Созерцая уголь

Валера был спокойным, но неуравновешенным человеком. Он мог спокойно разрезать ножницами на кусочки в своей комнате ковёр, а потом расплакаться всего лишь из-за того, что его сын мог отравиться творогом и умереть, потому что дома не оказалось активированного угля. А вобще у Валеры детей не было. А уголь был. Валере нравилось коллекционировать активированный уголь, потому что он стоил недорого, а выглядел красиво. Маленькие чёрные кружки. Они олицетворяли собою противоположность солнцу, которое было большим и жёлтым. Активированного угля у Валеры было дома больше, чем волос у него на теле. А волос у него было немало, особенно на грудях и ягодицах. Но угля было ещё больше. Таблетки были разбросаны по всем трём комнатам его двухкомнатной квартиры. Они тупо валялись на полу и Валере это нравилось. Он хотел придать своей коллекции штрих спонтанного беспорядка, который бы олицетворял собою цельность общего, состоящего из бесцельных частей. Иногда Валера начинал пересчитывать таблетки из своей коллекции, чтобы лишний раз убедиться в бессмысленности этого действия. Бывало и такое, что Валера брал в рот пять таблеток угля и медленно рассасывал их, не глотая чёрную жижу в недры тела. Потом он подходил к зеркалу и плевал этой жижей в своё изображение. И наслаждался тем, как чёрное пятно сползает по Валериному зеркальному двойнику. От подбородка к половым органам. Когда жижа добиралась до зеркального финиша, то Валера переворачивал зеркало и жижа снова текла с верху вниз по уже проложенной собою дороге. Это занятие вводило Валеру в состояние глубокой сосредоточенности. В чёрной слюне было что-то захватывающе загадочное. Бывало, что из состояния тотального созерцания, в котором пребывала его голова, Валера доставал язык. Язык тоже был чёрным. Но Валера знал, что чёрная лишь оболочка, тогда как начинка этой оболочки красная. Чёрное было ветхим, временным. Суть же была красной и вечной. Настолько вечной, насколько вечно тело ветхого и временного Валеры. Чёрное на красном, красное под чёрным. Это были любимые цвета Валеры, не считая жёлтого, белого и синего. А ещё ему очень нравились зелёный и ораньжевый. Бывало и такое, что Валера начинал разукрашивать таблетки из своей коллекции в разные цвета. Ему очень нравилось менять цветовую оболочку, оставляя неизменной чёрную суть угля. Валера не знал для чего был придуман нашим Создателем активированный уголь, но он знал, что в мире нет случайных вещей, в отличии от вещей бесполезных и это не случайно, так как польза и тех и других была делом случая, который не был предусмотрен Создателем, но имел место быть в общей картине созданного творения. После долгого активированного созерцания Валера, как правило, садился за написание стихотворений. Но так как он не умел их придумывать, то написание не получалось. Но один раз он всё-таки смог прикоснуться своей аурой к творческому полю поэтического вихря и запечатлил строки таблеткой активированного угля на своей стене, где до этого висел разрезанный на куски ковёр.

Я вижу глазами предметы-узоры
Я щупаю пальцами плоскость и плоть
Я нюхаю воздух, воображаю горы
Боль радует, смех продолжает колоть

Что видите вы, кто в другой оболочке?
Какие на ощупь молекулы дна?
Мы вместе дышим, но в разной точке
Мы рядом жизнями, только жизнь одна

Статичный завис в непрерывной движухе
Тупой протупон в оттдуплении дня
Кора на глазах, пробка серы в ухе
Я счастлив, ребята, такая херня!

Я слёзы глотаю, извергаю сперму!
Кефир заливаю и жру батон!
Сорваться бы в космос, покинуть ферму
Да нравится мне этот "здесь" залипон!

Маркетинг и ракушки! Плитка и гири!
Бумажка атлета в зефирном соку!
Пожизненный дзен, да на морде сикири!
Ты спишь на спине? Ну а я на боку!