Бездна. Глава 2-2. Митинг

МИТИНГ

День перед учёбой был свободным. Я хотел последний раз в этом году сходить в горы.

Но прошёл на площадь Ленина, где уже собирались на митинг люди. Никаких митингов мне не нужно, но раз уж на ближайшие выборы выставил свою кандидатуру тот, кого я решил признать своим идейным противником, то считал за честь потрепать его рыхлую мордочку. Я однозначно записал себя в оппозицию. И даже напечатал через копирку два десятка листовок.

Пустое всё это, думал я, но даже просто потрепать их — власть имущих — тоже неплохо. Какая-то отдушина в жизни.

Митинг был направлен против однопартийной системы. Люди выступали с воодушевлением, ругали компартию и правительство.

— Мишка, дальше разговоров дело не двинется — вот увидишь.

Я раздавал свои листовки направо-налево, обращая особое внимание на молодых парней — будущих бунтарей-революционеров, и с удовлетворением наблюдал, как парни со смехом читали их: «Вы хотите стать миллионером, да не знаете, как?! Тогда вам нужно найти клады Виктора Семёновича Иванова и других коммунистов, которые они прячут где-то на своих дачах, в подвалах или чердаках. Сдайте клад, и вы получите причитающиеся 25 %. Остальные 75 % пойдут в бюджет государства, то есть всё тем же коммунистам. Они опять спрячут клад… А вы — снова ищите! Таким образом, процесс обогащения бесконечен!»

Памятник Ленина торжественно указывал в голубые дали, но меня это теперь весьма удовлетворяло, так как мой второй опус придавал новый смысл широкому жесту. Я со злорадством перечитал Мишке свой указ №13: «Памятнику Владимира Ильича Ленина присваивается имя Виктора Сливовича Иванова. Теперь памятник будет называться так: Памятник Владимиру Ильичу Ленину имени Виктора Сливовича Иванова».

Я украдкой закурил сигарету. Да, я снова начал курить. Только теперь я стал стыдиться своей слабости. И даже Мишку засунул подальше под куртку — чтобы не смотрел. Будто постыдное делал, а ведь раньше даже матери не стеснялся — и назло ей курил. Теперь — иное. Я слаб, я раздавлен… Хоть делал вид, что курю всем — и себе, и даже коммунистам назло. Но даже своего Мишки стыжусь.

Рядом мужчина читал мою листовку и смеялся. Три минуты назад я вручил ему листок. Я хотел подойти к нему, спросить, как он находит острый ум автора листовки, но с двух сторон к нему подошли крепкие парни в чёрных куртках и спросили, что это вы, молодой человек, читаете. Он без сопротивления отдал. Потом стал осматривать ряды митингующих, отыскивая меня взглядом. Удивительно, как в тесноте лиц он не заметил меня. Парни почти втолкнули его в машину, как он встретился со мною взглядом. Или только показалось… Я не стал гадать и поспешил скрыться. Я бежал через городской парк и боялся оглянуться от страха. Я несколько раз пробежал мимо белых пятиэтажек, через малолюдные дворы, пытаясь запутать вероятных преследователей. Потом забежал в автобус. И всё время ждал, что нас нагонит машина с мигалками.

Вечером я приготовил всё к первому занятию и лёг спать.

Я долго не мог уснуть. Боялся нового дня, первого дня учёбы в университете. Боялся, что среди ночи подъедет воронок, как в тридцатые годы, и меня повезут на расстрел. Боялся, что однокурсники начнут рассказывать о своих сексуальных похождениях и однажды спросят о них меня. Что я им скажу, если у меня их ни разу не было? На смех подымут… Придётся выдумывать…

Я показнил себя за то, что продержался без сигарет всего-то месяц. Но больше всего я боялся, едва поступив в университет, быть отчисленным за сегодняшний митинг.