На тихой улице в Германии. 8. Школа

НА ТИХОЙ УЛИЦЕ В ГЕРМАНИИ

Рассказы

Продолжение. Начало см. http://www.proza.ru/2014/03/13/1569

8. Школа

    Гимназия
    «Лаборшуле»


ГИМНАЗИЯ

     Школы в Германии, как теперь и у нас, разные. С шести лет дети четыре года посещают начальную школу, а потом «распределяются» кто куда. Есть «Хауптшуле» – основная школа, то есть лишь бы учиться. «Реалшуле», или реальная школа – для прилежных детей, а гимназия, естественно, – для более продвинутых.
 
     В гимназии учатся девять лет, и после неё можно поступать в университет, а в обычных школах учатся только шесть лет, и после них поступают в техникумы или профтехучилища, а можно доучиться в специальных классах по типу гимназии и поступить в университет.

     Надо сказать, что в разных землях Германии есть и другие типы школ, в том числе экспериментальные. Не исключено, что в системе образования за это время могло что-то поменяться, но вряд ли кардинально, потому что такие осмотрительные и основательные люди, как немцы, не будут мучить собственных детей бесконечными новшествами и переменами.

     Да-да, я имею в виду наши необъяснимые превращения на протяжении последних пятидесяти лет: десятилетки – одиннадцатилетки – десятилетки – одиннадцатилетки – двенадцатилетки – одиннадцатилетки. Такие «фокусы» происходили с середины 60-х годов прошлого века до нашего времени, и каждый раз Министерство образования уверяло народ, что оно придумало нечто гениальное.

      Вспомним также то и дело меняющиеся программы и учебники, в которых порой не могут разобраться даже самые заботливые и ответственные родители с высшим образованием. Может, так и надо, чтобы всё текло и изменялось, но те читатели, у кого дети или внуки учатся в школе, меня поймут.

     Несмотря на все реформы, многие выпускники школ перестают читать художественную литературу, которая всегда считалась необходимой для развития души. Как пишут остряки в интернете, в книгах «слишкам многа букафф». У молодых свои развлечения и ценности, свой язык и даже своя орфография.


     В Билефельде наш сын сначала учился в старинной гимназии, где, скажем прямо, учителя вовсе не мечтали о том, чтобы дополнительно заниматься с иностранцем, не знающим их великий язык, поэтому поначалу ему пришлось нелегко. Русскоязычных детей в его классе не было – гимназия, как и у нас, не для всех, и только что приехавшие русские немцы с их слабой подготовкой попасть в гимназию не могли. Нашего сына (не русского и не немца) приняли из уважения к отцу – доктору наук, а по немецким правилам – он ещё и профессор.

     Однако требования в гимназии были строгие, а мальчик только-только начал понимать по-немецки (в школе он учил английский и знал его неплохо для своего возраста). Что вы хотите после месяца домашних занятий? Сколько-то он проучился в этом старинном, величественном, но довольно мрачном здании – два или три месяца (не представляю даже, как он там выдержал, почти не зная языка), а затем директор как-то изящно порекомендовал нам перевести его в другую гимназию, где учились не только немцы, но и дети других народов.

     Там, действительно, в классе оказался мальчик, говоривший по-русски, но он жил в Германии уже несколько лет и у него не было проблем с немецким языком. В конце концов наш сын довольно прилично освоил новый язык, занимаясь дома с отцом и прислушиваясь к тому, что говорят в школе, но, разумеется, педантичные немецкие учителя видели, что он понимает далеко не всё и в грамматике не силён. А если ему объяснять отдельно – это уже не гимназия, там преподаватели до таких тонкостей не опускаются. Да и кто будет бесплатно заниматься с ним после уроков?

     Уделом детей, приехавших из бывшего СССР, была «Хауптшуле», то есть основная школа, где они учились (или делали вид, что учились) вместе с другими приезжими – турками, поляками, сербами, а также с детьми из немецких рабочих семей, какие не стремились или не могли дать детям хорошее образование.
 
    Но в Минске наш сын ходил в гимназию, что в те годы считалось большим достижением: гимназий существовало лишь несколько на весь город. Отдавать его здесь в самую обычную школу для нелюбознательных детей, где почти не задают уроки, нам очень не хотелось – всё-таки у него шестой класс, в таком возрасте мальчику следует работать головой, а не просто сидеть за столом.


«ЛАБОРШУЛЕ»

     Чтобы не портить настроение честолюбивым учителям и директору гимназии, в следующем учебном году мы перевели сына в «Лаборшуле», экспериментальную школу при университете, в которой он учился с большим интересом.

    И гимназия, и школа находились далеко от нашего дома, добираться туда нужно было на трамвае, причём с пересадкой, а это тоже долго, поэтому весной сын начал ездить на велосипеде – ему так больше нравилось. Вставать приходилось рано, но скоро он привык и собирался в школу сам, когда мы ещё спали. Конечно, я всегда очень боялась за него. У нас это вообще невозможно, чтобы ребёнок колесил через весь город на велосипеде, да ещё и в темноте.

     А в Билефельде так ездят многие взрослые и дети, это достаточно удобно, потому что на тротуарах есть велосипедные дорожки и работает специальный светофор для велосипедистов. Снег бывает редко и недолго, так что можно крутить педали круглый год. Правда, в дождь это не очень-то приятно – даже под специальной непромокаемой накидкой.

     Те, у кого есть машины, тоже иногда пользуются велосипедом – это удобно, так как велосипед можно поставить на стоянку бесплатно, а за парковку машины в центре города надо платить, а иногда приходится ставить её в подземный гараж.


     В «Лаборшуле» была неожиданно демократичная обстановка. Дети могли обращаться к учителям на «ты», но это не означало панибратства и не уменьшало авторитета педагогов. Большим достижением учебного процесса являлось развитие творческих способностей детей. Их учили делать собственными руками всякие интересные игрушки на микросхемах – например, звёзду, по периметру которой бегут огоньки, или какую-нибудь электронную пищалку. Можно было сделать фигурку или панно из глины и обжечь их в специальной печи, да ещё и с цветной глазурью.

     На зимних каникулах его класс ездил в Австрию кататься на лыжах. Сын долго упирался, поскольку до этого ему ни разу не приходилось бывать в лагере среди детей, которые, как известно, не очень-то церемонятся друг с другом в свободной обстановке – посмотрите, что делается в школе на переменах. Но учителя уговорили его поехать, и вернулся он очень довольный и невредимый, и кататься с гор ему тоже понравилось.

     Наш сын увлекался радиотехникой, компьютером и всем, что удавалось разбирать и собирать. В 14 лет он самостоятельно починил взрослому хозяйскому сыну проигрыватель для музыкальных дисков и за работу получил другой проигрыватель, тоже сломанный, но успешно восстановленный нашим сообразительным подростком.

     Его комната скоро превратилась в мастерскую, где он разбирал и изучал найденные им приёмники, телевизоры, усилители и тому подобное. Надо сказать, во всём этом недостатка не было: то здесь, то там на улицу выставляли старую ненужную технику, и люди, которые мастерили что-нибудь сами или не могли позволить себе покупку новой вещи, выбирали то, что могло пригодиться в хозяйстве.

     Конечно, солидные, добропорядочные бюргеры не могли останавливаться, даже из любопытства, возле сложенных на тротуаре вещей – велосипедов, магнитофонов, шкафов и диванов. Зато дети, переселенцы и гастарбайтеры, то есть приезжие рабочие, находили там много чего для забавы или временного пользования, а кто-то даже неплохо зарабатывал на этом. Некоторые «предприниматели» регулярно объезжали улицы и собирали подходящие вещи, а потом торговали приведёнными в порядок бытовыми приборами или велосипедами на барахолке.


Продолжение:
http://www.proza.ru/2013/11/14/1202

____________________________________

Билефельд. Гимназия
Фото из интернета