Любовный треугольник с жесткими гранями

Колька работал в автобусном парке слесарем. Каждый вечер он выпивал, прежде чем вернутся домой к родителям, в свою убогую хрущевку расположенную на отшибе, возле кольцевой дороги. Зловония, шум, гул доносящийся оттуда уже стали привычным явлением для жителей микрорайона и само собой разумеющимся приложением к свалке с одной стороны, двум промышленным узлам с другой и городской рекреационной станции с третьей. Это чудо советской экологической мысли периодически изрыгало очищенные каловые массы в местную речку, отчего по окрестностям при южном ветре разносился устойчивый запах фекалий собранных со всей столицы.
Когда у Кольки умерла мать, он еще как-то держался. Хотя к тому времени его уже уволили за пьянство. Поэтому он жил на отцовскую пенсию. Вместе с родителем они пили чернила и дешевую водку. Но старый отец не выдержал суровой холостяцкой жизни и помер. Колька остался совсем один.
Соседи у отцовского гроба уговаривали Кольку одуматься, бросить пить и устроиться на работу. Но тот не хотел. Все чаще его замечали возле магазина в компании местных забулдыг. Он донашивал старую одежду, так что выглядел не хуже обычного белоруса. Этим и вызывал жалость у соседей.
В молодости Колька увлекался радиоэлектроникой и прекрасно рисовал. Дома у него стоял стенд с собственноручно собранной радиостанцией. Говорили, что в свое время Колька не поступил в художественное училище потому, что парочка извращенцев, начала домогаться до него во время вступительного экзамена. Правда это или нет, точно уже никто не скажет. Но то, что с того момента жизнь Кольки покатилась под откос это факт. Например, в отличие от своего брата, Колька никуда не поступил и даже не стремился. Поэтому единственное, что оказалось не пропитым к тому времени в квартире, так это старые наброски, да клееные модели самолетов и танков, напоминавших о ярком прошлом.
На “точке”, то есть возле магазина Колька познакомился с нужными людьми. Они держали пятак, перед входом не давая простым покупателям спокойно проходить мимо. То, там, то здесь они клянчили мелочь “на бутылку”.
“Точка” это исключительно белорусский феномен. Обычно она располагается в людном месте, где продают дешевые спиртные напитки и где можно выпрашивать мелочь. Зачастую “точкой” заправляет бывший авторитетный уголовник, которому по всем понятиям работать заподло. Возле него обычно собираются его дружки, по тюремной иерархии. Они следят за тем, чтобы на “точку” не заходили “левые” выпивохи, а так же следят за возвращением долгов. Если кому-то очень плохо и нет денег на опохмелку, ему наливают “на вексель”. То есть с условием того, что он вернет или целую бутылку или деньги с процентами. И если выпивоха не возвращает долг то, его ставят “на счетчик”. А это значит постоянные избиения до того момента, пока тот не вернет все.
Так частенько поступали с местным бомжем Бородочем, который периодически приходил в гости к братве со свалки. Он, видимо, считал, что быть избитым намного лучше, чем быть трезвым. Поэтому чуть ли не каждую неделю его можно было лицезреть валяющимся в грязи или в луже с разбитым носом.
Среди местных алкоголиков, были так же местные богачи и звезды. Первых в основном представляли бывшие мелкие бизнесмены, работавшие когда-то в киосках и на местном рынке. Они на последние деньги накупили породистых собак, кабелей, сук и жили на прибыль, полученную от случки и от продажи щенков. Выпивку это покрывало с лихвой! К местным богатеям так же относились и военные пенсионеры. Среди них был и некто Валера, знаменитый тем, что у него была даже машина. Периодически, впадая в запой, он приходил на “точку” и снимал местных звезд. После чего вел их к себе домой, иногда с собутыльниками, где устраивал настоящую пьяную садо – мазо оргию. Из-за чего дед в соседней квартире от отчаяния стучал кирпичом в стену.
В один из весенних дней, когда солнце дает о себе знать, Колька на “точке” познакомился с Наташкой, неизвестно откуда взявшейся пьянчугой лет сорока пяти. Когда она узнала, что Колька владелец шикарной двухкомнатной хрущевки, она влюбилась в него. Колька ухаживал за ней просто и непринужденно. Он предложил ей бутылку чернила за миньет, на что Наташка ответила ему, что если тот купит ей бутылку водки, то она отдастся ему как женщина. Так и произошло.
Иногда бабушки соседки спрашивали Кольку, мол, куда тот постоянно ходит. На что он гордо отвечал, что идет трахать проституток. Наташка повадилась ходить к Кольке каждый день. Они сдавали одну комнату студентам, а в другой пили сами. Конечно, квартиранты не выдерживали такой компании и в течение месяца, а может и двух покидали засаленную халупу. Но уже полученные деньги покрывали расходы на выпивку.
Однако, злая судьба разлучница, принесла Кольке очередное страшное испытание. Сосед военный пенсионер со второго этажа впал в очередной запой. По привычке он пошел на “точку” и снял Наташку. Он предложил ей не просто выпить, но еще и закусить, и посмотреть телевизор с DVD, который Колька к тому времени пропил.
Чем они занимались с Валеркой, слышал весь этаж. Так старик давно не зажигал! Колька, придя, домой со сбора бутылок, понял, что его ненаглядная зазноба уже с другим. От горя и отчаяния он начал ломиться в закрытые двери, но было уже бесполезно. Наташка, лишь прокричала ему в ответ, что он не мужик и что она его больше не любит. Колька от этих слов запил еще больше.
Секс и вопли продолжались около недели. Все это время, крики Наташки и пьяного Валерки периодически разносились по этажу. Они лишь затихали на время, чтобы проспаться, похмелиться и опять продолжить вакханалию под стук деда кирпичом в стену.
Но к концу недели произошло невероятное, из Москвы, приехала жена Валерки. С воплями и криками она ворвалась в квартиру, чем испугала Наташку. Видимо, она схватила топор или какой-то другой тяжелый предмет, потому как любовница не нашла ничего лучшего, как спрыгнуть с балкона второго этажа. Под крики жены, она слетела вниз и сломала напополам обе ноги. За этим всем наблюдали соседи. Наташка выла от боли, глядя на обломанные конечности. Ее коричневое спитое опухшее лицо, багровело от боли.
Проходящий мимо милицейский патруль нехотя вызвал скорую, которая под дружный матерный хор соседей забрала Наташку в больницу. Жена Валерки, побыв дома выходные, устроила ему разнос, а затем уехала обратно в Москву.
И как только жена уехала, Валерка пошел обратно на “точку”, где почему-то не оказалось женщин, но зато оказался новый сосед, недавно переехавший в его подъезд и предложивший ему выпить. В пропитой и прокуренной квартире, на табуретке покрытой газетой, они разливали вторую бутылку. Валерка, рассказал своему новому другу, что Наташка спрыгнула с его балкона и что больше ему не с кем потрахаться. На что сосед раздосадовался, ведь он тоже любил Наташку. И периодически снимал ее вместе со своими друзьями для групповухи. Соседу стало так обидно, что из-за Валерки его любимая мурзилка попала в больницу. Что он, когда Валерку накрыло, начал раздевать его и пристраиваться сзади. Но каким-то чудом, Валерке удалось сохранить свою невинность. За что он был выброшен в обнаженном виде на лестничную клетку. Не осознавая, что происходит, он бился головой об соседнюю дверь, чем изрядно напугал женщину, жившую за ней. Она вызвала милицию. Когда милиционеры приехали, то они ничуть не возмутились и потребовали, чтобы Валерку забрал его любовник и отвел домой. В этот момент Колька проходил мимо, он уныло смотрел на то, как милиция конвоирует алкашей домой.
Через некоторое время сосед, посягнувший на задницу Валерки, стал лучшим другом Кольки. Ведь тот отомстил, за измену любви всей жизни. За это они вместе и пили. Пьянка продолжалось до той поры, пока одному из местных работяг не надоел весь этот зоопарк в его подъезде и он жестоко не избил соседа извращенца с его очередным другом. С тех пор установилось хрупкое перемирие, между Валеркой, Колькой и канувшим в неизвестном направлении алкоголиком гомосексуалистом.
Через пол года. Неожиданно для всех, во двор, где жил Колька, приехала скорая помощь. Она выгрузила Наташку на скамейку возле подъезда и уехала. Женщина не могла ходить. Но Колька демонстративно прошел мимо, даже не обратив на нее внимание. Прошел день и ночь, а она все так же сидела на скамейке. Всем было абсолютно наплевать.
Тогда Наташка не придумала ничего лучшего, как ползти по земле, а затем по ступенькам к квартирам своих ухажеров. В начале, она доползла до второго этажа, где жил Валерка. Но там была послана на три буквы. Тогда вытирая собой, грязь и кошачье дерьмо, она доползла до третьего этажа, но там никто не открыл. Тогда она проползла еще выше, к дверям Кольки, где и улеглась на старом протертом коврике.
Но Колька и соседи переступали Наташку, как мусор, идя по своим делам. К пятидесяти годам, она оказалась не нужна никому, не дочери, не бывшим любовникам. Прожженная, пропитая, поломанная, она не вызывала не малейшего сострадания. Она просто была частью ландшафта, как скамейка, камень или куст.
Наташка жила под дверями у Кольки. Она писалась и гадила под себя. Отчего в подъезде страшно воняло. Из-за этого местные бабушки организовали пикет и потребовали, чтобы Колька забрал свою любовницу из подъезда к себе домой. На что тот, только мычал в ответ.
И вот, однажды вечером, в приступе отчаяния голодная Наташка, в очередной раз, завидев Кольку возле дверей, схватила его за ноги и начала рыдать, что она на самом деле любила только его и никого больше. И что она готова сделать все, чтобы он простил ее. Потому что она не может больше подыхать в подъезде без еды и выпивки. И если он не поможет ей, то она выбросится из окна прямо сейчас.
Кольке было приятно, осознавать свою значимость. Он с важным видом затащил Наташку в квартиру. После чего использовал ее в качестве секс игрушки, пока та не начала ходить. Теперь они вместе. Наташка, лишь изредка ходит на “точку” и только тогда, когда Кольки по каким-либо причинам нет дома. После смерти дочери, она даже устроилась на работу, на пол ставки, уборщицей, чем теперь и хвастается.