Открытое море судьбы

Казалось, облака почти задевали видавшую виду взлетно-посадочную бетонку. Эдвард терпеливо ждал, когда же будут разрешены полеты. Он  приехал в аэроклуб, чтобы снова насладиться странным, но так влекущим его сочетанием запаха топлива и свежайшего аромата неба... Наконец было дано долгожданное добро. Он, как полагается, обошел старенькую «тэшку», и затем – залез в кабину. Вот он, этот неподражаемый аромат облаков... Он с умилением осмотрел многочисленные, немного архаичные приборы - все эти циферблаты и стрелки, датчики и тумблеры..

Его всегда завораживало то чувство, которое появлялось на исполнительном старте... «полсотни седьмой, прошу взлет...» И ответ, словно голос свыше - «Взлет разрешаю»»... Мурашки по коже: он снова пережил тот самый момент, когда все остается позади, когда НЕТ ПУТИ НАЗАД... лишь стремительный разбег и – ручка на себя...

В это мгновение почему-то перед тобой проносится вся жизнь  – родители, дети, друзья....

После полетов Эдвард сидел в небольшом клубном помещении для отдыха, пил скверный растворимый кофе и наслаждался картинкой взлетающих бортов. Только сейчас к нему вернулась одна неприятная мысль – о его друге, который стал надолго пропадать из его жизни. Вообще, для Эдварда было очевидно, что мир вполне однозначно делится на знакомых, приятелей и друзей. И он смущался, когда кто-то из его окружения, кого он считал именно знакомым – коллегой, например, приглашал его на какой-то праздник личного характера - день рождения, или, не дай Бог, юбилей. Видимо, нравилось этим людям в Эдварде то, за что он сам порой корил себя: его принцип не вступать в ненужные дискуссии, показывать видимость полного согласия и понимания в вопросах, где он не считал нужным спорить или видел «упертость» собеседника...

Но менялись и близкие люди - те, кого он считал именно друзьями. Причины были разные: это и подростковый возраст, в котором обнаруженное вдруг влечение к женщине поднимало из глубин души человеческие качества, о которым не подозревал как сам человек, так и его друг..  Это и работа, которая создавала новый круг общения, новые интересы и привычки... меняла и отдаляла человека. Это подруга, которая создавала невидимый барьер неотложных дел и обязательств... наконец, это семья – с ее ответственностью, срочностью и всеохватностью времени.

В детстве Эдвард не мог понять, почему его родители не поддерживали взаимоотношения со многими, как ему казалось, интересными людьми, с которыми в предшествующий период жизни общались много и часто... Пожалуй, сейчас он подходил к пониманию этого. Сейчас, конечно, многое изменил виртуальный мир, в котором можно было поддерживать общение с гораздо большим количество людей одновременно. У него были приятели, которые имели сразу несколько аккаунтов – «личин», находя в социальных сетях возможность выразить то, что в обычной жизни было заперто замками собственных комплексов или общественной морали.
И в этом ненастоящем мире - можно было сыграть роль трогательной юной девочки, или, наоборот, богатого альфа-самца, и получить те эмоции, которым недоставало во «вне-лэптоповом» бытии.

Эдвард взглянул на замерший на «предварительном» борт, и умехнулся, вспомнив как меняет жизнь появляющееся в жизни БОЛЬШОЕ увлечение. Когда-то он совершенно неожиданно для себя пришел в этот аэроклуб, который открыл для него НЕБО.

Сколько сразу появилось в его, дотоле уныло-серой обыденности, новых словечек и терминов, искренне увлеченных людей,  и главное – той уникальной возможности переключения от тривиального к чему-то большему.. Вообще, у многих приятелей из его окружения была такая «дверь в небо» , только у каждого – своя. Причем большинство из увлеченных были именно мужчины. Наверное, правы представительницы «прекрасного и непредсказуемого» пола, которые утверждают, что все мужчины остаются детьми, и растет лишь стоимость их игрушек.
Для кого-то среди приятелей Эдварда таким большим хобби являлась рыбалка, чьей-то страстью стало коллекционирование, а кто-то занимался верховой ездой. Такое большое увлечение, кстати, тоже способствовало смене круга общения - оно медленно, но однозначно меняло людей.

Он вспомнил еще об одном приятеле, с которым в школьные годы они были весьма дружны, но затем он открыто объявил о том, что он - гей... Эдвард был весьма толерантен к людям иной ориентации, но появившейся вскоре у его друга новый круг общения, новые привычки и манеры, другой образ жизни и впечатления их естественно отдалили.

Что же, заключил Эдвард - наверное, нужно просто оставаться собой, жить в гармонии с тем, что окружает, но непременно так, чтобы бытие это было разнообразно и интересно. А те, кого прибивает к нам волнами жизни, останутся... но кто-то  - лишь на одно мгновение, став всего лишь знакомцем, немногим значительнее, чем добавляемые аккаунты в социальных сетях, кто-то сыграет более значимую роль - приятеля,  пришвартовавшись в гавани Вашей жизни на какое-то время, и лишь единицы, несмотря на все штормы и штили, станут для Вас друзьями. Но и они, друзья, Эдвард уже понимал это – могут снова уйти - в открытое море судьбы.