глава 38 Рейд

    Сквозняк гонял по засыпанному штукатуркой полу  затоптанные листы бумаги. Бойцы выносили кофр за кофром во двор здания и грузили в крытую полуторку. Двое лейтенантов в форме НКВД тщательно простукивали стены. На колченогом столе, придвинутом к стене для устойчивости, высилась стопка бумаги. Седой худощавый мужчина в темном гражданском костюме внимательно просматривал листок за листком. У открытого окна курил полковник НКВД, стряхивавший пепел прямо на подоконник. – Ты, Андрей, хотя бы за окно пепел стряхивай.- Не поднимая головы, буркнул седой.- Только пожара нам здесь и не хватало.- Да, какой пожар. О чем Вы? – удивился полковник.- Здание сырое. Да и ветерок пепел уносит.- Вот именно.- Снова отозвался собеседник. – Товарищ полковник, есть! – Крикнул лейтенант.
Мужчины торопливо подошли к взломанной фанерной перегородке, оказавшейся фальшивой стеной. За ней, в нише,   тускло поблескивала хромированная широкая сейфовая дверь. – Твою мать! – Вздохнул худощавый.- Попробуй, открой такую. Месяц возиться придется.- Не а. – Улыбнулся лейтенант, - Не месяц. Коля, дай-ка отмычки. Товарищ принес сумку со всевозможным инструментом. Лейтенант достал оттуда связку  отмычек, стетоскоп, и знаком попросил отойти.
   - Хорошие у тебя умельцы.- Не то осуждающе, не то констатируя произнес худощавый.-
Да, уж, - как-то резко отозвался полковник.- Не лаптем щи хлебаем. – Худощавый хмыкнул, но промолчал, и снова начал перебирать стопку бумаги. Полковник подошел к окну. По Пюклерштрассе ветер гнал вихри из бумаги вперемешку с пылю из битого кирпича, сажи и черт его знает чего еще. Редкие прохожие пробегали нагнувшись, и закрывая глаза рукой. Через оцепление пропускали только местных жителей. Ухоженный прежде старинный аристократический район, напичканный вилами и особняками, затаился и выжидательно подглядывал из-за закрытых ставен за снующими туда-сюда советскими солдатами. – Затаились, гады.- Произнес полковник и швырнул окурок в окно.- Что? – Откликнулся сухощавый.- Товарищ полковник! Готово!- Крикнул из-за сломанной перегородки лейтенант. Мужчины  кинулись к нему. Утроба сейфа поблескивала хромированными уголками папок и характерными эмблемами на корешках. Полковник возбужденно брал одну папку за другой, быстро перелистывал и передавал пожилому. Захлопнув очередную папку после беглого осмотра, он снова раскрыл ее, углубился в чтение и тихо выругался. Протянул ее старшему товарищу. Тот пробежал глазами документ, потемнел лицом и отдал распоряжение лейтенанту.- Немедленно свяжитесь с Серегиным. Группу задержать. Ничего не предпринимать впредь до особого распоряжения.- Лейтенант козырнул и выбежал из комнаты. Полковник вздохнул и приказал второму лейтенанту  начать погрузку папок в кофры. Тот вышел из комнаты. – Что делать-то будем, Василий Егорыч? – Взглянул он на старшего.- Сухощавый вздохнул.- Что делать? Докладывать на  верх и принимать все меры, и использовать все ресурсы какие только возможны.- Вернулся лейтенант. По сокрушенному его виду полковник уже понял ответ. – Товарищ полковник, группа два часа уже в поиске. Выход на связь через три часа в условленной точке. Связаться невозможно. Для связи им нужно выходить на поверхность.- Черт! Черт! Черт!- Со злостью выкрикнул полковник.- Успокойся!- осадил его пожилой. – Машину, лейтенант. Едем на аэродром. Позвони, чтоб самолет подготовили. Ну, ребята, молитесь всем богам, каких знаете, чтоб группа справилась. Иначе пшик у нас будет у всех, а не Победа. – Справятся.- Вдруг неожиданно ответил лейтенант.- Там же Танаис. Она не такие рейды вытаскивала. Справится.- Пожилой удивленно и строго взглянул на подчиненного и, неожиданно мягко, ответил,- Это необычный рейд, сынок. Танаис, конечно, многое может, но и у нее предел есть. – Лейтенант с поразившим старших нахальным упрямством снова ответил,- У нее нет
предела силы, товарищ генерал. Я с ней ходил в такие, как Вы говорите, необычные рейды. Она сама необычная. Я уверен – они справятся. – Видал?- С усмешкой взглянул пожилой на полковника.- Адвокат уверен, что справятся. Что ж, молодежи виднее. Ну, раз ты такой опытный и бывалый едешь с нами.- распорядился он и снял плащ с гвоздя. – Быстро, товарищи, времени почти нет.

  Зина поправила автомат, повела плечами. Спина побаливала. Давно она не занималась своим здоровьем. Последний раз в медсанбате, но это не то. Там она была ранена, и концентрировалась, только на заживлении.- Ладно, потом уже все сделаю, когда все закончится.- Привычно подумала она. И тут же мелькнула липкая мысль,- Если не закончиться для меня лично.- Зина стряхнула ее как муху со щеки. Думать о таком нельзя, иначе брешь в личной энергии и враг сразу учует. Только спокойствие. Только ровное ко всем вариантам отношение. Она вспомнила своего педагога в разведшколе, который учил их, ребят с особыми способностями. Способностями, которых они в обычной жизни боялись и скрывали. Легко было навлечь беду на себя и своих близких. И даже, когда их находили, обучали и давали задания, они сами себе боялись признаться, что их тайное, стало явным. Седой, кудлатый и веселый Маурицио, представившийся им итальянским коммунистом сразу разобрался в особенностях каждого и  каждому давал, то, что именно ему и было нужно. Он совсем не по коммунистически, то и дело восклицал.- Mio Dio! Santa Maria! Brava Sina! – Зина у него получалось как Сина, и ребята стали в шутку называть Зину птица Сирин. Она сначала обижалась, потом привыкла. И вот уже четыре года это ее имя. Она помнила последнее напутствие Маурицио, которое он ей дал поздним вечером, встретив в коридоре школы. Обычно веселый и шумный, он был грустен и тих. Сжал ее руку и произнес,- Будь осторожна, Sina! Всегда соблюдай спокойствие, чтоб не случилось. Твоя сила накапливается в спокойствии и гармонии. Ни каких сомнений не в чем. Сомнения для тебя как нож для тела, поняла? – Зина удивленно кивнула. А Маурицио приблизил свое лицо к ее и шепотом по слогам произнес.- Tran qu elo! Всегда Tranquelo! Спокойствие твой меч. – Быстро развернулся и ушел. А утром они узнали, что Маурицио умер ночью от чьего-то ножа в собственной кровати. – Ведь он знал, что так будет. Но не стал изменять свою судьбу. Почему?- В который раз задала она себе давно мучавший ее вопрос. И тут же снова стряхнула его из сознания. Tranquelo!- явно прозвучал в ее голове голос учителя. Зина невольно ускорив шаг, ткнулась в спину идущего впереди Виктора. Он удивленно оглянулся и глазами спросил. -Что? – Она покачала головой и мысленно ответила,- Просто устала.- И тут же раздалась команда Танаис.- Привал полчаса.
   Глядя на синее пламя американского примуса, на котором закипала вода в котелке, Егожин задумчиво произнес,- Живут сволочи-американцы, а! Вот почему мы не так. Как бы хорошо было, вот такую хреновину разжег и не возится, и не чадить с костром. Бойцы твои горяченького поели и попили.- Поэтому они со вторым фронтом и тянули.- Засмеялся усатый разведчик.- Как сядут у примуса, пока керосин есть - жрут. Когда им воевать-то.- И то правда,- согласился Егожин.- Эх, Рассея-матушка, все ты сынков своих на выживание натаскиваешь.- Это что еще за причитания? – Из темноты вышла Танаис.- Увидел примус и заныл. Сразу матушка не та? – Да, нет, товарищ полковник, смущенно заоправдывался Егожин.- Это я так. Ну, ведь живут же, гады! Все для удобства человека. Вы видали, какие у них ботинки? А я свои кирзовые года два подшиваю. Носят меня, но текут подлюги. А ведь ноги сухие для солдата первое дело.- Танаис усмехнулась, присела  в круг. – Это правда. Сухие ноги – первое дело для солдата. Но скажи мне друг, на кой
черт ты тащил под Вязьмой через  болото вон того бугая?- Она кивнула на высокого крупного телосложения разведчика, возящегося с автоматом. Тот улыбнулся.- Не жалея сапог между прочим.- Егожин махнул рукой.- Эк, вспомнила. То совсем другое дело.- Да, нет дело одно. Характер. Русский, советский. Народ мы другой. Черта с два тебе американцы будут по болоту товарища трое суток тащить, да еще раненными. Черта с два тебе американская тетка отдаст последнюю картошку, припрятанную для детей не евшим неделю разведчикам. И черта с два американские разведчики будут еще неделю жрать болотную траву и откажутся от этой картошки. – Все замолчали. Только слышно было, как потрескивает пламя примуса. Егожин кашлянул.- Товарищ полковник, да это я так. Бог с ним, с этим примусом. Удобная просто штука.- Танаис засмеялась и похлопала его по руке. – Конечно, удобная. Дай срок. И у нас этого добра будет навалом. Правда, я думаю, что по части эдаких штучек они всегда нас опережать будут. Они же продавцы. Подцепить чужую  идею, присвоить, и на продажу. Это их еще загонит в болото.- Ну, не скоро еще.- Вставил молчавший до этого Виктор.- А пока, ефрейтор прав, удобства для человека много значат. Труд облегчают, быт. Плохо, что ли? Когда человек или женщина меньше работает по дому, скотному двору, в поле, у него появится время заняться саморазвитием, культурнее стать, путешествовать, делать открытия. Разве это плохо?- Зина вспыхнула и резко ответила,- Если ты женщину с человеком ставишь на разные ступени, о каком самосовершенствовании идет речь?! – Бойцы засмеялись.- Да, нет. Зина..- Смутился Виктор,- я не хотел никого обидеть. Просто хотел сказать, что прогресс – это хорошо и полезно.- Полезно? Ты так думаешь?- Танаис внимательно взглянула на него. Все затихли.- Прогресс только тогда хорош и полезен, когда он идет рука об руку с абсолютной и повсеместной, подчеркиваю, повсеместной ответственностью общества и каждого человека за его достижения.- Виктор попытался продолжить. Танаис резко подняла руку, запрещая возражение.- Иначе,- продолжила она,- достижения прогресса после примусов и кофеварок выльются в самые современные газовые камеры, самые прогрессивные опыты над «недочеловеками», в самые чудные концлагеря. И придет время, когда Гитлер покажется вам хулиганом с рогаткой.- Она повернулась и ушла в темноту. Зина укоризненно посмотрела на Виктора. Он виновато пожал плечами. – Ну, давайте, всем есть.- Скомандовал Егожин.- Времени рассиживаться нету у нас.-

       Ирка умоляюще смотрела на главного бухгалтера, красивую и стройную как японская статуэтка, молодую женщину. Она была  ее непосредственным руководителем. Несмотря на известный штамп, красота не мешала ее аналитическому уму и мужской манере управляться с Банком. Сотрудники любили эту красавицу за человечное отношение к их проблемам, знали, когда нужно промолчать, выслушивали виртуозные матерные оценки, если сплоховали безропотно.  Она строго посмотрела на Ирку и спросила,- Ну, какого х..рожна, ты распустила свою команду инвалидов, а? Я тебя спрашиваю. Сейчас аудит будет, а у тебя  одна в отпуске, другой по полдня работает. Если я тебя отпущу, с кого я спрашивать буду? Сашка этот твой хлопает глазами, блеет, когда к нему обращаешься, и краснеет как идиот. Ну, скажи, зачем тебе ехать к Ольге? Полотенце на пляже ей подавать? Или помогать трусы от купальника натягивать на ее толстую ж..талию? – Она не толстая.- Вяло заступилась за подругу Ирка.- Лен, у нее же мама пропала. Она в растерянности. Одна среди чужих людей. Звонила мне, просит помочь. Потом, я Сашку натаскаю, нарисую ему указатели, всех заинтересованных лиц предупрежу, где и что стоит. Не волнуйся. А Сашка не идиот, он просто робеет перед такой красотой .- Добавила она лукаво. – Робеет!- Усмехнулась главный бухгалтер.- Ну-ну!  Ладно. Езжай, но больше
трех дней не дам. Чтоб в понедельник была как штык. Никуда эта мама не денется. Помню я эту старую с…женщину. Она же всех здесь достала. Если ей что-то надо было, то лучше было подписать. Иначе изнасилует. Говно не тонет – передай подруге.- И подписав заявление, протянула его Ирке, уже мягко добавила,- Ты по осторожней там, добрая душа. Я же тебя знаю. Ни промолчать, ни остановиться не можешь.- Ирка просияла. Схватила листок.- Спасибо, Ленок. Обещаю.- И выскочила за дверь.