Стихи. Ранние. Москва, 2000-2002

Владимир Снегурченко

Стихи. РАНЕЕ. (Москва, 2000-2002).

ПОЭЗИЯ



Полуночный морс

Разбит вечерней полумглой
Деревьев отблеск упоенный.
Безумной нити синевой
Закат истлел завороженный.

Дымятся пыльные химеры,
Провозглашая новый мир.
Дыханье слышно атмосферы.
Мой дивный сон, ночной кумир.

Вновь трепетания очнулись,
Взорвался шар густых  темнот.
И чьи-то тайны встрепенулись,
Наполнив жизнью небосвод.


***

Я сказал молчание
И обнял воздух,
Я ручья журчание,
Во бреду блеск-дух!
Мне копыта алмазные
Росса впору справила!
Чудеса разные,
Не живем – празднуем!

А когда голосом
Причесать волосы
И пойти пополю
Поклонится тополю!
Ликовать инеем
На святых писаниях,
Что посередине я
В пышных одеяниях!


Кто вперед – опрометчиво,
Кто назад – в зад.
Лишь клубят доверчиво
Дым и виноград.


Чернильный шут

Я знаю смех, в котором только слёзы:
Я – смех сквозь слёзы, я – чернильный шут,
В лице моём неузнаваемые позы
Наружу, ветром оголяясь, прут.

И в смертный час, когда земля чернеет
От дикой пошлости, брезгливости своей,
И в смертный час, когда луна белеет:
Чужим добром добрей и красивей,

Я выхожу из тьмы – простой сварливый плут,
В словах запутавшись, как в паутине,
И две беды – чернильный шут
И тот, чей жребий выпал ныне.

И снег тепла не снег, а солнцепек
Внутри систем, сплетений и видений.
Рву календарь – я разгадал намек!
И эти искры атомных делений.

             ***

Я рвал себя на части,
Я беспощадно плоть метал по кругу,
И разгорались страсти,
Вновь заставляя плоть метать по кругу.

Мне мраморная дева
Свой скипетр в наследство объявила ныне,
И стал прочнее древа
Я, замедлив дни. В пустыне

Я коротал свой час, мне отведенный,
Когда из-под небес вдруг огласил мне дикий
Голос, божества достойный:
«Отныне и навек беглец ты многоликий!»

Потом настала тишина,
И солнце обожглось о бритву горизонта.


***

Ты смотришь, смотришь, вся дрожишь,
Переплетаешь полыханье.
Но знаю, ты меня простишь
За каменность и за молчанье.

За откровенность и покой,
За неприступность и надменность.
Что я пою лишь под луной,
Что ей одной лишь свята верность.

Ты, чья улыбка роковая,
И взор чей властнее Кремля!
Сидишь и, мир переплетая,
Переплетаешь мир… А я?

Я завернусь в сухие листья,
Чей шорох бесконечно прост,
И буду за тебя молится:
За сон твой, стан твой и погост.


***

Вот и вечер, скорее ночь.
Все, что было, умчалось прочь.
Все, что было, того уж нет,
Только ты, только я и свет.

Не расспрашивай меня, не мучай,
Не тревожь голос мой певучий.
Даже я ничего не знаю:
Я живу или я умираю?

Только дождь и гроза едины,
Только время, стена, седины.
И доносятся странные слухи,
Будто мы и не люди, а духи.

Будто кто-то нас ждет с нетерпением,
Соблазняя каким-то спасением.
И сливаются вязкие взгляды,
Как сливается пена и яды.

И опять твой капризный вопрос:
"Мы живём – это всё всерьез?"
Но и сам я не понимаю:
Я горю или я догораю?


Иллюзия

Швыряя пепел бытия
В лицо отчаянной свободы,
Быть может и покинул я
Любви стремительные воды.

Быть может и забыл свой дом,
Свою страну, свое начало,
Где над языческим костром
Душа от святости устала.


             ***

Я рвал себя на части,
Я беспощадно плоть метал по кругу,
И разгорались страсти,
Вновь заставляя плоть метать по кругу.

Мне мраморная дева
Свой скипетр в наследство объявила ныне,
И стал прочнее древа
Я, замедлив дни. В пустыне

Я коротал свой час, мне отведенный,
Когда из-под небес вдруг огласил мне дикий
Голос, божества достойный:
«Отныне и навек беглец ты многоликий!»

Потом настала тишина,
И солнце обожглось о бритву горизонта.


***

Когда прольется молоком
В душе очаг воспоминанья,
Пробьет час тайного свиданья,
Сгущая краски за окном.

Когда на музыку дождя
Я положу стихи простые,
Черту под прошлым подведя,
Вздохнув, начну дела иные.

Когда при лунном возбужденье
Завою дико и бунтарски, –
Мне явит жизнь свое творенье,
Срывая все былые маски.


***

Ветер в окно залетает без стука.
Тени безликих прохожих.
Злая нервозность, холод и скука.
Голос знакомый тревожит.

Я задыхаюсь! Есть воздух для легких,
Воздух для кайфа и, просто,
Воздух свободный деревьев высоких,
Воздух для жизни и роста.


***
Криком бездонным, грохочущей молнией
Плавились стены мои.
Сном незапамятным вечером вспомнил я
Нежные губы твои.

Вспомнил дорогу, пустынную улицу,
В ночь, когда люди все спят.
–Милая, милая – шепотом – умница.
Нежно ловил я твой взгляд.



            ***

Увековечен мой стриптиз –
Чернило пляшет на бумаге.
Изогнут выше плеч карниз,
Пустыня космос пьет из фляги.

Как новоявленные люди,
Лицо приветливо. Смотри,
Он что-то знает, но по сути,
Ни что не старится внутри.

И, что же, мистика иль чудо?
Есть космос – в этом мы сильны.
Но в никуда из ниоткуда
Уходят жить другие мы.

Вдали, где радуга есть мост
Через себя и через что-то,
Живет артист, он слишком прост,
Его занятие – работа.

Он ловит кайф, всю жизнь играя,
Ему подвластна гениальность.
Себя в себе изобретая,
Он приближает максимальность.



Мой духовный наставник научил меня плакать,
Он принес мне вино, потеряв где-то лапоть.
Он принес мне цветы и сказал: «Это чудо!»
Он спросил: «Будем жить?», – я ответил, что буду.


***

Ты хотела уйти от огня,
За тобой ни малейшей вины.
Солнце слева висит от меня,
Слева тень – мы друг другу  верны.

Слева тень, значит тень – это я,
Значит я – отражение тела,
Значит я – отраженье огня,
Значит, ты так увидеть хотела.

Ты хотела уйти от огня –
Ты была им насильно согрета.
Слева тень непонятного  дня,
Слева тень… так –причуда поэта.


***

Уходишь ты, но ненадолго,
Приходишь, но не навсегда,
А ночью воют, воют волки,
Но лишь не воют – иногда.

Я признаюсь, в твоей я власти:
Безумный и влюбленный – весь.
Я весь люблю, пылаю страсти,
Любви и страсти жгучей смесь.

И замираю лишь едва,
Услышав голос отдаленный, –
Шумит волос твоих листва,
Я сам не свой, я весь влюблённый.

Но не поймешь ты, не узнаешь,
Молясь туманному рассвету,
Тот парень, вспомни: обнимаешь,
Не зная, что мила поэту.


    Снег ночью

Снежный день для нас этой ночью.
На снегу я как надпись в тетрадке.
Снежный день – светлый день этой ночью.
Этой ночью в ответах загадки.

Снег для глаз, как тоска на душе.
Я как надпись на белой стене.
Снег для глаз – я не болен уже.
Если ты не спешишь ко мне,

Если ты от меня далеко,
Если голос твой сном ограничен,
Я по снегу пойду – мне легко,
Буду весел и оптимистичен.

Новый снег на старом снегу
Старой плотью согрет, как дитя.
Но я больше дышать не могу,
Не могу я дышать без тебя.

Вечный снег, если холод внутри.
Обожженные руки на грудь.
 По ночам на снег не смотри,
Всё, что знаешь, сегодня забудь.


           ***

Вам, о, искрящимся недрам,
Перенести мой разум вверх
Велит природа!
Пределов нет, есть беспредельность,
Чей мимолетен сон и стан.
В лучах травы, в скопленьях ночи,
В тенистых взглядах бытия
Родится новый день,
Вселенный день.

И в свежести зеленых трав,
Не зная, жить, как боги.
Никто не остановит ветер!
Он чист передвиженьем атмосфер,
Он чист дыханием природы.

Поток! Поток энергии безмерной
В непрерываемый поток!
И дни, как ночи, в лунном свете.

Вам, о, светящимся недрам природы,
Перенести мой разум вверх
Ничто не стоит!
Я знаю всё!
Я исчезаю!


***

Люблю я вечер в парафине,
Когда луна в окно глядит.
Небес космических картина
О чем-то новом говорит.
О чем-то плачет и мечтает,
Как - будто музыку поёт,
Переливается и тает,
В ней все по-своему живёт.

И серебрит в прозрачных красках
На стенах чей-то силуэт.
Мне не понятно, мне не ясно
С каких он сказочных планет
Ко мне пришел в сей час вечерний
Под парафиновый покров,
Но в дом свой скучный и осенний
Я приютить его готов.


         Осенняя грусть

Никогда ни о чём не проси меня,
Я и так отдаю всё, что есть.
Помнишь, искры былого огня
Рассказали нам тайную весть:
Как они были теми, кто мы,
Что для них также солнце сияло,
Как взлетали и пели умы,
И всего было много и мало.

В этом городе – в этом безумии
Как хочу… Как хотел я успеть,
Всё забыв, разглядеть полнолуние –
Позолочено бледную медь.
И, наверное, что-то осталось
За меня рисковать своим телом.
Только где они, где подевались
Те стихи на асфальте, что мелом?


                ***

Капли летние – сердцу близкие,
Небо ясное – вспомни молодость!
Говори мне вслед слова громкие,
Слова звонкие – губы страстные.
Обними меня жгучим пламенем,
Сладкой радостью – смехом пламенным!
Дни осенние – в ожидании,
Разукрашены, расцелованы.
Стихи пишутся – без названия,
Неизвестному адресованы.
Я как дым взлечу над туманами,
Над дорогами, переправами!
Чистым воздухом грудь наполнится,
Пыл развеется, успокоится!
Время новое – алой  жизни страсть,
Я люблю тебя за распущенность!


                *** 

Сейчас пишу настольной лампой
И умираю от вина.
Вдруг кто-то умер, но я сам бы
Не умирал  бы никогда.

Под паутиной тьмы, деревьев
И под упавшею листвой
Туннель пророю, и за дверью
Поговори ещё со мной. 

Фонарь не светит на часы,
Ты шлешь привет от зимних окон.
И тихо плавятся весы,
И ночь пуста, и пуст мой локон.

Бегу с восьмого этажа,
Хоть ноги уж давно распяты.
Тебя, ночная госпожа,
Сплету из клевера и ваты.

Ты тихо скажешь: – Я люблю,
В ответ услышишь: – И я тоже.   
Я инеем тебя молю,
И растворяюсь в этом ложе.


             ***

Не читается и не пишется,
Из глубин не откликается,
Не поётся и не дышится –
Кому это понравится?

А возьми-ка ты у меня любовь,
По своим нуждам да наполни кровь:
У меня она пропадет зазря,
У меня её через верх края!

Через верх края, да не полные –
Не озвучены мысли вольные,
Не озвучены, бесполезные
Мысли вольные да железные.

Перстенёк примерь позолоченный,
Обручальный звон приуроченный.
И когда-нибудь, если будешь жив,
Обо всем поймешь, обо всем забыв.

Небо звёздное не о будущем,
Настоящее не о нас.
Над сплетением, порожден ничем,
Вырывается возвышенный газ.


     Метемпсихоза

Вот и всё: я спокоен и тих,
Больше слов никаких и не надо.
На граните последний мой стих –
Над могилой последнего сада.

Это было на несколько лет,
Мне казалось, и не было вовсе:
Просто так, начинался куплет –
Начиналась дождливая осень.

Необычного я не заметил,
Просто все мы когда-то умрем.
Просто я теперь в сумрачном свете,
Не пойму или – ночь, или днем.

Я останусь ошибкою в слове,
В однородных словах запятой.
Вспомнят все, что не знал я покоя,
Кто при жизни знаком был со мной.

И когда-нибудь, вновь помолясь,
На дорожку присев по обычаю,
Скажет мне: –  я тебя заждалась –
Жизнь хмельная моя, необычная.


***

Небо затёрпнет – гранатовый сок
Опустошает дыхание
Ночи оконной. Затворный дымок,
Яростности обожание.

Всем, раскрывая свою одаренность,
Я, как подсвечник, для свеч:
Всем освещаю свою просветленность:
Незабываемость встреч.

В ночь прозвучат музыкальной свирелью
Звезды на нотной тетрадке,
И я во все без обмана поверю,
Уподобляясь разгадке.

Да, это кажется странным и глупым,
Бронзовым и бесполезным,
Изнеможенным, далеким, безруким
Миром иллюзий чудесным.

И, растворяясь подсолнечным маслом,
Я заливаю вселенную –
Самую славную, самую белую,
Сладкую, взбитую, пенную
Звёздную ново вселенную.


             ***

Я весь в зефире своевольном
Усовершенствую свой нрав.
Я бытию сказал довольно,
О просветлении узнав.

Из-под вуали зазеркальной
Сквозь небывалый космодром,
Смутив покой, мглой визуальной
Явился призрак в грешный дом.

И я застыл в оцепенении:
Не умер, но уже не жив.
Воодушевленное мгновение
Явилось, истину открыв.
 
Две белых лилии случайных
Блестящим облаком качнулись.
Уже мы больше не проснулись
От слов неистовых прощальных.


***

Целовал тебя в губы,
Обнимал тебя крепко.
Воздыхал, обожал.

Убивался, пугался.
Ты звала, я не слышал:
Ослеплен, оглушен.

Говорил – задыхался,
Провожал, чуть рыдая.
Свет тебя озарил.

Ты о чем-то мечтала –
Представала прекрасной.
О, слепая любовь.

Что мечталось – приснилось,
Что любила – забылось.
"Толи будет еще".

Долгим вечером время
Собирает осколки.
Никогда не собрать.

Голос тихий: "Простите,
Если можно простить.
На земле все порочны".

Что ж, прощаю, чего уж,
Живите, как жили.
Сам я жить перестал.

Полюбил навсегда,   
Разлюбил спустя год.
Такова постоянность.

Целовал тебя в губы,
Обнимал тебя крепко.
Нет, приснилось и это.

Долгим вечером время
Собирает осколки.
Разбросаю подальше.

       
***

Ты хотела уйти от огня,
За тобой ни малейшей вины.
Солнце слева висит от меня,
Слева тень – мы друг другу  верны.

Слева тень, значит тень – это я,
Значит я – отражение тела,
Значит я – отраженье огня,
Значит, ты так увидеть хотела.

Ты хотела уйти от огня –
Ты была им насильно согрета.
Слева тень непонятного  дня,
Слева тень… так –причуда поэта.


    ***

Везенье – странная случайность
В подножье уловимой мысли,
В подножье уловимой страсти;
Вверху от радости зависли
Неразделимым веществом
Нерукотворного скопленья
Небесных светлячков,
Съедобных мухоморов.

Так я пойду? Следы исчезли,
Но я пойду, здесь рядом лес.
А на окраине есть речка,
В полгоризонта от деревьев.

Река! Черпаю силы.
Круженье головы по часовой ладони.
Я буду невесом в траве,
Я ощутил губами ветер.
Я стал дорогой для себя.


***

Я буду падать серпантином,
Кружиться инеем в саду –
Далеким странником красивым
К тебе во двор я упаду.
Ты ожидай меня под вечер,
Люблю я просто вечера,
Когда ласкает сонно плечи
Вечер вечерняя пора.
Когда мерцающие тени
Сливают образ иногда,
И где-то в лучезарной пене
Сияет первая звезда.

Что мне покой среди беззвучных
И унывающих домов!
Мой дом и ни милей, ни лучше –
Я всё покинуть здесь готов!
И ни секунды, ни минуты
Жалеть не буду ни о чем.
Я все покину, все забуду…
Лишь я и ты – всегда вдвоём.


                ***
Скоро зима улыбнется морозами,
Дворник измученный сляжет в постель.
Я, окровавлен, – обласканный розами,
В дом заведу снеговую метель.

И напишу ещё пару куплетов,
Так, не спеша, каждый образ вдыхая.
Только на кухне, слегка пообедав,
Станет дождливой метель снеговая.

Стены и окна сопливо измочит,
Брызги рассеяв свои по ветру. 
Скажет: "Нескучной, спокойной вам ночи,
Как-нибудь к вам на досуге зайду."

Будут еще непонятные встречи
Солнечных дней на холодном снегу.
Только к весне, брат, далече-далече,
Чем я тебе помогу?


             ***

Не читается и не пишется,
Из глубин не откликается,
Не поётся и не дышится –
Кому это понравится?

А возьми-ка ты у меня любовь,
По своим нуждам да наполни кровь:
У меня она пропадет зазря,
У меня её через верх края!

Через верх края, да не полные –
Не озвучены мысли вольные,
Не озвучены, бесполезные
Мысли вольные да железные.

Перстенёк примерь позолоченный,
Обручальный звон приуроченный.
И когда-нибудь, если будешь жив,
Обо всем поймешь, обо всем забыв.

Небо звёздное не о будущем,
Настоящее не о нас.
Над сплетением, порожден ничем,
Вырывается возвышенный газ.

         
           ***
                С. Ерёмину

Знаешь, вернётся весна,
Снова запахнет сосною.
Друг мой, мой брат, старина!
Я ничего не скрою!

Вмести отбросим запреты,
Снимем наряды суровые,
Будим скитаться по свету
Прежние, вечные, новые.

Даль заколдованной пропастью
Тайно поманит наш сон.
Временем, солнечной лопастью
Каждый из нас одарён.

Каждый из нас неразгаданный,
Каждый из нас лучше нас.
Капают, капают ладаны:
Мы прерываем рассказ,
Бьёмся о скалы небесные,
Рушим скрижали тоски!

И вновь мы с тобой бесполезные,
И снова ни света, ни зги.


                ***

Твои глаза затмили солнце
           в моих глазах,
И растопила снег твоя весна
            моей зимы.

В твоей воде остался нищим
            мой океан.
А жизнь, а жизнь преобразилась в сон
            в твоем дому.

Обезоружен, обесчестен
            твоим добром.
Закрепощен свободой птицы
             в лице мечты.

И в неосознанном признании
             прощу руки –
От полусонной красоты
             в честь Миродержца.


                ***

Все прощу – без обид, без обмана.
Все приму – каждый дар как знаменье.
И придешь как мечта утром рано
В час последний большого смиренья.

И прекрасней слепого дождя,
Словно дочь божества неземного,
Не в глаза, а на сердце глядя,
Как земля на смертельно больного.


                ***

Спи, так долго ещё до рассвета.
Я тебе почитаю стихи
О стране, где нет вечного лета,
Где мы все искупаем грехи.

О стране – о Руси и о вере,
О прошедшем и будущем дне.
Ты откроешь глаза и протянешь
Свои тёплые руки ко мне.

Так легко, когда всё уже сказано,
И, забыв о словах в темноте,
Мы друг  другу ни в чём не обязаны,
Мы давно уж совсем ни те,

У которых дрожали ладони,
Прикасаясь к упругой груди.
И двукрылые белые кони
Не оставят нам след впереди.

Там, за окнами обреченности –
Здесь, в окне разделенной  любви
На коленях мы шепчем – «прости»,
На коленях готовы ползти.

И, скрывая сомнения вечные,
По дороге иду я домой.
Проходящие, сонные, встречные,
Кто из вас скажет – «милый ты мой»?


                ***

– Что случилось, друзья? Куда бежим?
– За нами погоня!
– Может где-то война или новый режим?
– Скорее, по коням!
– От кого? Позади только чистое поле.
– Не сидится на воле, не живется на воле!   


      Тень искусственной плоти

Готов любить, но верить в одиночество,
Готов прийти и ни о чём не думать.

Чуть заметно и важно пройдет меж деревьев
Тень твоя – тень искусственной плоти.
Есть подземные реки, там вода
Разбивает хрустальные трубы.
Лишь одним – живым да и полумертвым
Не приносит вода вреда.
Остуди раскаленные трубы,
Перейти на тот берег реки не стрит труда.

За бурлящим потоком
Правым, левым и средним притоком,
Догоняя друг друга,
Растворяя несветлые черствые глыбы,
Превращается в лес вся жилая округа:
На деревьях поют звери,
Птицы и рыбы.

Небо! Сколь тяжёл этот камень,
Столь легко это небо.
Рву крапиву голыми руками!
Из крапивы и мать-и-мачехи
Выпечь каравайного хлеба.
 Рука не дрогнет срубить дерево?!
Убегая от дикого зверя,
Можно спрятаться даже за маленький куст.
Поцелуи налитых кровью уст
За этим деревом – за этим домом.

Поэты собрались, читают стихи.
Ты грезишь о счастье,
Но лишь подставляешь слова –
Слова или рифмы.
Поэты читают стихи,
Поэты не могут читать газет.

И вновь за деревьями прячешься ты,
И вновь эти поиски чувств безответных.

На кухне
В землянке сырой ведутся беседы:
За словом – реальные факты из жизни.
И вдруг этот дождь да возьми и как брызни:
Под каждым кустом,
На шаг – больше дюжины съедобных грибов!
Вот это веселье, вот это улов! 
Что, братцы, молчите? Бегите,
Пока силушка
Ноги ворочает в разные стороны!
От этого дня ничего не останется
В завтрашнем дне.
И если сейчас все попрятались вороны,
То завтра их будет больше вдвойне.


     ***
 
Я надеваю маску лучших глаз,
Я просто знаю, но не знаю откуда.
И я хочу жить, и, иногда, для вас,
И моя жизнь как чей-то рассказ.

Я надеваю маску лучших глаз,
Я вижу отраженье тела,
Я слышал жизнь, она прекрасно пела,
Я знаю жизнь, в которой нет предела.

Я надеваю маску лучших глаз,
Моя любовь на грани совершенства,
Моя любовь, в которой нет блаженства.
Я надеваю маску лучших глаз.


                ***

Я узнаю твой взгляд средь прочих,
Нет, я не знаю волшебства.
Когда твой голос обесточит
Мой голос, он даёт слова.

Когда моя играет лира,
Тобою напиваясь всласть,
Я говорю, что всё, что было,
Имело над собою власть.

Когда устало и незримо
Свой упрощая обиход,
Я жгу огонь, огонь без дыма,
Ко мне приходит мой урод.

Он мил, необычайно вежлив,
Он дарит ласку всем, кто слеп.
В сердцах, где празднуют надежды,
Он заменяет соль и хлеб.

Он ненавидит зеркала, –
Он, призирая отраженье,
И, заглушив колокола,
Живёт в моём воображении.