ШАНС ЕЩЕ ЕСТЬ

Эдвард прилетел в эту восточную страну поздно ночью. Ветер обнял его - влажно и жарко, и он сразу почувствовал необычный местный воздух, словно настоянный на густых травах.
Его уже ждал видавший виды фольксваген с улыбающимся во весь рот арабом, который вместо приветствия включил в машине заунывные местные трели.

Эдварда всегда потрясало сочетание бедности и кричащей роскоши, которые он встречал на Востоке. Даже известный "город контрастов" Москва не шел ни в какое сравнение с этим крикливым людским базаром.

Мимо проносились стремительно-строгие "Бентли" на фоне жуткого вида недостроенных многоэтажек, которые оказывались заселенными бедняками, шикарная стоянка яхт соседствовала с выцветшими палатками и спальным тряпьем, лежащим прямо на земле, а пронзительно белый цвет огромных особняков соседствовал с пылью и нечистотами. Эдвард подумал, как часто в жизни богатство соседствует с грязью, моральной и физической.

Его отель находился прямо на берегу моря. Он уже мечтал выйти на балкон, достать бутылочку охлажденного Pinot Noir, и отдаться беззаботным, вялотекущим курортным мыслям..
Распаковав вещи и приняв освежающий душ, Эдвард наконец вышел на балкон. Стемнело. От лаково-черной дали слышался успокаивающий шум волн. Эдвард глубоко вдохнул освежающего морского воздуха, одновременно выдохнув бездумную суету и однообразие будней...

Справа от него виднелся освещенный силуэт мечети - говорят, одной из самых высоких в мире. Символ мусульманской веры величаво возвышался над темным городом. А слева его внимание привлекла маленькая звездочка - одиноко мерцавшая необычным сине-зеленым светом на покрытом облаками небе.

Он долго смотрел на нее. Она словно манила чем-то, звала...

Ощущая это, Эдвард решил мысленно установить с ней диалог. Скажи мне... посланница неба... кто мы и зачем мы здесь? Почему мы не можем понять мир вокруг себя? Он подумал о том, как  почти каждую неделю читает сообщения, которые всегда начинаются одинаково: "до сих пор ученые считали...  (…) однако оказалось, что на самом деле..." - и каждый раз он осознавал, что абсолютно все знания, известные человечеству, зиждутся на чересчур непрочном фундаменте.

Так кто мы? лишь часть эволюционной цепочки, промежуточный этап Большой Вселенской Игры? А может быть - инкубатор чего-то неведомого... эксперимент по накоплению какой-то информации, который в любой момент может быть кем-то завершен?..
 
Но как же человеческое искусство, которое нам, людям кажется столь совершенным? Как же наша тяга к совершенствованию земных технологий... хотя, надо отдать должное, значительная часть этих технологий нацелена на братоубийство?..

Эдвард подумал, что ранее ему приходила мысль о том, что человечество - капсула миллиардов микробов, вирусов и бактерий, и, кто знает, возможно, именно они задают тон в этой глобальной игре, а не мы... Осуществив свою разрушительную миссию на одной планете (у науки, увы, уже нет сомнений, что мы пересекли ту последнюю грань, после которой Земля не может восстанавливать свои ресурсы…), мы переходим к другой.  Так ли это?

Но как же наше стремление к познанию мира вокруг, и в конце-концов - желание задать себе этот вопрос: кто мы?  А может быть, мы изуродованные временем и эволюцией потомки цивилизации, которая потерпела здесь крушение? Или результат какого чудовищного скрещивания, возможно, вынужденного? Через религиозное знание нам пытаются передать это и показать путь, но мы в силу необратимых изменений в нас самих, уже не можем его принять?..

Эдвард не знал, что еще сказать. Он только знал, что не готов был отдать человечеству титул венца творения.. уж слишком оно кровожадно и жестоко...

Вдруг... его сознание стало звеняще чистым, наполненное какой-то странной пустотой... и внутри него, громко и отчетливо прозвучало: ЕСЛИ ЕСТЬ РАЗУМ - МЫСЛИТЕ.  ПОДНИМАЙТЕСЬ НАД ОБЫДЕННЫМ, И ВАМ ПРИДЕТ ОТВЕТ. ШАНС ЕЩЕ ЕСТЬ.

* * *

... Эдвард открыл глаза от того, что порывом ветра захлопнуло балконную дверь..  "Я же был на балконе?" - подумал он... Это сон? Но почему я в одежде? Встав, он выскочил на балкон... мерцающей звезды не было. Но слова, как влитые, не покидали память.