Город мёртвых

ГОРОД МЁРТВЫХ

1.
Поль считал, что ему крупно повезло. Он, почти сирота, воспитывавшийся у бабушки с дедушкой в провинции, не имевший собственного жилья в Париже, перед окончанием медицинского института, получил приглашение на работу. Во Франции, где уровень безработицы был достаточно высок, а приток рабочей силы не прекращался, для молодого специалиста без опыта- это неслыханная удача. Как эмигранты, которые приехали сюда в поисках лучшей доли, так и свои, французские, выпускники, считали за счастье, если им подвернётся хоть какая работа по специальности, как они говорили: «Для стажа». Работали «для стажа» от нескольких месяцев и до года, не получая при этом никакой оплаты. И никого не интересовало, как и на что ты будешь жить. Вот и Поль часто проводил вечера в одиночестве на чердаке снимаемой квартиры и копил свои скудные сбережения, подрабатывая то официантом, то коммунальщиком. В душе он завидовал своим более обеспеченным сокурсникам, которые могли посидеть в баре, проиграть весь вечер в карты. Он же, чтобы лишний раз не тратиться, покупал сэндвич, и закрывался у себя дома. Чтобы его не терзали желания, он закалял своё тело и свой мозг, непрерывно работая то над учебниками, то занимаясь гимнастикой. Бабушка и дедушка давно умерли, и сейчас ему не с кем было поделиться своей радостью.
Поль, стоя перед цветочным магазином, пересчитал зажатые в руке евро. Ему было жаль тратить деньги на цветы, но он понимал, что ему необходимо отблагодарить мадам Люсет, не без помощи которой он нашёл эту работу.
Мадам Люсет была патронажем клиники, где он проходил практику. Как-то во время его дежурства, она подошла к нему и первая заговорила. Поль сначало смутился, когда перед его взором возник пышный бюст. Он поднял голову и увидел строгие глаза за раскошной отправой очков от Шанель. Нет, он не жаловался ей на свою жизнь, а просто отвечал на её вопросы. Да, он сирота и у него никого не осталось. Да, ему очень нравиться заниматься медициной и хотелось бы поглубже изучить психиатрию, а может и заняться научной деятельностью. Да, ему нравиться обслуживать стариков, потому что они беззащитные, как дети. Любит ли он детей- нет, не очень, потому что дети агрессивные. Как он относиться к инвалидам- ему их жаль и он хотел был им помочь. Да, он надеется, что здесь ему помогут приобрести хоть какой-то опыт, и если руководство больницы возражать не будет, то он посчитает за счастье сюда снова вернуться. Нет, для него не важно, будут ли ему платить в первое время деньги, но в дальнейшем он надеется, что его усердие и трудолюбие ему помогут. Как он учиться? Поль даже немного покраснел от удовольствия. Он считался одним из лучших учеников. И вот, буквально за неделю до окончания ему позвонили из клиники и сказали, что мадам Люсет хочет с ним встретиться по поводу работы...
И вот он только что отмеряя своими большими шагами расстояние и проклиная время, которое, казалось, стояло на месте, оказался перед этим цветочным магазином. Продавец, растянув в улыбке губы, но не потрудившись изменить выражение глаз: «Давай скорее, надоел уже, нищета...», скрестила на грули руки. Она давно научилась определять клиента по их финансовым возможностям. А у этого парня они максимум были на 5 евро за букет. Наконец продавец не выдержала:
- Молодой человек, вот смотрите, какая симпатичная розочка в горшочке, всего за 4 евро. Это не дорого. Вам в подарок?... Я Вам заверну её в красивую бумагу...
Поль смущённо улыбнулся, пробормотал слова благодарности. Последний раз он покупал цветы лет 6 назад, когда была жива его бабушка. Он помнил, как получил в университет письмо от бабушки, что дедушке посоветовали лечь в больницу, потому что плохие показатели сердечной деятельности. Прошло несколько месяцев, как он получил уведомление, что бабушка и дедушка умерли и, т.к. поблизости не оказалось никаких родственников- их тела кремированы. Поль тогда не поинтересовался, что стало с их домом. Ему было не до этого, да и к тому же он был слишком юн. Когда же наконец он приехал в тот город, где некогда жили старики, то обнаружил, что доме живёт какой-то дальний родственник, которого он впервые видел в глаза. Родственник показал ему завещание на имя некого господина Летабля, подписанное бабушкой и дедушкой, выдал ему несколько тысяч франков, которые были указаны в завещании как его доля. Весь вечер Летабль утешал Поля, а наутро вручил ему билет до Парижа, при этом ни взяв с него денег, сам лично посадил на поезд и ещё дал сэндвич в дорогу. Поль пару раз писал родственнику, но ответов не было, и вскоре он о нём позабыл, тем более, что учёба занимала всё его время. Возвращаться в город, где прошло его детство, ему не хотелось, слишком было печально и всё напоминало о прошедшем времени. Может если бы Поль был более общительным, то друзья ему подсказали бы провести расследование, чтобы установить, кто это родственник, о котором он ни разу не слышал, и почему старики, которые всю жизнь воспитывали Поля, выделили ему всего лишь сумму, достаточную на один год скромной жизни. Но друзей у него не было, поэтому никто его не мог надоумить, да и заниматься вопросами наследства ему не хотелось, т.к. он знал, что налоги большие. Денег, чтобы заплатить налоги- не было, а это значило, что ему пришлось бы продавать дом, а это опять хлопоты... Да и стоил ли этот дом того?

Мадам Люсет приняла Поля с милой улыбкой. Она почти не взгянула на приподесённую ей розу, хотя поблагодарила за подарок.
- Месье Поль,- сказала она практически с порога,- меня заинтересовала Ваша кандидатура. Может быть Вам известно, что я патронирую несколько клиник, где проходят лечение старики и калеки. Вы мне показались добрым и отзывчивым, Вы так трогательно рассказывали о своих бабушке и дедушке, что меня не могло это не взволновать.- При этих словах мадам Люсетт два раза моргнула глазами, как будто стряхивая нечаянно появившуюся слезу.- Так вот,- она соединила пальцы рук и подошла к окну,- в наше время так сложно найти честных людей, которые смогли бы работать со стариками и не обворовывать их при этом. Не буду скрывать, я интересовалась Вашим досье. Ваша кандидатура была обсуждена на попечительском совете, и мы пришли к выводу, что Вы нам подходите. Мы предлагаем Вам работу в маленьком городке под чудным названием Сюр Лак, который находиться в Шампани. В этой клинике есть вакансия психиатора. Вы понимаете, что население Франции стареет, поэтому конечно, большинство Ваших клиентов будут людьми пожилого возраста. Я хочу Вас сразу предупредить, что в городе нет ночных баров и дискотек, но есть библиотеки, местный театр. В общем, всё необходимое для жизни. Зарплату мы Вам предлагаем на первое время не большую- всего 1500 евро, но клиника будет оплачивать для Вас квартиру и машину. Поэтому, Вы сами понимаете, что с Вас снимается значительная часть расходов. И ещё одно условие: Вам придётся поработать без отпуска первые 3 года. Не спешите отвечать сразу... Вы можете подумать. Завтра в это же время я Вас здесь жду. До свидания. Простите, но у меня к сожалению много дел. Я на машине и могу Вас подвезти. Вам куда?
- На плас де Вож...- пробормотал смущённо Поль. За всё время пребывания в кабинете он не смог промолвить ни слова. Это было так неожиданно. Поль обвёл глазами кабинет. Что-то ему здесь не понравилось, но что- он не мог понять: то ли что стены абсолютно голые, то ли стол, который казался одиноким несмотря на высокие стулья с резными спинками. Что-то здесь не гармонировало... Но у него не было времени на обдумывание. Он вышел из кабинета и устремился на улицу. Вслед за ним вышла малам Люсетт. Они сели в машину. Поль с детства не любил запах лаванды. И вот сейчас он ехал в машине, в которой всё пропахло этим приторно-противным запахом.

2.
Последние дни пролетели незаметно. Поль носился по магазинам, покупая приличную одежду, книги, предметы личного туалета. Ему выдали «подъёмные». Он никогда не слышал, чтобы были такие деньги. Но в тот день, когда он подписал контракт, Люсетт передала ему конверт с деньгами и сказала, чтобы он купил всё, что считает нужным, но в первую очередь- одежду. «Конечно, покупать костюмы от Джорджио Армани не стоит,- сказала она,- он и в Левисе тоже не следует одеваться. Имейте ввиду, что городок этот несколько консервативный и население не преветствует брюк, у которых ширинка находиться на коленях. Так что купите себе что- нибудь прилично, например в Лакосте или Бруно Сент Илер. Можете себе купить пару пиджаков, больше не надо, а вот брюкам и рубашкам уделите особое внимание и обувь... Никаких кроссовок или спортивных тапочек. Хорошую добротную обувь. На работе Вы будете в основном в халате. У нас в городе есть библиотека, но там книги в основном классического содержания, поэтому если Вы хотите что-нибудь из современного, то можете купить, тоже самое касается видио и музыки.» И вот Поль вместе со своим единственным так сказать товарищем по имени Гаэль- а вернее соседом по этажу,- отправился штурмовать Парижские магазины. Но Гаэль оказался плохим советчиком. Поль в душе завидовал лёгкому и весёлому нраву своего соседа. Гаэль сделал себе пирсинг во всех доступных и недоступных местах. Он никогда не горевал, если у него не было денег, а когда они появлялись, то он тут же их спускал. Где и чем занимался Гаэль, после того, как его за неуспеваемость выгнали из института- Поль так и не знал. У Гаэля было всегда много народу, особенно девушек. Он носил длинные волосы, которые были скручены то ли в косички, то ли в верёвки. И т.к. подобная причёска постоянно торчала во все стороны, Гаэль перевязывал волосы на макушке пёстрой резинкой. Он постоянно носил одни и те же джинсы, про которые мадам Люсет сказала: «с ширинкой на коленях», вытянувшуюся футболку и множество простых стеклярусовых бус на шее. Гаэль любил рэп и с нежными братским чувствами относился к Полю. Порой Гаэль приносил Полю бутылочку пива, которую они делили по братски. Когда же деньги у Гаэля заканчивались, он приходил к Полю, и заявлял, что со старой жизнью он завязал и теперь хочет взяться за ум. Благодаря Гаэлю Поль накупил всякого нужного и ненужного, большую сумку- рюкзак, куда они с трудом затолкали всё необходимое.
- Может и мне поехать в этот город?- спросил вдруг Гаэль.- Устроюсь на первое время, скажем мусорщиком, а если повезёт, то электриком. Ты ведь знаешь, я всё могу. – Это была чистая правда, Гаэль, в отличии от Поля,- мог отремонтировать любую неисправность в доме. У него были золотые руки, вот только голова досталась этим рукам какая-то бесшабашная. Поль ухватился за эту идею, вдвоём всё равно веселее, чем одному. И они даже было пошли в бюро мадам Люсетт, но то ли они прошли этот дом, то ли не дошли, одним словом, они его не нашли.- Ладно, не расстраивайся,- весело сказал Гаэль.- приедешь, устроишься, напишешь мне. А я там к тебе приеду. Оно наверно так лучше будет. А предствляешь, два студента на один маленький город.- Несмотря на то, что Гаэль давно уже не учился, он по прежнему называл себя студентом, питался в студенческой столовой и ходил по студенческим билетам в театры и музеи, каждый раз усердно роясь в карманах в поисках «студенческого» билет, и смущаясь от того, что якобы его забыл дома. Его добробушная улыбка и задорный взгляд ещё ни разу не подводили, и ему всегда верили на слово.

И вот этот день настал. Сегодня утром за ним заехала мадам Люсет. В этот раз она была на Джипе, за рулём которого был седой мужчина. Поль сел на заднее сидение машины. Дома он попытался на карте найти этот город под красивым названием Сюр Лак, но ему это не удалось. И вот сейча он едет на этой шикарной машине под негромкую музыку в этот город с красивым названием «На озере». Несмотря на то, что они выехали очень рано, на улицах уже было много машин. Они выбирались из Парижа часа полтора.
- Хотите кофе? Сейчас утро, надо пить кофе. На место мы доберёмся только к обеду..- Люсет подала Полю пластмассовый стаканчик.- Осторожно, кофе горячий. И вот Вам булочку.
Поль, застенчивый от природы, тихо поблагодарил за кофе и булочку. Они уже выехали из Парижа и ехали в направлении Фонтенбло. «Разве Шампань в этой стороне?» подумал Поль и хотел спросить, куда они едут, но сон постепенно закрыл его веки...

3.
Поль открыл глаза: «Неужели приехали. А я и не заметил, как заснул. Как нехорошо получается.» Они ехали по узким извилистым улочкам, расчитанным на одну машину. По краям дороги за небольшими оградами стояли невысокие красивые дома, увитые плющём и диким виноградом. То там, то здесь свешивались лианы с ярко-красными цветами. После Парижа улицы казались удивительно чистыми и пустынными. Неожиданно дорога свернула вправо и остановилась перед трёхэтажным современным зданием персикового цвета. Ворота открылись и машина въехала во двор, огороженный живой изгородью из аккуратно подстриженного тиса. За зданием оказался небольшой сад, где росло несколько сосен и каштанов. Под деревьями стояли скамейки. В центра сада из фонтана в форме мальчика с рыбьим хвостом била строя воды. Яркое солнце весело играло своими бликами на позолоченном мальчике и создавало радужный ореол вокруг брызг.
- Ну вот и прибыли. Здесь Вы будете жить и работать. Ну выходите же, не стесняйтесь. Гастон, покажи Полю его квартиру и помоги ему донести его рюкзак.- мадам Люсет на правах хозяйки давала распоряжения.
Поль вышел из машины. Ему навтречу подошёл высокий широкоплечий юноша.
- Не надо, я сам...- пробормотал Поль, пытаясь поднять свою ношу. Гостон молча забрал рюкзак из рук Поля и словно пушинку занёс его в дом. Поль прошёл вслед за Гастоном.
Его новое жилье превзошло все ожидания. Оно распологалось на верхнем этаже, на площадке которой была ещё одна квартира. Огромный коридор от дверей шёл прямо в рабочий кабинет, где стоял письменный и компьютерные столы, стеллажи с книгами по психиатрии, пустые книжные полки и встроенные шкафы, наполовину заполненные канцелярскими принадлежностями. По всей длине коридора были встроенные шкафы для одежды, обуви и всякой мелочёвки. Слева от коридора располагалась спальня с шикарной двухспальней кроватью, застеленной бельём нежно- салатного цвета. На полу лежало покрытие цвета слоновой кости. В изголовье стояли две лампы, на которых можно было регулировать высоту, направление и интенсивность света. Напротив спальни справа от коридора была ванная комната с большой ванной цвета лазури, душевой кабиной. Ближе к двери шёл зал- большой, разделённый на две части камином. За камином вдоль стены стояли книжные полки, частично заставленные, стояла большая лампа на длинной изогнутой ножке. В радиус освещения лампы попадало три плетёных кресла и журнальный столик из стекла на ножке ввиде лилии. С другой стороны камин был удобный мягкий полукруглый диван, большой телевизор. Напоротив зала располагались кухня в жёлто- зелёных тонах, экипированная новейшей техникой и столовая, обделанная в шафрановых оттенках с длинным деревянным деревенским столом, скамьей. На столе стояла простая хлебница. Полю нравилось всё. Он боялся притронуться к вещам. Он просто ходил и молча смотрел на всё это. Один раз даже ущипнул себя: «А не сниться ли мне...» Нет, это был не сон. Поль зашёл в зал, отодвинул тяжёлую гардину. В комнату ворвался солнечный свет. Поль открыл дверь и вышел на балкон. На улице стояла тишина. Не было ни машин, ни людей.
- Ну что, уже расположились?- услышал он за спиной голос мадам Люсет.
- Да нет ещё...- Поль не понимал, почему при виде этой женщины ему становилось как-то не по себе.
- Если хотите я Вам могу помочь. Сегодня распогалайтесь, отдыхайте, можете прогуляться по городу. Вот вам ключи от машины:- она положила на камин ключи.- Ваша машина- «Смарт» тёмно-синего цвета. Она единственная синяя в гараже. Под вами живут Ваши коллеги, с ними Вы познакомитесь завтра. Напротив живёт медсестра Надя. Она иностранка и поэтому не очень хорошо говорит по-французски, но как медсестра- отлично знает свою работу. Думаю, что она к Вам сегодня забежит. Не пугайтесь, к Вам будет два раза в неделю приходить дом работница, а обеды и ужины Вы сможете заказывать в кафе, если сами не захотите готовить. Клиника располагается на первом этаже. Так, наверно, надо бы пообедать. Пойдёмте, я Вас приглашаю. У нас тут есть отличное кафе со старой, доброй кухней.

Мадам Люсетт не обманула. В маленьком уютном кафе, обставленном с чисто провинциальной элегантностью, им подали отменную еду, и прекрасное красное вино.
- Ну, за начало Вашей трудовой деятельности. Надеюсь, что Вам здесь понравиться.
Поль ел молча, постоянно смущаясь под взглядом мадам Люсет
- Я заплачу,- сказал Поль, когда она закончили обедать. Его воспитывала бабушка, которая внушила внуку, что по правилам хорошего тона платит мужчина.
- Ну что Вы,- засмеялась мадам Люсет.- Это вычтут у Вас из зарплаты. Мы с этим кафе работаем на договорных началах. Они выставляют счёт клинике каждый месяц. Очень удобно и для клиники и для кафе: у них всегда есть клиенты, а у нас- обед в любое время суток. К стати, вот Вам телефон- она подала ему визитку,- это если Вам захочется пообедать дома. Вы им за полчаса позвоните и они принесут Вам на дом. Доставка бесплатно. Ну, я Вас покину...
Поль вышел на улицу вслед за мадам Люсет. Он посмотрел ей вслед. После чего решил прогуляться по улице. Гулял он недолго: несмотря на яркое солнце на улице был сырой холодный ветер. «Наверно поэтому на улице никого нет...» Действительно, на улице почти никого не было, лишь изредка ему попадались пожилые пары, прогуливающиеся под ручку или выгуливающие маленьких собачек. Несмотря на то, что Поль был новым человеком в городе, с ним здороволись те немногочисленные прохожие, которые ему встречались по пути. Полю казалось, что он шёл по кругу, улицы практически не пересекались. «Какой-то странный город». По дороге он зашёл в первый встречный супермаркет, где купил себе на ужин пиццу, и вернулся домой.

4.
Поль от волнения не спал всю ночь. Подумать только, первый день его настоящей работы, за которую он уже получил деньги. Он умылся, тщательно выбрился, причесался. Выбрал новые вельветовые серо-зелёные брюки, надел в цвет рубашку с длинными рукавами, несмотря на жару, галстук. На столе в кухне стали свежие булочки. На подогреве стоял чайник в египетском стиле. Его удивило, что он не слышал, когда приходила прислуга, ведь он не спал.
- Доброе утро!!! Проходите, вот Ваш кабинет.- мадам Люсетт провела Поля в уютно-обставленный кабинет, который не был похож на больничный.- Понимаете, я считаю, что работа психиатора не должна блокироваться сознанием посетителя, что он болен.
- А, это наш новый коллега, ну здравствуйте, здравствуйте.- В кабинет вошёл высокий седовласый, но всё же моложавый мужчина.- Альфонс Дю, Ваш непосрдественный начальник.- Альфонс крепким рукопожатием поприветствовал своего молодого коллегу, жестом руки попросил его присесть:- вот картотека- он указал на стеллажи- когда приходит посетитель- Вы достаёте его досье, и в зависимости от диагноза- направляете либо ко мне, либо к медсестре. Я понимаю, что Вы жаждете приступить к непосредственной работе, но, повертье мне, это тоже работа. Вы должны будете встретить больного, побеседовать с ним, узнать, что его привело, успокоить. Если у посетителя депрессия- следует направить ко мне. Если... а в прочем, Вы всех направляёте ко мне. Попозже вы сами научитесь определять, кого надо направлять непосредственно на процедуры, а кому достаточно лишь сеанс психотерапии. Но опасайтесь навязчивых старух. Они в каждом молодом человеке видят своего внука и пытаются оградить от мнимых опасностей. Ну, с началом Вашей трудовой деятельности...
Альфонс вышел из кабинета. Поль подошёл к картатеке. Взял в руки одно досье, потом второе, потом третье... Это была картотека престарелого населения. Самому молодому оказалось 63 года.
- Здравствуйте... Мы можем пройти?- услышал он за спиной старческий голос.
- Да, да, конечно.- Поль обернулся и увидел, как в кабинет медленно входит пожилая супружеская пара.- Присаживайтесь, пожалуйста, месье и мадам...
- Вайс... Мы супруги Вайс.- проговорил старик, помогая садиться своей супруге, которая не переставая, утирала глаза и всхлипывала.
Поль нашёл их досье. Он вернулся к своему столу и посмотрел на супругов. Месье Вайс был крупным мужчиной с яйцевидной головой, покрытой редкими, как детский пух, седыми волосами. У него были большие печальные глаза. Его супруга- маленькая старушка, вероятно страдала болезнью Паркинсона.
- Я слушаю Вас,- Поль налил в стакан воды и подал старушке.
- Понимаете, доктор, моя жена всю ночь проплакала. Она всё время говорит о нашем сыне... Она хочет его увидеть...
- И?...- Поль открыл досье Вайсов. В досье было отмечено, что их сын умер несколько лет назад при неизвестных обстоятельствах.
- Понимаете доктор,- продолжил месье Вайс,- у нас нет сына...
- Нет, Жан, нет.- неожиданно молодым голосом быстро проговорила старушка.- Наш сын жив. Я видела его во сне и он звал нас. Скажи, Жан, если он умер, то где его могила. Я хочу посетить его могилу, я хочу в Ненси...- старушка опять заплакала.
- Вот, опять она хочет в Ненси. Мы никогда не были в Ненси, почему она решила, что наш сын там, я не знаю...
- А Вы давно живёте в Сюр Лаке?- спросил Поль, листая досье. На его удивление, в карточке ничего не было сказано о том времени, когда Вайсы были молодыми. Досье начали вести, когда месье Вайсу исполнилось 65 лет, т.е. около 10 лет назад.
- Мы, мы здесь живём всю жизнь...- неуверенно проговорил месье Вайс.
- Нет, Жан, мы раньше жили в другом городе. У нас был сын. Жан, почему ты ничего не помнишь: ни того маленького парка, где мы познакомились, ни того времени, когда ты работал в банке... Жан, мы не жили здесь. Мы сюда приехали... Жан, когда мы сюда приехали?- старушка перестала плакать и опустила руку с платком.
- А, добрый день, добрый день...- В кабинет неожиданно вошёл Альфонс.- Это наш молодой коллега, у него сегодня первый день. Месье Вайс, мадам Вайс опять плачет и хочет к сыну? Мадам Вайс, пройдёмте со мной. Я Вам помогу. Мы с Вами закажем билеты на поезд и Вы обязательно съездите в Ненси...- С этими словами Альфонс подхватил под руку мадам Вайс и вышел из кабинета.
Поль наблюдал за этой сценой, ничего не понимая. Он увидел страх в глазах мадам Вайс, когда она уходила с Альфонсом. Месье Вайс проводил глазами свою супругу, а потом снова обратился к Полю:
- Вы простите нас, стариков. Наш сын много лет назад умер от передозировки наркотиков. Я не помню, когда и как это произошло. Доктор Дю сказал, что это психика нас пошадила и убрала из нашей памяти негативные воспоминания. А вот моя супруга... Она постоянно твердит, что сын жив...
- А почему бы Вам действительно не попытаться съездить в Ненси и проветить. Может это так...- робко и неуверенно предложил Поль.
- Ненси... Мы никогда не жили в Ненси.- вдруг как-то раздрадительно ответил месье Вайс.- Я вообще не помню другого города, кроме Сюр Лак. Я не знаю, почему у моей жены навязчивая идея уехать отсюда. У нас нет никаких родственников. А здесь, здесь у нас есть друзья, здесь за нами ухаживают, смотрят, лечат, когда болеем... Зачем менять это на какой-то чужой мир, мы ведь не молоды... А Вы, Вы когда приехали сюда? Вы вместо доктора Франсуа?... Такой молодой и такое несчастье... Мы любили его, как сына... Сына... Наверно из-за этого несчастного случая моя бедная Антуанетта и вспомнила нашего сына...
- А что случилось с моим предшественником?- спросил Поль. Ему и в голову не приходило узнать, на чьё место его взяли и почему.
- А Вы не знаете? Он...- месье Вайс вдруг замолчал. В кабинет вошла медсестра Надя- длинноногая девушка с обесцвеченными волосами. Он улыбнулась Полю и увела за собой месье Вайс.
Оставшись один, Поль снова открыл досье Вайсов. Оно не было похоже на те досье, которые он видел в клинике на практике. Из досье значило, что супруги Вайс проживают в собственном доме, у них есть маленькая собака. Что они два раза в месяц проходят на профилактирующие процедуры в клинику... И последний раз они должны были прийти на процедуры 1 июня, но прошёл их только месье Вайс, а мадам Вайс простыла и не могла их пройти... В прочих отметках стояло, что они одиноки и у них нет никаких родственников.

5.
Так прошла первая неделя. Работа казалась не сложная. В основном старики жаловались на печаль и тоску. Их уводил за собой или Альфонс или Надя. Потом Поль встречал стариков в городе, они не были похожи на тех, которыми он их видел в клинике. На улице старики были жизнерадостны. Но вот в пятницу, когда уже все ушли из клинике, и Поль остался один- он собирался позвонить Гаэлю, которому никак не мог дозвониться. Его мобильный телефон не работал, а со стационарного сколько он не набирал номер Гаэля всё время было занято. Сегодня он хотел сделать новую попытку позвонить другу. Неожиданно дверь открылась и в кабинет, крадучими шагами и постоянно оглядываясь вошла какая-то женщина. Её наряд был несколько странен: широкополая шляпа с небольшой вуалью. Деловой костюм в английском стиле. На шее- жемчужное ожерелье. В руках она держала маленькую сумочку и зонтик-трость. Ну самая что ни на есть английская леди. При таком костюме ещё бесшумные «шпионские» движения казались какой-то нелепицей. Она прикрыла дверь своей маленькой рукой обтянутой бархатной перчаткой. Потом без приглашения села на стул. Поль молча ждал, что дальше последует. Старушка посадила на колени собачку, которую из-за её супер маленького размера Поль сразу и не приметил.
- Вы наверно думаете, что к Вам пришла старуха, которая сошла с ума?- проговорила старушка с некоторым пафосом.- Это не так, но, пообещайте мне, что выслушаете от начала и до конца, не перебивая и не задавая вопросов, что не оборвёте на полуслове и не выгоните меня из кабинета и, конечно же, не вызовете медсестру или доктора Дю. И ещё, я надеюсь, что всё, что Вы услышите, останется между нами, каким бы странным или абсурдным Вам это не показалось...- старушка замолчала и выжидательно посмотрела на Поля.
Поль задумался. С одной стороны: не пыльная работа всё-таки его немного утомила. Да это и понятно: послушай-ка по 8 часов в день чужие проблемы, а с другой стороны: ему стало интересно. На то, что старушка начнёт плакать и причитать- было не похоже.
- Хорошо, только представьтесь, пожалуйста.- наконец проговорил Поль.
- Я, мадам Джульет... Молодой человек, в моё досье Вы сможете посмотреть завтра, а сейчас послушайте меня внимательно. Кто знает, будет ли у меня ещё раз такая возможность.- Старушка погладила рукой собаку по голове. Собачка подняла свою лохматую морду с большими на выкате глазами и лизнула хозяйку в подбородок.- Молли, веди себя прилично. Молодой человек, я хочу Вас сразу предупредить: Вам грозит опасность. Я не знаю, что Вам известно о Вашем предшественнике, но я уверена, что его убили...- Она замолчала, наблюдая за реакцией, которую произвели её слова. Поль ни говорил ни слова, ведь он обещал. Старушка, по-видимому удовлетворившись, что Поль сдерживает данное обещание, продолжила.- Я веду дневник, и если вдруг меня не станет, Вы сможете его найти в моём доме. Где, я Вам сейчас не скажу. Вы сможете это узнать из моего досье. Почему я Вам это говорю, потому что чувствую, что долго не проживу. Больше в этом городе довериться некому, а Вы человек новый, ещё не отравленный его воздухом. Этот город называется Сюр Лак. Когда и кто построил этот город и для чего- неизвестно. Я не думаю, что Вы смогли найти этот город на карте Франции. В этот город легко попасть, но из него нельзя уйти. Сюда ведёт дорога, а отсюда- нет. Город расположен на острове... Да, да молодой человек. Вы же видите только лес, но не пытайтесь его преодолеть, Вам это не удасться. У города нет связи с внешним миром. Мы смотрим местные программы, читаем местные газеты. Здесь нет жизни. Здесь только старики и инвалиды. Есть небольшая группа людей, которая нас обслуживает. Никто из нас не помнит, как и для чего мы сюда попали. Нам внушают, что мы здесь жили всю жизнь, но если так, то где наши родные, наши дети и могилы наших родителей? Каждый месяц нам ставят профилактические уколы. Без них у нас развивается дипрессия. Так было и со мной. Но однажды, я не знаю, по какой причине, но меня не вызвали на укол. Может по ошибке пропустили, может специально. И ко мне стала возвращаться память. Сначала мне было очень тоскливо, но я не позволяла себе унывать. Потом неожиданно в одной из старых книг, по-видимому я привезла их с собой, я нашла фотографию молодого человека. Мне кажется, это мой муж в молодости. До этого я была уверена, что никогда не выходила замуж. Когда через месяц меня вызвали на профилактику, я сделала вид, что...- старушка замолчала, посмотрела на собаку, которая навострила уши, а потом быстро проговорила- что ко мне память не вернулась. Умоляю Вас, спасайтесь сами, и попытайтесь спасти нас...- собака зарычала. Старушка улыбнулась, приняла жеманную позу, поставила локти на стол и как плохо воспитанная барышня, протянула:- Мальчик мой, Вы придёте ко мне на чай?
В кабинет вошла мадам Люсет:
- А, здравствуйте, мадам Джульет. Как Ваше самочувствие?
- Добрый день, милочка,- пропела мадам Джульет.- Вы знаете, немного голова побаливает, наверно из-за погоды. Вот решила проветриться, ну и посмотреть, что за доктор у нас. Ой, молоденький, ой, хорошенький. Я вот его на чай с малиновым вареньем пригласила. И Вас тоже приглашаю...
- Спасибо за приглашение. Месье Поль, дайте, пожалуйста, мадам Джульет таблетку от головной боли. К сожаление, я вынуждена отказаться от приглашения. Да и месье Поль тоже. Коллеги решили устроить ему маленький праздничный ужин по случаю первой недели... Да свидания, мадам Джульет, приятно было с Вами увидеться.- мадам Люсет подождала, пока хлопнет входная дверь, после чего спросила у Поля:- Ну и что интересного Вам она рассказала?
- Да так, ничего. На голову жаловалась и вот на чай приглашала...- проговорил Поль смущённо.
- И всё?- мадам Люсет недоверчиво посмотрела на него. Но Поль сделал вид, как будто ничего не понимает. Мадам Люсет, как бы извиняясь, продолжила:- понимаете, Поль, мадам Джульет- престарелая нимфоманка. Ваш предшественник не знал, куда от неё деваться. Что поделаешь, она старый человек. Но не вздумайте ходить к ней на чай. А то она заявит, что Вы пытались её износиловать, а мы не хотим иметь дело с полицией.
- Вот Вы сказали про моего предшественника. Почему он уволился, если это не секрет?
- Это не секрет. Как бы печально это не звучало,- и мадам Люсет тяжело вздохнула,- но Ваш предшественник в последнее время стал сильно пить. Однажды утром его нашли со сломленной шеей. Он упал с обрыва, что около реки. У реки здесь очень крутые берега и сделаны заграждения. Спускаться можно только по узкой винтовой лесенке. Старики не решаются ходить. А он, видимо будучи сильно пьяным, не удержался, ну и скатился, на повороте его вынесло с лестницы и он упал прямо на камни. Понятно, что в городе мы никому не говорили о пагубном пристрастии, чтобы не портить репутацию клиники. Вот такая печальная история. Ну ладно, об этом хватит. Я Вас действительно пришла пригласить на праздничный ужин. Все Ваши коллеги уже собрались в кафе. Мы осмелились пригласить ещё несколько человек из города: почтальона, продавца из супермаркета, полицейского- очень важно иметь своего человека в полиции, ну и ещё там кое-кто. Я думаю, что Вам будет интересно с ними познакомиться. Пойдёмте...

6.
Первые выходные. Поль поёжился от летнего прохладного воздуха.  "Как хорошо здесь на природе, в далеке от городской суеты",- подумал Поль и усмехнулся. Уж на что, на что, но на суету ему жаловаться не приходиться. Наоборот, этот город давил гробовым молчанием и размеренностью жизни. "Наверно, скоро все города во Франции станут старыми..."- сегодня у Поля было меланхолическое настроение.
- Чего заскучал, студент, смотри, у тебя  клюёт...- он вздрогнул от лёгкого удара по плёчу. Это был Мишель, его коллега. Мишель и его жена Марта пригласили Поля провести первые выходные с ними: в субботу на рыбалке, а в воскресение- на барбекю.
- Да так, задумался. Где кончается эта река?- просил Поль, вытаскивая из воды удочку. На берег плюхнулась серебристая рыбёшка. Она жадно хватала воздух, раскрывая свой бесцветный рот и раздувая жабры. Поль взял её в руки. Кожей ладони он ощущал, какую волю к жизни проявляла это маленькое существо. Оно всей свой силой пыталось вырваться из его рук и уплыть туда, в прохладную водную стихию. Поль аккуратно достал крючёк из её рта. Маленькая рыбка с большими то ли от ужаса, то ли они были сами по себе такими- круглыми глазами, предприняла отчаянную попытку и соскочила с руки Поля, надеясь добраться до дома- до своего бездонного дома. Поль присел над "скачущей"  на камнях рыбкой, потом осторожно взял в свою руку. Ему казалось, что он слышит биение её сердца и видит слезу в её глазах, хотя прекрасно знал, что у рыб нет сердца и они не умеют плакать. "Но кто это сказал? Может они плачут, только не так как мы, а по другому? Ведь и они знают, что такое боль и смерть..."- Поль снял кроссовки, которые несмотря на предостережения мадам Люсетт всё-таки захватил с собой (и они ему пригодились), стащил носки, задрал спортивные штаны и вошёл в холодную воду. Он опустил руку с рыбой в воду и раскрыл ладонь. Рыба, почуяв родную среду, не стала себя долго упрашивать, а быстро юркнула в прозрачную бездну, не сказав даже спасибо. В прочем, а за что ей было его благодарить, ведь это на его крючёк она попалась.
- Ну ты даёшь, студент,- развёл руками Мишель.- Да с такой чувствительностью скоро сам нашим клиентом окажешься, если будешь плакать над каждой букашкой- таракашкой.
Поль молча смотрел в даль, как будто хотел увидеть, куда поплывёт его пленница, а потом, повернувшись, ответил:
- Нет, я не сентиментален, я разумен. Просто я подумал, что одна рыбка на обед- этого мало.- Полю было стыдно, что его признали за "кисейную барышню"...- А куда ведёт это озеро?
- Да ты что?- засмеялся Мишель.- Это же не озеро. Это Атлантика. Ты слышал, что из этого города нет дороги? Ладно, пошли, перекусим сандвичи.- они поднялись на пригорок, где Марта уже соорудила импровизированный стол. Всё чисто, аккуратно и по-французски: складной столик, складные стульчики, несколько сандвичей, зелёный салат и вода в бутылках. Рядом лежала типичная французская собака: огромный "золотой" лабрадор, который изредка повиливал кончиком хвоста. Около него стояла миска с собачьим кормом. Но он был или сыт или эта еда ему просто надоела.
- Ну как тебе нравиться в Сюр-Лаке?- спросила Марта.
- Красиво,- Поль сел на траву, взяв один сандвич и с чисто-французской привычкой стал есть и говорить одновременно:- только больно уж тихо. Такое ощущение, что в городе совсем нет детей.
- Ну почему же нет, есть, только это инфанты. Так сказать больные дети...- Мишель замолчал под строгим взглядом Марты.
Поль ничего не понял, но решил сменить тему:
- А Вы давно женаты?.. Надо же, 15 лет вместе... Мои бабушка и дедушка больше 50 лет прожили вместе и умерли вместе... А у Вас есть дети?... А почему?
- Дети,- ответил Мишель, глядя в спину уходящей жене, которая вела Лабрадора за поводок.- Какие дети? Где ты здесь видел детей? А потом, зачем они нужны, дети? Понимаешь, у нас был когда-то ребёнок. Но он прожил всего 2 месяца и умер. Марта это тяжело переживала, и мы решили пока не заводить детей. Потом нас пригласили сюда работать. Одним из условий было не иметь детей. Вместо этого нам подарили собаку. Поль, если тебе нужно о ком-то заботиться- возьми собаку. Ты будешь уверен, что она не станет наркоманом или бандитом, что ей не надо учиться и потом она не будет страдать от безработицы... Дети, дети- это роскошь. Молодым она не по карману, а старым уже не нужна. В конце концов, всегда можно взять на воспитание чужого ребёнка. На планете много брошенных детей. По крайней мере, они не будут плакать по ночам и просить кушать каждые 3 часа... Ты знаешь, что по статистике сегодня в Европе всё больше семей, которые держат животных и всё меньше, которые заводят детей. Ты не знаешь от чего? Да потому что жизнь всё дороже. Это раньше говорили, что тяжело жить, когда нечего есть и негде спать... Это всё миф. Тогда женщины рожали по 10 детей, и выживали сильнейшие. Сейчас рожают по одному, из которого вырастает инфант. Нет, человечество обречено на вымирание естественным путём. Чем выше уровень жизни, тем меньше воспроизводство населения. Это нормально, это естественно... Знаешь, я насмотрелся на детей. Если ты хочешь узнать, что такое дети, я могу тебе их показать. Хочешь?
- Но, я знаю, что такое дети...- Как-то неуверенно сказал Поль.
- Нет, ты не знаешь, что такое дети будущего. Я на неделе прикинусь больным, и тебя вместо меня отправят обходить инфантов. Вот и посмотришь, нужны ли такие дети... Большинство родители решили, что инфанты им только мешают, и поэтому они оказались здесь. Здесь им хорошо. Их кормят, поят. Родители ежемесячно платят за их содержание. В первое время родители навещают своих детей: им устраивают встречи на материке. Сюда посторонним запрещено, как говорят, чтобы не завезли болезни, ведь население-то специфическое: стар да млад. Они ко всяким заболеваниям подвержены. Потом это случается всё реже и реже, а потом о них совсем забывают... Ты не пьёшь? Хорошо тебе. Я тоже не пил.- Мишель достал из кармана курточки маленькую бутылку и сделал глоток.- Это коньяк. Марта не знает, она ругаться будет.
- Инфанты? Почему инфанты? С кем они здесь живут, если нет их родителей?
- С кем? Кто с бабушками и дедушками: одни безумные находят радость в утешении других безумных, а для кого родни не нашлось- в детском доме.
- Со своими бабушками и дедушками?
- Со своими- как-то то ли с иронией, то ли с усмешкой сказал Мишель.
Марта возвращалась. Мишель перекрестил на ребре ладони, как бы показывая, что тема закрыта.
Поль спустился к воде. Вода тихо плескалась о плоские камни, ласково омывая их, унося с собой песок. Прозрачный шепот волн. Рядом послышался шелест гальки. Плоский камушек весело отскакивал от поверхности воды, как будто это была полированная доска.
- Франция там?- спросил Поль показывая рукой туда, где небо вливалось в океан и растворялось в нём.
- А кто его знает, где эта Франция? И кто точно знает, что это за вода? Отсюда ещё никто не уходил сам... Сюда ещё никто не приезжал, не засыпая по дороге...

7.
Мишель, как и обещал «заболел», и Поля попросили навестить двух его подопечных. Поль собрал чемоданчик и неспеша отправился по указанному адресу. Несмотря на то, что у него была машина- необходимости в ней не ощущалось. Дорога привела его к небольшому уютному дому на две семьи. Дом был выкрашен в пастельные тона. Вдоль углов карабкались на верх ползучие розы, наполняя воздух пряным ароматом Востока. Аккуратная дорожка, с двух сторон окаймлённая камнями, огибала высокое крыльцо и уходила на лужайку за дом.
Поль дёрул за кольцо, торчащее из носа медней головы льва, прикреплённой к калитке. 
- Иду, иду, послышался ему знакомый голос.- Из дома вышелуже знакомый ему месье Вайс.
- Вы?- произнёс Поль, забыв от удивления поздороваться.- Но вы же говорили, что у Вас нет детей...
- Входите, молодой человек. Да, да, это так. Но Вы помните, в каком состоянии была моя жена. Так вот, доктор Дю, он очень умный человек, так вот он нам посоветовал взять на воспитание мальчика. И Вы знаете, моя жена его приняла как своего. Я Вас к ним проведу.
Поль вслед за месье Вайсом прошёл за дом. На зелёной ровно подстриженной лужайке в инваридном кресле сидел мальчик. На вид ему было не больше 13 лет. Мадам Вайс вытирал слюни, которые тонкой струйкой сбегали с его губ из-под соски.
- Дорогая Антуанетта, доктор хочет осмотреть Эрика. Давай не будем ему мешать...
- А Вы не заберёте у нас Эрика?- как-то наивно по детски спросила мадам Вайс.- Я не буду больше плакать и говорить о сыне...- она тяжело вздохнула и вместе с мужем зашла в дом.
- Ну привет, как тебя зовут?- Поль сел на стул.
- Эрик.- на его удивление мальчик ответил чётко, правда несколько вяло. Он ожидал услышать плохосвязную речь инвалида.
Поль осмотрел мальчика: Эрик был худенький, бледнолицый с большими голубыми глазами, которые смотрели на этот мир тоскливо. В них не было жизни. Тонкими длинными пальцами он достал из-зо рта соску. Поль отметил, что у Эрика начинает пробиваться первый пух- молодая щетина. Значит Эрику было где-то около 15 лет. Из  коротких брюк торчали две кости обтянутые кожей, которые было сложно назвать ногами. Эрик взял в руки книгу и показал Полю:
- Смотри.- Это были комиксы. Эрик ткнул пальцем в одну из картинок и стал смеяться. Похоже, что никаких книг, кроме комиков он в жизни в руки не брал.
Поль медленно стал обследовать Эрика. На его удивление Эрик ему показался абсолютно здоровым дистрофиком. Именно так: здоровым дистрофиком. У Эрика начисто отсутствовала мышечная масса, но у него не было никаких признаков какой-либо болезни.
- Я устал, уходи.- сказал Эрик как капризный ребёнок, взяв в рот соску.
- Эрик, тебе сколько лет?
- Не знаю, а зачем?
- Ты большой, а всё с соской. Она тебе не мешает?- Эрик с удивлением посмотрел на Поля, потом достал соску и посмотрел на неё, отрицательно качая головой. За свою жизнь он ещё ни дня не провёл без соски.- Эрик, почему ты не ходишь?
- У меня сил нет... Я больной...- Эрик снова взял соску в рот.
- А ты хочешь ходить? Я тебя научу?- Эрик отрицательно показал головой, а потом пожал плечами, как бы спрашивая: «А зачем?». Действительно, зачем, если его возили в коляске. – А ты умеешь читать?- Эрик молча ему показал на комиксы, а потом как бы по слогам произнёс:
- Здесь маленькие буквы. Мне бабушка читает... Я мультики люблю... Уходи, я устал...- Поль встал, взял свой чемоданчик... пошёл...- Постой,- услышал он за спиной. Поль повернулся к Эрику.- А я правда смогу ходить?.. Я пытался встать на ноги, но упал. Мне сказали, что если я ещё раз попробую, то могу упасть и умереть... Ты мне поможешь?- Поль кивнул головой в знак согласия. Он искренне верил, что мальчика ещё можно вернуть к этой жизни.- Только никому не говори, ладно?...
Поль медленно возращался домой. Его преследовала мысль, что он уже видел такое... Поль сел на скамейку под каштанами. Они уже давно отцвели и сейчас над его головой качались круглые зелёные ягоды. Он вспоминал Париж... Дети в колясках с сосками... Они повсюду. Мамы, няньки везут великовзрастных чад. У детей отсутствующий взгляд. Для детей дошкольного возраста своиственна подвижность. Но в Париже он мало видел подвижных детей. Всё больше детей ленивых, инфантильных, в колясках, с сосками во рту... Поль понял, почему Мишель называл их инфантами. Это не больные дети в прямом смысле слова, это запущенные дети. Их засовывают в коляски и дают соски, чтобы они не мешали взрослым. Им дают комиксы, чтобы они были заняты... Не все дети вырастают в Эриков, но у многих детей есть такой шанс. Ноги, не привыкшие ходить, мозг, занятый соской... Эрику можно было помочь. Надо было разрабатывать ноги, надо было давать информацию, научить читать книги, а не показывать комиксы... В Эрике ещё было желание жить, но уже почти не осталось надежды. Взрослые нянчились с ним, как с живой игрушкой, забывая о его чувствах. Наверно, в детстве его берегли от боли, поэтому не разрешали бегать, чтобы он не падал и не разбивал коленей. Ему не читали книг, потому что их надо было объяснять... «Мишель был прав: кому нужны эти дети... Может Мишель поступает верно, не заводя собственных, а может просто боиться, насмотревшись на этих....» Поль встал со скамейки.
Мишель открыл Полю дверь:- Пива хочешь?.. Жаль... Ну как тебе инфанты?
- Мишель, ты никогда не думал, что их можно спасти...
Мишель подошёл к окну, поставив бутылку пива на подоконник. Потом тихо, как бы боясь, что их подслушают, сказал:
- Чтобы ни я, ни кто другой от тебя этого не слышали... Ты думаешь у меня не было таких мыслей? Я долго не мог понять, почему они не берут настоящих больных детей, почему таких. У меня ведь на 200 детей всего 38 инвалидов, остальное- инфанты. Понимаешь, за них платят... За них хорошо платят. И с ними не надо возиться, как с настоящими больными, им не нужны дорогие лекарства... Тебе не позволят. Ты никогда не сможешь сообщить туда, на большую землю, что здесь происходит, что старикам колят лекарство, чтобы они забывали прошлое, детям внушают, что они не смогут ходить... Если даже ты научишь одного ребёнка ходить, что с ним будет? Ты подумал? Куда отсюда он уйдёт? Мы здесь все заложники этой жизни... Только, тс-с-с... Это между нами. Я не хочу чтобы утром меня нашли со сломленной шеей, как твоего предшественника, я хочу жить. Пусть даже так. В прочем, эта жизнь ничуть не хуже, а порой даже лучше, чем там, на материке... Скоро я стану старым и меня будут здесь кормить и поить. И какая разница, буду ли я помнить прошлое или нет. Поль, тебе повезло, тебе крупно повезло, что ты оказался здесь...
- Нет,- Поль сам не узнавал своего голоса. Он был взбешён.- Мы преступники, мы все преступники. Мы из живых детей делаем растения....
- Нет, это не мы делаем из детей растения. Это делают их родители, а мы лишь получаем то, что нам достаётся «по наследству»... Не надо так смотреть на меня... Наверно, я зря тебе это рассказал, но я не хочу, чтобы ты погиб, как тот, кто был до тебя. Он ничего не знал, и стал искать сам. Итог- печален. Я не хочу, чтобы ты искал... Я хочу тебе подсказать одну мысль: поищи в архиве про своих бабушку и дедушку. То что ты рассказал, похоже на то, что они попали или к нам или в другой подобный город... Поль, я тебя умоляю, не предавай меня. А я постараюсь помочь тебе... У меня есть доступ к архиву...

8.
Надя пригласила Поля на ужин. Как она сказала, на маленький дружеский ужин. Она запекла курицу и достала белое вино.
- У тебя день рождение? Я не знал, прости, что без подарка.- Хоть Поль и жил с ней на одной площадке, и они работали уже месяц как вместе, но он ни разу не был у неё дома. Он робко переступил порог её квартиры. Если честно, то у Поля в жизни была всего одна женщина. Вернее, то была одна студентка, которая от нечего делать переспала почти со всеми сокурсниками. Но это событие помнил плохо. Сказать, что женщины совсем не обращали внимания на этого высокого, но несколько неуклюжего очкарика, значит сказать не правду. Просто он или боялся женщин или ждал ту, единственную. И вот сейчас он стоял на пороге своей длинноногой соседки и стеснялся пройти.
- Да нет,- засмеялась Надя.- У меня не день рождение. Просто я решила тебя пригласить в гости.- Надя говорила с журщачим славянским акцентом. У неё были большие голубые глаза и озорные ямочки на щеках.- Понимаешь, я так люблю курицу, но для меня одной её много, вот я и решила поделиться. И потом...- Надя взяла Поля за руку и провела в комнату.- Ты же не в монастырь сюда приехал. Ты один и я одна, так почему бы нам не объединить наши усилия...
Поль вроде кушал хорошо, но то ли вино было пьяным, то ли пьянила близость Нади, он не заметил, как его голова стала тяжелеть, а хмурые мысли улетучевались, освобождая место скрытым желаниям и откуда-то появившейся смелости. Он помнил пряный вкус сочных губ, нежность кожи гибкого женского тела, смешание двух то-ли плачущих, то-ли ликующих голосов. Голова кружилась, а сердце работало с такой скоростью, что, казалось, разорётся на куски...
Поль открыл глаза. Было всего 12 часов. Надя лежала на его плече и теребила его пальцы. Он провёл рукой по её волосам, от которых сладко пахло цветами и чем-то больничным...
- Надя, прости...- смущённо начал было Поль, но замолчал, услышав свой почему-то осипший голос.
- За что? Тебе было плохо со мной?- Надя перевернулась на живот и посмотрела Полю в глаза. Она улыбалась.- Мне было хорошо с тобой. Знаешь, так хорошо, как ни с кем другим...
Поль понимал, что эта маленькая ложь, чтобы подбодрить его. Он молча лежал и смотрел, как мерцают в отблеске свечи волосы подруги.
- А ты давно в этом городе?- почему-то спросил он.
- Я?- Надя села на кровать, обхватила ноги руками.- Порой мне кажется, что я здесь целую вечность, а всего-то 5 лет... Все эти пять лет я жила в этом городе и настолько к нему привыкла, что не представляю, что где-то есть другой мир, не похожий на этот. Этот мир такой удобный... Поль, мне кажется, что ты чего-то ищешь. Зачем? Твой предшественник тоже искал, но однажды его нашли мёртвым. Не надо искать, ты всё равно не найдёшь... Да и разве плохо здесь? В том мире, который мы оставили, столько проблем: безработица, городской шум, неуверенность в завтра. А здесь... Когда я стану старой, за мной тоже будут ухаживать, как я ухаживаю за стариками. У меня здесь есть крыша над головой и постоянная работа. А что ещё надо для счастья?
Поль пожал плечами: в самом деле, что ещё для счастья надо и что он пытается найти. Ему вспомнилось его детство, проведённое у бабушки с дедушкой. Он был веселым подвижным мальчуганом. Учителя говорили, что этот мальчик гиперактивный. Но потом, когда ему исполнилось 12, он почему то резко изменился и уже ничем не отличался от своих сверстников: спокойно сидящих дома перед телевизорами, или играющих в Фэнтези игры, представляющих себя жителями планеты Кринн. Они уходили из этого реального мира в мир фантазий, и им казалось, что они всегда будут в этом мире. Сейчас кто-то остался жить в фантазиях, но Поль пошёл учиться в институт и с головой окунулся в науку. Это ему казалось намного интереснее, чем планета Кринн с эльфами, гномами и получеловеками. Его товарищи детства, позаканчивав химические, исторические, биологические школы, оставались безработными. Специалист по урбанизации нашёл себе применение в качестве грузчика. Археолог пошёл в продуктовый магазин... И как бы убегая от реалией мира, они продолжали встречаться и играть. Потом дружно подались на информатиков. Теперь они жили в виртуальном мире. Полю повезло: он нашёл работу, которая ему нравилась, которая приносила удовольствие и деньги...
- Надя, я вспомнил... я забыл сказать тебе одну вещь... Ну в общем, я не знаю, как так получилось, но я не успел во время...Ну в общем, ты можешь теперь забеременеть...Так вот, если что, я не отказываюсь и обещаю, что буду отцом- Поль краснел как первоклассник, говоря это Наде.
Надя весело засмеялась: «Кем, кем ты будешь? Отцом кому, мне что ли? Какие дети? Когда я ехала сюда и подписывала контракт, то меня предупреждели, что пока я здесь работаю- никаких детей. Хочу детей- могу уезжать. Так вот, пока я работаю, детей не будет. Мне только 25, так что я ещё успею родить... Хотя, знаешь, в этом городе как насмотришься на этих инфантов, так никаких не захочешь...»

9.
Шло время. Поль после работы забегал навестить стариков Вайс и их приёмного сына Эрика. Он вывозил Эрика на прогулки в тенистый парк. Там обычно было не много народу. Старики предпочитали собираться группами на солнечных полянках под зонтиками. Эрику нравилось едить по «лесным» чащам. Там, где их никто не мог видеть, Поль занимался Эриком. Он делал ему массаж на ноги, давал ногам нагрзку. Эрику казалось, что Поль теряет время зря, но ему не хотелось огорчать этого милого очкарика, который рассказывал ему интересные истории, учил читать интересные книги. Эрик постепенно стал забывать про комиксы: они ему стали казаться наивными. Однажды, когда старики легли спать, Эрик решил попробовать сам сделать то, чего его заставлял сделать Поль. На его удивление его ноги послушались. Он встал. Эрик стоял, по его щекам катились слёзы. Это были слёзы боли и радости одновременно. Он боялся отпуститься, боялся, что упадёт, но теперь он знал, что может стоять, а значит и то, что скоро сможет ходить. Он не мог дождаться, когда теперь придёт Поль, чтобы поделиться своей радостью. Ему хотелось кричать во всё горло. Но... Он не хотел подводить Поля.
- Эрик, сынок, поедем на прогулку...- мадам Вайс катила инвалидную коляску, в которой сидел закутанный в плед Эрик.- Мадам Люсет сказала, что твоя мама хочет тебя видеть. Скоро ты поедешь с ней на свидание. Ты передашь ей привет от нас?... А вот и месье Поль. Добрый день...
Поль улыбнулся. Поздоровавшись с мадам Вайс и спросив у неё разрешение удалиться, он покатил коляску с Эриком к парку.
- Поль, знаешь, я смог встать, сам...- Эрик насилу дождался, когда они остануться вдвоём.- Поль, это правда, что я смогу скоро ходить?... Поль, а ты знаешь, что моя мама хочет меня видеть. Я ей плохо помню. Она меня отдала в больницу, когда мне было 7 лет. После этого она приезжала ещё раз или два, потом было пару писем, и больше я её не видел. Это так здорово... А вдруг она не захочет меня больше видеть? Вдруг она от меня откажется?
- Для того, чтобы она забрала тебя домой ты должен научиться ходить. Эрик, есть другой мир, может несколько бесталковый, но он интересный, он наполнен жизнью. Каждый новый день несёт в себе что-то новое. Ты взраслеешь, тебе скоро будут нравиться девочки. Это так здорово, когда сердце стучит от любви. Но тот мир и коварен и опасен: за радостью он несёт горе, за удачей- разочарование. Ты уверен, что готов к этим испытаниям?
- Как в тех историях про моряков, которые ты мне рассказывал?.. Я боюсь, ведь я почти не помню того мира, но я уверен...
Теперь Эрик не жалел себя. Он каждый день тренировался до изнеможения. Супруги Вайс удивлялись, откуда у парня, который так плохо ел, вдруг появился такой аппетит. Они замечали, что Эрик взрослел. Он чаще смеялся, рассказывал им какие-то новые истории. Супруги Вейс чувствовали, как им становиться интереснее с Эриком, теперь это был уже не ребёнок, с которым надо было няньчится. Но в душе мадам Вейс жалела юношу. Она не говорила мужу, что Эрик напоминает ей умершего сына, про которого она тайком от мужа рассказывала Эрику. Эрик слушал снова и снова эту историю, как-то раз он сказал, что когда станет большим, то обязательно узнает всю правду про их сына и расскажет ей. По морщинистой щеке мадам Вейс скатилась слеза: «Ты добрый мальчик. Но тебе не суждено исполнить этой мечты...»- вздохнула она.

Эрик смотрел из окна иллюминатора на расстилающееся под ним море. Он летел на свидание к маме. Они летели на Восток, на встречу восходящему солнцу...

Эрику нравилось все: и эти пальмы по берегу моря, и яркие цветы, а самое главное- ему нравились девушки: высокие и стройные в разноцветных купальниках. Они ныряли в тёмно-синюю воду, а потом возвращались обратно. Эрик смотрел на всё это с балкона отеля. Как ему хотелось вскачить с кресла и побежать туда: навстречу морю, навстречу солнцу. Но... Он ждал того момента, когда придёт его мама. Вот она обрадуется, вот она удивиться, что он ходит...
Наконец этот момент, момент, которого он ждал так долго, настал. Мадам Люсет, одетая в брючный костюм и месье Дю вкатили коляску в просторный прохладный зал. Там, на диване сидели два человека. Два до боли знакомых и родных человека. Мама, увидев сына в коляске, не выдержала, расплакалась. Отец, прижимая её к себе, утешал. Эрик молча смотрел: к нему никто из родителей не подошёл. Они слишком долго жили со своим горем, чтобы так просто хотя бы на миг отказаться от него. Эрик был живым напоминанием им об этом... Наконец, мама медленно подошла к Эрику, она села на корточки и взяла его ладонь в свою. «Прости, прости за всё, прости, что я дала тебе такую жизнь...»- Он чувствовал, как слёзы обжигают его ладонь. Он больше не мог ждать и испытывать. Он столько раз представлял, как это будет, и вот, миг настал, и ему вдруг стало страшно, что он встанет и упадёт, и тогда все надежды и мечты рухнут навсегда.
- Мадам Люсет, месье Дю, я Вас прошу, я хочу остаться со своими родителями...- он не знал, что его голос так изменился. Это был голос юноши- твёрный и уверенный.
Люсет и Дю удивлённо переглянулись. Им ещё не доводилось слышать от Эрика ничего членораздельное. «Хорошо, хорошо...»- растерянно пробормотали они и удалились.
- Мама, папа, заберите меня оттуда... Смотрите, я могу ходить...- Эрик медленно и очень неуверенно встал, потом сделал шаг и ещё один шаг. Он шёл. Родители смотрели на него так, как будто им явился живой бог. Их сын здоров!!! Их сын ходит...

- Мадам Люсет, я не знаю, как Вас благодарить, Вы такое сделали для нас!!!- родители были вне себя от счастья. Они не усмотрели, какой ненавистью горели глаза мадам Люсет- он неё уходил клиент, клиент, за которого хорошо платили. Впервые в жизни от неё уходил клиент. И теперь она знала, кто виноват в этом, и теперь ей надо было разобраться... Но... смерть Поля вызвала бы подозрение: второй врач за один год не может сломать себе шею на одном и том же месте. Попасть под машину в их городе- абсурд. Да и его смерть могла бы напугать остальных. А это значит, что надо было действовать по другому... Тем более, что Поль ей был нужен. Он был умён, а это значит, что его можно было использовать... Теперь оставалось придумать, как...

10.
В городе случилось два трагических события. В один день, словно доровариваясь умерли мадам Вайс и мадам Джульет. Месье Вайс сказал, что после того, как мадам Вайс узнала, что Эрик как и их сын, больше не вернётся, она слегла. Ничем её нельзя было растормошить. Она отказалась от еды. И вскоре тихо умерла. Перед смертью к ней заходила мадам Джульет, с которой старушка была дружна. Про мадам Джульет сказывали, что её сердце не выдержало разлуки с подружкой и она в тот же вечер тоже отошла в мир иной.
Поль сидел у открытого окна и задумчиво смотрел, как воробьи, что-то обсуждая, перелетают с одного места на другое. Он помнил, как мадам Джульет приходила к нему сюда, как она рассказывала про свой дневник. Теперь ему надо было попать к ней в дом. Но как это сделать, чтобы ненавлечь на себя подозрений? И ещё ему казалось, что это именно он виноват в смерти мадам Вайс, которая не вынесла разлуки с Эриком. Но, с другой стороны... У Эрика должны быть своя жизнь. Его размышления были прерваны появлением Мишеля, который пришёл как нельзя к стати:
- Поль, через неделю надо будет пойти в дом к покойной Джульет... Что тебя так удивляет, мне самому не хочется идти в дом к покойной, но надо. Надо будет разобрать её вещи. С нами будет ещё Надя и моя жена. Мы с тобой по мужской части: где что отремонтировать, подновить, а женщины- по женской. Потом привезут новую мебель, вещи, надо будет всё расставить. В конце месяца в дом наверно въедут. Тут всегда так бывает. Дом больше месяца пустым не стоит... Поработаешь здесь три года- тоже можешь дом у фирмы попросить. Наде предлагали, она отказалась, говорит: «Зачем одной целый дом...» А так, кто знает, с тобой может и переедет.

Поль сидел в саду. Перед ним лежала старая тетрадка в целлофановом мешке. Он нашёл её под яблонёй. Это было после того, как они переставили мебель. В саду у старушки росла большая яблоня, которую не стригли много лет и она разбросала свои ветки по всюду. На ветках болтались яблочки, которые хоть уже выросли, но ешё не созрели. В том, что молодой человек решил остаться в саду- ничего предрассудительного в этом не нашли. Мадам Люсет велела Мишелю присматривать за молодым человеком. Мишель жил здесь достаточно долго и не доверять ему у неё не было причин. Мишель же находил любопытство Поля естественным. Он был почти уверен, что Поль умный мальчик и не попытается сбежать с острова, а поэтому лишние знания ему не помешают. Вот почему, когда Мишель увидел, как Поль достаёт какую-то тетрадку- даже не полюбопытствовал.
Поль открыл тетрадку. Это был дневник, который вероятно мадам Джульет вела ещё до того времени, как попала в эту клинику. Записи были не регулярными, вероятно, если не происходило ничего интересного, то она и не записывала. Но вот он наткнулся на любопытную запись. Она была сделана чуть больше 10 лет назад. «Сегодня с ходила в больницу. Со мной мило беседовала патронша. Она узнавала, есть ли у меня родные и близкие, не хочу ли я переселиться в дом престарелых, где у меня будет свой домик, где не будет городского шума. Надо подумать, посоветоваться с сыном.»
Следующая запись была сделана через 2 дня, из которой следовало, что мадам Джульет собирается отказаться от этого предложения. В течении месяца, как это следовало из дневника, мадам Люсет на дому посещала мадам Джульет. После её визитов у старушки было какое-то сонно-подавленное настроение.
Потом записи исчезли на несколько лет. Возобновила их мадам Джульет уже в этом городе. Она не помнила, как она оказалась на этом острове, что случилось с сыном и с её домом. «Я спросила у мадам Люсет, как я сюда попала, где мой сын. Мадам Люсет испуганно посмотрела на меня и спросила, почему я об этом её спрашиваю. Она ответила, что я живу в этом городе всю свою жизнь. Я не сказала ей, что нашла свой дневник. А может и правда, это не мой дневник и это не моя жизнь...»
«Меня сегодня тошнило. Вчера мне прописали какой-то йогурт. Наверно, это не для старческого желудка. Приходил доктор Дю, дал какое-то лекарство. Полегчало... Больше не буду принимать йогурты.»

«Я простыла. Приходила медсестра Надя. Она сказала, что укол от давления мне не будут ставить, пока не поправлюсь. Она приходила через день. Но я делала вид, что болею. Я ВСПОМНИЛА!! Это мой дневник. Это правда мой дневник. Мне кажется, что уколами они мне стирают память. У кого бы узнать. Попробую поговорить с Антуанеттой Вайс. Она как-то сказала, что ей сниться их сын. Может она что-то знает...»
« Сегодня к празднику мне подарили крем от морщин. Как жаль, но у меня от него появилась сыпь. Мадам Люсет забрала этот крем у меня обратно, взамен принесла новый, хороший. От него такая гладкая кожа.»
«Мадам Вайс ничего не помнит. Она не помнит, чтобы ей снился их сын. Она не помнит, что у них был сын. Я делаю вид, что ничего не помню, мне не ставят уколов от давления. Надо найти молодого доктора, он только приехал, он должен помочь...»
Поль посмотрел на Мишеля. Тот сидел в шезмонге и читал книжку. Поль снова уткнулся в дневник. Надо получить как можно больше информации, ибо он боялся, что дневник у него отберут.
«Как жаль, что этот молодой доктор погиб. Наверно его убили. Ко мне приходила медсестра Надя и доктор Альфонс Дю. Я сдалала вид, что меня нет дома. Я не хочу укол, я не хочу забывать...»
Последняя запись относилась ко дню смерти: «Я была у Вайсов. Антуанетта мне сказала, что она знала, что Эрик ходит, и она вместе с Эриком передала записку сыну. Но она боиться, что её убьют и убьют её мужа... А потом я узнала, что Антуанетта умерла от разрыва сердца. Это не правда. Теперь я знаю все.У меня мало времени. Может мой дневник поможет другим старикам. Они- мадам Люсет, Дю и прочие делают нам уколы, которые удивают нашу память. У нас там было все: имущество, деньги. Они нас заставляют переписать имущество на них, мы переводим наши вклады на них. Сюда поступает наша пенсия. Они создают нам мир, чтобы мы не помнили родных.  Они живут на наши деньги.... Кто мне кто-то идёт. Сейчас и меня убьют. Поль, я знаю, ты найдёшь этот дневник, спаси других стариков и детей, как ты спас Эрика...» Дальше запись заканчивалась.
«Спасти...»- Поль задумался. Кто бы его спас. Он сам не знал, как можно отсюда выбраться. Поговорить с Мишелем? Но он тоже из одной команды. «Ладно, наберёмся терпения. Надо Надю склонить на свою сторону...»

11.

Время шло. Наступала зима. Обычная французская зима, которая больше похожа на осень. Поль по прежденму обслуживал бабушек и дедушек. Детей ему больше не доверяли. Ему вообще не доверяли. Полю казалось, что за ним постоянно кто-то следит. А может это просто игра воображения? Полю становилось скучно. Он мечтал, что займётся научно-исследовательской деятельностью. А тут... Как начинал на ресепшине, так и сидит на нём. В конце-концов ему это надоело и он решил сам пойти к мадам Люсет, которая, казалось, этого и ждала.
Она приняла его у себя в кабинете. Её губы растянулись в милой улыбке. Она выжидала время и теперь наслаждалась своей победой. Поль с отвращением вдохнул запах лаванды. Он вспомнил, что когда последний раз приезжал в дом своих бабушки и дедушки, там также противно пахло лавандой. Мадам Люсет вежливо предложила Полю присесть. Она ждала. Она выжидала время. Наконец Поль заговорил:
- Мадам Люсет, я хочу Вас попросить освободить меня от работы. Мне скучно, я занимаюсь тем, что мог бы делать студент. Вы мне обещали научную работу, а на самом деле...
- Так ли это?- Мадам Люсет с иронией посмотрела на Поля.- Куда ты хочешь уехать, в Париж? Кому ты там нужен? У тебя ещё нет даже нормального стажа, чтобы устроиться на работу. Где ты будешь жить? На что? Ты думаешь, я не знаю твоих мыслей. Ты считаешь, что ТАМ настоящая жизнь, а здесь- ничто. Открой глаза, сними розовые очки. Наш город- это будущее мира. Ты пройдись по любому французскому городу в выходные. На улице- ни души, город вымер. Ты не встретишь бегающих и шумящих детей. Дети мамашами усажены в коляски, им дана соска. Это наши будущие клиенты. Ты думаешь, что спас Эрика? А ты знаешь, что у Эрика уже была истерика от того НАСТОЯЩЕГО мира? У него начались бессоницы. Шум, грязь выхлопных труб, толкотня. В чём смысл жизни? Как говорят парижане: Метро-работа-сон? Здесь ты помогаешь этим старикам продлить нормальную жизнь...
- Нормальную жизнь, вы говорите?- Поль встал. Он заходил по комнате. Он сам не знал, откуда у него взялась эта уверенность.- Нормальная жизнь... Да Вы лишаете этих стариков самого дорогого, что у них есть- Вы их лишаете памяти, Вы их лишаете родных...
- Да, мы лишаем их памяти,- произнесла мадам Люсет с вызывом. Она посмотрела на Поля свысока. Поль смешался. Он не ожидал такого признания от своей начальницы.- А зачем им эта память? Зачем им помнить, что их бросили собственные дети? Зачем им помнить, что они никому не нужны. Ты видел тех несчастных, которых вывозят в городские парки Парижа на инвалидных колясках. Вы видел тех стариков, которые похожи на мумий. Которые точно не живут, а существуют как растения. Они ничего не осознают, они просто дышат и едят и всё!!! Ты видел, в каких условиях живут старики здесь, не имея памяти, потому что память их убивает. Ты видел? Они счастливы. Они сами пришли сюда для того, чтобы быть счастливыми. И они счастливы от своего неведения. Каждая потеря близкого- для них шаг к смерти. Здесь они забывают то, что было. Для них каждый месяц- это новая жизнь.
Мадам Люсет взяла длинную сигарету. Тонкой струйкой дыма разливался по кабинету запах лаванды. Её руки немного дрожжали. И тут Поль увидел, насколько мадам Люсет стара. Она воздвигла эту империю, чтобы в старости не быть одной. Она построила этот мир, чтобы в старости не стать нищей. Её глаза- сухие и злые- быстро бегали по кабинету и вдруг остановились на кончике зажжёной сигареты. Она нервничала. Она сильно нервничала. Но почему? Поль не знал, что к некоторым старикам возвращалась память, и тогда они умоляли, просили её вернуть их в ту- реальную жизнь. И вот теперь он, молодой, не познавший, что есть жизнь, говорит ей те же слова, что и старики. Старики, которые прожили жизнь, которые набрались мудрости. Похоже, что у стариков вырабатывалось привыкание к аппарату. С этим надо было срочно что-то делать. Но доктор Дю- её злой гений, похоже себя исчерпал. Она делала ставку на Поля- молодого, талантливого, но..., к сожалению, верящего в справедливость.
- Мадам Люсет, а Вам зачем это надо? Что вам дают эти старики?- Поль заставил взять в себя в руки. Он понимал, что криками он ничего не добётся.
- Мне?- мадам Люсет как бы очнулась от сна. В этот момент в кабинет заглянул доктор Дю. Он вопросительно посмотрел на мадам Люсет.- Да, да, едем. Надя готова? Поль, пойдём. Я тебе покажу кое-что, а потом ты сам решишь, что тебе делать. Я не буду тебя удерживать. Ты сможешь уезхать. Но вот вернуться сюда ты уже никогда не сможешь...

Они сели в машину. Поль посадили рядом с красавицей Надей, у которой в руках была какая-то белая авторучка. Автоматически поднялись тонированные стёкла. Машина мягко тронулась, шурша по гравию. Наконец, они выехали на дорогу. Дорога пробегала мимо парков, с деревьев которых дождь бессовестно срывал последние листья. Обнажённые стволы выглядели жалко на фоне залёной травы и поздних красных гераней. Они выехали из города, обогнули небольшой лес. Перед ними показался одинокий красивый большой барский дом в окружении сада. Вероятно, летом этот сад выглядел шикарно. Сейчас же, как и везде, пожухлые листья покрывали мокрые скамейки. В крытой беседке сидели несколько старушек в кокетливых шляпках. Они играли в карты и весело смеялись. Машина остановилась. Мадам Люсет подошла к старушкам. Они закивали ей в приветствие, приглашая присоединиться к игре. Одна старушка подала на блюдце печенье. Поль наблюдал, как мадам Люсет взяла под руку какую-то старушку и отшла с ней от беседки. «Зачем мне это всё показывают?»- спросил сам себя Поль и тут же замер. Мадам Люсет вела до боли знакомую старушку...
- Этого не может быть...- прошептал Поль.- Бабушка, бабушка...- Он стал пытаться открыть дверь, он она была заблокирована. Тогда он принялся колотить руками по стеклу. Доктор Дю, повернувшись с переднего сидения к нему, быстро схватил за руку и громко приказал: «Надя, ставь укол...»- Нет, не надо меня лишать памяти, не надо...- бился Поль. Но его движения становились всё медленее. Он засыпал, продолжая шептать- Я не забуду, я никогда не забуду...

12.

Яркое солнце било прямо в глаза. Поль сел, огляделся. Он сидел на кровати, одетый, в своей спальне. «Что это было? Сон или явь?»- он ясно помнил, что вчера поругался с мадам Люсет, а потом... Потом она ему показала его бабушку. Но его бабушка, насколько ему было известно, умерла. Так кто же эта старушка. Поль потёр виски пальцами рук: «Значит так, вчера мне поставили укол. Вероятно, они хотят, чтобы я забыл. Что ж, я им подыграю.  Когда всё успокоиться, я обязательно узнаю, кто эта женщина, что так похожа на бабушку.»
Из прихожей послышались голоса. Поль быстро лёг на кровать, сделав вид, что он только что проснулся.
- Привет, как самочувствие?- в комнату вошла мадам Люсет и Надя.- Надя, приготовь, пожалуйста, кофе.
- Всё хорошо.- Поль улыбнулся.- Вот, что-то одетым лёг спать...
- Ну что, успел подумать над вчерашним?- мадам Люсет прошла к креслу.
- Над вчерашним?- «изумился» Поль.- А что вчера было?
- Надя,- мадам Люсет подождала, пока Надя с кофе зайдёт в комнату.- Надя, ты вчера что ему вколола?.. Я что-то не припомню, чтобы от снотворного память отшибало.... Ну так как, настроен на продолжение разговора?- Поль утвердительно кивнул головой. Мадам Люсет попросила Надю удалиться, сама же прошла в кресло, уселась по хозяйски.- Это действительно твоя бабушка. Шесть лет назад умер твой дед. Бабушка была на грани жизни и смерти. Она всю жизнь прожила с дедом бок о бок и вот теперь она не могла это пережить. Именно в тот момент я и встретила её. Одинокая плачущая старушка. Я ей предложила пожить у нас. Сначало она оказалась, сказала, что хочет провести свои дни около могилы деда. Но её лечащий врач сказал, что дед умер от сердечного приступа, а вот здоровья бабушки должно хватить минимум лет на 10-15, если, конечно, она не сведёт себя в могилу бесконечной тоской. Тебя рядом не было. Помочь выйти из горя старушке никто не мог. Мне было тяжело смотреть, как она угасает. Врач ей прописал антидеприссант. Доктор Дю провёл психокурс. Старушка посмотрела на этот мир другими глазами. Она продала дом и перебралась сюда. Она уверена, что у неё нет никого. И если ты ей скажешь, что ты её внук, она вспомнит деда и умрёт раньше времени. Твоя бабушка проживёт ещё лет 10, поверь мне, если, конечно, воспоминания не будут её тревожить. Иди, ты можешь ей сказать правду и тем самым убить свою бабушку. А можешь стать просто её лечащим врачём и заботиться о ней так, как она заботилась, когда ты был маленьким. Ты можешь взять свою машину... Поехали, я представлю тебя старушкам...Только переоденься, о то не хорошо ехать в мятой одежде.
Поль зашёл в душ. Он не чувствовал холода воды, под которую встал. Он рыдал, как рыдают дети, когда узнают, что Дед Мороз- это вымысел. Он решил, что примет решение после того, как пообщается с бабушкой.

Старушки с интересом рассматривали молоденького мальчика, который должен стать их доктором. Они сразу «усыновили» этого юношу. Каждая старалась угостить его вареньем или пирожком. Ему пообещали связать к зиме свитер и шарф. Он беседовал с каждой, и каждая была счастлива. Потом ему предложили сыграть в карты. Его собственная бабушка стала его учить этой игре. Старушки весело смеялись, когда Поль ошибался. Потом они повели ему показывать свои комнаты. Это был «женский» дом. Здесь жили одни старушки. Здесь не было стариков, не было и супружеских пар. По этажу ходили важные и толстые кошки, которые не реагировали на потявкивание мелких собачек. Наконец, дошла очередь до комнаты бабушки. Поль с волнением переступил порог этой аккуратной комнаты. С детства до боли знакомый камод, диван, старый плед, напольные часы, старинное кресло-качалка- любимое кресло деда. «Вот,- как-то стеснительно улыбнулась бабушка,- здесь я и живу... одна. Мне здесь хорошо. Меня не обижают. С подружками мы гуляем по парку. Играем в карты.» Поль с трудом сдержался, не сказал, что он её внук. Он не хотел разрушать это бабушкино счастье. Но его сердце рыдало.

- Вот, теперь ты всё знаешь.- Мадам Люсет знала, какое решение примет Поль. Она поняла, что сюда нужен кто-то, кто останется сам, по доброй воле, а не как его предшественник.- Зачем нам это нужно. Старики- это золотое дно. У них есть накопления, дома, государство перечисляет деньги перечисляет. А потом, мы ещё занимаемя и научной работой: продлеваем продолжительность жизни, тестируем крема. Ты не представляешь, что такое эти старики: они на вес золот, каждый.
- А дети... Инфанты?
- Инфанты, ты говоришь. Так ведь за них тоже платят... А потом, инфанты долго не живут...

13.

- Надя, давай выпьем что ли?- Поль зашёл к Наде. Она посмотрел на стройную девушку, которая что-то готовила на кухне. В руках Поля была большая бутылка с водкой «Смирнофф».- Надя, ты же славянка. Говорят, что славяне напиваются либо от большой радости, либо от большого горя. Именно по этому они всегда пьяные.- Надя нахмурилась. Впервые за всё время нахождения в этом городе, ей напомнили о её происхождении. «Да что они, эти вечно жующие французы могут знать про жизнь?- гневно подумала она.- Разве они пережили гражданскую, как это пережили ей мы, под конец 20-го века. Горе у него, видители ли, бабушку увидел. Радоваться надо, что бабушка жива....» Но Поль не замечал выражение лица Нади, он был уже достаточно пьян и продолжал говорить сам с собой.- Надя, вот скажи, у меня горе или радость. Вот я узнал, что моя бабушка стала таким же растением, как и все живущие здесь. Хотя нет, не растением, она стала животным: кочешкой, собачкой, кроликом... Именно кроликом, подопытным кроликом. И я не смогу ей помочь. А с другой стороны- она ведь счастлива в своём неведении. Так что у меня- горе или радость. Так если не понять, что это- так какая разница. Давай, напьёмся!!!
Надя смотрела как напивался этот молодой человек. Она поставила перед ним тарелку с оладьями, но Поль, как истинный пьянница, только занюхал ими. Он действительно хотел напиться. Сегодня он подписал контракт, что живёт и работает здесь, пока жива его бабушка. И он где-то в глубине души понимал, что прожив здесь хотя бы года три, ему будет очень сложно отказаться от этой беспроблемной жизни. И как он сможет выйти отсюда, когда вместе со всеми он будет на протяжении этих несколько лет изо дня в день совершать преступление против бога и против самой жизни: проводить испытания на живых людях, проверяя их стойкость к лекарств, кремам; продлевая жизнь, убивая память. Поль пил и пил... «А потом, потом мы начнём трансплантировать органы инфантов...»- бормотал Поль, ибо ему казалось, что он понял, зачем нужны эти живые доноры. 
- Дурак,- услышал он как сквозь ватные подушки.- У инфантов не трансплантируют органы, по крайней мере, пока они живут. У них берут сперму, яйцеклетки и получают эмбрионы, из которых потом создают крема и микстуры... Инфанты- это золотое дно. Во всём мире люди хотят выглядеть моложе и жить дольше. И потом эти крема испытывают на стариках, им намазывают на лица, вводят под кожу. А другие старики: богатые сильные мира сего, платят за эти исследования такие деньги... Не развитые физически, инфанты развиваются биологически... И пока кому-то нужны эти крема и микстуры, и пока люди будут хотеть выглядеть моложе и дольше жить- такие клиники будут существовать...
Поль не знал, сколько прошло времени. Но ему захотелось выйти к морю. К этому бущующему морю и броситься в воду с головой, чтобы не знать того, что он узнал...