Самый потрепанный тигр

    Кто же это сказал – «Жизнь – это не через дорогу перейти». Как глубокомысленно, да, блять, неужели!? Аплодисменты господа. Могу сказать больше.
   
    Жизнь – Это не вставать с утра с хорошим настроением, не пить свежевыжатый сок, не чувствовать поцелуи солнца на своей гладкой и ухоженной шее, на лице без дефектов и волосах, без секущихся концов, это не прыгать в объятья ласковых волн, ну и прочая и прочая херня.
   
    Возможно, я покажусь излишне мрачным, но:
 
    Жизнь – это рыдать, кричать, вырывать волосы, дрочить смачивая *** своими слезами, пить дерьмо с улыбкой, выбивать зубы, ломать кости, вырывать печень, стрелять себе в рот, трахать углерод наполненный чрезмерными амбициями и нагноившейся самовлюбленностью. Жизнь – это, «Тебя тут никто и не ждал! На этом шарике и так мало места!», это «Не вовремя», «Не там», «Не так», «Не то».
   
    Моя жизнь – это стоять в костюме тигра, в самом засранном магазине во вселенной и по самое не хочу, обдувшись каким-то говном, уже полчаса пытаться выбрать, что-нибудь сладенькое. Нужно заметить, это не так уж и плохо, бывало намного хуже. Да, безусловно, я самый потрепанный тигр, но… Но, я еще все жив и все так же зол, не скачусь в плаксивую фригидность. В прочем, писателем меня назвать нельзя, так, что у меня есть определенная свобода – я могу вертеть на хую вообще все. Так-то уебки.
   
    Свет ламп все такой же мерзкий. Продавщица, сделанная из жира, бычьего взгляда и кривых губ - для тебя все кончено, если коснулся их. Она смотрит на меня с раздражением, а мне наплевать, я – тигр, веселый, удивительный, скачущий по лугам  и ничем не пробиваемый, мультяшный тигр, пославший на *** жестокую реальность.
   
    Расстраивает меня только то, что в автобусах перестали давать билетики с хорошими пожеланиями.
   
    Буквально вчера, я начал читать «Дерьмо» Ирвина Уолша - Приключения ***, приделанного к Брюсу Робертсону. Женщина, которая ест моих детей, любит Кафку, но я убежден, что для того, что бы читать его, нужно обязательно иметь вагину, спрятанную под складками чакр, что бы не останавливаясь теребить её, пока листаешь страницы заполненные этим нытьем.
   
    Я остановил свой выбор на «твикс», поковырялся с костюмом и ссыпал деньги, массе ублюдочности за кассой.
   
    На улице тепло. Люди сделаны из утренней работы, пробуждающей ненависть, из половых признаков, мешков под глазами, фотографий расширенных анальных отверстий, ляжек, старости, ртов, ушей, перхоти, грязного белья, цикличности и шагов, шагов, шагов…
   
    Я перемещаюсь, как огромное, ненастоящее, оранжевое пятно. Хотелось бы надеть плюшевую голову, что бы скрыть лицо и окончательно отгородится, от происходящего говна. Но я побоялся обрыгаться от запаха перегара, который из неё не выветривается. Этот костюм, сменил десятки алкоголиков, окончательно пропитавшись… гедонизмом, что ли. Порядочные люди, посему-то не хотят одеваться в веселых мультяшек и радовать детей.
   
    Перехожу дорогу на красный, захожу в детдом. Ну, ни че так, чистенько. В небольшом спортзале, такое же отрепье, как и я, напяливает свои доспехи радости и веселья. Вот тут, кто под чем. Кто-то принял с утра алкоголя, кто-то сидит исключительно на фармацевтических средствах вдохновения и радости, есть кошелки, которые дико прутся от ощущения мнимого материнства, им бы по шесть сисек приделать, что бы они сразу могли кормить своим скисшим и фригидным молоком, сразу всех своих детей. А я, всего лишь тигр, с дыркой на мотне, почти оторванным хвостом и вонью. Вообще в спортзале вырисовывается, не плохой такой фильм ужасов, у русских детей, самая устойчивая психика, в противном случае мы бы утопали в их воплях, моче и страхе. Какие мы уродливые, наш внутренний мир, нас не спасает.

- Так, тигр, иди сюда! – Подхожу к кому-то с огромным шаром в руках.

- Чего?

- Вот тебе шар, пойдешь в игровую, будешь его кидать в детей, а они в тебя. Процесс легкий и запоминания не требует.

- Понял. – принимаю шар.

- И это. Там, в общем, некоторые… тупые, так, что если начнут кататься по полу, пускать пену, ну и тому подомное… не паникуй, зови меня.

- Окей.

  Боженьки, чо я с тупыми детьми не справлюсь, постоянно нахожусь среди тупых взрослых, просто купаюсь как радужная рыбка в океанах тупизны и ничего.

   Игра идет бодренько. Дети молодцы.

- Итак, дети, раки выставляем вперед и ждем, когда в них прилетит вот этот вот мяч.

    Замечательная работа.

- И так, говоря простыми словами, детишки, осознание собственной уникальности – это всего лишь, эволюционный механизм, вложенный в вас, ну и меня, конечно же, вселенной, дабы мотивировать в процессе естественного отбора. В общем, ощущение того, что вы родились для чего-то там, не знаю какие у вас тут мечты в ходу, всего лишь программа, которая заставляет вас быть самой быстрой белкой в колесе.

    Блять, как меня накрывает, нужно кидать мяч с разной амплитудой, что бы не всасываться в себя.

- Но ведь это не плохо. Значит, вселенная действительно возлагает на нас надежды, просто воспринимает нас, как единый организм. – Маленькая девочка, в растянутых зеленых колготках, возвращает мне мяч. Ей лет шесть.

- Ну, может это и так, но… но лично я, не знаю, как вы мелкие засранцы, предпочитаю отрицательно относиться ко всему, что мне навязывают. Лучше уж совсем выйду из игры, чем сидеть на огромном, мерцающем звездами *** вселено и ждать пока она вынет и кончит мне на лицо.

- Вот именно поэтому, ты и стоишь в вонючем, разорванном костюме тигра и ужасаешь нас своей убогостью, а не купаешься в объятьях утопии своего разума. – Вот же сука мелкая!

- А у вас вообще родителей нет!

- Кончились доводы? Нечего было умничать. Пойдемте ребята, пусть этот неудачник посидит тут.

   Они разворачиваются и уходят из комнаты, за этой мелкой сучкой в обвисших, зеленых колготках. Уходят от меня, от веселого тигры. В четырех стенах остается только один мальчик. Глаза смотрят в разные стороны, изо рта текут слюни, весь какой-то мутный. Он либо самый тупой из них либо самый просветленный. Кидаю ему шар, отбивает головой, продолжаю нашу даунскую игру, он не против.

Стук-стук…

   За стенами нашей комнаты слышаться крики, мне видится, что работники культуры с окровавленными пастями жрут детей.

Стук-стук…

    Мальчик подошел, посмотрел мне в глаза и со всего маха дал по ямцам.

Конец.