Поцелуй негра Наталия Бугаре
- Саша! Ты видел? Боже, какое чудо!
- Дааааааа, красивущее зрелище, салют небес в нашу честь.
- Почему в нашу?
- А кто еще после второй смены может стоять пол ночи и глядеть в небо, ожидая подарка? Нормальные люди спят, и фейерверк в честь двух дураков, - мы оба прыскали тихим смехом, опасаясь разбудить родителей. И снова поднимали глаза вверх, высматривая "нашу" звезду.
Утром приезжала моя подруга. Приезжала в гости из самого Киева. На нашей свадьбе её не было - утрясала все с поступлением в ВУЗ. Вот теперь только вырвалась на пару дней, и я была несказанно рада. Её приезд совпадал с одним очень личным праздником: мы с мужем каждый месяц отмечали день нашего знакомства. В этот день я непременно пекла торт, мы доставали пыльную бутылочку домашней "Изабеллы", зажигали свечу и под её мерцание вспоминали каждый час нашего счастья. Торты я пекла разные, уж на что-что но выпечку в нашей стороне почти все женщины - большие мастерицы. Славится наш край сладостями, нигде в мире не пекут на свадьбу несколько сотен видов тортов и пирожных-печенья. Сладкое стоит в пятислойных вазах-клёшах через каждые пол метра на длинных свадебных столах. Стоит с самого начала и в пустеющие вазы постоянно подсыпают. А под конец каждому гостю дают не только кусок каравая, но и кулек сладостей.
Я вышла замуж совсем пичужкой и девятнадцати не было. Так, что с мастерицами сравниться не могла, знала-то всего не более десятка рецептов тортов да столько же печенья. Но для мужа мои навыки казались непревзойденными. Он искренне верил, что я лучшая хозяйка всех времен и народов, так же - самая умная и красивая. И вообще это не мне с ним, а ему со мной очень повезло. Глупый! Я сто раз пыталась убедить его в обратном, но он заглушал все споры поцелуями, или начинал шутить, и я покатывалась от хохота, забыв предмет спора. Мне кажется, мы не ссорились вообще.
Так вот, приехала подруга утром и мы, наболтавшись вдоволь, сготовили завтрак и обед, так же ужин, выдоили корову. Помогли кое в чем свекру и отправились священнодействовать на кухню. Решили создать не просто торт - шедевр. Татьяна привезла новый рецепт, обещала, что вкус торта просто потрясающий. Название, правда, было странным - "Поцелуй негра". В начале мы собрали все ингредиенты: пять яиц, стакан густой сметаны, пачка какао-порошка, кусочек сливочного масла, литр молока, соду, уксус, арахис и сахар. Дальше Танюха взбила два яйца со стаканом сахара, добавили туда сметану, соду, погашенную уксусом, две столовых ложки с горкой какао и муки, чтобы консистенция была густой сметаны, или оладушек. Тесто должно с некоторым трудом все же литься. Смазав противень постным маслом, мы вылили половину теста и поставили на огонь. Я же занялась кремом: три яйца, опять же стакан сахара, тщательно смешала до полной однородности, но не сбивая, три столовых ложки какао с верхом, в этом рецепте его не жалеют, четыре ложки муки, смешала, струйкой влила молоко, все время размешивая, чтобы не было комков и - на плиту. Кусок масла - грамм сто пятьдесят бросила в кастрюльку и все время помешивая довела до кипения. Тут важно не отходить даже на минуту - крем все время норовит пригореть. Как только крем загустел, сняла с плиты и дала остыть. Аромат выпечки полился по кухне, щекоча ноздри. Таня проверила корж на готовность лезвием ножа - если оно чистое после протыкания - значит готово. Пока корж и крем стынут, я почистила арахис и поставила жарить. Мы все время бегали к кастрюльке с кремом, так и норовя зачерпнуть пальцем этого шоколадного чуда, быстро покрывающегося темно-коричневой, маслянистой пленочкой. Арахис уже чуть обжарился, важно его не пережарить. Я высыпала золотистые земляные бобы в миску, залила остаток теста в противень и поставила выпекаться второй корж. Мы обе с подругой немного устали и ушли в комнату, отдохнуть-поболтать за чашечкой ароматного кофе.
В прямоугольной комнате в углу на старенькой, допотопной тумбе стоял новый цветной телевизор. На стене висел, такой модный еще десяток лет назад, бельгийский ковер в бордовых тонах. У стены уютный диванчик весь в подушках, я сама нашила из бордового бархата, в тон ковра, наволочек. Выглядел этот уголок уютно, и старенький буфет, уставленный рюмками и бокалами, хорошо вписывался в интерьер. Под ногами пружинил песочного цвета палас в бордовых же геометрических фигурах, на единственном окне, тонкий кружевной тюль и гардины на тон светлее ковра. Комната чуть мрачноватая, окно выходит на север да и обзор закрыт хозяйственными постройками, но телевизор имелся только в ней, и вся семья собиралась именно отдохнуть. Вот и мы Танюшей приземлились. Обе пригубили кофе, я притянула журнальный столик из "нашей" с мужем комнаты, чтобы нормально покофейничать и стала рассматривать подругу детства. Она откинулась на спинку дивана и в свою очередь рассматривала комнату и, украдкой, меня. Таня была моложе меня на два года, высокой, с удивительными, раскосыми серыми глазами, крупноватым, но ровным носом, большими, красиво очерченными, полными губами, её густые очень светло-русые волосы, с легким медово-золотистым оттенком доходили до лопаток. Она собирала это изобилие в конский хвост и весьма небрежно относилась к ним, как и к своей внешности. Как и у моего мужа, при очень светлых волосах, у ней были черные брови и ресницы, очень светлый оттенок матовой кожи и длинные, мускулистые ноги. Таня занималась академической греблей, потому её фигура казалась мальчишеской, но уже тогда четвертый размер бюста добавлял необходимую женственность. Широкие, покатые плечи, плоский живот, узкие бедра, невероятно-красивая линия длинной шеи и упрямый подбородок на слегка удлиненном лице, выдающий характер. По отцу она - еврейка, по маме - украинка, и в её лице причудливо смешались семитский нос, восточные глаза Шахрезады и чисто европейские скулы и губы. Была ли она красива? До сих пор затрудняюсь с ответом. Эффектна - да, интересна - да, аппетитна - да. А красота понятие субъективное. Я её просто любила. Любила с тех пор, когда повстречала во дворе соседнего дома пятилетней девчушкой и взяла под опеку. Как же? Я же местная, а она приезжая на лето. Как ни странно, наша дружба длилась с тех пор уже много лет, хотя мы виделись только раз в году - летом. Зато все три месяца были практически неразлучны. Мама так привыкла к ней, что называла её "моя летняя дочь". И вот прошел год от нашей последней встречи, год долгий, бурный, богатый событиями: я успела познакомиться с моим Сашей, влюбиться, обручиться и выйти замуж, параллельно окончить техникум и устроилась на радио-завод. Из юной девушки превратилась в замужнюю даму, и Тане, конечно, было интересно попытаться найти во мне изменения. Мы сидели молча, разглядывая друг-друга, когда... грянул взрыв. Обе одновременно подпрыгнули и выбежали на кухню. Из под плиты тёк огненный ручеек. Я лихорадочно рванула к трубе, перекрывающей газ. Мы затоптали огонь, проверили духовку, там как раз дошёл до нужной кондиции корж. Быстро вытерев мокрой тряпкой "следы преступления" и так и не поняв, что взорвалось и текло из под плиты, взялись оформлять торт. Вначале разрезали коржи на две равных части, водрузили первую часть на тортницу и густо смазали кремом, поверху посыпали крошку жаренного арахиса и накрыли вторым куском. Уже не отходя от плиты, все время ожидая нового взрыва, допили кофе.
- Нат, что это было?
- Сама хотела бы знать, дыма нет. Но был же этот ручей из под плиты? И взрыв был?
- Ну у двоих одновременно слуховых и визуальных галлюцинаций не бывает, значит был.
- Я вся трясусь... Хорошо, что свекра нет, чтобы я ему сказала, если сама ничего не поняла?
- Там корж уже пропитался чуть? Мажем следующий?
И мы намазали вторую часть коржа кремом и обсыпали ореховой крошкой. Затем сверху положили третий корж, потом четвертый и так пока не окончили наше произведение искусства. Верх торта украсили щедро орехами и настрогали шоколада. Шоколад был уже чисто Танюшиной выдумкой. Торт поставили в холодильник в самый низ, еще раз оглядели кухню, пытаясь понять характерный хлопок, что обе слышали и его причину.
- Нат, тебе не кажется, что в кухне посторонний запах?
- Кажется... Я думаю - от духовки. Я ведь впервые тут выпекала...
- Странный запашок, не могу понять что напоминает.
- Мне почему-то больницу.
- Нет, не лекарства, но с больницей точно связано... Хм, и взрыв, и этот запах...
Мы ушли уже в "нашу" с Сашей комнату, но только присели в кресла, как раздался звук открываемой входной двери и тяжелые, шаркающие шаги свекра. Обе оглянулись в окно, оно выходило прямо на веранду, так как её пристроили позже, но само окно оставили, и увидели, как свекор, кряхтя, присаживается на стул и снимает галоши. Веранду я застелила домоткаными яркими ковриками и все не могла приучить мужчин разуваться на пороге. На галошах красовались куски навоза и стебли соломы. Я вздохнула и скороговоркой, шепотом высказала подруге, что я думаю на этот счет:
- Ой, замучилась уже с ними. Родители Саши из староверов, маленькое такое село есть в соседнем районе, у обоих четыре класса образования всего. Они - трудяжки, всё сами добыли - и дом построили этот большой, кирпичный на пять комнат, и сыновей подняли. Но сама понимаешь - необразованные. Тяжко мне с ними, да и я ко двору не пришлась. "Ручки-вилочки" как они сказали. Им бы твоего типа невестку, чтоб высоченная, крепкая, крупная, а что я? Птичка-невеличка - "плюнь в ноги-голова отвалиться", и скорбно оглядела себя в зеркало-трюмо: невысокая, тоненькая, глаза в пол лица оленьи, губки-бантиком, руки с крохотной ладошкой и пальцами пианистки, длинные черные прядки хаотично разметаны по узким плечам, маленькая грудь, осиная талия, стройные ноги выглядывают из под полы куцого атласного халатика. Муж говорит - красавица, странный он.
- Да, та еще семейка. Но главное ты любишь и любима. А его родители примут тебя, куда денутся? Вот родишь им внука и примут.
- Ох, твои слова да Богу в уши...- прошептала я, и тут раздался вопль.
- Ироды!!!! Вот же коза драная!!!!!!!!!
Мы обе вылетели пробкой на веранду:
- Что случилось?
На кухонном столе млел, закрученный в полотенце, наваристый борщ, в макитре возвышалась горка дранников, сметана желтела в глубокой миске в центре стола, в неё уже был надавлен чеснок. Салат из красных и желтых помидор с огурцами, луком и зеленью накрошен, осталось только посолить и заправить. Мы стоим обе, опешившие и разглядываем картину коленопреклоненного свекра перед плитой. Тот бережно, все время ругаясь, снимал нижнюю панель плиты - я даже не знала, что она съемная! И осторожно достал какие-то осколки. Медленно под "твою мать" и "козу драную" извлек остатки банки, лопнувшей почти по середине. Свекор вылавливал куски стекла из неё, раня загрубевшие пальцы, опять матерился. Поднял плачущие глаза, блестящие на покрытом угольной пылью лице, с выражением муки на нас и словно оправдываясь, доверительно сообщил:
- Я на заднем дворе уголь просевал от пыли. Чай зима скоро, справный хозяин должон всегда готовым буты. Надумав поесть чаво, захожу, раззоваюси, а тут чую, ВонА! А я всё не мог найти... Обшарил весь дом, шукал, шукал... Знал, что точно еще должна быть... А ВонА вот она, миленькая! - он погладил банку по стеклу, осторожно переставил её с остатками содержимого на табурет, ухватившись за стол с трудом поднял грузное тело и, прижав к груди, как младенца, промычал:
- Ну с пол-литры тут ышо есть.
- Папа, я ничего не понимаю... Что это за банка? Что в ней?
- Что-что, тебе энтого не надо. Духовку включала? А Васка-то под ней упрятала мою красу. Вона, вишь, что ты уделала? Но ты, доча, неповинна. Это она - коза драная, всю жизню мне испоганила, всё прячет любу мою, сласть мою. Убью заразу!- и утопал с банкой первача в свою комнату. Мы с Танюхой переглянулись и обе зашлись от хохота. Стал понятен и взрыв, что мы слышали, и огненная река из под плиты, и странный запах, который мы не могли определить, по молодости лет и крайней неопытности. Вот это мы тортик испекли! Вот это "поцелуй негра"! С тех пор, каждый раз выпекая этот торт, я вспоминаю чумазое лицо - черное, как у негра, и глаза полные муки и счастья. И эту лопнувшую банку с самогоном, бережно прижатую к груди. А торт удался, непременно попробуйте его, он того стоит.
© Copyright: Наталия Бугаре, 2012
Свидетельство о публикации №213110900859
Людмила Москвич 13.02.2014 13:51 Заявить о нарушении