Izabella фрагмент-027

Немного поболтав и подпив для настроения, Мари пошла включила лёгкую музыку и потом спросила, -
- «Как ты относишься к моде и к нарядам вообще, в плане нас девчонок?».
- «Ну не знаю что вот так прямо сказать, я не критик, что и нравится что и нет. Наверное главное какая сама девчонка...», - неопределённо начал Симон, но она добродушно махнула рукой, - «Узнаю мальчишек, один шаблон на всех, я мол в девичьих тряпках не разбираюсь. Всё скрываем, не хотим открыть и показать своих чувств и эмоций перед девчонкой. А ради чего мы наряжаемся? Ради вас идиотов. Ради того чтобы нравиться вам, вдохновлять, возбуждать, делать прекрасное настроение, чёрт дери. И ни слова в ответ, мол тряпки это только девичья болезнь. Чтобы самой покрасоваться, вот какая я! Ладно, можешь не продолжать, проехали».
Симону стало немного неловко, ибо он должен был признать, что тем, первым нарядом она его тронула, -
- «Ну тогда, первый раз у песочницы, ты была сам шик. Меня зацепило например. Если конкретный наряд, то может я конечно и скажу чего чувствую, трогает меня это или нет. А так в общем, как ты говоришь, я не знаю что сказать. Ну в принципе, да, это красиво, это захватывает порой. Но бывает, понимаешь, дура-дурой, а вырядится как царица. Тут от девицы тоже зависит, что я и хотел сказать».
И Мари теперь улыбнулась, ей понравился ответ, - «И что ты чувствовал в том моём наряде?». Симон почесался, -
- «Как сказать. Ну что-то вызывающе для мальчишки, а мне такое порой нравится. Смелость что ли какая-то...».
- «Короче, сексуальность. Трудно вот так прямо и просто сказать? Всё кругами да околицами ходить надо», - закончила за него Мари и рассмеялась немного.
Симон махнул рукой, мол не привык он об этом говорить.
- «Ладно сиди, кутюрье, я сейчас приду», - встала Мари и вышла в другую комнату.
Симон начинал понимать какой он хулиган. Есть мальчишки куда его наглее и даже криминального нрава, но она выбрала именно его, так мелкого шалунишку и шкодника если взять по идее. Способного лишь на отдельные дерзкие акты. И чего-то она не договаривает? Может она его хочет использовать в своём соперничестве Симоне? Но гадать он тоже не любил. Посмотрим что будет дальше. А дальше было представление, Мари сделала музыку погромче и представляла ему всякие сексуальные наряды, становясь в разные позы и грациозно рисуясь перед ним и он завёлся. А потом она повела его в спальню прихватив вина и сладостей и усадила его на кровать.
- «Теперь разберёмся в деталях. Какие чулки и какого цвета на мне тебе кажутся приятнее и сексуальнее...» и пошло-поехало в итоге она оказалась в низких чёрных чулках с широким кружевным кантом, что лишь немного прикрывали снизу ляжки, атласные трусики с длинной бахромой, как у какой аборигенки дикого племени, полуоткрытый узкий лиф, широкая воздушная комбинация, с подолом чуть ниже ляжек и бантом в волосах. В общем вкупе получилась какая-то абракадабра. Вот же сложная до чёртиков наука одеваться? Но она делала всё, что нравилось ему. А потом она залезла с коленками на кровать обхватив ими его по бокам и усевшись верхом страстно поцеловала его в губы несколько раз пробуя поцелуи на разный манер и вкус и Симон понял, что она не простая натура, как Фишка и старался и сам себя не показать быком. Наконец войдя в раж и страсть, она сказала, -
- «А вот теперь я начну из тебя делать мальчишку и хулигана. Победишь, всё твоё!», и она набросилась на него сверху. Как Симон не изощрялся, она уворачивалась и отражала его атаки в шутливой борьбе. Она словно знала маленькие приёмчики, не давая ему сразу и полностью захватить инициативу. Она смеялась заразительно и завлекающе и тем провоцировала его на ещё больший азарт и он всё-таки победил, но тут понял, что победа ему досталась той ценой, что у него пропало желание секса. Симон отпустил её и сел отдыхая и прислонившись спиной к стене, - «Занятная забава. Ты хорошая спортсменка», выдал он немного апатично.
Мари тоже села, но на край кровати, поправила немного спущенные в борьбе трусики и бельё и затем налив вина протянула бокал и Симону.
- «Что ни получилось с первого раза? Ну ничего, это как раз нормально. Я не верю в любовь с первого взгляда с первого раза, это феноменальная редкость. Мой первый меня обманул и с тех пор, я тоже не стала любить богатеньких буратино. Они любят лишь себя. Как онанисты», - Мари отставив бокал, откинулась немного назад, уперевшись руками в постель.
- «Такой же богатенький как и ты. У вас там такая особенная любовь...», - продолжил потягивать Симон вино из бокала, но Мари рассмеялась вдруг, - «Ты переживаешь, что это не кончилось сексом. А представь, что ты оказался бы в постели с Симоной, ты и десяти минут не выдержал бы, крутой любовник. А ещё хулиган. Что ты хотел, засунуть и кончить? Это каждый пёс умеет. И ради чего, ради минутного кайфа? Ты же вроде не бык, хотя я может и ошибаюсь. Тогда парень тебе чего попроще надо. Первая разрядка она всегда сама безумная и спонтанная. Лишь голый животный инстинкт. А вот вторая уже идёт и с чувством и с расстановкой и по-людски и прок есть. Я могу себя тебе отдать, но после того как кончишь, минут через десяток ты и вообще ко всему потеряешь интерес. Что дешево даётся, то дешево и стоит. Богатые единственное, чем отличаются от простых, что расчётливые очень. Как и каждую монетку считают. Но это для проституток, а я нормальная девчонка. Или сам представь если бы мы раздетые боролись, это как бы кончилось? Желание секса вернуть это раз чихнуть».
Симон потянулся, - «Всё это здорово, но вот ты умная какая-то, если и не расчётливая...», но Мари отмахнулась и поднялась, подойдя к окну, - «Так же банально и серо. Мальчишка должен быть всегда прав, мальчишка должен всегда побеждать. Иначе, он вдруг теряет веру в себя и начинается эта логическая кинокомедия. Что ты к примеру знаешь о светском дворе? Чем они отличаются от простаков? Так же и тут уровень ума, или как ты говоришь умная, зависит от качества твоего желания. Чего ты хочешь, бычьего секса, это же примитив для убогих и умом и душою. Любое желание возьми, не обязательно секс, сразу видно по качеству ума и души твоей. А потом, вот такие богатые все дураки, правда? Только прикидываются великими и умными. Что за любовь, если в ней нет фантазии. Ты что обделённый или полагаешь что половой акт всё сам тебе заменяет и ум в качестве потребности и фантазию души? Это как в магазине покупать ширпотреб, что попроще, да подешевле. Смотри не продешеви сам парень? Я тебе отдам себя и погляжу что ты сделаешь?».
Симон стал себя чувствовать как по-дурному он понимал что она права и он сам этого хотел, а не Фишки, но получилось всё как-то непредвиденно неожиданно. Что он блажил о себе? Ещё за Симоной гонялся, идиот? Мари подошла взяла его за руку и повела в комнату. Усадила его на диван и сама пристроилась рядом, затем прижалась к нему ласково обняла шею и подарила затяжной поцелуй в губы и к нему вернулась и вера в себя, и желание и даже больше, он был готов ради неё разнести все витрины и совершить любой подвиг. Она дарила ему девственность и покорность.
- «Бери меня и делай что хочешь, ты же мальчишка, тебе виднее», - сказала она нежно и налила ещё немного вина.
Он стал гладить её по открытым участкам тела, по шёлку чулок, по гладким волосам и по выпуклостям грудей под кружевной комбинашкой.
- «Ты знаешь, мне всё это может и нравится по отдельности, но одел я тебя честно говоря  бездарно. Может ты сама оденешься лучше, я действительно не разбираюсь в одежде?», - заботливо сказал Симон, потому как ему самому было не очень приятно её видеть в таком белье.
Мари ласково и благодарно улыбнулась ему и ушла в спальню. Симон потянулся и налился силой, эх! Мари пришла назад в светлых коротких чулках и длинной полураспахнутой кружевной шёлковой блузке, достаточно просвечивающей её молодое тело. Вместо трусиков была повязана косынка с волос, а волосы были вольно распущены. Выглядела он сексуально и притягательно. Всё же так одеться девчонке дано от самой природы. Хотя он видел и таких что одевались по моде, но бездарно. Всё-таки Мари претендует на светскую даму и теперь уж Симон не хотел облажаться. Она подошла и встала перед ним и Симон немного распахнув полы блузки поцеловал её в живот и погладил мягкие ягодицы, а потом усадил себе на ноги. Они целовались и ласкались, он немного спустив блузку с плеч, гладил и целовал её грудь и плечо. Ласкал волосы и целовал. И всё его возбуждало и волновало. Нет, девчонки всё же сильно воздействуют на мальчишку ароматом, пластикой, мягкостью и податливостью тела. Оттенком и шелковистостью кожи и Симон не удержался и снял косынку прикрывающую её гениталию и стал поглаживать её лобок и она податливо слегка раздвинула ему ноги.
Наконец Мари встала и протянула ему руку, и Симон ещё раз погладив её стан, поднялся. Мари стала его раздевать, сняв рубашку и майку, она присела у его ног и спустила брюки...