Забыть о жизни на Земле

Я живу на Земле обычной человеческой жизнью - болею, страдаю, гневаюсь, прощаю, но никогда не мщу, нарочно не причиняю зла. По глупости, бывает, напортачу.
Вчера коллектив проводил меня на пенсию. Я поздно пришёл, поддерживаемый супругой. Она не злилась, что слегка перепил. Только у самого дома сказала:
- Ты ангел мой, но только пьяный.
- Пьяных небеснокрылых не бывает, - ответил я.
- А ты поднимись без лифта на шестой этаж, посмотрим.
Я посмотрел на наше окно, прикинул расстояние и вздохнул:
- Крылья забыл дома.
- То-то, Крестовников, - сказала Венера.
Она нередко называла меня по фамилии.
Я сразу уснул. Проснулся в четвертом часу. Пошел пить и опустошил пол-литровую кружку   воды из-под крана. Выключил свет и вернулся в спальню. Но, уже в кровати, на которой безмятежно спала Венера, заметил полоску света под дверью.
Что за хрень! Неужели выключатель не сработал?
Встал, жена что-то сказала во сне.
За стеклянной дверью кухни был свет. Я вошел и прикрыл глаза - у окна стоял светящийся человек. Окно было открыто. С улицы доносились  звуки проезжающих машин и трель трамвая.
Самообладание не потерял:
- Нельзя ли убавить свечение уважаемый?
Тотчас же образовалась полутьма, и я разглядел того, кто оказался на кухне.
- Вы бомж?
Воспитание не позволяло тыкать неизвестному мне человеку, пусть даже он и грабитель. Но тот молчал.
- И чего это Вы светитесь?  Из Чернобыля приехали?
- Оттуда, - ответил незнакомец тихо, но достаточно различимо.
При первых же звуках все вокруг стихло, словно мы оказались в абсолютно мертвой зоне.
Он кивнул наверх.
- Из Космоса? Вы пришелец?
- Из небесной канцелярии. Мое имя Вольковен. Завтра Вы умрете…
- Отчего? - поинтересовался я.
- Сердечный приступ.
- Недавно был у кардиолога, сердце мое здоровое. Как-то не вяжется с Вашим прогнозом, уважаемый Вольк… Вольковен…. Вольковен? Стой, стой! Ты Вольковен? Дружище Вольковен! Это ты?
 Он шагнул вперед, вернее, как-то подплыл… Снял с головы капюшон. И лицо его засияло самой, что ни на есть, ангельской улыбкой:
- Узнал Изулькон, узнал!
Я не знаю, как это выглядело со стороны. Приблизились ли мы друг другу плотно, раскинули ли руки, сомкнули ли их за спинами, но ощущение объятий со старым другом было. И в этих объятиях мы вылетели в окно. Прямо на крышу.
- Это я тебя поднял сюда, ты еще тяжел, очень тяжел. Но через день освободишься от тела Крестовникова.
- Понял, буду спускаться через люк на площадку 9 этажа. А не сигануть ли  мне сейчас с крыши? Эффект почище, чем от приступа?
- Как много в тебе человеческого Изулькон! Забыл о предначертанном? Забыл, что само предначертанное – это лабиринт подвластный только Ему.
Наверное, Вольковен прав. Я многое забыл. Забыл наши игры в детстве, когда мы прятались за планетами  в глухих галактиках и нас часто не могли найти, но стоило Ему протянуть свою руку, и Он вытаскивал нас на суд родителей. И они были у нас, но однополыми и в очень большом количестве, потому что новые ангелы появлялись только тогда, когда сотни взрослых собирались вместе и силой своего небесного воздействия создавали новое поколение.
Но даже у самых чистых ангелов появлялись ущербные дети, которых отправляли на Землю.
Я помню свое томление по неизведанному  и радостному, и печальные стихотворные строки рвали мою душу. Нас собирали таких и отводили к Нему, чтобы назначить земное существование для избавления от иллюзий по земному. Вольковен остался, а я был заново рожден земной женщиной.
- Завтра ты забудешь обо всем, - сказал Вольковен. – Я прибыл, чтобы очистить твою душу здесь и дать отчет перед Ним, за тебя. Теперь ты будешь ценится, как дважды рожденный, познавший сферу борьбы за жизнь. Расскажи, что ты сделал, мой товарищ, бессмертного на Земле?
- Я? Могу сказать сразу – у меня дети, есть внуки и неделю назад внучка Катерина отправилась в больницу на сохранение.  Я создал Род Крестовниковых. Это ли не бессмертие?
- А что еще ты сделал, брат мой?
- Я трудился и поднял уровень человечества на новую ступень. Я создал новые машины, они заменили миллионы людей, освобождая  их силы на другие дела.
- Чем ты еще гордишься?
- Я обладал многими женщинами, я люблю их и сейчас, пусть даже в лице моей супруги. Но таинство любви, когда меркнет сознание, когда извергаются вулканы чувств, это никогда не заменится иным.
- Ну это не заслуга. А много ли ты зла принес в этом мир?
- Ровно столько, сколько стоит каждая секунда жизни организма на Земле – бесконечное количество живых клеток, употребленных мною на поддержание жизни в моем теле – каждая клетка – это атом-полено в печи огня живого…
- Ты стал не-по земному мудр. Чувствовал ли ты, что не просто человек, а существо более высокого порядка из Высшего мира, где не нужен ни воздух, ни земля, ни вода, ни пища - лишь Свет Его, дающий ангелам силы и радость?
Его вопрос не застал меня врасплох. Томление души, догадки о своем наивысшем предназначении, растворение в великой музыке, познание великих и мудрых книг, ликование куполами церквей с ощущением родной стихии. Да, я был инженером, но во мне все видели Поэта. Я был мужчиной, но понимал Женщину, я был рабом жизни, но воспевал ее своей любовью к Ней.
Я рассказал обо всем Вольковену.
- А мы видим вас, людей, по другому, - сказал он. – Вы ненасытны, лживы, развратны, мстительны, мерзки. Вы готовы убить за деньги. За малую часть привилегий -  каждого, кто встанет на вашем пути! Вы любите Бога, но только ради того, чтобы Он дал вам кусок хлеба послаще, женщину по развратнее. Вы думаете о Нем редко, а вспоминаете, когда становится больно. И скулите  о помиловании. Но разве можно смешивать Его Великого с тем Монстром, которого вы создаете собственными руками, своими неправедными поступками?  На вас перед смертью наваливается именно этот рукотворный Монстр и душит вас, заставляя по-животному агонизировать. Мало, кто из вас умирает с блаженной улыбкой, человека, отдавшего всего себя Богу и людям.
- Почему ты так говоришь, Вольковен, - удивился я, – разве ты постиг жизнь людей во всем ее многообразии и противоречивости? Разве ты, Ангел, созданный для прославления Его и любви к Нему, не видишь огромную трагедию потомков Адама и Евы, Детей Солнца, вкусивших по глупости своей запретного плода? Почему ты так безжалостен к падшим? Разве Иисус не отдал жизнь за людей, ради того, чтобы они после смерти на Земле возвращались в Царствие Небесное, которое и есть Мир Солнца?
И улыбнулся мой брат Вольковен добро  и ласково:
- Я испытывал тебя…
Он улетел, а я через чердачное окно и люк спустился на свой этаж. Было совсем ранее утро. Весь дом спал и я на цыпочках пробрался к двери своей квартиры.
И встал в раздумье – ключей не было. Зато открылась дверь напротив и показалась сорокалетняя Агафья, вдова и страстная женщина.
Она подошла ко мне, развязала халат, просунула руку за спину, обхватив мои ягодицы, и зашептала на ухо:
- Идем ко мне, утром неможется быть одной.
И я ушел. На полчаса и летал над вдовой страстным темным ангелом, приводя ее в ярость от чувств и изумление перед способностями соседа-пенсионера.  Так я сотворил одно из последних чудес на Земле.
И снова я у своей квартиры. Прижал ладонь к замку и дверь тихо отворилась без ключа. Второе чудо из последних.
Принял ванну.  Вышел чистый, сияющий здоровьем. У спальни меня встретила Венера.
- Ты где был?
- На крыше и у соседки.
Она засмеялась и пошла досыпать.
Я сказал правду, и это было третьим чудом.
Завтра я буду дома. Я забуду о жизни на Земле. Но о ней будут помнить многие, в том числе и Он. И я сегодня буду думать зачем я был Человеком?