Первый раз

Первый раз.

Большой черный внедорожник мягко затормозил перед бетонным каркасом остановки «Солнечная». Тихо жужжа, отъехало вниз стекло. Девчонки притихли, в напряжении повернув головы к машине. Темные осенние сумерки не давали разглядеть лица водителя.
- Куда едем, могу подвезти – раздался после небольшой паузы голос, принадлежащий не молодому мужчине.
Одна из трёх девушек сделала несколько шагов по направлению машине и, явно нервничая, коротко бросила в ответ – мы работаем!
Снова повисла неловкая пауза. Хозяин внедорожника пристально рассматривал стоящих под бетонным козырьком остановки девушек.
- Ну, поехали – коротко выбросил он из машины фразу.
Девушка взялась за ручку двери.
- Не ты, а вон та с красной сумкой.
Девушка с красной сумкой как то сразу съёжилась и отвернулась.
- Нет, я не поеду – упрямо мотнула она головой, тихо обращаясь к стоящей рядом подруге.
- Ты чё, Олька, дурра, иди тебя выбрали – девушка в короткой кожаной куртке толкнула её в бок и округлила от удивления глаза.
- Смотри, какой клиент жирный, на какой тачке, ты чё целку из себя строишь?
- Ну, ты идёшь или нет? – вторая девушка подошла, видя непредвиденную заминку.
- Не хочет она! – обращаясь к подруге, сказала обладательница черной куртки.
- Иди, работай, раз пришла, мы что тебя на халяву  кормить будем  – девушка взяла молчащую Ольку за руку и с силой толкнула по направлению к машине.
- Не бойся, первый раз всегда страшно, ты главное не кипишуй и всё будет класс! –  прошептала она ей на ухо. 
Олька резко дёрнула большую дверь внедорожника и сразу же утонула в мягком кожаном сидении. Стекло с лёгким жужжанием закрылось, отрезая её полностью от внешнего мира. Машина мягко тронулась, увозя девушку в наступающую ночь.
В салоне минут десять висела напряженная тишина. Машина мчалась по загородной автостраде  в неизвестном  направлении.  Пытаясь унять, бешено стучащее от волнения сердце, Олька незаметно огляделась. Большой богато отделанный кожей салон наполнял запах дорогих сигарет. За рулём сидел мужчина лет пятидесяти с абсолютно лысой головой, плотного телосложения. Он молчал, от чего атмосфера в машине была мрачной.
- Можно музыку поставить – дрожащим от волнения голосом,  наконец, решила прервать молчание Олька.
Мужчина нажал одну из светящихся  кнопок на панели и в салон ворвался радостный голос диктора местного радио.
- Кури ! – мужчина протянул ей черную пачку ароматных сигарет.
Они закурили. Водитель чем-то напомнил Ольке отца, известного в её родной деревне пьяницу и дебошира. Сделав троих  дочерей, он практически не жил дома. Перебиваясь случайными заработками он с чистой совестью пропивал все что попадало ему в руки. Мать, с каким-то фатальным спокойствием,  работая в колхозе за двести тысяч,  воспитывала трёх растущих дочек.  Именно она заставила Ольку поехать в город поступить в училище.
- Кури – протянул отец вместо напутствия ей на прощание пачку «примы».
За окнами фары вырывали из темноты стройные стволы сосен, яркими пятнами светились дорожные знаки.
- А куда мы едем? – Олька опять сделала попытку разговорить молчаливого клиента.
- Тебя как зовут? – вместо ответа спросил мужчина.
- Оля, а вас?
- Владимир – и сделал пауза, как будто по привычке хотел добавить отчество.
Он посмотрел на неё с усмешкой. Толстые губы изогнулись неправильным прямоугольником, открыв мелкие редкие зубы.
- Я за городом живу, в деревне, едем ко мне. А тебе что страшно? Не бойся!
- он снова криво усмехнулся и замолчал.   
Машина медленно въехала в замощённый квадратной плиткой двор. Владимир плотно закрыл железные ворота и накинул цепь на радостно кружившего возле него большого лохматого пса.
- Выходи – резко скомандовал он и направился к крыльцу двухэтажного белого дома. 
Олька вышла из машины. Пёс утробно зарычал, сильно натянув короткую цепь.
- Иди не бойся, он привязан! – проговорил Владимир, заходя в дом.
- Ну, ты и малая совсем, сколько лет тебе? – он внимательно смотрел на  вошедшую Ольку, доставая на стол из холодильника продукты.
- Девятнадцать – соврала Олька, приписав себе два года. 
Из полукруглого коридора она попала в просторную столовую. Растерянно оглядывая дорогую и со вкусом подобранную мебель, она стояла возле большого стола, на который хозяин выкладывал продукты. Лестница, ведущая на второй этаж, а также коридор внутрь дома были погружены в темноту.
- А вы тут один живёте? – спросила Олька, немного успокоившись.
- Один как видишь. А тебе что не нравиться?
- Нравиться – Олька была в таком богатом доме в первый раз.
- Пей, Лена – он  протянул ей рюмку с водкой.
- Я Оля - она взяла рюмку и слегка отхлебнув, хотела поставить на стол.
- Давай до дна –  заметив её хитрость, потребовал Владимир. Он налил себе ещё, снова добавив  ей до края.  С небольшими перерывами он выпил  три рюмки. Олька только молча мочила губы, стараясь делать вид что пьёт.
- Так говоришь дом нравиться? – утолив первую жажду в алкоголе спросил он. 
- Да! – Олька аккуратно взяла пальцами кружок  сыровяленой колбасы.
- А ты знаешь, сколько я сюда денег вложил – он  сузил глаза и вопросительно взмахнул сигаретой.
- Нет – честно призналась Олька.
- Миллион – и сделав паузу рассчитывая произвести большее впечатление добавил – долларов.
На Ольку эта цифра не произвела никакого эффекта. Ни разу в жизни она не держала в руках больше двухсот тысяч рублей, поэтому представить что такое миллион, а тем более долларов она при всём своем желании не смогла, да и не хотела. Она тянула с тарелки очередной кусок сыровяленой колбасы и с удовольствием жевала этот впервые ей попробованный деликатес.
«Дорогая, наверное!» - думала она про себя.
- Всё сам, вот этими руками - продолжал разговорившийся хозяин –  и дизайн придумывал и материалы подбирал. А сейчас для кого всё.
Он налил себе сразу полстакана и с размаху выпил. Затем  упёр в Ольку порядком осоловелый взгляд и замолчал, собираясь с мыслями. Девушка съёжилась под жёстким взглядом и даже перестала жевать.
- Тебе сколько лет –  спросил Владимир продолжая так же пристально смотреть  на Ольку.
- Девятнадцать.
- У меня два сына, одному двадцать, второму двадцать три.
- А жена – вырвался сам собой вопрос и, в следующую минуту, она уже пожалела, что его задала.
Лицо Владимира перекосила злоба, он со всей силы ударил кулаком по столу , опрокинув пустую бутылку.
- Какая она мне жена! Сука крашеная – он кричал, прыская слюной и страшно вращая глазами.
- Я ей всё, хочешь дом – на, машину – на, денег – на! Какого хрена ей не хватало, скажи, пожалуйста! 
Олька сидела,  испуганно хлопая глазами. Он налил себе опять.
- Пей, чего глазами хлопаешь? Все вы бабы одинаковые! – выпив подряд несколько рюмок водки, он немного успокоился.
- Не бойся –  складывая губы в квадратную улыбку проговорил он – я тебя не обману. Сколько денег ты хочешь.
- Тридцать – ответила Олька.
- Чего тридцать? – переспросил он.
- Тысяч рублей – слегка стесняясь, ответила Олька.
- На, держи – он кинул на стол мятую пятидесятитысячную купюру – сдачи не надо.
- Спасибо – Олька быстро спрятала деньги в карман джинсов. Дядечка сразу же перестал казаться таким страшным.   
-  Вот ты знаешь, что такое Афганистан? -    язык у Владимира уже порядочно заплетался и он  с трудом выговорил последнее слово.   
- Нет, страна, наверное – ответила Олька, обрадованная, что разговор переходит на другую тему.
- Страна! – с усмешкой протянул он букву «а» и вдруг резко навалился всем телом на стол, сбросив на пол вилку.
- Я там воевал – он ткнул толстым волосатым пальцем в девушку. – Ты поняла, девочка! Два года!
Олька услужливо кивнула головой.
- Тебе сколько лет?
- Девятнадцать – в который раз повторила Олька.
- Должна знать! Сейчас покажу – он встал и, держась за стены, неуверенной походкой направился в темноту дома.
Через несколько секунд  раздался грохот опрокинутого стула, что то стеклянное со звоном  разлетелось вдребезги. Громко ругаясь, в дверях появился Владимир.
- Вот! – с пьяной аккуратностью, он сгрёб с угла стола посуду опрокинув рюмки с остатками водки и бросил на стол старый альбом с фотографиями. Это был своеобразный шедевр армейского творчества. Обложка была искусно украшена  куском тельняшки, кожи и автоматными патронами.
- Смотри! – Володя схватил Ольку за плечо с такой силой, что из глаз у девушки  невольно брызнули слёзы.
- Вот, - рычал он ей в лицо – видишь!
Она ничего не видела, ей было очень больно. Владимир понял её слёзы как эффект от произведённого им впечатления.
- Что плачешь, не плачь! – он отпустил её плечо и чуть не упал, на секунду потеряв равновесие.
- Пь….ём – он взял бутылку и обливая скатерть налил себе полный до краёв стакан – как в Афгане!  До дна!
Олька молча растирала плечо. Допив водку, Владимир грузно сел за стол, откинувшись на спинку стула.
- И…ди сюда – заплетающимся языком позвал он.
Олька промолчала, делая вид что рассматривает альбом.
- И…ди ко мне, я ск…зл – он грузно стукнул рукой по столу и безумно пьяными глазами посмотрел на девушку.
- Сейчас, иду – она встала и подошла к нему – я только колбаски порежу.
- Да, давай и водки там возьми.
Она открыла холодильник и, достав колбасу, стала медленно нарезать её на кухне.   
Через несколько минут она услышала громкий храп. Владимир спал, закинув голову назад с широко открытым ртом. Олька замерла стараясь производить как можно меньше шума. В такой позе она простояла минут десять.   
Убедившись, что хозяин спит крепко, она подошла к холодильнику и начала быстро запихивать в сумку колбасу и консервы. Набив сумку, она сунула за пазуху квадратную бутылку водкой и, вздрагивая от каждого скрипа и шороха, выскользнула на крыльцо.
Холодная осенняя ночь подходила к концу. За покрытой золотыми листьями берёзовой рощей розовел зарождающийся восход. Глухой рык заставил Ольку прижаться к забору.
- Тихо собачка, не гавкай! – испуганно пролопотала она, пробираясь в метре от жёлтых клыков торчащих из мохнатой пасти. Казалось ржавая цепь, еле выдерживает напор огромной туши.
Только оказавшись на соседней улице, Олька  немного отдышалась. Тяжёлая сумка приятно давила на плечо. В кармане весело шуршала денежная купюра. Она достала из-за пазухи бутылку и весело подмигнула красочной этикетке. На душе было хорошо и весело.
«Хороший дядечка» - подумала она про себя – «даже жалко его, немножко».
И закурив ароматную сигарету, пошла на шум трассы.


4.07.2009г.                В. Вишневецкий.