Nibius - 33-ая часть

Новые костюмы Марина делала не каждый день и Гали не надо было добираться до ателье каждый день на автобусах и порой сама Марина или Арман привозили ей костюмы для вышивки узоров или кружев. Чаще кружевами расшивались подолы платьев, воротники или рукава. Эта незатейливая мода в народе, вскоре попала на страницы журналов и была взята на заметку и сам Арман обратил внимание, что костюмы Марины смотрятся живее и более красят девиц, чем дорогие яркие костюмы от ведущих дизайнеров дорогого шарма, которым пользовались его подружки. Именно «живость» образа девицы красила Марину и её образ, что так трогало и привлекало Армана и он понял что подруги в шикарных костюмах шоу, более похожи на красочных кукол, чем на живых девиц. Он сам стал активно помогать развивать деятельность ателье Марины, в которое пришли ещё пару горожанок и сапожник, помогающий подгонять и обделывать обувь к костюмам Марины. Мода на демократию не прошла и Арман пошёл на риск, хоть не был уверен в успехе своего мероприятия и стал подбирать подружек своих, как моделей для костюмов Марины, которые он считал достойными всеобщему обозрению и одевал их и представлял на светском шоу, как народную моду. И всё это только ради его чувств к Марине. Он уговорил её экспериментировать и на нём в создании мужского костюма. Но первым достижением Марины на поприще мужской одежды стал старый лётный костюм Ларса, который Марина хотела увидеть, чтобы живее представить себе образ пилота и она создала целую серию рабочих костюмов, для техников, механизаторов, слесарей, машинистов и шоферов на основе лётного комбинезона Ларса, так и назвав серию – пилот. И как ни странно из-за некоей красочности её работ, а у неё всё было красочно, как и она сама. Эти рабочие костюмы в некотором упразднении вошли в моду повседневных костюмов парней, но не как комбинезоны а брюки и куртки с разными накладками и кармашками. Потом добавились и разные значки нашивки и лайбы. И «пилот» стал броской моделью подчёркивающей мужественность и грацию парня. Модельеру Селивану Отаче попался на глаз такой парень в костюме «пилот» и он зажёгся этой идеей дав несколько своих вариантов и решил их разрекламировать на страницах журнала мод и попад под суд с милости Армана. Он украл идею и модель у самой его любви Марины! Именно этот процесс плагиата и дал взлёт моделям Марины, ибо при помощи мадам Алонсы и её круга, Арман выиграл этот процесс у именитого кутюрье.
– «Это моя любовь! И я никому не позволю воровать её гений!», - заявил Арман перед прессой и сам нося костюм "а-ля пилот" пошитый Мариной специально для него, с неким светским шармом и расшитый небольшими узорами от Галиции. Модельер сдался и не стал разводить трагедию, а купил эту модель у самой Марины, уговорив развивать её идею в своём ателье, так появилась ещё одна модель «марина-пилот». Современность часто мешает и сглаживает рамки и различия между парнями и девицами и по просьбе девчонок, Марина создала красочную модель «пилот» и для девиц, которая куда как быстрее стала распространяться в моде. Эта модель подчёркивала красочность и грацию девичьего тела и кармашки там были расшиты сердечками, а накладки кружевами узоров. Так же и расцветка выбиралась более нежной, хоть не яркой. Самый ходовой цвет мужского пилота был серый от светлого до тёмного тона. И вскоре «пилот» стал распространяться по всей Европе, а позже пришёл и в Америку. Но Марине претила слава и она всё представительство отдавала Арману или просила, чтобы он нашёл такого человека. Её портрет появился только в солидном журнале для высшего света и то, она там выглядела довольно уж скромно для своей славы. Но её это как раз устраивало.

В день встречи Марины с Ларсом произошло ещё одно событие.
У Марины был номер телефона Гранди и растроганный встречей Ларс позвонил бывшему пилоту, -
- «Алло! Привет старый небесный чёрт! Это Ларс тебе звонит. Слушай Гранди, бросай маяться ерундой, ты пропустишь такое, что сам себе не простишь потом. Вот-вот выйдет новая модель на коей можно будет оторваться от души на небе. Приезжай на базу и ребята будут рады вновь тебя увидеть! Ты ещё не дедушка авиации и тебе потом нечего станет рассказать своим внукам! Не смеши там коммерцию своей комплекцией. Большое спасибо тебе за Марину! Она у меня тут под мышкой и похоже не собирается уезжать обратно! Давай к нам чёрт небесный!».
- «Ах ты змей искуситель!», - рассмеялся в трубку Гранди и более ничего говорить не стал, но этого и не требовалось, Ларс довольный улыбнулся, - Гранди приедет.
И вот на новой модели именно Гранди стал лидирующим пилотом, ибо и на деле соскучился по небу и по своим ребятам на базе. Ларс обратил внимание, какие нежные отношения между Мариной и Гранди и они лучше смотрелись в паре, чем Арман с Мариной. Арман это чувствовал и ревновал Марину к Гранди. Но Марина сказала ему, что они остались нежными друзьями, а не любовниками и тем, утешила душу страдальца и ревнивца. Марина одела и Гранди, но ни как пилота, а как своего доброго друга. Гранди после полётов, когда приезжал в городок всегда приносил Марине большие букеты цветов и их за глаза называли любовниками, хоть романа у них не было. Этот костюм для Гранди стал первым её пиком в мужской одежде в котором она постаралась передать все чувства к другу и эта модель почти сразу попала в светскую моду, которая так и стала называться «гранди» или «друг гранди». Сильвия вдохновлённая успехами Марины, тоже пошла на взлёт и пока тренировалась на шевелюре Руди, в ответ позволяя ему делать с ней всё, что тому хотелось от девицы. Над Руди порой подтрунивали с какими причёсками он приходил на базу, но он отшучивался, - за любое удовольствие надо чем-то платить. И вскоре причёски от Сильвии получили успех и именно начиная с мужских причёсок. Любовь творит чудеса и не надо тому никаких аномалий. Несмотря на успех девичьего «пилота», Марина никогда не забывала о платьях и юбках. Самый большой успех от неё получили именно длинные и лёгкие платья почти до пола. Галиция тоже не горела жаждой славы, но всё же узнали кто расшивает платья Марины, сама «легендарная» Галиция – «мать» новой волны! Вскоре появились и сельские модели платьев от Гали, но пока в журналах мод не отмеченные. Зато селянки стали часто делать заказы на её модели.
Это оказалась уникальная троица Марина-Сильвия-Галиция.
На базе сложила тоже своя троица это Ларс, Руди и Гранди.
 Ларс вообще стал уникальным не благодаря Арктуру, а именно качествам пилота. Руди славился большим риском и мог играть отчасти против законов аэродинамики. А Гранди отрабатывал высший пилотаж. Все эти трое лидеров и оттачивали новую модель, уже не как Арктур, а – Тирион. Рама стала более широкой плоской и устойчивой в планировании, что давало эффект полётов с отключенными турбинами и плюс угол крыла можно стало менять до «сложенных» крыльев. Скорость не упала, а просто стала отпадать необходимость спешки и скоростных маневров, что уменьшало риск перегрузок, однако старые модели при всей скорости и маневренности не могли взять инициативу над Тирионом. Это был отчасти небесный стратег держащий при помощи зондов всё поле боя под своим контролем. Американцы разработали свою новую модель с широкими возможностями маневра и прислали три модели для показа и проведения показательных поединков. И хоть Тирион (который иногда именовали как Траншер или Планшер) казался более ленивым в небе, а американский Трайдер более изящный скоростной и маневренный в показательном плане, превосходства это никакого не давало. Тирион был хоть и более медленный, но непредсказуемый в своём маневре и если брал инициативу, то уже её не упускал. Свалить все причины на наличие зондов не удавалось и американцы полагали, что вся хитрость в расчётах бортовой автоматики, но это были лишь пустые предположения. Ларс сам отрабатывал новую модель которая умела вбирать опыт пилота и обмениваться опытом с другими идентичными моделями. Новая модель открыла, именно новые возможности в освоения неба человеком, а он в свою очередь свои навыки передавал автоматике. Ларс потом заявил американским пилотам, что эти модели в поединке несовместимы и толку от поединка оттого никакого и не было. У американцев иной класс машин, подходящий более к поединкам со старыми типами истребителей. Модель Тирион в полёте была хоть более медлительна, зато и более величественная в её ощущении. Эта размеренность помогала открыть и ощутить новые стороны неба, где при старых моделях не хватало для того времени и мешали перегрузки при сложных маневрах. Американцы как раз более верили в гений автоматики, а европейцы в гений человека. Один пилот от Америки, Брайан Стринг, попросил попробовать полетать на Тирионе, но его сначала пригласили на тренажёр-имитатор и он не был уверен, что у него первый полёт удастся на хорошо. И всё же рискнул. Потом он жаловался, что это какая-то нелепая система управления и он не смог совладать с многими стандартными маневрами даже в достаточной мере.
- «Ты просто торопился приятель», - коротко дал ему отповедь Ларс, - «Не старайся сразу прыгнуть на макушку горы от самого подножья, не постигнув азы восхождения в гору. Тут злую шутку как раз сыграл твой же опыт старого класса истребителей. Ты отдаёшь предпочтение технике, а мы – человеку».
Позже на разборках полётов и встречи с американцами, перед командованием и учёными института авиации, Ларс сказал, то что у него назрело на уме как некое осенение, -
- «Вот тут сидят наши пилоты, что едва не покинули базу после явления чудовища Арктура и я хочу это более сказать для них. У каждого плохого явления есть и позитивные стороны, надо просто уметь их оценить и извлечь. Однако, именно неприязнь и отторжение автоматики перевернуло нашу психику и помогло отрыть небо изнове. Заставило более ценить человека и его качества вплоть до феноменов. Заставило чувствовать глубже и ощутимее небо самим без посредства приборов или техники вообще и даже чувствовать свой самолёт. Это создало какой-то переломный момент для нового открытия и постижения новых возможностей психики человека в состоянии "небо". И мне кажется без этого переломного момента, нам понадобились бы ещё десятки и десятки лет, чтобы прийти к этим открытиям естественным путём. Я отрицаю свой гений, как плод аномалии, ибо именно мой характер и моя натура не позволили мне уступить и сдаться. Я шёл именно в протест, а не за автоматику и я её как человек одолел. Выходит нет сильнее самого человека в небе, как бы не грешили американцы на превосходство в технике самих машин. Американцы всё ж более технократы, чем мы. И это и есть наше превосходство»;