Предатель!

Предатель.


Эта история произошла в далеком 1955 году, в кишлаке Гулякандоз одноименного сельсовета. Сельский совет Гулякандоз относился к Пролетарскому району Ленинабадской области Таджикской ССР.
И вот районный комитет партии, совместно с исполкомом, военкоматом и другими советскими и хозяйственными органами решили торжественно отметить десятилетие великой Победы над гитлеровской Германией.
Еще за два месяца до знаменательной даты по всему району началась полная ажиотажа подготовка к торжественной встрече Дня Победы. Ветераны готовили парадную военную форму, в которой приехали с фронта, чистили до зеркального блеска сапоги и медали с орденами полученные за вклад в великую Победу, за то что проливали кровь во имя Победы над фашистами.


Официальной подготовкой к празднику занимались Исраил Джумаев (первый секретарь райкома) и Сергей Мирошниченко (второй секретарь райкома). Неофициальной стороной подготовки к празднику занимался мой дед Хомидов Абдусаттор, начальник ВУС (военно-учетного стола) сельского совета Гулякандоз. Для большей торжественности на праздник был приглашен полковник Севастьянов из штаба ТуркВО (Туркестанского Военного Округа). И вот, наконец, настал тот день, и после парада, в центре района, на улице под названием «Коммунистическое шоссе» все ветераны кишлака Гулякандоз собрались в клубе колхоза имени В. И. Ленина.


На войну из нашего кишлака ушло, больше тысячи ребят и мужчин, а вернулись всего 300, причем большая часть были демобилизованы были из-за последствий тяжелых ранений. Например, брат моей бабушки Абдукаюм Отабоев был демобилизован в 1944 году, и после этого еще пять-шесть лет, ходил на костылях. Но молодой организм взял свое и Абдукаюм стал ходить без костылей, но при непогоде покалеченные осколком немецкой гранаты ноги, страшно ныли и болели суставы. Последние парни из нашего кишлака, погибли на территории западной Украины, в боях против ОУН-овцев и подобных им врагов Советской власти, но всё, все бои уже прогрохотали, и в СССР теперь парни не погибают.


Так вот ветераны собрались, и глаза слепил блеск орденов и медалей, начиная от наиболее уважаемых солдатами медалей «За отвагу» и кончая орденами Ленина, и орденами «Славы». Не менее блестели хромовые и юфтевые сапоги бравых ветеранов, но по уровню блеска и награды, и сапоги, затмевались блеском глаз ПОБЕДИТЕЛЕЙ!
Блеск этих глаз поверг в небытие блеск знамен нацизма, повержены были излишне глянцевые блеск и великолепие нацистских сборищ и блеск пожаров, при помощи которых гитлеровцы наводили на территории СССР свой «новый порядок».


В передний ряд посадили наиболее заслуженных ветеранов, участников Парада Победы, ну и имеющих больше всех наград. Среди них сидел Абдувахоб-ака, и на груди у него блестел орден Ленина, орден Славы первой степени, и много других не менее значимых наград.


Наконец из райкома приехали руководители района и вместе с ними полковник Никита Алексеевич Севастьянов, так же как и остальные, тоже ветеран и герой войны. 1941 год, Никита Алексеевич встретил на Украине, и с первых дней войны бравому полковнику (капитану РККА на тот момент) пришлось встать грудью на пути вероломного врага. До 1942 года, Севастьянов храбро воевал, командуя ротой (затем батальоном) пехоты, но в ходе Харьковского наступления в 1942, раненный и контуженный был взят врагом в плен.


9 месяцев провел капитан РККА в нацистских лагерях, но в 1943 году, ему вместе с двадцатью товарищами удалось бежать, и капитан РККА стал партизанить в белорусских лесах в районе Лепеля. За отличные партизанские действия, капитана РККА Севастьянова наградили орденом «Красной Звезды» и при освобождении отряд имени «26 бакинских комиссаров», которым руководил Севастьянов, влился в ряды РККА.
Затем, уже майор Севастьянов дошел до Берлина, и участвовал в штурме, этого логова фашизма, и партия и правительство оставили его командовать и учить советских граждан защищать Родину. Недавно, из Белоруссии, где служил полковник, его перевели в ТуркВО, на высокую  должность в штабе округа.


Руководителей района, колхоза, и полковника Севастьянова разместили в президиуме, и к докладу приступил первый секретарь райкома Джумаев.


Оглядывая присутствующих, Севастьянов обратил внимание на сидящего, напротив президиума, в первом ряду Абдувахоба, Никите Алексеевичу, показалось знакомым лицо ветерана, где же он его видел? На Украине, в начальные месяцы войны? Вроде бы нет. Может во время Харьковского наступления? Да вроде бы нет. Так может в партизанском отряде? Тоже нет. А где же он видел этого мужчину, почему лицо его так знакомо, и почему-то вызывает негативные чувства, странно.


Абдувахоб, тоже почему-то заметив полковника, стал чувствовать себя некомфортно, причем он как раз, сразу вспомнил, где он видел Севастьянова.


Джумаев читал, свой длиннющий доклад, а Севастьянов перелопачивал свою память, и никак не мог найти ответ, на вопрос, почему лицо этого человека, знакомо? Откуда?
И тут нахлынули воспоминания: 1942 год, лагерь военнопленных, и полковник вспомнил все!


Зимой 1942 года, в один из лагерей военнопленных, где тогда сидел Севастьянов, прибыли вербовщики, из так называемой РОА. И среди них, был этот самый человек, тогда намного моложе, но в форме лейтенанта вермахта, правда, с какими-то не немецкими нашивками на щеголеватом кителе. Оказывается, это был представитель-вербовщик «Туркестанского легиона», пленных красноармейцев разделили по нациям (туркестанцев отдельно) и записные соловьи, начали свои трели, о «новом порядке» и «гитлере-освободителе».


Некоторая часть красноармейцев повелась на эти сказки, и бойцы РККА пошли на службу гитлеровской Германии, правда как потом оказалось, не все туда пошли осознанно. Часть ребят пошли, что бы вырваться из лагеря, и с оружием в руках перейти на нашу, на советскую сторону. Севастьянову в 1944 довелось встретиться с татарином, лейтенантом РККА Равилем  Хайрулином. Так вот он был среди этих, пошедших на службу Гитлеру людей. Потом оказывается, что он умудрился попасть в разведшколу абвера, и при первой же заброске в тыл Равиль-абзы пришел в НКД, да еще помог органам госбезопасности найти и поймать остальных заброшенных вместе с ним агентов абвера. И в 1944 Хайрулин был уже старшим лейтенантом и командовал ротой красноармейцев, в составе советских войск. К тому времени он уже прошел проверку по линии НКВД, и после получения всей необходимой информации органами госбезопасности, о шпионской школе и всех кого Хайрулин знал по этой школе, его отпустили в войска. Не все пленённые бойцы РККА, шли в предатели, ради жирного куска, да ради бочек варенья с корзинами печенья.


Джумаев еще читал доклад, а в голове Никиты Алексеевича, уже созрел план, и как только ему предоставили слово (сразу после Джумаева), он начал.


- Здравствуйте друзья, братья по оружию, товарищи по окопам, и соратники по победе над  немецким фашизмом. Сегодня исполняется десять лет, тому дню, которого мы ждали почти четыре года. 22 июня 1941 года, вооруженные до зубов гитлеровцы, вероломно напали на нашу страну. И фашистские стервятники, бомбили на исходе ночи наши мирно спящие города, убивая женщин, детей и вообще, убивая всех советских граждан. В тот день я, еще капитан РККА, тоже спал в командирском общежитии, когда началась бомбардировка, потом в течении этих лет, мы привыкли к бомбардировкам со стороны противника, но та ночь была страшной. Тысячи людей, попросту не проснулись, и гитлеровские бомбы и снаряды убивали мирных людей великой страны прямо в постели.


 Потом, нам пришлось воевать с превосходящими силами злобного врага, и два раза моя рота, а затем и батальон были почти уничтожены, нас выводили на отдых и пополнение личного состава. В 1942 году произошла катастрофа под Харьковом, и я раненный и контуженный попал в фашистский плен. Девять долгих и горьких месяцев провел в лагерях для военнопленных, и в сорок третьем году нам с группой товарищей посчастливилось бежать. Затем мы с друзьями-соратниками, в лесах советской Белоруссии организовали партизанский отряд. В первое время было трудно, оружия то не было, хорошо нашли в земле оружие лежавшее там с сорок первого. Погибшие, в боях с превосходящими силами вероломного и кровожадного врага,  братья красноармейцы сохранили свое оружие, и в начале наших партизанских действий на двадцать человек, у нас было пять винтовок и один пулемет Дегтярева, да и тот с неполным диском.


Почти, голыми руками мы начали бить фрицев и их прислужников, всяких власовцев, полицаев и самоаховцев. Но худшими из них были каминцы, это бандиты из РОНА. Один из врагов советского народа, Бронислав Каминский собрал в это подобие войска всяческий сброд. И эта нечисть со своими приспешниками грабили и убивали советских граждан, вместе со своими хозяевами – немцами воевали против нас, советских партизан.


Но пришла наконец Красная Армия и гитлеровцы вместе со своими холуями каминскими и власовыми, побежали в Германию, а там и недалека была Победа. И вот прошли целых десять лет, и мы видим, что с каждым годом, наша страна все краше, богаче и сильнее.


Так вот братья, позвольте вас, от имени теперь уже Советской Армии и от себя лично, поздравить вас с этим светлым праздником Победы добра, над злом.


Зазвучали громкие и шумные аплодисменты, это было мужское торжество, правда со слезами на глазах. Ведь сколько пришлось пережить нашему Советскому народу в те годы, страдания и лишения не обошли даже Таджикскую ССР, хоть она и была в глубоком тылу. Из одного только нашего кишлака, на войну ушла тысяча человек, а вернулось триста, более семисот семей потеряли сына, брата, отца… А голодные военные годы, когда таджикистанцы делили кусок хлеба с эвакуированными русскими, украинцами, белорусами и другими народами Советского Союза, да еще посылали продовольствие и другие необходимые материалы на фронт.


Кстати среди трехсот мужчин была всего лишь одна женщина, старший сержант запаса Кравцова, теперь директор школы имени Н. К. Крупской. Хоть она и молодая и красивая тридцати пятилетняя женщина, на нее все ветераны смотрели как на брата-солдата.


Как только аплодисменты затихли, подняв руку вверх, призвал к вниманию присутствующих полковник Севастьянов:
- Да братья и сестра, я забыл сказать одну вещь. Я может быть ошибаюсь, но среди вас я вижу одного человека, которого я видел в гитлеровской форме. Если это ошибка, то я прошу меня простить, но вот этот человек, очень похож на гитлеровского лейтенанта, представителя «Туркестанского Легиона». Извините меня уважаемый, но ваша фамилия, не Шарипов?


Абдувахоб, лишился дара речи, все ветераны посмотрели в сторону Шариповых, а Шариповых среди узбеков (коими населен этот кишлак) как Ивановых среди русских. И в зале оказалось целых пять Шариповых и два Шарифова.
- Не зовут ли вас Абдувахобом, я с самого лагеря в Польском Легионово, помню имена и фамилии трех человек: Нестор Истомин, Тарас Науменко и Абдувахоб Шарипов. Эти три предателя, расхваливали гитлеровскую Германию, и призывали нас, военнопленных перейти на сторону фашистов.


Абдувахоб, почувствовал себя глубоководной рыбой, которую рыбаки вытащили и бросили на дно лодки.


С задних рядов в воздух взмыл костыль одноногого учителя Абдусалома Исхакова, потерявшего ногу, под Сталинградом, и метко пушенный ветераном костыль ударил в затылок, Абдувахоба. Шарипов покачнувшись упал, когда он через мгновение встал, вокруг него уже стояла толпа ветеранов, и в Шарипова полетели ноги, руки, пачки папирос, табакерки с насваем, плевки, костыли (несколько человек вернулось с войны без ног).


Начальник милиции района, с тремя милиционерами (все ветераны войны) заградили собой Шарипова, и повели к выходу из зала. Праздник был испорчен, но был выявлен предатель, который с самого 1945 года, целых десять лет, горделиво расхаживал в первых рядах ветеранов войны, героев обороны Москвы, Сталинграда, Кавказа, героев штурма Берлина, Праги, Будапешта…


Начальник милиции района, сразу вместе с коллегами, отвели Шарипова в милиции, и посадили под замок, по всем инстанциям пошли запросы, на Абдувахоба Шарипова, старшину запаса, орденоносца и прочая и прочая.
 

По номерам наград «героя» выяснилось, что орденом Ленина за номером*** был награжден лейтенант РККА Вагиф Гуссейнов, пропавший без вести в 1945 году. Орденом Славы первой степени за номером *** был награжден Рудис Якимайтис сержант артиллерии РККА, пропал без вести в Латвии в 1944. А орден Красной Звезды за номером *** принадлежал ефрейтору Акимову Николаю, так же попавшему без вести в 1945, за месяц до штурма Берлина.


После долгого следствия, долгих допросов, и сотен запросов в разные органы разных республик СССР и стран социализма, выяснилось следующее:
Сержант Шарипов Абдувахоб 1922 года рождения, призван в РККА 1941 году, Пролетарским райвоенкоматом.
Службу проходил в 514-ом стрелковом полку 172-ой дивизии 61-ого стрелкового корпуса 13-ой армии. В середине июля 1941 года сдался в плен, после того, как Могилев был уже окружен гитлеровскими войсками. В лагере для военнопленных с самого начала сотрудничал с гитлеровцами, выдал двух евреев, и группу готовившую побег, после учреждения изменнического «Туркестанского Легиона» в числе первых, пошел на службу. В том же году стал командиром отделения, а затем командиром взвода, в момент визита в лагерь, где содержался капитан Севастьянов, Шарипов уже произведен в лейтенанты «Легиона» и награжден «Медалью для восточных народов».



В 1945 году часть где «служил» уже обер-лейтенант Шарипов, находилась в Восточной Пруссии, и при приближении Красной Армии, воспользовавшись бегством горе-командиров, ограбил сейф штаба батальона, украл несколько чистых комплектов красноармейских документов с наградами. Затем Шарипов вписал свое имя в данные документы, присвоил себе награды, и с направлением в новую часть из госпиталя попал в ряды РККА. Уже как старшина РККА был демобилизован после Победы, и скоро оказался дома, родной брат Абдукарим был демобилизован чуть позже, но наград у младшего Каримова было меньше, только медаль «За отвагу», а так же «За оборону Кавказа» и «За взятие Берлина».



И десять лет старший Шарипов почивал на ворованных лаврах, пытаясь забыть как страшный сон, правду своего прошлого, и никто, конечно же, не знал, да и не подозревал, что из себя на самом деле представлял этот бравый «ветеран». 



Абдукарим, не смог пережить позора, и трое суток дневал и ночевал у отделения милиции с трофейным двухствольным ружьем «Зауэр». Но он тщетно ждал, появления брата, если бы Абдувахоба вывели из милиции, двойной заряд «Зауэра» должен был смыть позор Шариповых,  кровью экс обер-лейтенанта, но судьба его хранила. На третий день, Абдукарим заснул (двое суток не спал) и органы госбезопасности увезли Шарипова-старшего в Ленинабадское управление, суд же дал изменнику родины 10 лет.



10 лет провел Шарипов старший на северо-востоке СССР в лагерях, и в 1965 году, через два месяца после празднования двадцатилетия Победы, побитым псом вернулся в родной кишлак Абдувахоб.



К тому времени жена, уже вышла замуж за дальнего родственника из Ферганы, и поменяв фамилию, переехала к новому мужу. Новый муж не воевал, ибо был инвалидом с детства, но она не смогла бы жить в родном кишлаке теперь, и потому новый муж, был всего лишь путем бегства от позора первого мужа. Детям Абдувахоба, Матлюба апа, сразу поменяла фамилии, и они уже к тому времени забыли первого отца, предателя.



Прошло время, Абдувахоб женился на девушке с подмоченной репутацией, и два изгоя стали жить. При каждой встрече настоящие ветераны били Абдувахоба, а учитель Исхаков пытался сломать костыли об него, потому Абдувахоб перешел на совиную, ночную жизнь. Он устроился сторожем в районе. Днем, на улицах не появлялся, скоро у них с женой появились дети, и история стала забываться, но к детям Абдувахоба приклеилась откуда-то, от всезнающих ребятишек кличка «соткин боласи», что значит «потомство предателя».



Абдувахоб Шарипов умер в 2005 году 83 лет от роду, столько же лет прожил мой дед, Абдусаттор Хомидов, бывший младший сержант артиллерии и умер в 2008 году. Как ни странно полковник Севастьянов 1909 года рождения, так же прожил 83 года, и умер в 1994 году в далеком уральском городке Верхняя Пышма. И Хайрулин так же умер в Казани в те же 83 года, в 2003 году. Все четверо прожили по 83 года, но если первый жил последние пятьдесят лет жизни в позоре (были слухи, что не все его дети от второй жены, его дети), зато три остальных прожили с 1945 года уважаемыми людьми, любимыми своей семьей и потомками…



Вот такая, вот история, мне ее рассказывал еще в детстве дед, но тогда наши головы были набиты всякими глупостями, и потому я, на нее обратил мало внимания. Неделю назад, у нас гостила моя тетка, 1933 года рождения, и в ходе разговора, речь пошла о Сталине, о войне и как-то тема разговора повернула, на участие родственников в войне. И тетка рассказала, то где-то в 68-69-ых годах, дед случайно встретил на колхозном рынке Абдувахоба, и без слов начал его бить (старший брат деда, сгинул на той войне). За это деда, начальника ВУС, продержали двое суток в милиции, и отпустили, правда с ВУС его турнули, и ему пришлось осваивать новую профессию мелиоратора.



А Абдувахоб, походил с синяками, похромал, и снова продолжал жить, и мозолить глаза нашим ветеранам, кстати его брат Абдукарим, не пережил предательство брата, и ран полученных на войне. В 1963 году, еще до освобождения брата (считал ли он братом Абдувахоба?) умер, в больнице. Но никто, после празднования десятилетия Победы, ему не сказал ни одного плохого слова. Потому что в отличии от брата, тот воевал честно. Вот вам «Вечный зов» по таджикистански, почти Иван и Федор!