Из воспоминаний детства. Небо, самолеты...

   Совершенно случайно в недавнем разговоре в разговоре мой брат спросил:
- А помнишь, как мы на кукурузнике летали?
И в моей голове побежали картинки :
   В нашем подъезде на первом этаже жили три гламурные малявки, малявками они были уже потому,что младше были года на три, а в босоногом детстве этот разрыв — целая эпоха и уже потому, что важной троицей ходили у подъезда, а одеты были в совершенно не понятно откуда взявшиеся майки с микимаусами, в какие -то совершенно невероятные платья в оборочку, с походками своих важных мам. Играть с ними было не интересно, в силу склонности к жалобам и преждевременным слезам.

   Так вот маман розовощекой плаксы, а это была настоящая еврейская маман тетя Рима с широкой кормой, морковными губами и невероятной прочности буклями на голове, что успешно сочеталось с легким оттенком вульгарите в кримпленовом разрезе платья, так вот эта самая маман работала в аэропорту. Не знаю какова была ее должность, но судя по формам, стюардессу она давно обогнала. Ее замечательный розовый пузырек дочь отчаялась стать полноправным членом дворовой ватаги и однажды набрав воздуха в свои пухлые щеки хвастливо заявила, что ее мама может всех на самолете покатать.... Что тут началось, мама дАрагая )))) Все на перебой орали что не может, что самолет не автобус, гвалт стоял редкий, ведь на кону — самолет!!!! Шикарная мадам, не выдержав накала врывающегося в открытые окна всего дома, выскочила с клубничным лицом и рявкнула в толпу:
-Ша,я подумаю, - взяла розовую от слез доцю и уволокла в гнездо.

   Как там дальше происходило в подробностях не помнит никто, только совершенно невероятная история получила следующее продолжение. Родители всей пыльной братии огромного двора собирали деньги, кажется по трояку за душу и в одну, из почему то дождливых летних суббот, наш обычно плохо управляемый разношерстный двор был по праздничному построен парами и двинулся в аэропорт. Все были причесаны, умыты, особенно приглажены, заранее притихшее единственным условием озвученным тетей Римой: «Если кто будет вести себя как всегда , возвращается во двор без торгов,предупреждений и уговоров»

   Компания собралась не большая, человек двенадцать мальчишек, из девочек была я и Розовый Нытик, ведь вопрос упирался не только в желание но и в оплату такого похода. Я очень ясно помню как нас долго везли по полю к самолету. Это был песочного цвета огромный кукурузник с коричневыми дерматиновыми креслами и совершенно мутными окошками- иллюминаторами. Толкаться за место было нельзя и мне достался кусочек грязного окна во втором ряду...
   С замиранием сердца все ждали когда мы полетим и когда задрожала вся эта огромная железяка мне стало по настоящему страшно. Шатаясь всем корпусом мы взлетели, все внутри гудело и тарахтело,так что все начали хихикать, от страха и от восторга одновременно. Я молча боялась...
  Разрезанное самолетом небо не плакало, а принимало нас ровно, без впечатлений. В окно ничего толком не было видно,только траву и кусочки деревьев,больше всего мне хотелось из самолета увидеть наш дом и маму, чтобы все были маленькими и игрушечными, вот этого хотелось нестерпимо сильно. Весь полет был какой-то очень коротенький и я не успели толком ощутить его вкус, как самолет с ревом стал приближаться к земле. Кукурузник долго махал крыльями удерживая равновесие и катился по полосе куда-то очень далеко в непонятную сторону. Когда он затих его огромное железное брюхо отворилась и мы горошинами скатывались на твердую привычную землю. Ощущение от пережитого было смешанным, но понимания того, что все уже было, взорвала с трудом сдерживаемый темперамент двора. Мы орали от восторга и обсуждали ту вероятность, которой не было и быть не могло.
   Дружить с бедным Нытиком после полета все равно не стали, да и их семья как то скоро куда-то переехала. Зато сам самолет вспоминали уважительно и в обсуждениях кукурузник вырастал уже в размеры невиданного воздушного лайнера.
   Сегодня я реально не понимаю, каким образом состоялся этот пятиминутный полет над пригородными полями для шантрапы, но еще больше не понимаю, как могли родители не дать своим детям этот трояк, ведь жизнь во дворе делилась на до полета и после...
Страх первого полета выразился в общем пожизненном недоверии к Аэрофлоту))))).