Нет, я ни о чём не жалею!

17 августа 1975 года, воскресенье

 Как мне сейчас нехорошо! Это началось ещё вчера. Какое-то странное томление разливалось по всему телу. Даже есть не хотелось, и было страшно. Я как будто предчувствовала всё это...

Встретились мы с Валеркой там же, где и в первый раз - у фонтана, в 19.00. Он предложил сходить в кино на фильм "Москва, любовь моя". Мне казалось, что кино не нужно, что надо просто быть вместе, разговаривать, как в первую встречу, тем более, что фильм этот я уже смотрела. Но ему очень хотелось посмотреть, многие друзья хвалили, вот я и пошла. В фойе мы стояли близко-близко, и я, наконец, увидела, что глаза у него не синие, как я всегда думала, а карие. Сидели в 6 ряду, 1 и 2 места. Нас, может быть, видела Танька Ф.

Фильм ему понравился. Сказал, что такой фильм не могли не наградить. Потом мы долго шли по ул. Райня в сторону мамашиной больницы. Валерка сказал, что он каждый день по этой дороге ходит - он там работает на стройке. Мы сели на какую-то скамейку. Он сначала гладил меня, как тогда, в парке, а я от смущения и боязни (не умею ведь целоваться!)вдруг сказала, что он совсем не такой, как в школе, и он снял руку и больше до меня не дотронулся.

Говорили обо всё на свете: о наших будущих профессиях, о его карьере, я загадывала загадки, он назвал цифру 7, как и я. Валерка любит музыку, технику... В будущей жизни хотел бы быть тигром. Он очень целеустремлённый, но жестокий. Да, он эгоист! Хочет быть "выдающимся инженером", учится в политехе.

Мы почему-то вспомнили Пушкина, и тут я выдала нагора всё, что узнала в институте, в том числе, критику Писарева. Валерка сказал:"Я говорю о великих людях так: Пушкин - это Пушкин!",- а я со своим отрицательным отношением к этому гению не принесу пользы государству. Боже мой, какое отрицательное отношение? Я просто Писарева цитировала... Отбивалась, как могла!

Валерка привык быть центром внимания, к его мнению прислушиваются все. Говорили только на эти темы, я больше не впадала в лирику и ничего не вспоминала. Видели ёжика, спешащего по своим делам. А ведь на первом свидании была лошадь... Может, это какие-то знаки? Ёжик, колючки, мы поспорили... Но говорили мы довольно сухо. Он странно вёл себя в кино: громко смеялся и стучал ногой в такт музыке. Мне это не понравилось. Кроме словечка "Серьёзно?", у него есть ещё одно - "Концерт!".

Когда мы сидели на скамейке, какие-то дядьки (выпившие) орали песни, и у них получалось. Ещё тогда, на скамейке, я поняла, что больше ничего не будет. Уж слишком мы разоткровенничались. Он сказал:

- Мы, кажется, засиделись. Пойдём погуляем!

Но я-то знала, что он уже хочет домой. А я ведь тоже считаю Пушкина гением! О, язык мой, враг мой!

Всё-таки я очень несовременная и никак не могу ему понравиться. Он упрям, не умеет радоваться. Говорит, что главное и самое дорогое для человека - это здоровье и время. А я считала, что чувство собственного достоинства и честь.

У подъезда он сказал:

- Вера, я думаю, что мы с тобой не найдём общего языка.

А я ему:

- Да, ты знаешь, когда очень к чму-то стремишься, а потом этого достигаешь...
- Разочаровываешься?
- Нет, но хочется уже чего-то другого, нового...
- Да, вот видишь, как бывает.

Я стою, молчу... Очень хотелось поцеловать его на прощанье в щёку. А он:

-Ну, беги! А то тебя ждут, ругать будут.

А я:

-Дай левую руку, я тебе что-то скажу.

Он даёт. Я:

- Ты умрёшь!
- Скоро?(и усмехается)
- В 50 лет. И никогда не шей себе синий костюм!

И убежала. И всё. А он стоял такой милый, широкоплечий, смотрел пытливо и напряжённо... А я знала, что это всё. Мне больше ничего не надо. Правда, руку ему я так и не поцеловала.

Да, две встречи... Небо и земля. Если первая прошла, как говорит мама, диффузно, то вторая была обдумана до мелочей. Мне было обидно немного. За что? Я даже сказала ему, что он жестокий. И всё-таки он милый, хоть и не для меня. Любит командовать... Ну что же? Пусть его командует! Его день рождения 5 февраля. Напишу что-нибудь. Я знаю, что он больше никогда не позвонит. Мне не жаль. Удовлетворено - это было предсказано мне, это сбылось, но ещё много дней пройдёт, прежде чем я успокоюсь совершенно. А я должна быть свободной от него. Но спасибо ему. Спасибо! За всё, что было. Он помогал мне мечтать, видеть белые корабли...

Счастье улыбнулось мне и опять нахмурилось. Я и так добилась большего, чем желала. Правда, хотелось бы не так проститься, но ничего. Он будет помнить меня, как странное приключение. Три письма и две встречи - достаточно для того, чтобы не забыть. А мне теперь ничего не страшно. Буду сильнее!

Но в четверг всё было, как чудо! Я много вспоминала. Рассказала о том случае в гардеробе. А он притянул меня к себе и говорит:"Неужели ты так любишь, Вера?!" А когда же он в первый раз поцеловал меня? Может быть, после этих слов:
- Я думала, что ты не позвонишь.
- Я не мог не позвонить.
- Да, если бы ты не позвонил, ты был бы трусом. И потом, ты сделал это из чувства добропорядочности.

Вот после этой фразы он меня и поцеловал впервые...

А потом, у подъезда:
- Может, ты совсем и не хочешь меня больше видеть, просто так?

А он:
-Иди-ка сюда!

И целовал долго и горячо... Мне было хорошо. Волшебно! А я ещё отбивалась, глупая. Но было же, было! И я ни о чём не жалею. Нет!

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/11/11/1794