История одного мироходца. Глава 18

Глава 18.
О том, как разнообразить досуг в золотой клетке.


В который раз смотрю на парадный портрет князя в холле и всё никак не могу понять: ну как я смог пить с ним весь вечер и не опознать его? Ведь эти портреты везде, понимаете? Везде! И в том злосчастном отеле, в котором мы с ним познакомились, тоже. В своё оправдание могу сказать, что портрет неимоверно пафосный, в каком-то мундире, и Андрей на нем лет на 20 старше, чем в жизни. Но к нему же при мне несколько раз обратились «ваша светлость»!

Я уже искал себе разные оправдания. Например, будь он симпатичной девчонкой, я бы изучил портрет попристальнее, запомнил бы. А так… Скользнул взглядом, спросил, кто это, и больше не обращал внимания, как на элемент декораций.

Или вот другой манёвр. Если бы я знал, к кому в этом мире как обращаются, прошляпил бы я князя или нет? Точно нет. Но я не знал. И чтобы слиться с толпой, за эти несколько дней всякие причудливые для меня вещи стал воспринимать как должное.

И вот теперь я в вынужденных гостях у этого самого князя, который до неузнаваемости пафосно смотрит на меня с портрета. Вот делать мне нечего, разглядывать портреты! Я отвернулся. А ведь в данный конкретный момент нечего. Точнее, сделать я не могу ничего.
Время всегда либо тянется, либо летит. Причем лететь оно тоже может по-разному. В начале семестра время, например, просто проходит незаметно. За исключением лекций, на которых, будто в компенсацию, тянется-тянется-тянется как резиновое.

А вот перед самой сессией летит вприпрыжку. Именно на сессии начинаешь сетовать, что в сутках не 25 часов. Лишний час, честно признаюсь, ничего бы не спас. Но в момент, когда надо дописать этот чёртов конспект, отчет, курсовую, так не кажется...

Почему именно с сессией сейчас возникли ассоциации? Потому ли, что просто я студент? Или потому, что я сейчас должен получать зачеты и сдавать экзамены вместо всех этих увеселительных прогулок?

Я никогда не думал, что пожалею о внезапных приключениях, которые захватят меня с головой. Но этим миленьким приключением я реально сыт по горло. Чем дальше, тем больше я надеюсь проснуться.

Вчера его светлость князь Андрей Александрович Азарчевский соизволили возжелать моего общества на конной прогулке. Причем то, что я не умею ездить на лошади, его ничуть не смутило. Он назначил мне на 10 утра урок верховой езды и в три часа дня ждал меня к заезду. Я за это время еле в седле держаться научился. И то, если лошадь идет рысью, не галопом. И вот я ещё 2 часа таскался за ним по парку на этом, с позволения сказать, транспортном средстве.  Я, когда в комнату попал, просто упал и поднялся только на ужин.

А позавчера его княжеской светлости возжелалось сыграть со мной вечером партию в покер. Я не умею играть в покер! Вы думаете, его это остановило? Он часа три со мной возился, пока я худо-бедно усвоил правила и перестал путаться в комбинациях. Потом ему сообщили, что какое-то дело требует его непосредственного вмешательства. В десять вечера.

Он тут же заявил мне, что я, дескать, ленивый, конечно, но отнюдь не безнадежен. Так что продолжим учиться другим разом. Распрощался и был таков.

А три дня назад его Азарчевское княжайшество преподавали мне азы фехтования. Мне! Азы фехтования на шпагах! Со словами о том, что любому благородному отпрыску по статусу полагается владеть холодным оружием.

Я ему честно сказал, что он рухнул с дуба, и никакое благородство рядом с моей родословной даже не валялось!

- Странный ты, - посмотрел он на меня задумчиво. - Так говоришь, будто гордишься этим.

- А что тут позорного? - я вспылил.

- Позорного ничего. Но гордиться тут чем? А ты явно гордишься.

Не то, чтоб я стушевался... Скорее задумался. Наверняка дело в нашей истории. Хоть я родился уже после развала Советского Союза и патриотичностью не болел, но всё же менталитет — не та штука, мимо которой можно пройти, не впитав с детства. А моя родина почти век презирала всё, что связано с дворянским сословием.

Азарчевский истолковал моё молчание по-своему:

- Учись фехтовать — усыновлю! К бою! - и достал меня с первого же выпада.

Я тут же замахнулся дать сдачи, но он легко парировал мой удар. Тогда я сделал обманное движение рапирой и заехал ему с кулака под дых. Я не столько расстроился от своей мушкетерской несостоятельности, но уж очень давно мне хотелось ему врезать. А тут такой случай! Озверел вконец, самодержец маленького болотца! Надо мне его отцовство как собаке второй... хвост!

Его светлость изволили от неожиданности пропустить удар и присогнуться в месте попадания моего кулака. Но триумф мой, к сожалению, длился недолго. Быстро ориентируется гад. Выпустив шпагу, князь без особого труда поймал меня в захват, вывернул мне руку и приложил лицом об своё колено. Замер, изучая, буду я дальше задираться или нет. Из моего носа хлынула кровь, я инстинктивно попытался втянуть её обратно и закашлялся. Подбежавшая охрана была остановлена грозным княжим рыком, а я наконец-то отпущен из захвата.

Сидя на полу, я запрокинул голову, сжал переносицу и внимал тихому грозному голосу:

- Кретины, кто вас просил бросаться мне на помощь? Кто вам сказал, что мне угрожает какая-то опасность? А если уж бросались, то почему к тому моменту, как вы подоспели, я уже в вас не нуждался?

- Так вы же сами распоряжались... - начал кто-то, но спешно заткнулся, и больше никто ничего не произнес.

Спустя пару секунд Азарчевский протянул мне платок. Белый, как заляпанные моей кровью костюм и карематы.

- Что ж ты бестолковый такой, а? - вздохнул он, присаживаясь рядом. - Бежать — так с балкона и среди бела дня. Бить мне морду — так в честном поединке, под внимательными взглядами телохранителей. Хорошо ещё, что я им стрелять в тебя запретил. На территории поместья...

Я зло глянул на него, не рискуя опустить пока голову.

- Причем, если уж нападал, почему не использовал рапиру?

- А я умею ей владеть? – голос у меня был гнусавый.

Азарчевский только вздохнул. Видимо, он бы нашел сто один способ, как использовать табуретку о трёх ножках для особо извращенного убийства. Я же не собирался его калечить. Только пар спустить. Об этом и попытался ему сказать.

- Спускать пар тоже можно более эффективно, - покачал головой он.

Кровь уже практически перестала течь, и я позволил себе опустить голову.

- Со спины напасть? Крикнуть «Смотри, дракон!» и в затылок железом потыкать, если поверите? Я что, по-вашему, такой мудила?

- Это твоё благородство... - покачал он головой.

Поднявшись, протянул мне руку помощи, но я проигнорировал и встал сам.

Что смущало меня больше всего - такие вот разговоры происходили каждое наше общение, которого я не желал всей душой.

Будь я девушкой, то сказал бы точно, что он за мной ухаживает. А так...

Невелика разница на самом деле. Он добивался моего расположения. Он старательно пытался доказать мне, что он поступает так как должен, а вовсе не скотина. И черное, и белое в его изложении становилось монотонно серым.

- Зачем? - спросил я напрямую за очередным сеансом аристократических развлечений.

Сегодня мы, к слову, играли в шахматы. Точнее, Андрей играл в шахматы, а я тупо двигал фигурки на доске, так как о стратегии длительной шахматной баталии имел весьма смутные представления. Да и не люблю я шахматы.

- У меня достаточно и подчиненных, и исполнителей, и даже советников и аналитиков. У меня друзей мало, - честно глядя мне в глаза, ответил он.

- И как попытка подружиться сочетается с шантажом и принуждением? - под впечатлением от столь наглого и нелепого ответа я не туда двинул ладью.

- Не советую, - Азарчевский передвинул мою ладью на место. - Короля под шах выводишь. А на счет всего остального... Почему нет? Это не я так решил, это обстоятельства так сложились.

Ах, так? Значит, не мы такие, а жизнь такая? А вот не надо всё валить на судьбу! Выбор есть всегда!

- Андрей, друг! - ударил я себя кулаком в грудину, кажется с излишним надрывом. - Отпусти нас с Никой! Век не забуду!

- Тимур, друг! - не менее театрально возопил князь. - Не могу я тебя отпустить, я ж ещё и глава рода! Но как друг, постараюсь сделать твоё пребывание тут как можно более комфортным.

- А ещё тебе из-под меня много чего надо, и пока ты всё это не получишь, не видать мне свободы, как своих ушей, - продолжил я недосказанную мысль.

- А ещё мне из-под тебя много всего надо, - послушно повторил он. - Потому свобода в том смысле, в котором ты её понимаешь, тебе действительно не светит. Но я честно говорю тебе об этом, не кормя ложными надеждами и обещаниями. Шах и мат. Друг.

«Тамбовский волк тебе товарищ» - хотел ответить я, но вспомнил, что там слово «друг» не фигурирует. А такая крылатая фраза, в которой бы фигурировал друг, мне с ходу не припомнилась. Потому я ограничился комментарием о том, что всем бы моим врагам таких друзей, и не было бы у меня врагов вообще.

А князь тут же заинтересовался, как я со своим характером вообще умудрился нажить врагов. Хотел его ещё раз стукнуть. Доской шахматной. Но вовремя остановился. Пока я замахнусь, он наверняка ретируется. Но конём я в него всё-таки бросил. Он не был суперменом, отклониться не успел, и я попал. Потирая нос, он и тут уел меня, что если уж я позволяю себе утащить с доски чужую фигуру, то лучше лишить противника ферзя.

И, завалившись спать в четвертый вечер, я поймал себя на мысли, что я всё больше проникаюсь уважением к этому гениальному двуликому обманщику.

«Да, я хитёр, нагл, лжив и умён, - говорил он всем своим поведением. - Но я тоже человек. Все мы немножко лживы, хитры и изворотливы. Но я реально добиваюсь результатов. И я не прячу от тебя своё истинное лицо. И честно говорю тебе, что будет с тобой. Так что,  по-твоему, важнее? Каков я для мира или какой лично для тебя?»

И я смотрел в себя, и понимал, что хочется. Что так заманчиво принять дружбу этого человека, странного, непонятного, сильного, умеющего взять от жизни всё и ещё немножко. Он предлагал мне место возле себя. И это очень соблазняло.

Но где-то в глубине души я понимал, что если принять эту дружбу, а с ней и философию, то в один прекрасный день я сам, своей рукой, смогу убить кого-то, кто считал меня другом, а после спокойно поправить галстук и отправиться на очередную партию игры в тот же покер, например. Я спокойно посмотрю в глаза всем, кого встречу, включая мать или жену убитого, и совесть даже не подаст голоса. Потому как совести этой давно уже и след простынет. Я ли это буду?

И доживу ли я до того страшного дня, когда мне станет абсолютно всё равно, кого устранять со своей дороги? Не стану ли не нужен, как только князь получит всё, что хочет? Хочу я на себе проверить цену его переменчивой благосклонности?

«Ах, Тимур, - постоянно сокрушается его светлость. - Это твоё благородство... Благородство — штука хорошая. Но ведь ты совершенно не разбираешь, кого одаривать своей благосклонностью и преданностью».

Вы правы, Андрей Александрович, пора фильтровать. Пора.



В принципе, каждое моё утро начиналось и заканчивалось до того, как я соизволил просыпаться. Ибо спал я до полудня. По нескольким причинам. Во-первых, пользовался моментом, чтоб накопить сил и запас сна. Во-вторых, приучал всех, кто тут за меня ответственный, к тому, что я жуткий сов и до двенадцати искать меня или хвататься нет особого смысла. Если я решу бежать, мне очень это может пригодиться.

Единственным исключением стало то злосчастное утро, когда князь Азарчевский назначил мне на десять занятие верховой езды. И предупредил заранее, с вечера.

Но и тут я не ударил в грязь лицом! А точнее именно в неё и ударил. И в переносном смысле, когда нарочито проспал (Вот ещё, буду я тут выполнять приказы всяких князей, не моих даже!), и в прямом, брякнувшись с лошади прямо в осеннюю грязь и громко комментируя, что вообще-то я ещё сплю! И кто хочет от меня стараний и результатов, могут смело пойти попить чаю как минимум ещё час.

Жокей попался не из пугливых, и, видимо, принял меня за жеребца с характером, потому-что последующие два часа гонял так, что искры из глаз летели! Хорошо хоть не подковал, увлекшись...

Когда я добрел до ванной, то сильно сомневался по состоянию своего физического тела, кто на ком ездил. А через три часа мне предстояло составить компанию в конной прогулке его светлости лично.

Ой, какой искус был послать всех лесом и плюхнуться досыпать!... Но я сдержался. Принял душ и отправился выполнять вторую часть своего обязательного ежедневного моциона. То есть, потопал в «охранку» смотреть, как там Ника.

Такой финт я проделывал дважды в день. Как правило, после завтрака, который у всех остальных людей считался обедом, и вечером перед сном. А раз спать я ложился тоже, когда попало, то и визиты мои были размазаны по времени с одиннадцати до двух. Охранники на меня неизменно косились, но не гнали. Очень их, наверное, смущал мой двойственный статус: не то пленника, не то хозяйского дорогого друга.

Многие ребята из охраны и прислуги, я заметил, носили ошейники. Причем не такие, как я видел на Нике, а очень аккуратные и дорогие. Это и есть вассалы, не надо быть гением, чтоб понять.

Так вот, пока что из своих наблюдений я вычислил, что охрана меняется каждые двенадцать часов. И происходит эта процедура в 8 часов утра и в 20 вечера. Периметр стены просматривался отлично, но всё же время смены мне кое-что давало. Я знал, когда люди за пультами будут наиболее рассеяны. И не оставлял надежду всё-таки вызнать, где именно находится комната Вероники.

Третий обязательный моцион, который я сам себе придумал, — прогулки парком. Опять же, в совершенно разное время и каждый раз по новому маршруту. Не облегчу я вам работу, господа глазастые. Я старался понять, где расположены камеры и как они вообще выглядят, чтоб по возможности найти мертвые зоны и потом воспользоваться этим знанием.

Однажды я попытался попросту перелезть через стену в одном из таких предполагаемых мест. В течении полуминуты ко мне прискакали соколики, которым поручено охранять мою незабвенную персону, и очень вежливо предложили мне помощь по спуску. Я прямо растрогался от такой учтивости и позволил им поймать свою бренную тушку, рухнувшую с высоты полутора метров.

Они отряхивали с меня пыль (или, точнее будет сказать, выбивали?) и елейным голосом сокрушались, что сверху над стеной — силовое поле. И что если бы я успел до него добраться, охранять им было бы попросту некого.

Я пришел в показательный ужас и предложил им в таком случае предупредить меня, где ещё могут поджидать юного исследователя опасности, несовместимые с жизнью? Мужики уже тоже вошли в роль и стали тоном доброй нянечки мне рассказывать, в какие розеточки не совать пальчики, а то ай что будет, что будет! Я старательно проникался, охал и ахал. Короче, пока дошли до особняка, мы втроем ржали, как кони Пржевальского. Контакт был налажен.

Однако же, 27 секунд задержки!... При правильном подходе к делу — царский подарок.



Ещё одно обстоятельство меня беспокоило. Причем, с каждым днем всё сильнее и сильнее. Сёба. А точнее, его отсутствие.

Понятное дело, что переместиться за мной он мог не раньше вечера того самого злосчастного дня, когда я вообразил себя супер-героем. Но потом? Сколько времени нужно Себастьяну, чтобы определиться, что случилось и найти нас?

В первый раз, помниться, когда он меня искал, ему понадобилось меньше суток, чтобы освоиться в этом мире, сменить вещи и разыскать меня в лесу, под ничем не приметной елкой. А он тогда знал обо мне на порядок меньше.

Так, где же он теперь, а? Вот уже пятый день, как я развлекаю тут его самоуверенность, а наставником даже и не пахнет? Уж не случилось ли с ним чего? Может, он просто не может пробраться на территорию этой грандиозной крепости повышенной комфортности?
Решено! Надо выбираться в город. Только кто же меня выпустит?...



Ё-хо-хоу! Сегодня меня повели развлекаться в тир! Точнее, в его электронный аналог.
Как молвил князюшка, в гробу он видал идею давать мне огнестрельное оружие после моих показательных выступлений на фехтовании и шахматах. Точнее, он высказался более высокопарно и литературно. Но суть от этого не поменялась ни разу.

Я не стал разочаровывать их светлость и предложил сыграть в страйкбол, раз уж всё равно пошла такая канитель. Пришлось объяснять, что это такое.

- Ну, вот смотри, ваша светлость, - панибратский тон с ним я допускал специально, не переходя ни на дружеское прямое общение, ни на сухопарное официальное.

Его такое поведение злило. Но он мне этого старательно не показывал. Я продолжил:

- Оружие, которое у нас, - стреляет какими-то импульсами? Ну, сигналы передает, да? Ага. А на манекенах датчики, показывающие место попадания. О Господи, как это что такое «датчики»? Это же русское слово! Да, по сути, верно. Да не кипячусь я! Короче, обвешиваемся этими датчиками и стреляем друг в друга. Нет, дуэль — это если мы при этом будем стоять столбами. А в страйкболе можно бегать, прятаться и стрелять в спину. Мини войнушка.

Ой, как моей идеей заинтересовались! Я чуть не лишился своего законного развлечения в компании князя. Он тут же вызвал мужика, которому я должен был рассказать всю теорию и как это происходит на практике, а он должен был это записать, обработать и посчитать коэффициент перспективности.

- Княже, - говорю, - мы же собирались пострелять? Душу отвести, так сказать.

Мне тут же клятвенно пообещали, что обязательно постреляем. Когда этот самый профессор со мной закончит. А в награду Андрей обещал объяснить, какая муха укусила его за причинное место.

Заинтересовал. Я согласился.

Добрый час это ученое чудо мучило меня вопросами. Потом вернулся князь, и мы всё-таки постреляли. И по манекенам, и по движущимся мишеням. Я ненавязчиво поинтересовался, нет ли у его светлости манекена, похожего на него. Он ответил мне, что нету, но вот манекен, похожий на меня, он закажет сегодня же. А потом мы отправились пить кофе, и я узнал уйму интересного.

В этом мире формой правления была монархия, да не совсем. Существовало ещё дворянское собрание, в руках которого и сосредоточилась реальная власть. А вот место под солнцем в самом совете и мера влиятельности зависела... от количества патентов на технологические новшества.

Всю сферу изысканий и производства разных необходимых для комфортной жизни предметов уже давно подмяли под себя аристократы. Любой ученый, придумавший новинку, шел со своим изобретением в правящий дом, на территории которого жил и творил. Производство, не принадлежащее никакой аристократической семье, попросту преследовалось законом.

И чем значимее и востребованные являлись технологии, производимые аристократической семьей, тем больше веса она имела в дворянском собрании. В этом мире желание прийти и удержаться у власти толкало технологический прогресс семимильными шагами. Аристократы спонсировали лаборатории, научные институты, учебные заведения, промышленный шпионаж. В общем, гонки технологий здесь почти как у нас, но с той разницей, что тут они полностью подчинены правящей элите.

Так что князь не соврал мне. Натаскать готовых ноу-хау — это всё равно, что дать ему колоссальную, может, даже неограниченную власть. Откуда я знаю, чем она там ограничивается? Да... Теперь я понимал, почему Андрей вцепился в меня мертвой хваткой. И грустный вывод напрашивался сам собой: он скорее похоронит у меня под окном всех, кто мне дорог, но только бы заставить меня работать на него. Правдами и неправдами.

И моя идея под кодовым названием «страйкбол» - это так, цветочки. Новинка в сфере развлечений. Но тоже может принести немалый доход. Какой именно — аналитики скоро рассчитают.

- Что-то ты загрустил... - Азарчевский расценил мою задумчивость по-своему. - Встряхнись! Нас ждут великие дела!

- Я не загрустил, - отозвался я, но тут же возразил сам себе. - Хотя нет! Загрустил! Скучно у тебя тут и тягостно! В город хочу! Напиться и потанцевать! А то тут какой-то сухой закон. Как не русские, честное слово!

- Что такое «сухой закон», ты мне потом отдельно поведаешь, ладно? А сейчас мне вот интересно, куда это тебя так потянуло? В «Запах крови», к Стиксу?

- А хоть бы и туда! - он сам предложил, я ни словом не обмолвился. - Шикарное заведение!

- Обязательно, - пообещали мне. - Только не раньше, чем мы договоримся по известным тебе вопросам и сделаем пробную вылазку. Желаешь дать ответ сейчас?

- Дудки! Моя неделя ещё не закончилась!

- Хорошо. У тебя есть возможность подумать ещё два дня. Спиртное в твой бар вернут сегодня же. Прости мне мою бестактность по данному вопросу. Мне казалось, тебе для размышлений нужна будет трезвая голова.

С этими словами князь оставил меня наедине с собой.

А я сидел и думал, что бежать отсюда — уже не вариант, а жизненная необходимость.



Два дня. У меня есть два дня. Если за них я не управлюсь, то будет мне тяжко. Ждать Себастьяна у меня нет ни возможности, ни времени. Бежать надо порталом. Сразу в другой мир. Если бы мне дали увидеться с Никой, я бы просто схватил её за руку и попытался открыть портал. Но увидеться с ней мне не дадут. А значит, мне предстоит её найти и как-то к ней пробраться.

Перехитрить его хитроумную светлость мне, пожалуй, не светит. А значит, я могу только импровизировать и надеяться на удачу. Ну и ладно! Призрачный шанс лучше, чем никакого.
С этой мыслью я отправился в охранку, чтоб ещё раз взглянуть на комнату, в которой обитала Ника. Я уже давно вычислил, что это не подвалы, так как там даже окно было. Но и на богатые гостевые апартаменты это мало походило. Не знаю, что хотел там рассмотреть на этот раз. Просто про всякий случай сходил.

Ничего нового не увидел. Ника лежала на кровати и бездумно смотрела в потолок. Куда выходит окно, тоже не понять. Это окно я пытался уже вычислить на авось, нарезая круги вокруг особняка. Не нашел. Ладно. Не унывать. Где-нибудь обязательно обломится. Надо только не упустить нужный момент.

Наугад побродил по дому, тупо вламываясь во все двери, которые попадались. Некоторые были закрыты, за некоторыми было пусто. За некоторыми оказывались люди, совершенно ошарашенные моей физиономией, нарисовавшейся в проёме.

Видимо, кто-то сообщил о моем хамском поведении, и ко мне подкрался сзади мой камердинер. Ну, это я его так обозвал. Потому-что он обычно торжественным голосом приглашал меня на всякие мероприятия, включая обеды и ужины, а так же провожал, если мне нужно было попасть куда-то, куда я не знал дорогу.

Был он маленький и чопорный, с вечно каменной физиономией.

- Вы что-то ищете, сударь? - поинтересовался он.

- Да, вас, - ответил я, не задумываясь. - За мной!

Пока он послушно шел за мной до моих апартаментов, я на ходу придумывал причину, по которой он мог мне понадобиться. Оказавшись же на месте, весьма обрадовался тому, что надобность отпала. Маленькая пухленькая горничная Люся как раз загружала мой бар красивыми бутылками.

- О! - возрадовался я. - Уже разобрались. Спасибо, до свидания.

- Как скажете, - поклонился мой сморчок. - Только позволю себе заметить, сударь, что если я вам ещё понадоблюсь, то лучше вызвать меня из своих покоев, как обычно.

- Непременно! - пообещал я и закрыл за камердинером двери.

Люся стрельнула в меня глазками. Это совсем не новость, она уже пятый день аккуратно давала понять, что я ей симпатичен. Ненавязчиво так. То взгляд, то вздох. Вот ты мне, Люся, и нужна. Вот ты и попала.

Я подошел, перебрал бутылки, выбрал какое-то вино и сообщил непререкаемым тоном:

- Значит так, Люсиль. Сейчас я буду с горя и тоски напиваться. А ты будешь составлять мне компанию. Потому-что пить в одиночку — признак скрытого алкоголизма.

- Не положено, - пискнула девушка, но щеки загорелись.

- Положено-положено, - я подхватил её за локоток и, прихватив фужеры, потянул к столу. - Скажешь, я так приказал. Пусть со мной приходят и разбираются.

- Может лучше Семена или Герасима позвать? - лукавишь, Люська, уже на диван усаживаешься.
- Нет уж, я тут на жизнь жаловаться собрался, а они ещё, чего доброго, засмеют.

Сёма и Герасим — это соколики, которые меня охраняют, к слову. И их напою, если тут ничего не добьюсь.

Пей до дна, Люська! А я ещё налью. О чем начинать жаловаться, не имеет значения. Вот хоть бы про то, как с девушкой непонятно что вышло. Без имен и подробностей. Ну, что скажешь? Чем утешишь? Что, у тебя тоже с противоположным полом не ладиться? Ну да, глупо было бы ждать от тебя комментариев, что все бабы — дуры.

Вот давай выпьем по этому поводу. А вообще у тебя как жизнь?

Ой, тяжело же тебе. И семья многодетная, и отец болен, и сестры старшие замуж ещё не вышли (а это тут причем?), и на брата ошейник одели. Ой-ой, что-то мы не туда уходим. Подробности из твоего детства меня сейчас совсем не волнуют. Но не говорить же об этом в лоб. Так что давай выпьем. А вот за его светлость выпьем. Как он, хороший хозяин? Не обижает?

Хороший, но строгий. Ну, это, Люсь, тоже недурно. Давай-давай, рассказывай, как тебе тут служится. А я, если что, поверну куда надо. Прислуга знает всё. Говоришь, за место держаться зубами приходится? Не удивительно. А на праздники домой ездить не всегда получается, тоже понимаю. Господам же надо и кушать, и чтоб прибрал кто-то. Потому только часть прислуги по праздникам распускают. Тем более из такого большого дома.

Ну-ну, я вина подолью, а ты рассказывай. Ох, и горазда же ты пить, Люсиль! Ладно, я за второй бутылкой. Ай, шатает. Плохо. Надо налегать поменьше, побольше подливать. А вино такое недурное совсем.

А как у тебя, Люсиль, с коллективом, нормально? Девчонки дружные? Может, если не ты, то они что-то знают. Кто-то же у Ники должен убирать.

Что ты говоришь? К вам с соседкой ещё одну подселили? А у вас и так комнатушка небольшая. Ну, конечно, странно! Места что ли мало в таком большом доме? Да ещё и Татьяну в соседки навязали, а она неряха из нерях, непонятно, за что вообще держат.

Снова куда-то не туда ушли... Как же тебя половчее сориентировать?

Чего-чего там у вас такое небывалое? Какую-то барышню поселили в комнату для прислуги в особой секретности? Ой, как интересно! Ну ка, ну ка... И охрану приставили. И никто её не видел. А с чего же вы взяли, вертихвостки, что это именно барышня? Памятник светлой логике! Только с того, что её велено кормить с барского стола.

Ты знаешь, Люсь, за эти конкретные сплетни я готов теперь слушать любые истории из твоего детства! Только вот хорошо бы ещё узнать, кто же её видел, эту таинственную пленницу. А то приду — а там поленница... Огорчительно будет...

А Люся уже переключилась обсуждать охранников. Тпру! Как тебя вернуть назад? Хотя нет, пожалуй, говори... Кто-то же эту комнату и охраняет.

По истине: болтун — находка для шпиона.


Рецензии