18. На боевом посту

18.НА БОЕВОМ ПОСТУ.

     Затянувшийся после спортивных праздников отходняк закончился неожиданно. Под чутким руководством младшего сержанта Рязанкина мы с Мишей заступили в дежурную смену станции дублёрами. Шагая в строю, я уже потирал свой бедный лоб, готовя его под рязанскинские штрехи. Но всё обошлось. Теперь нашим обучением занялся командир пятой группы, капитан Зеленин. Терпеливый был человек. Объяснял всё по сто раз. А по ночам практические занятия всё равно проводил Рязанкин. Но мы уже начинали понемногу что-то понимать, и наши лбы на этот раз выдержали. Хотя младшему сержанту и этого было мало.
   -Вы должны уметь делать всё. Каждый за каждого,-
повторял он, оттягивая палец для очередного штреха.
     И вот наступил день, к которому так долго готовил нас младший сержант, калеча нам лбы. В дизельной собралась компетентная комиссия во главе с энергетиком полка. Майор, беспристрастно щёлкая секундомером, бросал вводные. Миша насиловал двигатели. А я, как кузнечик, скакал вдоль щитов, то, вводя генераторы в параллель, то, подключая, то, отключая, потребители. Торию тоже с горем пополам сдали. Комиссия осталась довольна. Рязанкин загордился, принимая вместо нас поздравления.
     Через неделю старшим дежурным смены заступил я, а младший сержант Рязанкин моим дублёром.
   -Пошли на командный пункт татеевский доппаёк жрать,-
потирая руки, закивал головой Игорь.
   -Какой доппаёк?-
не понял я.
   -Там увидишь,-
потащил он меня по коридорам.
     Оперативным дежурным полка заступил капитан Татеев. Построив на КП смену, он проводил инструктаж. Для начала наорал на всех за внешний вид. Потом прицепился ко мне, обещая оторвать голову, если что-нибудь будет не так.
   -Смотри за ним,-
повернулся он к Рязанкину.
   -Всё. Разойдись,-
уселся капитан в кресло. Никто не двинулся с места.
   -Товарищ капитан, а это…?-
развёл руками стоящий в строю первым планшетист.
   -Дармоеды!-
Татеев нагнулся и, достав из-за приборного шкафа огромный чёрный портфель, поставил его на стол. В одно мгновение портфель был открыт и опустошён. Пирожки, находившиеся там, были бессовестно съедены тут же. Оперативному дежурному не досталось ни одного. Знала бы жена, собирая мужа на службу, что обычно происходит с её кулинарными трудами.
   -Вот теперь и жить можно,-
удовлетворённо крякнул Игорь, когда мы вернулись в дизельную.
   -Подожди, я сейчас,-
он полез под щит высокого напряжения, весь изрисованный молниями и страшными надписями «Не подходи!», «Убьёт!». Выбравшись назад, Игорь отряхнулся и поболтал над ухом солдатской фляжкой, появившейся у него в руках:
   -Во! Ещё с профилактики осталось. Давай кружки.
Он разлил содержимое фляги.
   -Это же – спирт,-
запротестовал я, понюхав.
   -Дурак ты Лёха. Ничего ты ещё не понял. Мы сейчас это врежем. Упадём. Утром проснёмся, а уже на целый день меньше служить осталось,-
убеждал он, закусывая остатками татеевского пирожка.
     Так, сидя за столом, мы проболтали ещё около часа. Потом младший сержант, постелив за трансформатором свою шинель, стал укладываться спать, собираясь укрыться моей.
   -А как же упадём?-
возразил я.
   -Ты что? Мы же на боевом посту! Ты теперь здесь главный. Ты и отвечай за всё,-
зевнул Игорь и накрылся с головой.
     Через неделю я заступил на дежурство с Мишей. Младший сержант Рязанкин остался в военном городке.