня зовут Темаэн.
- Рилиэн, - кивнул Светлый.
Темаэн снова обошел его кругом, рассматривая.
- А ты не такой, каким представлялся.
- И каким же? - полюбопытствовал Рил, настороженно глядя на него, поворачиваясь следом.
- Более... опасным.
Рилиэн пожал плечами:
- Не знаю, что тебе на это ответить. Я такой, какой есть.
- Это будет даже легче, чем я думал.
- Что? - изобразил непонимание Рил. Княжич ничего не ответил, лишь рассмеялся. - Если ты убьешь меня, Дар сожжет тебя.
- Мне необязательно тебя убивать, отнюдь.
- Подчиняться тебе я не буду.
Рилиэн пытался рассмотреть пространство своего сна, но все вокруг тонуло в мерцающем тумане.
- Будешь, никуда не денешься.
- Ты так уверен, - пожал плечами Рил, - не зная моей силы, вообще ничего обо мне не зная.
Княжич засмеялся снова, смех звучал все глуше, пока совсем не умолк, а сам Темаэн скрылся в тумане».
Рилиэн проснулся, погладил беспокойно вздрагивающую пантеру, долго лежал в темноте, глядя в потолок комнаты. От сна осталось ощущение опасности и обреченности, но они и так присутствовали в жизни Рилиэна последние два месяца. Он вздохнул, снова уткнулся лицом в теплую, пахнущую лавандой шерсть. Все будет так, как должно быть. И незачем сейчас изводить себя напрасными тревогами. Лассир, не просыпаясь, замурлыкал.
- Я люблю тебя, - беззвучно прошептал ему Рил, - больше жизни люблю.
- Ур-р-р, - пантера зевнул.
- Спи, Лас, спи, все хорошо.
Вскоре Рилиэн и сам уснул, теперь уже без сновидений. Утром его разбудила усатая морда, улегшаяся в районе груди. Не открывая глаз, он потянулся погладить кота за ушами и под нижней челюстью.
- Доброе утро, любимый.
Пантера выкатил язык, облизал мужу лицо.
- Ой! Ну, ладно, я понял, сейчас встану и умоюсь, - рассмеялся эвьяр. Его подтолкнули носом. Пришлось и в самом деле вставать и идти заниматься утренним туалетом, потом одеваться, причесываться. Талиэна позвала всех на завтрак. Старшие парни выглядели невыспавшимися, но довольными.
Лассир пришел в форме отощавшего кота, сразу же полез искать еду. Ему выставили миску со свежим, парным мясом. Пантера взмурчал благодарно и уткнулся в нее.
- Ну, все поели? - после завтрака арк-леди оглядела собравшихся за столом. - Лас, вернись, пожалуйста, в человеческий вид.
Лассир поднялся с пола.
- Итак, у кого какие планы на сегодня?
- Прогуляться, - решил Лассир. - Посмотреть на Анорэль.
- Хорошо. Кел, Дор, свои обязанности вы знаете.
Молодые люди синхронно кивнули.
- Тогда, увидимся за обедом, мальчики, не опаздывайте.
- Рил, а чем бы ты хотел заняться? - маг обратил взгляд на мужа.
- Ты же сказал, прогуляться, полюбоваться городом, - удивился эвьяр.
- Да, но я не спросил о твоих планах.
- У меня их и не было, - улыбнулся Рилиэн. - И я совсем не против составить тебе компанию на прогулке.
- далеко отходить не будем.
- Темаэн не станет ничего делать до совета.
Арк-леди вскинула голову:
- Откуда ты знаешь, как его зовут?
- Видел сегодня во сне, пообщались, - коротко ответил младший.
Талиэна прошипела что-то, но этим и ограничилась.
- Идем, Лас? - Рилиэн тоже не стал развивать тему, протянул мужу руку. Тот принял ее, направился к двери. Старшие братья последовали за ними, накинув плащи с капюшонами, скрывая лица.
Анорэль была прекрасна и при свете дня, когда стало ясно, что построена она целиком из дерева анор, и каждый дом, каждая самая маленькая лачуга, мостик, переход, перила и настилы, навесы с резными козырьками, вычурные колонки, ступеньки - все это мерцает нежным жемчужным сиянием, отторгая даже понятие грязи.
- Слишком светлое все, - недовольно проворчал Лассир. - Так и тянет жертвоприношение устроить, чтоб испачкать это все.
- Это только внешнее, а люди здесь совершенно такие же, как и везде, - фыркнул Рилиэн, - вон, смотри, дерутся, утро только, а кто-то уже набрался.
В тупиковом закутке, над которым висела шильда с названием какого-то питейного заведения и рисунком змея, обвивающего хвостом бутылку, и в самом деле мутузили друг друга двое подвыпивших горожан.
- Эх, как мне сразу полегчало, - маг вздохнул счастливо.
Подросток рассмеялся, прильнул к его руке.
- Интересно, здесь есть рынки?
- Должны быть, сейчас спросим у кого-нибудь.
Первый же встречный магу нахамил, послав по известному направлению, которое, к сожалению, искомому никак не соответствовало. После чего внезапно согнулся пополам, прижимая руку к пояснице.
- Несчастный остроухий, - посочувствовал маг. - Вот так демонолога обхамишь порой и получишь вечную боль в костях.
Рил сдавленно хихикал в кулак, совершенно не испытывая сочувствия к несчастному страдальцу. Наконец, им указали направление к ближайшему торгу, но отыскать правильную дорогу оказалось не легче, чем распутать клубок, которым поиграл котенок. Переходы и мостики путались, сливались, раздваивались, Анорэль оказалась совсем не похожей на Кир-о-Вистар, как и положено порядочной столице, выстроенный в одной плоскости. Анорэль была многоярусной и оттого огромной и запутанной. И указателей улиц на ней не было, или они просто их не замечали.
- Так мы точно никогда не дойдем...
- Ну, что, путешественники, набродились? - откуда-то из толчеи вынырнул, блестя веселыми глазами, Келиэн. - Проводить?
- Провожай, - согласился Лассир.
Юноша повел их, уверенно двигаясь и лавируя в толпе.
- К Анорэли надо привыкнуть, на самом деле, ориентироваться здесь довольно просто.
- А как? - заинтересовался Лассир.
- Есть пять ярусов, восемь направлений, по сторонам света. Присмотрись и поймешь, что все дорожки упорядочены. Дома считаются от перекрестий, перекрестья - от подъемника. Если тебе сказали: «третий ярус, шестой дом на северо-запад второй звезды», значит, поднимаешься по ближайшей лестнице на третий ярус, смотришь, какая руна на перекрестье на столбике вырезана, и ищешь нужную.
Маг посмотрел так, что стало ясно - он не понял.
- Ну, - Кел только пожал плечами, - я не объясню, говорю же, надо привыкнуть. Вот сейчас мы с вами на втором ярусе, а нам надо на четвертый. Подняться можно здесь, - он указал на широкую, плавно завивающуюся спиралью лестницу, с пологими широкими ступенями.
- Ладно, просто проводи нас на рынок. Пожа-алуйста, - Лассир посмотрел честными глазами.
Кел поперхнулся заготовленными словами, кашлянул и кивнул:
- Идемте уж... путешественники.
До торга они дошли быстро, Кел провел их короткой дорогой. Множество лавок и лавочек, мастерских и солидных магазинов располагались на нескольких помостах, соединенных переходами. Кел махнул рукой:
- Направо - шорники, скорняжные, портные, сапожники, налево - ювелиры, камнерезчики, стеклодувы и резчики по дереву, прямо - сладости, пряности, выпечка. Сзади - книги, пергамент, чернила, и все такое.
- Милый, что бы ты хотел? - нежно промурлыкал Лассир.
- Выбрать подарки всем, и сестрам тоже, - улыбнулся Рилиэн.
- Идем выбирать. А что бы хотел?
- А мне... Мне ничего не надо. Мы с тобой лучше после совета еще раз пройдемся, посмотрим, хорошо?
Лассир закивал:
- Ладно.
Через час руки у Ласа были полны свертков с лентами, тканями, платьями и куклами для девочек, парными кинжалами для братьев, красивым ожерельем с желтыми топазами для арк-леди, заготовками под амулеты для самого мага.
- Можно идти домой?
- Ага, - счастивый Рилиэн облизывал громадный янтарный леденец.
Лассир принялся искать дорогу обратно.
- А я, кажется, понял, как надо идти, - Рил повел его вниз, на нужный ярус.
В комнате Лассир сгрузил покупки на кровать.
- Теперь надо все рассортировать и отправить адресатам.
- Я займусь, а ты можешь отдохнуть, - Рилиэн поцеловал его, воспользовавшись моментом, когда Лас нагнулся.
- Хорошо, милый, - маг плюхнулся в кресло.
Рилиэн перебрал свертки, отложил купленное магом для себя, заново переупаковал их в плотную холстину - те, что предназначались для сестер и приемной матери. Завернул в тонкую, ярко окрашенную кожу те подарки, что должен был подарить братьям и матери. И на покрывале осталась только узкая синяя лента, затканная серебром по краям и на кончиках. Рил взял ее и подошел к магу.
- А это - тебе.
- Косу заплетешь?
- Заплету, - согласился эвьяр, берясь за гребень и серебряную щетку из жесткого конского волоса - выглаживать густые кудри Ласа. Маг подставился под его руки, жмурясь. Рилиэну нравилось медленно проводить по черному шелковому великолепию, согревающему руки, нравилось смотреть, как ложатся прядки одна к одной, нравилось вдыхать запах лаванды от волос, мягко касаться затылка Лассира, снимая напряжение и головную боль. Чародей отрастил волосы за осень и зиму, они стали завиваться крупными кольцами. Рил взялся плести ему косы, от висков к затылку, подбирая аккуратным плетением, чтоб не падали на глаза, на затылке две сплел в одну - толстую, не очень длинную, зато перевил ее сине-серебряным великолепием.
- Теперь я красавец.
- Почему - теперь? Ты всегда был им. Когда появился в борделе, у меня дыхание перехватило от того, какой ты был красивый.
- А, по-моему, у тебя дыхание перехватило от ужаса, - поддразнил его маг.
Рилиэн не принял легкого тона, серьезно покачал головой:
- Я не боялся тебя никогда, я ведь играл тебе.
Лассир поцеловал его снова. Рил сел ему на колени, принялся проводить тонкими пальцами по контурам лица, словно желая запомнить его наощупь.
- Музыка, как мне говорил мой первый и единственный учитель, Веллис, это упорядоченность и гармония. Даже если она звучит так, что хочется заткнуть уши - она все равно приводит мир вокруг себя в некую закономерность. Тогда я его слов не понимал - мне было пять лет. Но запомнил. А теперь постигаю суть своего Дара.
Лассир облизывал ему пальцы, покусывал их, одной рукой обнимая мужа за талию. Влажные подушечки мягко провели по губам мага, потом Рилиэн прильнул к нему, целуя - медленно, словно хотел просмаковать эту ласку до самого донышка.
- Ласковый котенок, - мурлыкнул Лассир.
- Люблю тебя, - ответил эвьяр, распуская черную шнуровку на вороте его сорочки, потянул за косу, склоняясь и лаская будоражащими кровь поцелуями горло и плечи мага. Лассир супруга тоже любил, что и продемонстрировал.
- Они когда-нибудь угомонятся? - Кел фыркнул и посмотрел на стену, смежную с комнатой новобрачных.
- Да, завтра, - хмуро процедил Дораэн, кажется, острее прочих чувствовавший то, что время-то летит, и его осталось так мало.
- Все еще может обойтись, Дор.
- Что? Объясни мне, как может «обойтись» встреча двух Даров??
Келиэн развел руками:
- Не знаю. Но я не верю... Что они умрут.
- Да, Рилиэн обещал, что никто не умрет. Но он ребенок, даже если уже замужем и с Даром. По-хорошему, это мы должны его беречь и защищать, а не он - нас.
- Мы и будем беречь и защищать.
Дораэн скептически поднял бровь, глядя на супруга:
- Ты в это веришь?
- А что мне еще остается?
Полукровка подумал и кивнул:
- Ничего, только верить. Почему арк-леди не взяла с собой бойцов? Хотя бы еще троих? На Совете кланов у каждого из глав будет охрана, не меньше, чем по десятку.
Келиэн развел руками:
- Я не знаю, почему она так сделала.
- У меня башка сейчас лопнет, если я не перестану думать и просчитывать варианты, - пожаловался Дораэн.
Кел обнял его:
- Расслабься. Ненадолго хотя бы.
- Я стараюсь, - Дор уткнулся ему в плечо лицом, вдыхая родной любимый запах сосновой свежести, закрыл глаза. Кел гладил его по спине, успокаивая.
Долгий день закончился поздно - еще заполночь в комнате арк-леди поскрипывало перо, у мага и Дара слышался тихий разговор, обо всем на свете и ни о чем конкретно, а Дораэн лежал без сна, обнимая Кела, поглаживал его по волосам, вслушиваясь в спокойное дыхание, и старательно гнал от себя все мысли. Кел обнимал его, умиротворенно улыбаясь, ему явно снилось что-то хорошее.
«Пожалуйста, Пресветлая Мать! Претемный Отец, молю вас... Пусть... пусть все останутся живы завтра?»
Полукровке было невдомек, что кроме него эту молитву повторяют сейчас еще многие, и даже старый демонский герцог, нервно тасующий свою магическую колоду, молит богов перестать играть чужими жизнями, обещая отдать свою, если будет нужно.
Утро наступило, забрезжило слабым светом в окне. Дом клана Шелесс разбудили нежные звуки скрипки. Рилиэн, уже умытый, выкупанный и одетый в лучший свой костюм, играл, сидя на подоконнике, улыбался счастливо и весело.
- Доброе утро, - Лассир потянулся всем телом.
- И правда, доброе. Смотри, какой день красивый? Город светится.
Маг поднялся, подошел к окну.
- Вижу, чудесная панорама.
- Хочешь, будем приезжать сюда иногда? Анорэль прекрасна, но жить я хотел бы все-таки в Кир-о-Вистаре.
- Только иногда, милый. Летом, скажем.
- Ага, летом хочется тут побывать тоже, посмотреть на анор в зелени, - мечтательно улыбнулся скрипач, и без перехода добавил: - Одевайся, любовь моя, нас ждут уже. Темаэн внял моим просьбам и решил не вмешивать Совет. Будут только люди князя и мы.
Лассир быстро оделся. В столовой их уже ждали остальные, но за завтраком никому кусок в глотку не полез, так что ограничились кофе, а Рил - молоком.
- Идемте, - Светлый Дар сиял улыбкой, теплой и уверенной. - Все будет хорошо.
Ему поверили, отправились, уже более уверенные в том, что все обойдется. Город еще спал, хотя фонари уже выгорели и погасли, а анор отражали зарю, расцвечивая серебряный город самыми невероятными переливами красок утра. Рилиэн шел впереди, как по тонкой струне, не сбиваясь на переходах - его звали, и он спешил на зов Темного собрата. Его семья шла за ним, на всякий случай зорко осматриваясь.
- Темный в своем репертуаре, - тихо хмыкнул Кел, заметив мелькнувшие в темных подворотнях тени. - Нас ведут.
- Пускай, главное, чтоб не решились напасть раньше времени, - отозвался Лассир.
До ажурного, похожего на сонную грезу, дворца они дошли в полном молчании, и так же вступили под его своды.
- Как красиво! - ахнул Рилиэн, рассматривая выложенные драгоценными мозаиками полы и стены.
- А ты романтик, Светлый, - с широкой лестницы раздался голос Темаэна. За его спиной маячил князь, на галереях неподвижно стояли лучники, пока еще не в боевой готовности.
Лассир приготовился убивать.
- Скажи своему Зверю, чтоб попридержал свою силу при себе, - Темаэн медленно пошел вниз, усмехаясь, глядя только на Рилиэна. Скрипач коротко коснулся руки мужа.
- Это мой поединок, любимый.
- Ну, я не претендую на Темного.
«Люблю тебя, Лас»
Рилиэн сделал еще несколько шагов к подножию лестницы, вскинул к плечу скрипку. Темаэн остановился на последней ступени, глубоко вдохнул... И то, что родилось из сплетения двух сил, можно было бы назвать гибельно-прекрасным, но справедливее всего было бы обозначить словами «бесчеловечная пытка». Лассир не отрывал взгляда от мужа. Улыбка Светлого не померкла, но в изгибе чувственных губ появилась боль. Впрочем, и Темному было несладко, он вцепился в резные перила до побелевших костяшек.
Лассир чуть прищурился. Пока что это и в самом деле был поединок - голос против музыки, власть против свободы. В какой момент Темный ударил по всем, кто был в зале? Рилиэн вздрогнул, чуть выгнулся от полоснувшей по нервам чужой боли, взвинтил темп, сменяя мелодии, пытаясь оградить других от влияния Темного. Лассир зашипел, укрылся под щитом Тьмы, наложив его на всех... Кроме мужа. Темаэн, сощурившись, оценил его усилия. И лучники развернулись к скрипачу, запели, натягиваясь, тетивы. Первая сорвавшаяся стрела пробила замшевый сапожок - подарок матери, пригвоздив ногу Рилиэна к полу. Скрипка вскрикнула, но и эта боль вплелась в музыку. Струны начали сиять, как расплавленное золото, и по кисти юного скрипача потекли первые капельки крови.
А потом вниз посыпались лучники, орошая плиты кровью из разодранных тел - Лассир умел передвигаться быстро. Полог Тьмы при этом распался - магу пришлось выбирать, или Рил, или остальные. Темный ударил по клану Шелесс, Кел дернулся, как марионетка на ниточках, пошел к нему.
- Назад, - просвистел Лассир, концентрируясь на сознании Кела. Хотя сознания там уже не было - только Тьма, неподвластная магу. Дораэн просто схватил супруга за плечи - и отлетел к стене, отброшенный с нечеловеческой силой. Талиэна дернулась за сыном, но потом просто опустилась на колени, замерла, борясь с властью Темного изо всех сил.
Скрипка закричала, как раненое животное, но Рилиэн снова выпрямился, вывел мелодию на новый уровень, методично пробивая защиту Темного, медленно, но верно.
- Я. Сказал. Иди. Сюда, - Лассир почти рычал. - Как ты смеешь противиться потомку Тьмы? Я не слабей этого ублюдка.
Келиэн дернулся, разворачиваясь к нему, Темный выкрикнул приказ, и боец из клана Шелесс снова покорно повиновался, делая шаг, и еще один, и еще - последний. Темаэн опустил ладони на его плечи, словно собирался поцеловать. И все, совершенно все в зале упустили из виду князя, который еще в самом начале казался полностью подвластным Темному Дару. Ораэн медленно вынул из ножен видавший виды клинок - не то короткий меч, не то длинный кинжал. И метнул его в спину сына, собрав последние крохи воли, уцепившись за музыку Светлого. Келиэн медленно обогнул княжича. Но не медленней летящего клинка. Длинное лезвие, как игла, скололо их вместе. Темный захлебнулся своей песней и кровью.
- Нет... НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! - Дораэн приподнялся на четвереньки, шатаясь и заваливаясь набок, с залитой кровью половиной лица, пополз к ним.
Рилиэн не кричал - у него не осталось для этого воздуха в легких, когда чудовищной мощи волна силы хлынула в его тело. Скрипка распалась пеплом, остался лишь сотканный из чистой энергии силуэт, обжигающий его руки до костей. Но музыка продолжала звучать, накрывая коконом света застывшие в одно мгновение фигуры в зале. Рилиэн знал, что сжигает себя, но он обещал, что никто не умрет, и исполнял обещанное, воскрешая. Зашевелились и задышали лучники, закрылась рана и срослись кости Дора, медленно выполз и беззвучно упал вниз клинок, разделяя Темаэна и Кела, пропали и их раны, и за пределами дворца, во всей Анорэли исцелялись больные и увечные. А потом все кончилось, ярко вспыхнула и пропала призрачная скрипка. Рилиэн падал, как в густую воду, медленно и плавно. - Рил! Нет! - Лассир метнулся к мужу. Успел поймать в объятия у самого мозаичного пола, на шаг вокруг залитого кровью скрипача. В глазах Рилиэна уже не было серебра Дара, они - огромные, красивые - были просто очень светлыми, серыми, с тонкими янтарными прожилками и такой же каймой по краю радужки. И безнадежно угасающими.
- Нет... – Лассир цеплялся за него. - Не уходи. Не оставляй меня. Рил.
По телу скрипача прошла дрожь, и маг почувствовал, как оборвалась их связь.
- Нет... - пробормотал он. - Нет, этого не может быть. Нет.
В зале материализовался Игнатиус, опустился на колени рядом с Лассиром, крепко встряхнул его за плечи:
- Милорд, очнитесь!
Лассир перевел на него взгляд странно белых глаз.
- Есть сила гораздо могущественнее и Тьмы, и Света, - демонский герцог бестрепетно встретил его взгляд. - Просите ее вернуть вам мальчика.
***
- Ну вот, пятнадцать против пятнадцати, - вздохнул Свет. - Мне надоела эта игра. Она стала скучной, тебе не кажется?
- Нет, она увлекательна, - Тьма подобрал под себя ноги. - Ну что, на чем порешим?
- У нас ничья, я же сказал. Правда, непонятно, как считать этот раунд, вроде бы, Свет победил, но жива твоя фигура, а вторая сейчас порушит нахрен половину континента.
- Отнимем Дар, вернем твою фигуру обратно? Над поступками мага я не властен. Если хочет порушить - порушит.
- Да он и так Дара лишен теперь, я в восторге - такую силу пропустить через себя, - Свет аж подпрыгнул, размахивая руками. Потом смущенно замер: - Ну, ты и сам видел. Но вообще, решать не нам, - он кивнул на странное существо, чей облик постоянно менялся, скромно притулившееся в уголке, если можно так сказать о пространстве без границ и, тем более, углов.
- Не нам, да, - Тьма растянулся на диване.
Существо хихикнуло и покачало головой:
- Вот так всегда, вы набедокурите, а я - решай?
- Ну ты же мо-о-о-ожешь, - Тьма умильно посмотрел.
- Ага, пожа-а-алуйста, - Свет сложил руки в просительном жесте, придвигаясь к нему ближе.
Существо вздохнуло и подошло к столику с шахматной доской и крупным хрустальным шаром, заглядывая в оный.
****
- Она может, милорд, вы же знаете, - продолжал увещевать Лассира демон.
- Никто не может возвращать мертвых.
- ОНА - может. Вы это знаете, я только не понимаю, почему не верите.
- Хорошо, тогда пускай вернет его мне.
***
Существо расхохоталось:
- Какая прелесть, этот ваш маг. «Пусть вернет его мне», да-да, а не то он откроет порталы на другую Грань и выпустит Ад и Тьму. А попросить? - оно капризно постучало по шару пальцем, который сменил форму и длину за это действие множество раз.
- Я прошу тебя. Верни мне мою любовь, - Лассир молитвенно сложил руки. В голосе, сухом и надтреснутом, не звучало никаких эмоций. Маг был слишком сильно раздавлен горем, чтобы вообще испытывать хоть что-то.
Существо замерло на пару мгновений в образе прекрасной юной девушки.
- Ах, стереотипы такие стереотипы, никак от них не избавиться.
Оно аккуратно подхватило с шахматной доски белого ферзя, тонко вырезанную статуэтку скрипача с отколовшейся при падении рукой, согрело в ладонях.
- Мальчик так красиво играл, право слово, если он не сможет это делать и дальше, мир многое потеряет, не так ли?
- Предлагаешь вернуть ему талант, но не возвращать Дар?
- Мальчики-мальчики, - девушка укоризненно посмотрела на прижавшихся друг к другу Тьму и Свет. - Вы же сами знаете принцип Равновесия. У твоего, Тьма, певца Дара уже нет, он ведь умер, так? Какой же может быть Дар у скрипача? Тем более, что он тоже умер. Только талант, а он у малыша врожденный, и твоей, Свет, заслуги тут нет, нет, и не смотри на меня так обиженно.
Она подняла отколотую руку и приладила ее статуэтке на место.
- Вот так лучше.
***
Обгоревшая до кости рука Рилиэна обросла плотью, восстанавливаясь.
- Милорд, - Игнатиус тронул Лассира за плечо.
- Что? - глухо спросил маг, не поднимая головы.
***
- Ну вот, теперь можно и оживлять, - хихикнула прелестница, поднесла сложенные лодочкой руки к лицу и подула на статуэтку.
****
Рилиэн выгнулся, пытаясь протолкнуть в спавшиеся легкие хоть немного воздуха, тараща бессмысленные от боли глаза. Лассир подхватил его на руки, еще толком не осознав, что же произошло. Эвьяр кашлял, задыхался, снова кашлял, пока не смог нормально вдохнуть.
- Стре... кха... ла-а-а!
- Что?
- В ноге, - почти нормальным тоном пояснил Рилиэн... и расплакался, потому что ему, черт возьми, было тринадцать лет, его ранили, пытались убить, и ему было страшно. Лассир выдернул стрелу, цапнул мужа на руки и рванул порталом домой, пробив пространство. Оставляя эвьяр разбираться с князем и княжичем, с прочими их дурацкими проблемами.
Игнатиус поспешил следом. Однако в комнату к супругам не пустило никого, кроме них, щиты затрещали, недвусмысленно показав молниевые разряды.
- Сейчас, малыш, потерпи, я забинтую. И все пройдет скоро.
- Лас... Ла-а-ас... - Рилиэн вжимался носом в его плечо, пытаясь перестать реветь, право слово, уже не ребенок ведь, но не получалось.
Лассир обнимал его, не в силах расцепить руки, прижимал к себе.
- Я здесь.
- Все кончилось?
- Да, все кончилось. И теперь можно просто жить.
Рилиэн медленно, через силу поднял руки, неверяще вглядываясь в них.
- Странно... я помню, что было больно...
- Забудь, - Лассир поцеловал его.
- А ногу-то все равно бо-о-ольно, - хныкнул эвьяр, хотя регенерация уже затягивала рану от стрелы. Лассир полез место ранения целовать.
***
- Вот так всегда - получили, что хотели, и ни слова благодарности, - девушка встряхнула золотистыми волосами и снова потеряла статичный образ, сменяя лица и тела. - Но я не в обиде. А вы, мальчики, продолжите игру?
- Ну, не сейчас точно, - проурчал Тьма. - У меня тут наметились дела поважнее.
Существо, которое и существом, на самом деле, не было, рассмеялось, растаяв в пространстве.
- И почему у меня от нее мороз по коже? - еле слышно прошептал Свет, крепко вжимаясь в тело Тьмы и обнимая его всеми конечностями.
- Не знаю... И вообще, тут я!
Свет фыркнул, потянулся к нему целоваться, выбрасывая из головы смертных, бессмертных и всяческие игры. На время.
10. И пела скрипка...
© Copyright: Таэ Серая Птица, 2013
Свидетельство о публикации №213110901212
Свидетельство о публикации №213110901212
Рецензии