Вспоминая о Лете

Лето в этом году выдалось привычно странное. Дожди чередовались с жарой повсеместно и только в Подмосковье было, как всегда, серо, сыро и скучно. В поисках солнца и тепла я опять сбежал из столицы в любимый с детства город. В этот раз судьба-злодейка занесла меня на спортбазу «Строитель» от родного института, расположенную на берегу Волги в Царевщине, недалеко от впадения реки Сок. Места эти, простирающиеся вдоль побережья между Самарой и Тольятти напротив Жигулевских гор, считаются почти курортными и уже давно облюбованы «новыми русскими» для дач и коттеджных поселков. Множество проток, озер и заливчиков придают необыкновенную живописность песчаным дюнам, покрытых вековыми сосновыми лесами. Каким-то чудесным образом между шикарными виллами умудрился сохраниться заповедник советского периода с убогими щитовыми домиками, незатейливым сервисом, нехитрыми развлечениями и удобствами на свежем воздухе.

Столовая оставляла чувство легкого недоумения скудным рационом, единственным на лагерь горячим душем пользовались 200 отдыхающих по строгому расписанию. Стоящий у спортплощадки домик радовал зрелищем занятий задорных девчат из степ-аэробики, пока однажды в мое окно не прилетел мяч, пущенный начинающим Кержаковым, что сняло все вопросы, откуда берутся такие форварды в российской футбольной сборной. Среди резавшихся в настольный теннис пацанов достойного мне партнера не нашлось. Основной контингент составляли молодые мамаши с детишками и дряхлые ветераны труда, вроде меня, не заслужившие себе отдых в Турции. Ночью было холодно, а днем жарко, пока не зарядили дожди, и тогда стало грязно, муторно и как то особенно тоскливо. Впрочем, все бытовые и природные проблемы компенсировались скромными расценками, близостью города и магазина, где отдыхающие могли восполнить потраченные физические и моральные силы.

Главным же достоинством базы является окруженный тенистыми деревьями уютный маленький пляж с мелким речным песком, на который можно выйти непосредственно из домиков. Вода прозрачна и позволяет видеть стайки мальков, без опаски резвящихся у самых ног. Камышовые заросли ограничивают его с одной стороны, а с другой - причал с респектабельными яхтами наших состоятельных соседей. Почти ежеминутно вдоль берега проносятся скутеры и катера с водными лыжниками. Чуть вдалеке стартует гидроплан и, растворяясь в синеве, уносит на экскурсию в поднебесье «богатеньких буратин». Посередине реки неожиданно замечаешь несколько фигур, бредущих по воде аки посуху. Мистику развеивает с трудом различимая издалека колония чаек, взмывающая с тянущейся на сотни метров отмели. На песчаную косу, которой оканчивается расположенный посреди русла реки узкий остров, можно легко попасть, взяв напрокат весельную лодку со станции базы. Но везти мне туда некого и незачем.

Вечереет, покрытые лесом древние горы на другом берегу тают в туманной дымке. Там зажигаются огни села Ширяево, где Репин писал бурлаков. Вверх по течению медленно тянутся баржи и туристические пароходы, с которых доносятся гудки, мегафонные переговоры капитанов и легкая музыка. Высоко в небе заходят на посадку в аэропорту Курумоч самолеты. Я с сочувствием вспоминаю парящихся в душном офисе коллег, заканчиваю сессию в 1С, выхожу из VPN, отключаю мобильный интернет и закрываю ноутбук. Сегодня рабочий день закончен, можно раскупорить припасенную баклажку Кабернэ. Мерный плеск волн неспешно катящей свои воды на юг великой русской реки настраивает на лирический и даже философский лад, обращая к воспоминаниям и порождая картины давно минувших дней. С детства моя жизнь была связана с Волгой и всякий раз, вновь возвращаясь к ней, я старался хотя бы на мгновение опустить ладони в ее воды, смыв пыль дальних дорог, усталость и боль, горечь утрат и разочарований.

На ее берегах я нашел, обрел и потерял свою первую и последнюю любовь. До сих пор на городском пляже стоит древняя будка спасателей, в которой я ночевал летом после второго курса, изображая сторожа лавочек и грибков, а по утрам подметая настилы у соседних спусков. В тот летний вечер ее, абитуриентку архитектурного, неосторожно привела познакомиться двоюродная сестра, платиновая блондинка, имевшая на меня некоторые планы, но когда я увидел спускавшуюся мне навстречу по лестнице высокую, стройную и красивую девушку с развевающимися длинными темными волосами, моя судьба была решена, а мы с блондинкой так и остались друзьями. Зато брюнетка вскоре стала моей первой женщиной и поглотила все внимание на ближайшие три года, оставив в моей судьбе незабываемый след. Впрочем, что бы ни было потом, те годы беспечной юности были прекрасны, и я благодарен ей за то, что обрел сына, выполнив хотя бы один пункт из обязательной для мужчины триады.

Новая набережная весной вся покрывалась сказочно белым цветом пробудившихся к жизни деревьев, в густой тени, которых было так сладко целовать свою подругу, сидя на лавочке. Но нет уже теперь ни тех лавочек, ни подруг, ни деревьев. Все течет, все меняется, ничто не вечно под луной, кроме человеческой глупости, в угоду ландшафтным архитекторам, вырубившей старые насаждения. Спустя годы уже со второй супругой я гулял по новой набережной, развлекая двух своих маленьких дочек. Я гордился ими, своей новой сильной и энергичной спутницей жизни и был счастлив. Мы радовались солнцу, теплу, свежему ветру, своему счастью и жизни, казавшейся безоблачной и бесконечной, как высокое и голубое небо над нами. Спустя годы мутные и грязные лавины лжи и недоверия разрушили нашу семью, унеся и прежние иллюзии, и неверную подругу дней моих суровых, но остались и выросли, превратившись в красавиц и умниц дочки. Но они больше не ездят со мной к Волге. Им приятнее Красное и Средиземное моря.

Еще совсем недавно мы так же лежали на горячем песке и строили планы совместной жизни с той, которую я мечтал увидеть своей третьей и последней женой. Судьба совершила немыслимый кульбит, спустя 35 лет соединив нас, подарив нам новый шанс на любовь и счастье. В это чудо было сложно поверить, и мы так до конца в него и не поверили. Для архитекторов является непростительной ошибкой строить замки из песка, легко смываемые волнами жизни. Нельзя войти в одну реку дважды, и, поглотив некогда человека, она возвращает спустя годы совсем не того, кого ты знал раньше. Сохранив знакомые черты, он оказывается наполненным чем то совсем иным, нежели то, что хранилось в памяти и его образ растворяется безвозвратно от соприкосновения с действительностью. Впрочем, меняемся и мы, меняются наши представления о жизни, людях и любви, наши оценки и планы. Нам кажется, что уж мы то совсем не изменились, оставшись в душе столь же молодыми, веселыми и свободными, но это совсем не так…

Каждый раз, погружаясь в бурные и стремительные, но чистые и сладкие потоки страсти, мы надеемся найти в них счастье и наслаждение жизнью, вернуть уплывшую давно молодость и радость бытия, но вынырнув с новым грузом досадных ошибок и печального опыта, уже не видим рядом родных и дорогих людей. Волны времени безжалостно разметали их, оставив нас с нашими заблуждениями, обидами, неутоленными надеждами и амбициями. Кто-то навсегда тонет в пучине чувств, теряя связь с реальностью, забыв о друзьях, близких, своих увлечениях и призвании. Нужно очень сильно любить, надеяться и верить в свою звезду, чтобы не разомкнуть объятий и не дать неумолимому течению событий унести от нас к новым берегам и людям. Лишь немногим счастливчикам суждено, разглядев в глазах своих возлюбленных верный маяк, провести любовный челн мимо коварных подводных камней и порогов, стремнин и перекатов к далекой последней пристани, к которой почему то никто не стремится поскорее попасть.

А кто-то так и остается всю жизнь сидеть на берегу, не рискуя окунуться в быстрые воды и ожидая, когда течение времени пронесет мимо труп его врага. Это их выбор и не стоит за него осуждать. Я не такой оптимист. Пока же череда лет неумолимо уносит от нас в безвозвратную даль самых дорогих и близких людей, наших друзей, родных и возлюбленных. Ждать их возвращения не умнее, чем то, что могучий поток вдруг повернет вспять. Нужно проводить их без горечи и обид, войти в чистые струи, омыть тело и душу, освободив их от груза печали и разочарований, повернуться навстречу набегающей волне, раскрыв сердце для новых людей, надежд, счастья и тревог. И лишь иногда ушедшие, казалось навсегда, будут вдруг вновь выплывать из заповедных заводей снов и тихо скользить в туманную неизвестность, рождая томительно-тягучее чувство, заставляющее до утра ворочаться на мокрой от пота и слез подушке, что бы дрожащей рукой набрать знакомый номер и услышать голос, который невозможно забыть.

И тогда звонок телефона будит разомлевшее на пустынном берегу сознание, заставляя поднять с остывающего песка подгоревшее тело и двинуть его в столовую на ужин. Расписание питания - дело святое и пропускать даже такое нехитрое развлечение вдали от цивилизации весьма огорчительно. Очнувшийся от меланхолической задумчивости мозг предвкушает соприкосновение оголодавшего желудка с какой-нибудь кашей и пытается угадать, какую булку дадут к чаю - с маком или изюмом? Мысли ворочаются медленно и неуклюже, откладывая в глубины подсознания творческие замыслы, деловые планы и личные тревоги, позволяя безмятежно наслаждаться чистотой пахнущего лесом и тростником воздуха, появляющимися на темнеющем небе сверкающими бриллиантами звезд, легким шорохом густой еще листвы под налетевшим с реки ветерком и пониманием того, что еще один прекрасный день жизни безвозвратно уплывает вдаль, покачиваясь на мерно мерцающих под луной волнах Леты.