Тематический сборник Мир в зареве мирового пожара!

Тематический сборник стихов: "Мир в зареве мирового пожара!" был задуман и написан в относительно короткий срок. Задуман - как цикл, антивоенной направленности, написан в произвольной форме, с прологом, сквозным, сколь и абстрактным сюжетом и эпилогом. Я не поэт, что всё же не мешает мне стихи писать, где-то вышло чуть удачнее, порой куда хуже…

После написания первого стихотворения цикла в голове уже созрел костяк, план развертывания, так сказать – своя генеральная линия. Путь человека, кое-где конкретного, но иногда и затерянного в миллионе ему подобных жертв обстоятельств и чужих политических и не менее грязных экономических игр. Гибнущего в лице одного персонажа и оживающего в лице его вольного и невольного убийцы, проходящего от слепой веры вбитой гвоздями пропаганды до веры совсем иного толка, через циклы страдания, отрицания и последующего принятия.

Пытался отразить ужасы ужаснейшего изобретения человечества – милитаризма, казенность и бездушность механизма производящего из думающего человека – запасы консервов быстрого приготовления для пушечного мяса. От начала, постулатов, методов пропаганды до финала, а финал у любой войны одинаков: все кто выжил, должны измениться или умереть.

Война – лакмусовая бумажка общества, когда смерть готова вонзить в тебя свою зубы, начинаешь по-другому смотреть на жизнь, как бы избито подобное не прозвучало.

В цикле – стихи разного настроя, но общей тематики. От довольно жестких, чеканных - под марш или строевую песню по ритмике, до почти лирических, если конечно можно называть лирикой гуманизм «Я не останусь в долгу» или элегию «Замершего времени», даже меланхолию «Грозового неба».

В прологе «Дашь искры?!» зреют многие лейтмотивы, слова намеки, «якоря для сознания» позже так или иначе проскальзывающие искрами в том или ином стихотворении цикла. Сознательно пошел на такое спорное во многом решение, когда в одном стихе уже зреет намек на будущее и напротив, может прозвучать цитата, промелькнуть метафора из других частей, включенных в сборник. При желании – лейтмотивы легко вычитываться.  Назову лишь некоторые – все, что связано с разжиганием войны, будь то пламя мести, религиозного или национального раздора, и. т. д.

Та же «нога» – как символ движения, устремленность в будущее, «рука» – как символ решительных действий и прочего вагон и тележка. Вышло шероховато, но что можно взять с непоэта?! Иногда уповал на некое подобие симфонического развития, как бы высокопарно это не выглядело со стороны, что вышло – решать не мне, а гипотетическому, но не обязательному читателю этих строк.

Этой же цели служили визуальные эпиграфы в начале каждого стихотворения, позволяющие читателю сходу настроиться на нужный лад, включить ассоциативное мышление.

В  цикле сразу же эпиграфом следует своя песня-кричалка –  «Строевая песня сержанта: Истина в... штыке» с бравурно-площадным, агитационным и грубым смыслом, как плакаты «Ты нужен дяде Сэму». К ней же примыкает максимально пафосная, громоздкая, одиозная «Машина Пропаганды», под ритмику военного марша, с одной стороны – навязчивая и скандирующая, с другой стороны – не лишенная иронических ноток, взгляда извне. Символ силы  направляющей, ориентирующей и при этом зомбирующей. С рефренами, долбящая в одну точку массой подавления, поголовного обезличивания.

К перекошенной от ярости роже войны подходит и одурманенный патриот и прагматичный наемник, солдат удачи, и потому нашлось место и  такому стихотворению, как «Высока цена», в котором, кстати, есть лейтмотив человека всё же выжившего и вступающего на тропу мщения. Достаточно бросить взгляд на строку: «Зри в корень, вглядись в окуляр снайперского прицела», чтобы понять каким эхом это отразиться в последующих: «Грозовое небо», «Плох тот солдат, что не мечтает убить генерала!», и естественно «Отдача».

«Только вперед...» отражает столкновение с реальностью войны, первый ужас, первую скуку и первые отголоски неприятия, того, что пытались вдолбить прежде.

«Молчаливый крик» - уже полшага до катарсиса, ожидание смерти, понимание иных ориентиров – стихи длиносложные, с постоянно - от абзаца к абзацу меняющейся ритмикой, надо периодически выдерживать паузы, отходить от ритма предыдущих строк, разделенных пробелами. Ритм ломанный, прихотливый, отчасти неформатный и приближающий к белому стиху, но с сохранением ритмического потенциала.

Потом после всплеска страстей – некая передышка, элегия, отстраненность «Замершего времени», чтобы успеть отойти от всего предыдущего, оттого там более плавные формы и классические формы ритмики.

«В кривом зеркале войны...» - переход от смерти к жизни, от одного погибшего к другому выжившему, первый оформленный постулат увидеть во враге – похожего, самого себя, переступить черту неприязни, хотя бы на смертном одре.

Затем по хронологии, тоже весьма условной следует меланхоличное «Грозовое небо», для некого выжившего снайпера с намеком на продолжение в «Плох тот солдат, что не мечтает убить генерала!»

И послесловием к его судьбе выступает «Отдача», и эпилог, настроенный на самый неоднозначный мотив: «Я не останусь в долгу».

Не могу не упомянуть, что в процессе опубликования, иные из стихов подвергались коррекции, устранению недочетов, но в целом изменения носили косметический характер, замены совсем уж корявых оборотов. Цикл завершен, что вовсе не значит, что не возможно появление вклинения других, бонусных стихотворений, ибо графоман склонен к обильному творчеству.

Заранее прошу прощения за возможные описки, ошибки и нарушения орфографии, которые в дальнейшем надеюсь устранить без следа…

Спасибо всем, кто отважился потратить свое время на прочтение сего послания и тем, более на прочтение стихотворений цикла…