Провокаторы гл-5

   
                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.


    

                ГЛ -5

       Проснулся Николай часов в девять и тут же прошел в комнату  своего шефа, но там его не оказалось. Кровать заправлена, вещи неразобраны, по всему было видно, Лев Моисеевич не ночевал, а главное я не знал, где он теперь находится. Не успел Николай встревожиться, как услышал на лестнице тяжелые шаги уставшего человека.  Его  шеф, утомлённый, но довольный неспешно поднялся в холл и уставился на Николая.
      - Ждёшь? Надеюсь, тревогу не поднял? Молодец. Чем собираешься заняться?
      - Сегодня в двенадцать у меня встреча с Захаровым Жорой, газетчиком, он обещал познакомить меня с интересующим нас человеком, который будто бы хорошо информирован о местных нравах в чиновничьем мире и не только.
      - Как я понимаю, нужны деньги?
      - Лев Моисеевич, деньги конечно нужны, они делают людей покладистей, сговорчивей, готовых помочь ближнему – улыбнулся Николай.
      - Хорошо, ты их получишь – согласил Лева Моисеевич и, вытащив из под кровати чемоданчик, открыл его.
       Столько денег сразу Николай  никогда не видел, чемоданчик был полностью забит пятитысячными  и тысячными купюрами.
      – Теперь дело за малым, правильно использовать это богатство – подумал Николай и будто читая его мысли Лев Моисеевич сказал.
       - Эти деньги предназначены  для благого дела, они должны помочь исправить местную ситуацию к лучшему, к власти должны прийти новые
достойные доверия люди, понял?
       - Понял, не дурак – ухмыльнулся Николай.
       - Для начала возьми вот это – и он протянул ему три пачки пятитысячных купюр – но будь экономным, зазря деньгами не швыряйся. Жорику дашь аванс и если появится интересный материал не скупись, забойный компромат десятикратно окупает все затраты на него. – Лев Моисеевич похлопал Николая по плечу и продолжал – пока ты ходишь я вздремну,  бессонная ночь не проходит бесследно, годы не те, а ты иди, иди.
       До встречи с Жориком оставалось два часа и Николай решил побродить по осеннему городу, посмотреть его достопримечательности. Однако из его  затеи ничего не вышло. Не успел он выйти за ворота особняка, как к нему подошёл  сын Векслера Виктор.
      - Ты, Николай, прости меня, я тебя поджидаю, хочу поговорить – начал Василий.
      - О чем?
      - О твоём шефе, о нашем движении, да и просто о жизни.
      - А я хотел прогуляться по городу – ответил Николай.
      - Наш разговор твоему знакомству с городом  не помешает, даже наоборот – улыбнулся  Виктор. 
      Они гуляли по городу, Виктор рассказывал историю города, показывал наиболее интересные места и все время говорил о политике.    
      - Понимаешь, противостояние между молодыми коммунистами и старой гвардией, которое есть сейчас в КПРФ,  возникло давно из-за нежелания  руководства партии прислушиваться к новым идеям и критики в свой адрес. Более того, любую критику и даже замечание они, эти старые перцы, воспринимают, как личное оскорбление.
       - Кстати, тебя не удивляет, то, что мы с отцом стоим на разных политических платформах? – спросил Виктор.
        - Нет, не удивляет, главное, чтобы это не мешало дружно жить, но интересно,  почему же у вас столь различные взгляды?
        - Я, как и все был пионером, потом комсомольцем и с тех пор не меняю свои взгляды, я по натуре своей консерватор и не приемлю современную много партийность с её неразберихой и демагогией большинства новоявленных демократов, которые в большинстве своем не знают ничего кроме популизма. Я уверен, что своей демагогией и популизмом они прикрывают свою политическую импотенцию и не более того – ответил Виктор.
      - Может ты и прав, но настали новые времена, у людей появилась возможность высказаться, заявить о себе, потому что они устали кланяться одному идолу – заметил Николай  и чтобы поддержать разговор, спросил – ну, так что там с противостоянием?
      - Так вот, сначала кризис в КПРФ затронул лишь партийную элиту –продолжал он - причем разногласия главным образом касались идеологических аспектов. В партии образовалось два противоборствующих лагеря: консерваторы и неотроцкисты. Партийное руководство заклеймило последних позором и выдавило из своих рядов.               
     - Нетерпимость, главный недостаток всех коммунистов – поддакнул Николай – впрочем, чему тут удивляться, все они  из КПСС, а значит по другому не могут.
       - Теперь дела обстоят много хуже  - продолжал Виктор - протесты перекинулись на региональные отделения и местные ячейки. Иначе говоря, недовольство сейчас выражают не обделенные властью партийные начальники, а мы, рядовые члены партии. Так, московские ребята еще летом обратились к товарищам по партии с открытым письмом. В нем они констатировали удручающее положение КПРФ: уменьшение численности, старение рядов, снижение результатов на выборах. Главная, на их взгляд, проблема в том, что партия оторвалось от народа, а вожди делают вид, что все хорошо.  Наши столичные единомышленники  уверены  - КПРФ повторяет трагическую ошибку КПСС, когда партия была полностью во власти  недальновидной, замкнувшейся в себе, партийной номенклатуры, которая привела к гибели и партию, и страну. Их предложения - как можно скорее провести внеочередной съезд и переизбрать правящую верхушку. Парторганизации в Воронежа, Карелии, Татарстана, Ставрополя и мы поддержали москвичей.  Поразительно, но провал политики, КПСС, её развал ничему их не научил, они так и остались в прошлом, в общем, мы, молодые члены партии готовы выйти из КПРФ и создать свою партию, но нам нужна помощь.
    - И в чем состоит эта помочь? В деньгах? – в упор спросил Николай.
    -Именно в деньгах и ты, Николай можешь помочь.
    - Но как?
    - Поговори со своим шефом, у него связи, да и деньги водятся.
    - Хорошо, обязательно поговорю, думаю, он согласится помочь.
    На этом они с Виктором расстались и Николай  поспешил на встречу с Жориком, которая должна была состояться, как и в первый раз, в кафе «Жемчужина».
    - Не знаю почему, но этот Виктор вызывал у меня невольную симпатию. Молодой, талантливый инженер, кандидат наук, вместо того, чтобы заниматься наукой ударился в политику. Говорили, что ему предлагали лабораторию в местном институте, но он отказался и остался простым преподавателем – шагая по улице Ленина, размышлял Николай.
 Когда он добрался до кафе, Жора уже сидел в углу с каким-то невзрачным типом и пил пиво.
    - Знакомьтесь – вместо приветствия сказал Жора – Матвей  Алексеевич, бывший майор КГБ, в настоящее время частный сыщик. А это Николай, он интересуется, а он многим интересуется – махнул рукой Жора.
     - Итак, что или кто конкретно вас интересует? – с места в карьер начал Матвей Алексеевич.
     - Николай, ты чего мнешься, не боись, это мой человек, проверенный, липу не впарит, ручаюсь – заверил  Жора.
     - Мне нужен компромат на приближенных к губернатору, на тех, кому он доверяет – сказал Николай. 
    В следующую секунду Матвей Алексеевич, словно фокусник, откуда-то извлек папку и раскрыв  её, сказал – для начала  даю вам документы на зама  известной личности. Это весьма колоритная фигура, одноклассник и личный друг. Личность незаурядная, чрезвычайно упорен в достижении цели, жаден, был замешан в нескольких аферах с бюджетными деньгами но, как говорится – не пойман не вор. Очень любит подсматривать за теми, кто совершает половой акт, при этом, мастурбируя, получает кайф в полном объёме.
     - Отлично, кто ещё? – спросил Николай.
     - Ещё некий менее заметный, но очень влиятельный персонаж, от решений которого зависит,  получите вы облюбованную вами госсобственность в аренду или личную собственность или нет. Откаты берет в наглую, поскольку делится с кем нужно, знает, его всегда прикроют, Страдает нарциссизмом – часто любуется своим обнаженным телом, снимает себя голого на видио и, при этом,  занимается рукоблудством. Кстати, наш прокурор попытался сесть ему на хвост, но получил такой нагоняй, что тут же спрятал весь собранный материал в нижний ящик своего сейфа. Пока всё, для начала нашего делового партнёрства хватит.
     - Сколько? – глядя в глаза Матвея Алексеевича,  спросил Николай.
     Матвей Алексеевич взял салфетку, что-то написал и подал Николаю. Взглянув на цифру Николай без возражений отсчитал требуемую сумму и, завернув её в бумагу, передал сыщику. Взяв сверток, Матвей Алексеевич, ощупал его, и видимо оставшись довольным, положил  папку на стол. Затем не спеша допил своё пиво и не прощаясь, ушел.
     - Любопытный тип этот Матвей Алексеевич, может быть расскажешь мне о нем? – спросил Николай Жорика.
     - Очень даже любопытный тип – согласился Жора и продолжал – он всё свою жизнь в КГБ занимался тайным сыском, у него богатейшая коллекция компромата чуть ли не наполовину населения нашего города. Когда разогнали КГБ и образовалось ФСБ его туда не пригласили, чем страшно обидели, поскольку он считался лучшим сыщиком не только в нашей области, но и всего Поволжья. Несколько раз приглашали в Москву, но он категорически отказывался, не хотел теряться в столице. Как говориться – лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. Холост, живет с престарелой матерью, особых запросов не имеет и деньгами интересуется мало, для него важнее всего работа, в общем, фанат сыска .
      - Деньгами, говоришь, не интересуется, а цену заломил, что надо – усмехнулся Николай.
      - Информация стоит того, Николай. Передай мне папку, и я всё это опубликую в нашем первом номере, согласен? А теперь к нашим баранам – улыбнулся Жора и передал ему листок бумаги – Это смета расходов, посмотри и если согласен, подпиши.
      Николай внимательно прочитал смету и согласно кивнул головой. Затем достал деньги и передал их  Жорику – это аванс, начинайте печатать газету и чем быстрее, тем лучше.
     - Через два дня номер будет в печати.
     - Очень хорошо, но прежде чем передать газету в типографию, ты покажешь нам её макет, договорились?
     - Почему нет, конечно, покажу – согласился Жорик – что-нибудь ещё?
     - Жора, если тебя не затруднит, не мог бы ты  рассказать мне о Векслере?
     - Биографию, что ли? – усмехнулся Жора.
     - Можно и биографию, лучше неофициальную.
     - Можно и неофициальную, хотя та и другая тесно переплелись, если честно, даже не знаю можно ли их отделить друг от друга. Сразу скажу, Векслер, человек неординарный, с замашками местничкового вождя, но это так, к слову. Леонид Иванович, как и все советские дети, успешно окончил школу, потом институт и начал свою трудовую деятельность на медеплавильном заводе сменным мастером, затем он начальник смены и главный инженер. Через три года, после ряда успешных выступлений на рабочих собраниях он  был избран председателем городского профсоюза. Как говориться, пошел в гору, но не тут то было, молодой и напористый профсоюзный деятель оказался человеком любвеобильным, а попросту ветреным. Будучи женатым, Лёня завел роман с какой-то  не то школьницей, не то  со студенткой техникума, в общем, с малолеткой.  Роман получился бурным, со слезами, семейными скандалами  и сердечными приступами  его благоверной. Всё бы ничего, в семье всякое бывает, но тут о связи своей дочери с женатиком узнали её родители и разразился на весь город грандиозный скандал. Родители  было собрались привлечь соблазнителя к суду за связь с малолеткой, но их дочь заявила, что если они это сделают, она сбежит из дома и покончит жизнь самоубийством.  Родители отступили, но нашлись радетели высокой нравственности и пожаловались в партком комбината, В результате наш герой был отстранен от профсоюзной работы. Тем временем родители девицы отправили её в Москву, к дальним родственникам, где она в последствии успешно вышла замуж за милицейского генерала. А что Векслер? Векслер впал в глубокую депрессию, бросил профсоюз, полгода глушил водку и чуть не попал на принудительное лечение от алкоголизма, но обошлось. Тем временем в стране стали появляться кооперативы и вот тут-то Леня снова нашел себя. Он один из первых организовал кооператив по производству кирпичей и дело пошло, заказы сыпались, как из рога изобилия, производство расширялось, работники стали получать по тем временам  бешеные деньги, до тысячи и более рублей в месяц. Для сравнения замечу – сталевар получал триста, максимум четыреста рублей. Однако не долго музыка играла, не долго фраер танцевал – появились желающие поживиться за чужой счет,  одна из работниц райфин отдела предложила оплатить её поездку в Индию. Векслер отказался, и тогда в кооператив нагрянула финансовая проверка, нашли нарушения, все деньги сняли со счетов, лавочку прикрыли. Заказчики, которые оплатили поставки кирпича, подали на кооператив в суд, но проиграли. Тогда он создает новый кооператив, который стал оптовым поставщиком  сахара, подсолнечного масла и конфет в местные торговые организации. Вы, конечно, помните беспредел начала 90-х, воровали всё и у всех. Векслер не стал исключением – сначала у него украли вагон с сахаром, потом цистерна подсолнечного масла пропала на просторах родины чудесной. Это был удар ниже пояса, и всё бы ничего, от потребителей можно было как-то отбиться, но тут вмешались местные бандиты. Эти не церемонились, они предложили - либо должник в недельный срок отдает деньги, либо будет закатан в асфальт. А для того, чтобы он не сбежал, около его квартиры круглосуточно дежурили бойцы. И вот тут-то сказался авантюрный характер Векслера – он находит свою старую знакомую, работницу госбанка, через неё берет кредит, расплачивается с бандюками и исчезает из города. Авантюризм заключался в том, что Векслер не то почувствовал, не то вычислил, но вслед за его исчезновением рублики почти полностью обесценились и то, что раньше было солидной суммой, превратилось в копейки. После очередного скачка инфляции, когда рубль потерял в цене более тысячи процентов, он появляется в городе и погашает в конец обесценившийся кредит. В это время Центробанк без устали, днем и ночью печатал всё новые и новые миллионы рублей, на которые можно было купить только хлеб и самогонку. Страна дошла до последней черты, впереди замаячил дефолт, и если бы не гуманитарная помощь бывших врагов в России начался бы, как в тридцатые, повальный голод. Кому голод, а кому большой навар – так, наверное, думал Векслер, когда под голодный шумок, начал скупать ваучеры, необеспеченные векселя и долги местных промышленных предприятий. Вот тут снова сказался не то авантюризм, не то гениальное чутьё Леонида Ивановича.  К тому времени металлурги имели  огромные долги энергетикам, которые требовали их возврата и угрожали обесточить комбинат. Зная об этом, Векслер выкупил долги, а за это металлурги рассчитывались с ним  по бросовым ценам  металлопрокатом, который он уже по мировым ценам продавать за рубеж. Предприятия нищали, а наш друг превращался в долларового миллионера. Теперь ты понял, почему  его считают авантюристом? Как видишь, Векслер из тех, кто даже в сложнейшей обстановке находит выход из любого положения, как говориться звезд с неба не хватает, но  есть у него такая фишка – он непременно хочет стать губернатором.
     - Ещё вопрос, что ты скажешь о его сыне? – впечатленный рассказом Жоры, спросил Николай, и подумал, что с таким характером, как у Векслера, всё может быть и не никто не удивится, если он придет к руководству области.
    - О Викторе? А ничего, в отличии от своего отца, он положительный до слез. Окончив школу с золотой медалью, поступил в местный  политех, через год после окончания  защитил дессиртацию и получил место преподавателя. В настоящее время читает студентам лекции по сопромату. Однолюб, не употребляет, не буянит – чист как слеза младенца. В общем, весь в мать.
     Николай поблагодарил Жорика и на том они и расстались. Он шел  в своё временное пристанище и рассуждал о своих новых знакомых,  пытаясь понять, что ими движет в их неуёмности – характер, не реализованный потенциал или жажда быть на виду, чего бы  это не стоило?  Ну, – думал он – с сыщиком все понятно, обида и неумение приспособиться к новым реалиям, отсюда фанатизм  сыска, а Жора? Да с его талантом он наверняка смог бы работать в любой газете, так нет, ему подавай собственный листок, где бы он мог излить всю свою желчь, своё недовольство и раздражительность. Впрочем, какое мне дело до них, каждый живет, так как хочет и может. Одно не подлежит сомнению – без таких людей не обходилось ни одно общество, всегда найдутся те, кто идёт наперекор любому общественному строю. Спорить и протестовать потребность человека неугомонного, неуживчивого и  далеко не каждый из нас обладает такими чертами характера. Так, что Бог с ними, но пока они есть, любая власть не может спать спокойно, а пока все хорошо, мы с их помощью тряхнём это сонное царство.
      Возвратившись в теремок, Николай застал своего шефа в приподнятом настроении, казалось, что прошедшая ночь добавила ему не только эмоций, но и силы.
Лев Моисеевич стоял перед зеркалом и оглаживал новенький, темно-синий в мелкую полоску костюм. Увидев своего помощника,  встрепенулся и просиял - ну наконец-то явился, а я тут по случаю прикупил себе новый костюмчик, как он тебе?
      - Прекрасный костюм и галстук в тон ему, в нем вы настоящий денди – весело сказал Николай и вкратце рассказал ему о своей  встречи и полученных материалах, добавив, что источник внушает доверие, его услугами смело можно пользоваться в дальнейшем.
     - Прекрасно, я в ближайшее время собираюсь встретиться с некоторыми местными лидерами левого фронта, а пока, пока  я занят – протирая лицо туалетной водой, воскликнул Лев Моисеевич. 
     - Если не секрет, чем же? Неужели Мариной? – улыбнулся Николай.
     - Мой юный друг, ты даже не можешь представить себе, что она со мной сделала, я помолодел на 20 лет, я готов на безрассудства. Ты, Николаша, не представляешь, что это была за ночь – ночь воспоминаний и надежд, ночь наслаждений от общения со столь прекрасной женщиной.
      - Вы хотите сказать, что всю ночь проговорили? – удивленно глядя на своего шефа, воскликнул Николай.
      - По-твоему,  все наслаждения сводятся к постели? Нет, друг мой, есть более утонченные наслаждения – к примеру, эстетические, так вот нечто подобное, я испытал минувшей ночью – укоризненно  вскричал Лев Моисеевич.
      - Мазохист, точно мазохист – глядя на неестественно возбуждённого шефа, подумал Николай и чтобы утвердиться в собственной догадке, спросил  – вы, что же, как школьник всю ночь держа её за ручку, проговорили?
      - Да, всю ночь, именно держась за ручку, проговорили, а что, это позволительно только юным?
      - Да нет, что вы, как говориться – любви все возрасты покорны, но будьте осторожны, женщины коварны – вспомнив  не то вражду, не то ненависть в глазах Марины, которые вчера он заметил, при её взгляде на его шефа.
      - Что ты хочешь этим сказать? – вскинулся Лев Моисеевич.
      - Ровным счетом ничего, просто напомнить, что история полна примеров женского коварства.
      - Ну, так это история, там всякое бывало, предательство, измена, убийство и прочее, так что же, по-твоему,  я вообще не должен доверять людям?
      - Доверять, доверяй, но осторожность не забывай – парировал Николай.
      - Хорошо, хорошо, я буду осмотрительным, лишнего ни гугу.
      - Особенно про наши источники информации, если будет интересоваться, ссылайтесь на меня.
      - Ну, ты и конспиратор, где только ты этому научился? – удивленно спросил Лев Моисеевич.
     Лев Моисеевич, простите за нескромный вопрос, а где во время ваших посиделок был её сын?
     - Успокойся, Марина живет одна, она решила, что сына не надо стеснять и купила ему квартиру.
     - Почему бы и не купить, если есть деньги. Он женат?
     - Ты, Николай, как въедливая бабка, тебе то, какое дело, женат он или нет?
     - Лев Моисеевич, мне нет дела,  женат он или нет, но он ваш сын, а значит, наследник.
     - Ты, что совсем, какой ещё наследник? У меня уже есть,  кому передать свой капитал.
    - Лев Моисеевич, - воскликнул Николай – я не имел в виду деньги, я имел в виду ваше политическое реноме, ваши  убеждения и желание добиться справедливого разрешения всех российских проблем, таких как искоренение коррупции и взяточества, а главное честных выборов всех ветвей власти.
     - Николай, успокойся, мне ещё рано задумываться над такими проблемами, придёт время, и наследник появится сам собой. Пойми, в таких вопросах решающую роль играет не родственные, а духовные узы – отмахнулся шеф.
     - Даааа, если бы так, мир был бы идеален – развел Николай руками – но чаще всего приемников ищут среди родственников по крови.
     - Не понял, ты, что хоронишь меня?
     - Упаси вас Бог, я просто хочу выяснить, как вы представляете себе встречу со своим сыном?
    - Во- первых, я надеюсь, что он разумный человек, а значит поймет  меня. Во- вторых, не знаю,  что у взрослого человека, никогда не видевший  родного отца,  в голове и это тревожит меня. На одно надеюсь, что мы найдем общий язык. Одно странно и даже обидно, он никогда не искал меня!
     - Успокойтесь, в самодостаточной семье редко вспоминают о своих родственниках, тем более таких далеких, как вы.
     - Что значит далеких, поясни?
     - Простите, я имел в виду расстояние. Вот если бы вы были здесь, в этом городе, тогда наверняка, вас бы разыскали и познакомили. Лев Моисеевич, не обращайте внимание, на нас молодых, мы народ черствый и вы должны быть готовыми к этому.
     Говоря это, Николай  боялся, что встреча брошенного сына с биологическим отцом ни к чему хорошему не приведет.  Он хотел ещё сказать о разнице в характерах и воспитании, но тут на пороге комнаты появился  Векслер.
     - Друзья мои – довольно потирая руки, вскричал он – я к вам с хорошей новостью, только что городским отделением нашей партии принято решение о проведении грандиозного марша несогласных, в котором примет участие до пятидесяти тысяч человек.
      - И когда же состоится это грандиозное шествие? – вытесняя Векслера в холл, спросил Лев Моисеевич.
      - Ровно через две недели, власти уже извещены, думаю всё проидет хорошо, мы покажем свою силу и предупредим власти о недопустимости такой политики, которую она проводит сейчас, потребуем внеочередных выборов заксобрания и губернатора.
       - Очень хорошо – потирая руки, сказал Лев Моисеевич и после некоторого раздумья добавил – неплохо было бы привлечь к этому мероприятию другие партии, к примеру, коммунистов и всех прочих.
       - Я начал вести переговоры с некоторыми представителями левого фронта, думаю, они согласятся и примут участие в шествии – согласно закивал головой Векслер.
       - Одно меня смущает – заметил Лев Моисеевич – успеете ли вы организовать народ на это шествие?
       - Вы, что же думаете, что мы вот так, с бухты  барахты, взяли и решили провести шествие? Нет – взмахнул руками Векслер – мы  к нему готовимся уже больше месяца, задействована масса народа, наши агитаторы обходят дома и по именно  приглашают жителей высказать свою позицию и свои требования к власти.
       - Ну, вы и молодцы, провести такую работу в тайне от нас, от Центрального комитета партии,  это что-то – воскликнул Лев Моисеевич – но, как говорится, победителей не судят. Вот только вызывает сомнение ваш оптимизм по поводу количества участников шествия – пятьдесят тысяч, даже для столицы прилично, а для  вас???
        - Дорогой Лев Моисеевич, не забывайте, наш город миллионник, так что названная цифра вполне приемлема – возразил Векслер и, попрощавшись, вышел из комнаты.
        - Большой оптимист этот Векслер – заметил Николай - и дай то Бог, чтобы это не превратилось в пустышку.
        - А мы с тобой, Николай, поддержим его и сделаем всё от нас зависящее, чтобы это шествие состоялось и получило громкую огласку на всю страну. Для этого мы встретимся со всеми здешними оппозиционерами, пообещаем им деньги на условиях – утром стулья, вечером деньги – рассмеялся Лев Моисеевич.
         - Лев Моисеевич, вы  знаете, что  Векслера называют авантюристом?
        - Авантюристом, говоришь, есть у него такой грешок, но в остальном, он человек что надо. Впервые я с ним встретился в Москве в начале девяностых, приходит он к нам в партийный штаб и говорит – я из Нижнегоа, мы хотим организовать там отделение вашей партии.
        - Я спрашиваю его, сколько человек сейчас готовы  войти в нашу партию?
        - Пока я один – смеётся он.
        - Один? Да вы авантюрист – говорю я ему.
        - Совершенно верно, я авантюрист и даю вам слово, через неделю в партию вступит не менее пятидесяти человек.
        - Вот тогда и приходи – отвечаю,  я ему.
        - Дайте мандат на создание городской ячейки и я вас не подведу.
        - Представляешь, не подвел, ровно через неделю приехал с нотариально заверенным  списком городской ячейки, а через год в наших рядах было уже полторы тысячи членов партии, вот тебе и авантюрист.
        - Любопытный человек, этот Векслер, то-то ещё будет… – подумал  Николай  и уже хотел предупредить шефа о возможных авантюрных выходках  Леонида Ивановича, но тот замахал на него руками.
        - Всё, всё, на сегодня хватит разговоров, я занят, иду переодеваться, мы с Мариной идем в театр, спектакль дает какой-то новомодный петербуржский режиссер, будет весь городской бомонд – с этими словами он повернулся и ушел в свою комнату.