роман Взаймы у смерти отрывок4

Путяев Александр Сергеевич


Главы из романа даются здесь вразброс
               



      ***
       МИГ ПЕРЕМЕН

      Если у вас есть жена, или письменный стол, или   хотя бы крохотная запонка, дорожите ими.  Радуйтесь   любой достоверности.
                И. Эренбург.

      В памяти давно минувший мир существует неизменно и бессмертно…    
  … видно было, как дышит солнечный свет.
                Андрей Платонов.

      Гостиничный номер, казалось, был вырезан острыми ножницами из богато иллюстрированного фантастического журнала, а затем перемещён в затерянное безжизненное пространство.
      Луч света, проникавший сюда из-за неплотно сдвинутых штор, играл взвесью какой-то потусторонней, чешуйчатой пыли. Она уже и не кружила по апартаментам, отслужив таинственный обряд забвения, а царственно и безучастно возлежала на потерявших очертания предметах..
      На кровати с высоким  деревянным пологом, заваленной спрессованными  брикетами пуховых подушек, кружевными простынями, белыми махровыми халатами, дорогим нижним бельем и источающими ландышевый аромат полотенцами, лежал юноша. Было странно, что он еще мог дышать под этой грудой  белья. Бледный и неподвижный, он был похож на застрявшую в полынье вздыбленную глыбу льда.
      Чуть приоткрытые, будто застигнутые врасплох этим забвением,  глаза – с хитрым прищуром, осветлённые  пушистые ресницы;  высокий, ещё не расколотый топорами морщин, кряжистый лоб, чёрные вьющиеся волосы, необыкновенно длинные, свисающие почти до самого пола. Локоны постоянно мерцали, точно были унизанны ночными звёздами. Они готовы были взорваться от переполнявшей их  энергии. Казалось, только холодный, неземной свет, составленный гирляндами огней, таинственным образом поддерживает жизнь в этом юноше.
      Неожиданно, как по взмаху волшебной палочки, помещение наполнилось сладким дымом. Он, впрочем, скоро рассеялся, пропитав собою пространство, проникнув в лёгкие, перетасовав  живые клетки организма, в саму структуру вещей... из ничего... Он будто обдал их реликтовой струёй жизни.
      Почти в ту же секунду зажглась люстра из радужного хрусталя. Подвески в виде крохотных колибри пришли в движение. От лёгкого сотрясения маленьких крыльев воздух наполнился мелодичным звоном.
      Вспыхнувший свет ярко обозначил бассейн и дорожку вокруг него, с густою, аккуратно подстриженной травой. Зелёный коврик с порхающими над ним бабочками находился в полуметре от воды, а  мягкая кожаная мебель, по форме напоминавшая придорожные валуны, обмякла, лихо выпячивая пошловатую роскошь…
 У края бассейна стоял небольших размеров овальный столик с невысокими прерывистыми бортиками, отделанными серебряными пластинами с филигранью. К ним, почти вплотную, были прислонены мраморные фигурки богинь. Они покоились на внушительных, отполированных до блеска подставках, выполненных из разноцветных камней в форме ладей. Их можно было при необходимости  передвинуть в любое другое место, меняя композицию интерьера.. У статуэток было, кажется, одно назначение – сосредоточить внимание, либо – разгрузить его.
      Всего таких скульптурных подставок было шесть, на каждой – по четыре фигурки.
 На столе – старинная фарфоровая ваза с фруктами, тонкостенный графин с вином и высокие бокалы из цветного стекла.
      Нельзя было подойти к бассейну, не коснувшись одной из стеклянных скульптур при водной дорожке. Задумчиво и влюблённо смотрели друг на друга головки близняшек. Их точно сковала страсть. Одно лицо было зеркальным отражением другого.
      У дальнего окна – массивный и широкий рабочий стол, отделанный бронзой. На зелёном сукне – письменные приборы, папки, стопы бумаг.
      Из обстановки, не относящейся к кабинету, – массивные платяные шкафы из ценных пород деревьев, Их, похожих на средневековые башни, было здесь несколько.
      Ещё и различные пуфы, валики, две кушетки из карельской березы…
      На стенах – картины старинных мастеров в золочёных рамах.
      Большое количество экзотических растений в горшках, кадках и даже в глиняных амфорах.
      Невозможно было разграничить это огромное помещение функционально.
 Две ванные комнаты разместились по краям небольшого холла у выхода в коридор.
 Тут же – стол для визитных карточек и почты. В небольшом и плоском подвесном сейфе,  спрятанном между ножек стола, хранились наличные деньги: всего около шестисот тысяч долларов.
      На подносе лежал единственный вскрытый конверт с кредитками, уведомление на чей-то письменный запрос о состоянии текущего счета в банке.
 Входная дверь была постоянно закрыта и обозначена специальным символом, говорящим о том, что данный номер приватизирован.
      Похоже, администрация, – ей, конечно,  были даны специальные указания, – вовсе  не интересовалась личностью странного постояльца. Вот уже несколько лет он не спускался ни в ресторан, ни в бар, не заказывал завтраки в номер, вовсе  не выходил в город, точно умер или находился в летаргическом сне.
      В надёжно охраняемых  апартаментах с момента их заселения не производилась уборка, а несменяемая табличка «Просьба не беспокоить» давно ни у кого не вызывала удивления. Персонал привык к молчаливым,  дежурившим сутками стражам этих покоев.
 Неизвестное охранное агентство никогда не присылало одних и тех же людей, но чем-то все они были похожи друг на друга, аккуратно подстриженные, плечистые, в строгих серых костюмах одинакового покроя.
      Но однажды настал день перемен.
      Однажды среди белого дня  самопроизвольно зажглась люстра, и в стряхнувших оцепенение апартаментах зазвенели маленькие колокольчики. Они не были видны глазу. Трель их доносилась откуда-то сверху. К высоким голосам присоединялись более низкие и отрывистые, похожие на удары гонга.
      Потом, через короткий отрезок времени, предметы погрузились в кромешную тьму, пропали на секунду совсем, и так же внезапно появились, объятые ярким свечением.
      Никому неизвестный постоялец открыл глаза. Щёки его зарумянились. Несколько раз непроизвольно дернулись желваки на скулах.  Сами собой пришли в движение мимические морщинки,проявляя на лице удивление.    
      Взгляд блуждал по комнате и никак не мог остановиться, точно помогая мозгу считывать растворённую в пространстве информацию.
      По мере того, как юноша «приходил в себя», предметы в комнате приобретали естественные очертания, с них будто смахнули светящуюся пыль, возможно, что и в ней хранились какие-то коды его прошлого бытия.
      Незнакомец встал с кровати и размял мышцы. Сделав короткую пробежку, задержался на некоторое время подле кристаллов с магическими головками красавиц, даже коснулся их губами прежде, чем нырнуть в бассейн. Прохладная вода взбодрила и окончательно привела его в чувство, но он так и не смог вспомнить, каким образом здесь очутился. Всё ещё квёлая, будто прошитая первобытным дыроколом, как стопка канцелярских бумаг, интуиция подсказывала, что он часть чей-то тайны, которая заблокировала его память. Стёрлось всё. Остались только тревожные чувства, спутанные абстрактные мысли и что-то, совершенно необъяснимое и неуловимое, с острыми, режущими гранями... возможно, это была душа!..