На перегоне

или смерть тебя подождет   

Дневник Смита-106
«13» ноября 2013 г.

«Заброшенный» Сибиревский прииск. Волкособный эксперимент. Фидлер, сбежавший из лаборатории. Мадагаскарские ужасы! Море бычья. Гризли-паранойя, протестанты и партизаны. Сумма пессимизма. Репутационный ущерб. Ядерный тупик. Мадагаскарский план Нордау на первом этапе подразумевал отселение за Урал. Но после Metal-битвы, и без всякого плана, поближе, в Асбесте-Полуночном, поработали немецкие овчарки. А Страна сильной географии должна была все тащить: и австрийский стыд кровосмешения (африканская хромосома Шикльгрубера), и нацменский атавизм, и сионизм Гесса. Часть уехала, а телегония осталась. 

Французские проститутки могут оказаться вне арийского закона. Во Франции хотят запретить проституцию. Особое либеральное негодование вызвал тот факт, что в законе предусмотрены наказания и для «мужчин» – клиентов проституток. С подробностями In The Deathcar: «Больше всего споров разгорелось вокруг главы №16. Именно она объявляет преступниками тех, кто платит за секс-услуги. Куда ссылать «клиентов»: на Мадагаскар, на экватор или в школу военных егерей, к лесным рукопашникам? Куклы нам нужны, и куклы нам помогут».

Мы окружены визентальскими, воровскими дедулями, грядущим хамом, пропагандой и агитацией. Нарушена субординация. Цензура Мертвого моря и красные обезьянки не расшифровали не только Макса Штирнера, Ницше, В.Розанова, Алексея Толстого, но и Макса Штирлица, Йоганна Вайса, Зою в поисках инженера с тепловой пушкой и Джинни из «Миража». SSG Барнза с его «reality» speech: «I am Reality», «Взвод» восемьдесят шестого. Очень опасные люди. Этот новый, бравый мир. Учитесь работать, идеологи.   

Тренируемся в так называемое мирное время. Таким образом, военный текстограф должен будет собрать все железные улики. В ожидании Реванша. Дьенбьенфу белого человека. Похоже, это заботит только Смита. Чтобы превзойти злобствующую контру, нужно пойти на контрохоту, а чтобы прыгнуть на стаю – нужно превзойти хищничество. Берем только крайние сезоны и только на взбесившуюся особь. Толлундские болота – Курский выступ – Алданское нагорье – Дьенбьенфу-2.  – Драконовый (Гиперборейский) водораздел. Жетон «Рожден любить…» – и только в крайние леса. На Крайний запад. Ночная Европа – парма – белоевропейская душа.

В буфере между Вишерским и Печоро-Илычским заповедниками животным-гризли – рай. Там никого нет. Перекресток Миллера. Туда охотники (которых почти нет) уже не заходят. Там могут появиться только прифронтовые einsatz-специалисты, смерш. Такие, как Смит. Которых тоже нет.   

Хрустальная ночь. Хрустальный Томпсон.

По гильзотекам! В буфер-жизнь, прерогатив-Томпсон, через черную тайгу: от конкретных антибраконьерских (antipartisan-) задач – к метафизике реванша. – А присяжные не церемонились: пятнадцать лет никто не боролся с убийцами, – пишет In The Deathcar. – Знаки все определяют, брутальный идеализм и лингвистические автоматы. Выносной поисковый прожектор. Рукопашный, русский дьявол Смит, безраздельный, – ты живешь на суперместности.

Установка гризли-матов и баскервиль-ловушек на буферных, прифронтовых межзаповедных подступах – это наш, послевоенный ответ на массовый исход полумедведей-полулюдей из лаборатории Фидлера. «Видно с карабина палил, а накоротке палить в полу-медведя с карабина никому не советую, сидите лучше на вышке-лабазе и палите лучше оттуда, тогда хоть карабинер живой останется». «У нас уже один выставлен в витрине похоронного бюро» (Last Man, 1996).

Никаких нарезных игрушек! В руках Томпсон, на плече Томпсон. Четыре пули неплохо. В том и состоит задача Европы-технологии, чтобы в реванш-столетии «душить» неевропейскую «свободу».

***
Роскошная, Европа-принцесса разворачивается грандиозной панорамой, имеет совершенно дикие очертания, – ты снова в хвойных лесах. Вход в пещеру замаскирован, и никакие натовцы, погонники, китайские пехотинцы или латинизированный балласт («русские» исторические предатели) бункерного идеолога не найдут. Смерть тебя подождет. Ковбойские задачи будущего – это прифронтовые смерш-задачи.

– Если морализовать жизнь, то все будет по Кириллову-Гарину с тепловой пушкой – «природа» отпрянет.
– А твоя жизнь?
– А моя жизнь – это река, сдавленная черной тайгой, затяжные болота, это беспрерывная охота на баскервиль и ночевки у костра. Это поиски колониального образа, колониальной невесты на заброшенной каучуковой плантации, европейской дикой Принцессы – формулы Европы.

Я приучен к металлу, задачам, строгому равновесию в жизни. «Уйдем вьючно и проход будет найден». Архетип Вайс в черном плаще, сверхпроект Европы Макс Штирлиц в черном плаще, Смит в черном плаще. – К нему применяли методы устрашения? – Да. – И…? – Он ничего не боится. Ему… нечего скрывать. Он играет в открытую.

«23» сентября 2013 г. Понедельник. 22.15.
Варю суп из вальдшнепа при огромной Луне. Больше воды брать и растворимых продуктов. Из-за того, что бровка обрыва уходит, а речка Талица ушла в кустарник, пришлось, для Бивака, подниматься в гору, где на вершине ветра нет. (На склоне есть). Завтра на Пещерную налегке. Сделаю затесы. Боссы по жизни пропахли кострами.
Слева бровка обрыва, справа бровка обрыва, белый человек Смит посередине. Прорываться к руслу Пещерной поздновато.

01.35 На высоких тонах, у самого костра (!), сначала предупредительно,  запищала-завыла лесная кошка. И сразу же повторно, уже ошалело, на резких тонах взвыла-заорала на всю Округу.
Подхватил ружье на лету, не вбивая в плечо приклад, стреляю вверх. Пули-вспышки-зигзаги ушли к черным верхушкам. Дым из стволов. Почему-то получился сдвоенный выстрел, что не характерно для Томпсона. Тест порохов. Видимо, приползла одуревшая от голода и отчаяния. Из семейства кошачьих. Рысь? Зверь-голодец. Пятьдесят километров от города. Ивдельский баскервиль-house. Пока меня разворачивало, краем сознания мысль: раз подползла к огню, заорала рядом со мной, – значит, способна прыгнуть, вцепиться. Сейчас бешенство в Свердловской области. Пришлось отогнать дуру огнем.      

Видимо, отогнал. У меня на Биваке белый идеал, дисциплина. Никакой анархии. Крепко установленная палатка (основа основ), дрова в стороне, костер-колодец, мусор сжигается. Либо забирается с собой и потом сжигается. Никаких следов не оставляю.
Сломалась (рассыпалась) зажигалка-розжиг. Прожег дождевик. Порвалась сидушка. Сломался замок у полевой сумки. Больше брать аккумуляторов к фотоаппарату. Батареек к фонарикам хватает лишь на сутки. Костер присыпать золой. 


(продолжение следует)
***
События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.