3. 2. Приключения на дорогах

   Вечером 11 октября 2013 после очередной встречи Батьки Лукашенко с Российскими журналистами в одном из  СМИ я прочел сообщение:
«Президент Белоруссии Александр Лукашенко впервые рассказал, как он боролся с преступностью на дорогах своей страны в 90-х годах прошлого века. Напомним, что в те годы проехать на купленной в Германии иномарке или на грузовике с товаром по Белоруссии было весьма проблематично – приходилось постоянно платить дань бандитам, которые дежурили на трассе и нападали на водителей.
По словам господина Лукашенко, он был вынужден отдать приказ… расстреливать таких бандитов на месте! «Собрали несколько групп, «крутые» автомобили взяли и устроили ловушки на этой трассе, от вашей границы до Бреста. Всех, кто сопротивлялся из бандитов, расстреливали на месте. Три группы таких уничтожили – четвёртой не было. И до сих пор тихо и спокойно. Может, это слишком. Но я не находил другого метода ответить на этот разбой, как дать в морду», – передает слова белорусского президента «Русская служба новостей».
    Прочитав это сообщение,  невольно вспомнил, как покупал в 1996 г. на автомобильной барахолке Минска машину и перегонял ее в Курск, а также о других сборщиках дани на дорогах тех лет – с жезлом инспектора ГАИ в руках. И понял, что не засну, пока не зафиксирую нахлынувшие воспоминания в памяти ЭВМ. Усевшись за компьютер, вдруг вспомнил, что через пару месяцев наступит, думаю, знаменательная для любого водителя дата: 50 лет, как я за рулем, и ……решил, начать свою автобиографию водителя с воспоминаний  о далеком 1964 г.
То были годы расцвета Советского автопрома!!!
     Горьковским автомобильным заводом (ГАЗ) выпускалась знаменитая  «Волга» ГАЗ -21.
 Московским заводом малолитражных автомобилей (МЗМА) был начат выпуск новой модели «Москвич- 408».
«Запорожский автомобильный завод» Украины освоил выпуск  автомобильчика — ЗАЗ-965, вошедший в историю как «Горбатый Запорожец».
«Волга» ГАЗ-21 стоила, кажется, 5.5 тыс. рублей. Немного дешевле был «Москвич».
Значительно дешевле в то время был «Запорожец» 1 200 рублей. Поэтому первая партия «Запорожцев» в миг разошлась по заждавшимся «очередникам», готовым простить все его недостатки. Тем более, что за «Волгами» и «Москвичами», при суммарном  объеме продаж их населению огромной страны под названием СССР около 100 тыс. авто в год, в очереди можно было простоять  5-10  лет, а то и до конца своей жизни.
Рынка «бэушных авто» тогда не было. Верней он был, но цены на нем были выше цен, по которым продавало новые авто государство, порой в несколько раз. Особенно этим славились Грузия и Прибалтика, где я оказался (в Каунасе) по распределению после окончания университета.
 Зарплата инженера - молодого специалиста была тогда 100 руб. Следовательно,  даже, откладывая ежемесячно треть зарплаты,  приобрести авто я смог бы не ранее, чем через десяток лет.
Поэтому  свои мечты устремил на более доступное средство передвижения – мотоцикл. Многие  в те годы катались с ветерком на шикарной «Яве», поставляемой в СССР из Чехословакии, или на отечественном «ИЖе».
Но, и они мне были  не по карману.
     Моей зарплаты в первый год работы в Каунасе хватило только на спортивный велосипед, на котором за  год исколесил все окрестности Каунаса от Вилькии и Ионава на севере, до Бирштонаса и Казла Руды на юге.
    Через год я получил права водителя и приобрел, продаваемый в кредит, мотоцикл «Ковровец», который стоил 470 руб. И на нём уже изучил всю территорию Литвы. Наверно, никто в НИИ, где я работал, не знал её лучше меня. Был я тогда холостым, бензин стоил дешевле  газировки. Рабочий день  оканчивался в 16 часов. Телевизора и друзей у меня еще не было. Поэтому вторую половину дня  проводил в седле «Ковровца» .
В Литве ещё существовали многочисленные хутора. При этом, в районе Ионава и Укмерге стояло довольно много хуторов русских староверов, осевших там ещё во времена неистового  протопопа Аввакума. Я  безошибочно научился отличать  хутор литовский от хутора русского. Если на хуторе только баня и картошка, то хутор русский. Если нет бани, но много фруктовых деревьев и ягодных кустов, то литовский.
В 1968 году я женился.
По дорогам Литвы на моём «Ковровце» мы стали колесить уже вдвоём с женой Ниной. На следующий год летом  отправились в первую поездку на берег Балтийского моря в лагерь отдыха нашего института в посёлке Швянтое, что в пятнадцати километрах от Паланги. Проехать нам предстояло почти двести семьдесят километров, а  дожди в Литве не редкость. Поэтому мы оделись в зимние спортивные ботинки, толстые тёплые брюки, свитера и куртки на поролоне. На головах ; шлемы, а на руках кожаные краги. Всё это спасло нас от серьёзных травм, когда на около 100 км/час у мотоцикла лопнула цепь, заклинившая заднее колесо. Ещё метров пятьдесят я пытался удерживать равновесие, но заклиненное колесо вырвалось из вилки, мы хлопнулись на бок и ещё метров пятьдесят вместе с мотоциклом юзом скользили по наждаку асфальта.  Было раннее утро, и другого транспорта на шоссе не оказалось.
Для Нины всё закончилось порванной одеждой, стёсанным об асфальт шлемом и синяками, а у меня, кроме этого, от удара об асфальт онемели пальцы на правой ноге и  появилась боль в тазобедренном суставе.
Несмотря на это, мы на попутном грузовике со своим мотоциклом вернулись в Каунас, за два дня его отремонтировали, и снова поехали в  Швянтойи.
     В 1970 году у нас родилась дочка Иринка. Кататься втроём на купленном в кредит «Ковровце» стало невозможно, а мотоциклы с коляской, как и авто,  в Литве были страшным дефицитом. Поэтому я приобрёл подержанный «Урал» в Нарьян-Маре и отправил его контейнером в Каунас. В Каунасе коляску переделал с помощью брезента в кибитку, тем самым, решив проблему семейного транспорта.  Теперь мы втроём стали ездить купаться на берег Каунасского водохранилища, в лес по грибы и ягоды, и даже на Балтийское море в Швянтое.
 К сожалению, «Урал», исправно служивший своим владельцам в условиях Российского бездорожья, оказался не очень пригоден для езды по Литовским дорогам, позволявшим ехать со скоростью 70-80 км/час. и более (ограничения скорости  90 км/час тогда еще не было). Через 50-100 км такой езды, двигатель и кардан заднего колеса «Урала» перегревались. Из кардана  на спицы колеса начинало течь масло, в результате обувь и брюки заднего пассажира оказывались забрызганными маслом. Свечи двигателя забрасывало маслом и их приходилось довольно часто выкручивать и чистить. В результате резьба в алюминиевой головке цилиндров сносилась и однажды при возвращении с берега Балтики,  при натужном подъеме в гору, одну свечу вырвало из размолотой резьбы головки правого цилиндра и двигатель заглох.
  К счастью, в сумке с инструментами у меня нашелся подходящий кусок проволоки, с помощью которого удалось, кое как, свечу установить на место и завести двигатель. Но, как только я тронулся с места и прибавил газу, при сжатии газов поршнем, свечу стало выталкивать из цилиндра. Хорошо, что у меня были ботинки на толстой подошве. Наступив на колпачок провода зажигания,  подошвой ботинка вдавил свечу на место. Для этого мне пришлось привстать с седла. И в таком положении ехать до Каунаса более 100 км.
 Заменив головку цилиндра, погнал мотоцикл на барахолку, с твердым намерением, домой его больше не пригонять, т.е. продать по любой цене.  Тот день оказался последним в моей карьере водителя мотоциклов.
 В общей сложности на двух мотоциклах я проехал огромное  по тем временам расстояние – более 200 тыс. км, заработав с десяток дырок в талоне предупреждений и одну пересдачу экзамена по правилам вождения за три дырки в течение года.
Инспектора ГАИ в Литве были строгие, особенно к русским, а я, хотя и спорил с ними иногда, но из принципа ни разу в жизни  « дать на лапу» инспектору не пытался.
Как то раз, гроза всех мотоциклистов Каунаса  - авто инспектор по прозвищу «Юзас тощий» остановил меня на перекрестке и потребовал мои права, чтобы сделать очередную дырку в них. Мне удалось убедить его, что я всего лишь закончил поворот при красном свете. Тогда он сказал, что за это наложит на меня денежный штраф. Я с облегчением полез в карман, и тут выяснилось, что у меня с собой нет ни денег, ни прав. Юзас арестовал мой мотоцикл и дал мне час времени на пробежку до дома  и обратно - за правами и деньгами.

Где-то в начале семидесятых годов к нам ( в Каунасский НИИ радиоизмерительных приборов, где я работал) обратилась московская фирма с предложением принять участие в создании системы мобильной связи для Л. И. Брежнева. Незадолго до этого Брежнев встречался с Президентом США и увидел, что тот пользуется для оперативной связи с Вашингтоном станцией мобильной связи. Та станция была одним из прообразов современных мобильных телефонов.
Вернувшись в Москву, Брежнев потребовал создать такую же. Нам поручили разработать, используя наши технологии, приёмно-передающий модуль станции.   Работа была внеплановая и сверхсрочная, поэтому нам установили аккордную оплату труда за  неё. Свою часть работы мы выполнили, но кто-то другой свою часть работы завалил. Тем не менее, за выполненную работу с нами расплатились. 
В память о ней у меня в 1975 г. появился первый  автомобиль - моя голубая мечта – светло голубые подержанные «Жигули» ВАЗ – 2101.
Уже через два дня приятели уговорили меня в компании с ними в пятницу после работы помчаться в Швянтое. ( До того, весь мой опыт вождения авто ограничивался 5 или 6 поездками на древнем грузовике ГАЗ -51 перед сдачей экзамена по вождению в ГАИ.) Приятели вскочили в свои авто, крикнули мне, не отставай, и ринулись вперед. Было похоже, что не только мы, но и  все владельцы авто и мотоциклов Литвы решили воспользоваться последними выходными днями августа, чтобы окунуться последний раз перед 1 сентября в прогретые за лето воды Балтики. Уже на выезде из Каунаса, попав в  поток машин и мотоциклов, несущихся со стороны Вильнюса в сторону Балтийского моря на скорости 100 км и выше,  почувствовал себя в роли камикадзе. 
  Двустороннего шоссе с разделенными полосами движения  на участке Каунас – Клайпеда  еще строилось, на многих отрезках нашего пути была узенькая дорога по одной полосе движения в ту и другую сторону.
Спасло меня и мою семью, сидящую в машине, от трагических последствий  во время той авантюрной поездки умение ориентироваться в дорожных ситуациях, приобретенное за 10 лет управления мотоциклом.
Став счастливыми обладателями «Жигулей», мы смогли существенно удлинить не только маршруты своих путешествий, но и  продлить их  сезон: с апреля по ноябрь – на мотоцикле, на круглогодичный – на авто.  Тем более, что машина стояла в   отапливаемом гараже недалеко от дома и мне не приходилось решать извечную проблему российских автолюбителей, как завести машину в морозное утро.
В межсезонье весной и осенью  с женой и друзьями, следуя примеру литовцев, стали совершать однодневные поездки в Латвию по маршруту Даугавпилс – Резекне и в западную часть Беларуссии в Гродно, Волковыск, Мосты. Цель поездок была  – отдохнуть от трудов праведных и заодно поискать дефицитных товаров в магазинах, встречающихся на  нашем пути. Так, в Даугавпилсе мы обычно отоваривались  колбасой «Любительской» по 2 руб. 80 коп. за килограмм, «Рижским бальзамом» и коньяком.   Колбаса «Любительская» бывала и в магазинах Литвы, но такой вкусной, как в Даугавпилсе, не было.
Кое что из дефицита, приобретенного в сельских магазинчиках Латвии, у нас в семье сохранилось до сих пор: уцененный немецкий столовый сервиз на 12 персон и набор жестяных коробок для хранения сыпучих продуктов( сахара, круп и др.). Самым удивительным для нас тогда, в век тотального дефицита, был факт  свободной продажи уцененного почти  в два раза импортного сервиза, в котором были разбиты всего лишь две крышечки: от горчичницы и масленки. Тем более, что от знакомой работницы торговли, мы знали, что слегка попортить при вскрытии, затем уценить и продать самой  себе понравившийся товар,  не считалось преступлением во времена СССР.
В Мостах мы посещали книжный магазин, а в  Поречье, что на границе Литвы с Белоруссией (недалеко от литовского курорта Друскининкай) неоднократно приобретали обувь, полностью изготовленную из натуральной кожи.
   Сегодня законодатели  России и Беларуси готовятся принять законы об обязательном переводе авто на зимнею резину. Возможно, ошибаюсь, но  30-40 лет назад в СССР  большинство владельцев машин и не подозревали, что кто то, где то в мире с наступлением холодов переходит на  зимнюю резину. Я хотя и слышал об этом, но о такой резине даже и не мечтал, т.к. не только зимняя, но и обычная всесезонная была в те годы сверх дефицитом.  Годы напролет, даже зимой, приходилось ездить на «лысой» резине.  А нет ничего хуже на ледяной или хорошо укатанной снежной дороге при нулевой  температуре, как «лысые» покрышки, не загруженные заднее сидение и багажник, в сочетании с задним приводом машин «Жигули».  Видно, поэтому основные  острые впечатления от первых годов эксплуатации авто связаны у меня с зимой.
В выходные дни, когда дети еще спят, а жена занята на кухне, я любил выехать, после снегопада полюбоваться зимним убранством природы и пару раз попадал в аварийную ситуацию, когда машину на скользком покрытии дороги закручивало в волчок. Спасало меня от серьезных последствий   отсутствие других машин  в раннее зимнее утро и наличие сугробов на обочинах дороги, в которые упиралась машина.
После чего по совету бывалых на зиму стал загружать в багажник машины пару мешков песка (чтобы улучшить сцепление задних колес с дорогой) и лопату.
Приобретенный опыт езды по скользким дорогам, наличие мешков с песком в багажнике и в добавок к ним -дочерей на заднем сидении помогли мне 2 января 197... года доехать от Паланги до Каунаса по превращенной в сплошной каток дороге нагрянувшим ночью морозом  после снегопадов и сильной оттепели. В Палангу мы ездили на встречу Нового года. Хотя все мое внимание было сосредоточено на полотне дороги, чтобы заранее заметить и плавно объехать очередную колдобину, в поле моего зрения то и дело попадали уткнувшиеся в сугроб или дерево машины с той и другой стороны от дороги, водители которых   оказались менее  предусмотрительны и осторожны.
 В 1981 г. руководство нашего НИИ выделило мне «Жигули» с просторным кузовом ВАЗ-2102, которые тогда называли «Пикапами»,  сейчас такие авто называют: с кузовом универсал. Пикапу я очень обрадовался, потому что за год до этого нам выделили участок в коллективном саду, т.е. участок для дачи,  на котором мы приступили к строительству домика. И тут, вдруг, у меня появился транспорт для перевозки стройматериалов!
Была и вторая причина для радости. Летом мы всей семьей стали совершать многодневные поездки с ночлегом на природе (напомню, что остановиться на ночлег в гостинице или кемпинге в те годы было невозможно), а в кузове ВАЗ-2102 с разложенными креслами, с полным комфортом могли переночевать двое взрослых.   
     Однажды, поздней осенью я еще в утренних сумерках поехал на дачу. Погода была тихая, вставало солнышко, и я наслаждался процессом управления новеньким авто на пустынной дороге и созерцания яркой зелени озимых на  полях с той и другой стороны дороги.  Вдруг перед крутым поворотом, после которого поля сменялись  лесным массивом, метров за 100 от меня, на дорогу выскочил гаишник и, интенсивно манипулируя полосатой палочкой, дал мне понять, чтоб я остановился. Нажав на тормоза,  в первый момент ужаснулся от мысли, что у новой машины отказали тормоза. Но, глянув на покрытие дороги перед собой, понял, что  еду по идеальному зеркалу льда, которым в лесу покрылась дорога от утреннего заморозка. Тут меня обуял страх, что я задавлю гаишника, т.к. он стоял на моем пути, не собираясь отходить в сторону. Кое как мне удалось правыми колесами съехать с асфальта на обочину, затормозить и остановиться перед самым носом инспектора.
 Инспектор покрыл меня трехэтажным и заорал: «Посмотри, куда прешь!». С той и другой стороны дороги в кустах виднелись пару автобусов и не менее десятка машин, не сумевших вписаться в поворот по зеркалу льда до прибытия инспектора на аварийный участок.
Это сегодня, чуть ли не ежедневно по телевидению сообщают об авариях с десятком искореженных машин. В те годы такие ЧП случались крайне редко.