Опять зима...

   
   C появлением  в  нашем  лесу,  сначала    военной   разведки,   а  потом  и  первых     строителей,   стала   стремительно  меняться  жизнь  и   в   селе.  То  и  дело   на  работу   в  войсковую  часть,  теперь  у  неё  был  такой  статус,   начали  устраиваться  жители  Ивницы,  среди   которых  было   немало  отличных  специалистов.  Кстати,  это  была  ещё  одна  легальная   возможность  уйти  из  колхоза,  а  в  итоге   -  получить  паспорт  и  стать  свободным  человеком,  избавиться  от  многолетнего  колхозного  рабства.

     В   лесу,  примерно  в    полутора - двух  километрах  от  нашего  села,  в  спешном  порядке  начали   возводить  финские  домики  для  комсостава  и  казармы  для  рядовых.  К    железнодорожной  станции  Степок  прокладывалась  железнодорожная  ветка,  а  параллельно  ей -  бетонная  дорога.  Началось   строительство  завода  железо-бетонных  изделий  и  домиков  для  рабочих.

     Забурлила  жизнь  и  в  селе  Ивница.    В  село  возвращались  люди,  сумевшие  каким-либо  способом   уехать    из  него  раньше,  особенно   молодёжь  и  специалисты.  Всё  чаще  становились  стычки  сельских  парней   с  вырвавшими  в  «самоволку»  солдатами – строителями,  безбашенными   молодцами  из   южных  республик.  Они  плохо  владели  русским  языком,  зато  отборный  мат  на  русском  и  родных  им  языках -  звучал  как  музыка…

   Где  и  научились,  ведь  русский язык  они  сами  понимали  с   трудом,  а  может  - прикидывались.   Меньше  знаешь – крепче  спишь,  а  «моя  твоя -  не  понимай».  Но  не  напрасно  говорят,  что  русский  мат  интернационален…

     Солдаты  выменивали  у  сельчан  самогон  в  обмен  на  рукавицы,  шапки-ушанки,  топоры  и  лопаты,   да  на  всё,  что  можно  было  стянуть  у  зазевавшегося  сослуживца.

   А  у  ребятни,  на  особом  счету   оказались  солдатские  ремни  с  тяжёлыми  латунными  пряжками.  Такой  ремень,  одним  движением   снимавшийся  с  пояса  и  захлёстывавшийся  на  запястье  руки,   в  секунды  превращался  в  грозное  оружие  ближнего  боя,   наносившее   урон  противнику  в  виде  синяков  по  телу  и    разбитых  голов.
   
    Возвратилась  домой   и  моя    старшая   сестра  Зина,  устроилась   на  работу  в  войсковую   часть  нормировщицей.  Но  всё  же  жили  мы  тогда  очень  бедно.  В  нашем  старом  доме   вместо  глинобитного  -  постелили  пол  из  досок.      Помнится,  мастер  после  работы  присел  за  стол  с  нехитрым  угощением.   Доставая  из  общей  миски   капусту,  он нечаянно  уронил  немного  себе  на  брюки.  Мама  сказала:
 
     - Осторожнее,  не  испачкайтесь  маслом . –

   На  что  он  ответил:  -  Как,  здесь  ещё  и  масло  есть?  …

       Но  теперь,  во  всяком  случае,  белый  хлеб  на столе  стал  появляться  чаще…

   В  школе  появились  новички,  дети  комсостава  и  служащих  войсковой  части.  Они  были из  разных  уголков  Союза,  за  свою  жизнь  поменяли  несколько   мест    проживания  и  учёбы,  знали   и  рассказывали  много  интересного. В  школьную  среду  они  вливались  легко  и  просто.  Да  и  уровень  их  знаний  школьных  предметов,  был  на  несколько  баллов  выше,  чем  у  аборигенов.
 Возможно,  сказывалось  то,  что  они  кроме  учёбы  ничего  больше  и  не  знали,  им  не  нужно  было  выпасать  коров  и  свиней,  сторожить  гусей  и  уток,  собирать  дрова  и  полоть  огород,  что  было  обязательным  для  жителей  села,  начиная  с  младенческого  возраста.

     Но  положительный  эффект от  их  присутствия  сказывался,  мы  тоже  тянулись  как могли,  чтоб  и  нас  похвалили,   да  и  учительский  состав  школы  заметно  укрепился  за  счёт  жён  офицеров.   Почему-то  все  они  имели  или  медицинское,  или  педагогическое  образование. 

     В  зимние   дни,  под  Рождество  и  на  Новый  год  (по  старому   стилю),  мы  всегда  гурьбой  ходили  по  улицам,  пели  колядки  и  щедровали,  получая  за  это  конфеты, печенье,  мелкие  монеты.

    Вот  и  в  этом  году   гурьба  ребятни  после  уроков  катилась  улицей,  выборочно  заходя  во  дворы  или  под  окна  домов,  чтоб  поколядовать.

     -  Ну,  чтоб  толпу   не  создавать,  идите  вы  первыми,  а  мы  потом… -     Володька  Лимонт  был  старше  годика  на  три,  и  в  таком  возрасте  мы  были  словно  на  разных  полюсах  Земного  шарика. Он  был  старше,  и  всё.  Приходилось  подчиняться. 
         Взгляд   говорящего   был  с  хитрецой,  но  разве  в  десять  лет  обращаешь  внимание  на  такие  мелочи…

    И  четверо  третьеклассников  пошли  под  окно  петь  колядку.

    -  Вот  какие  молодцы,  здорово  поёте. – Вышедшая  из  дому  женщина  оказалась  новой  учительницей  русского  языка,  приступившая  к  работе  перед  самым  Новым  годом,  и  уже  успевшая  зарекомендовать  себя  строгой  и  безжалостной  к  лентяям.  За  неимением  жилья,  она  снимала  комнату   в  селе.

   -Ну  что  ж,  традиция  -  есть  традиция.-  И  она  дала  каждому  по  рублю,  громадные  для  детворы  деньги  по  тем  временам,  и  по  несколько  конфет в  красивых  фантиках.
 
 Обалдевшие   колядовальщики  не  знали,  то  ли  им  бежать  не  оглядываясь,  то  ли  принять  угощение.  Но  учительница  улыбнулась  такой  ослепительной  и  мягкой  улыбкой,  что  робость   прошла,   они  приняв  угощение  и  деньги,  поблагодарили  и ушли.

        За  углом  улицы  ржали  довольные  старшеклассники,  отлично  знавшие -  куда  послали   несведущих    мальцов.  Но  узнав  результат, сразу  стали  серьёзными.

    - Давайте  делиться,  мы  же  одна  команда…

    Но  не  тут - то  было.  Мальцы  уже  поняли  причину  раздела  команды.

   -  А  вот  пойдите,  и  тоже  спойте, -  был  единодушный  ответ.  - Может  и  вам  дадут.

 Дальше  пути  разделились. 

    -  Валите  отсюдова,  вы  нам  тысячу  раз  не  нужны… -  Витька  Ищенко,  по  кликухе  «Макарчик»,  очень  рассердился   неуступчивости  компаньонов.

  -  А  вы  нам  тоже  десять  тысяч  раз,  нет  миллион   раз  не  нужны -…  Это  уже  взыграла  обида,  и  слова  не  выбирались.  Мой  язык  ляпнул,  а  там -  хоть  трава  не  расти…

   Дальше  уже  стало  неинтересно.  Команда  разделилась,  и  дальнейший  путь  младшей  части  был  только   один  - домой.  Ну  и  ладно…

     Зима  с  метелями  и  оттепелями  уже  перевалила  за  середину…  Всё  ближе  и  ближе  весна.   Снег постепенно  чернел  и  оседал.  Кажется  ещё  немножко,  и   по  дороге  домой  улицами  зазвенят  ручьи,   и   мы  будем  сплавлять  по  них  бумажные  кораблики  из тетрадных  листов,   на  которых  стояли  двойки.  Таких не  жалко.  Всё  равно  вырывать.
 
  Да  не  тут -  то  было.  Опять  пурга,  два  дня  подряд  валит  и валит  снег.  Улица  Затоки,    которая  за  годы    существования    углубилась     в   песчаном   грунте   до   трёх  метров,  была  вровень  с  огородами  засыпана  снегом,  и  теперь  приходилось  идти  по  огородам,  перелезая  через  заборы.
    Из  военного   городка  вереницей,   по  пояс  в  снегу,  прорывались  ребятишки,  которым  тоже  приходилось  ходить  в  нашу  школу,  пока   новая   строилась  в  лесу.

  Они  здорово  опаздывали,   а  мы  старались  тоже идти  с ними,  всем  вместе  меньше  попадало  за  опоздание.  Да  и  разговоры  были  интересные.  Например  -  завязывался  спор,  одолеет  ли  такой  снег  вездеход.  Я  так  и  слово  такое  впервые   услышал  -  вездеход.  Ну,  наверное  одолеет,  раз  он  вездеход…

  Наш  четвёртый  класс  теперь  располагался   в  старом  поповском  доме,  на  самом     краю  площадки,  где  раньше  стояла  церковь.  Дальше  начинался  спуск  к  речке  Ивянка     и  ставку,  который  называли  Средним,  из-за  его  расположения  между  другими. 

     Спуск  был  настолько  крутой,  что  выбраться  на  верх  летом   ещё   и  крепко  запыхавшись -  можно  было…  Но  зимой?  На  эту  процедуру  нужно  было  потратить не  менее  получаса.    Приходилось   идти  наискосок,  врезаясь  сапогами  в   снег,  потом  поворачивать  в  другую  сторону,  двигаясь    как  судно   против  ветра  -  галсами.

  Не каждый  соглашался  съехать  с  такой  горки.   Тем более,  что  переменки  всего  по  десять  минут.

  Но  после  уроков,  там  всегда  толпились  любители  спуска  на  пятой  точке.  Как    санки  - использовались  сумки  и  портфели.  Правда  их  не  всегда  хватало  и  на  одну  зиму,  но  это  уже  была  проблема  родителей.  К  весне  большинство  из   пацанят   уже  носило  книжки   и  тетради   под  рукой,  это  даже считалось  шиком…

   Сегодня  и  я  стоял  на горке,  смотрел,  как  спускаются  смельчаки.    Спуск  уже  был  накатан,  не  один  портфель,  и  не  один  десяток  задниц  уже   пропахал  склон.
 
 -  Ну  что  смотришь?  Боишься?  Эх  ты,   тютя.   А  дай  я  проеду…-  Мой  портфель  в  секунду  оказался  в  руках   старшеклассника   Коли  Мудрецкого,  по  кликухе  Мудрик.
   Не  успел   я и  слова  сказать,  а  он  уже  с  криком  летел  на  нём  с  горки…
   Спуск  прошёл  благополучно,  мой  крик  вдогонку  ему  совершенно  не  помешал,  только  в  самом  низу,  чтоб  не  вылететь  на  лёд   Ивянки,    он  тормознул  сапогами,  подняв  целое  облако  снега.
 
  А  дальше   он  просто  поднялся,  примостил  портфель  на   куст  смородины,  которой  в  изобилии  росло  вдоль  ручья,  помахал  рукой  и  пошел  к себе  домой,  поскольку  так  ему  было  ближе…

  А  как   же  я?  А  мой  портфель?  Вокруг  хохотали  зрители,  а  я  глотал  рвущиеся  слова  и    держался,  чтоб  не  зареветь.

  Съехать  было   боязно,   но  и  портфель там  не   бросишь

  -  Ладно,  не  переживай,  я достану. -  Сосед  моего  дружбана  Петьки,   старшеклассник   Коля  Пчельников  с  улицы  Вал,  с  которым  мы  никогда  не  дружили  по  причине  язвительного  и  вредного  характера,  на  этот  раз  вполне  дружелюбно  предложил  свою  помощь.  Но  после  выходки Кольки Мудрика - кому  верить?  И  как  поступить?

   Я  лишь  кивнул  головой в  знак  согласия.

    Коля  присел  и   поехал,  размахивая  руками,  чтоб  удержать  равновесие.  Внизу  он  всё - таки  зарыл  носом,  подняв   целое   облако  снега.   Но  уже через  минут  пятнадцать,  изрядно  запыхавшись,  он  стоял   возле  меня  и  протягивал  портфель. 

  - А  можно,    я  тоже  на  нём  съеду?-  И  не  дожидаясь  моего  согласия,  уже  заскользил  по  блестящей  ледовой  дорожке  вниз.

   Он   поднимался   долго,  и  тяжелее  чем  первый  раз,  но  я  уже  был  настороже,  и  рванул  портфель,  не  дожидаясь  следующего  сюрприза…
    
   Домой…  Быстрее  домой…  А   то  может  ещё   смельчаки  найдутся.