Чаще смотреть на звезды

Эдвард вышел на палубу рано – наверное, около девяти. Его поразило то, что он увидел: белая мгла тумана окутала старенький теплоход, словно он зашел, почти прикасаясь к стенкам бортами, в какой-то узкий док с молочного цвета стенами… И только откуда-то сверху светила призрачно-серебристого цвета луна.

Будто оттолкнувшись от матовой белизны, его мысли вернулись к тому, что он только что видел за завтраком... Она вошла грациозно и сексуально, словно пантера. Обдав сладковатым, манящим парфюмом, проследовала к своему столику. Он не мог не обратить внимание на ее обтягивающие капри (или лосины?) – они бесстыдно облегали лобок и бедра, откровенно демонстрируя манящую ложбинку между ягодицами. Легкомысленная футболка подчеркивала напряженные соски (ей холодно? – пронеслось тогда в его голове) и весь вид ее скорее подходил для хорошего фитнес-клуба, чем для чинного завтрака с пенсионного возраста парами… Дополняла облик милая заспанность на лице и грациозная шейка с чудными завитками волос…

Эдвард почувствовал тепло ниже пояса. Он был один, и ему захотелось вернуться в каюту, ощутить в руке свою горячую плоть через тонкую ткань, почувствовать запах страсти, толчками вырывающийся из него на НЕЕ, на НЕЕ, на НЕЕ… Знала бы она о таких последствиях своего мимолетного утреннего променада…

Эдварда остановило обжигающе-стыдное воспоминание о том, как  в нетрезвой мужской беседе участники с жаром отрицали, что когда-либо имели подобный опыт. Хотя он, конечно, не поверил. Особенно когда вспомнил о папках с неприличностями, случайно замеченных на ноутбуке одного из собеседников…

Прикоснувшись к холодному ограждению палубы, он немного успокоился, и его мысли приняли более философский оборот.

Женская красота… То, чему мы слагаем стихи, то, что мы воспеваем, то, о чем мечтаем, иногда - проклинаем, и снова мечтаем – всерьез, в шутку, с болью, с радостью… Каждому из нас нравится что-то свое, и нет! здесь быть не может никакой объективности.

Тем не менее, на нас давят рамки. Мужчина не должен оценивать мужскую красоту, потому что его определят в геи, а крикливо мерцающие своей пустотой журналы диктуют, как себя вести, что нужно одевать, чем пахнуть и на чем ездить. Так и только так. Иначе – вне социума, вне понимания, вне общения…

А если подняться над этим, и осознать, что восприятие красоты, и да сама красота – абсолютно человеческие понятия? Что эти плавные изгибы, так глубоко бередящие душу и не только – это то, что нравится исключительно нам, человеческим особям. И то, не каждому поголовно.

Он вспомнил свою предыдущую ночь в этом круизе. Он стоял на палубе, отдыхающие неистово плясали на корме под хиты хохлятского “женомужчины” со звездой “во лбу”, а он был блаженно один… вокруг негромко пела вода, а над всем этим – огромное, необъятно-бархатное небо с мириадами звезд... “Ну разве мы можем быть одни?” – прошептал тогда Эдвард. “Нет!!” – громко ответил он сам себе вслух, почти напугав парочку, вырвавшуюся из танцевального сумрака на палубу…

И он подумал: а ведь те, кто там – где-то далеко, во многих миллионах километров, могут быть совершенно не похожи на нас, людей… у них могут быть совершенно другие представления о бытии, о целях своего существования, и о красоте, наконец… И мы, человеки,  можем быть для них всего лишь “бурдюками с кровью и нечистотами” – как заявил разумный клоп – герой повести знаменитых фантастов…

Откуда этот эгоцентризм, наше представление о том, что именно мы – венец творения? Почему мы, “венец творения”, разрушаем все вокруг себя?

Он ярко ощутил это вчера, когда они приближались по реке к Череповцу, душный смрад которого ощущался еще за час до подхода.. И, чуть позже, его поразило апокалиптическое видение самого города, окутанного разноцветными дымами… Вот оно – истинно людское детище.
Нужно чаще подниматься мыслями над обыденностью… хотя бы -  чаще смотреть на звезды! Это – как очищение, как возможность увидеть всю мелочность сиюминутных человеческих желаний и псевдосерьезных “целей и задач”, как шанс понять что-то об этом огромном мире, который не ограничивается работой – “клеткой – квартирой” – и отпуском на две недели… Это как терапия – от слишком тривиального.

Эдвард вдруг увидел, что туман рассеивается – впереди проступил силуэт сухогруза, стали угадываться очертания берегов и какого-то навигационного знака…

И тут на палубу вышла ОНА (одела симпатичную ветровку – отметил он). Бросила на Эдварда мимолетный взгляд… Он улыбнулся и зачем-то сказал ей первое, что пришло ему на ум: “Нужно чаще смотреть на звезды…” Она посмотрела на него чуть внимательнее, слегка, как ему показалось, пожала плечами и быстро удалилась. Эдвард вздохнул. Он знал, что скорее всего, она не поймет.