Максима рядовой реальности

Лица шестидесятых – 7
ИКР/3
или Сотворение результатов

Часть 3. Максима рядовой реальности

Несколько предварительных замечаний
Говорить, потом говорить меньше, наконец, перестать говорить, замолчать.
Разумеется, подобный алгоритм может быть правилом для учителя. Говорит, слушают, запели трубы, бьют барабаны. Учитель стал делать паузы, ученики достают трубы, выносят барабаны. Перестал говорить, ученики заговорили, заголосили, во весь голос. Дело учителя? Как будто учить. А судьба? заговорить, потом замолчать. Вернее, помолчать, послушать, подсказать. И уже в конце, молчать и слушать. Но это "жизнь и судьба" простого учителя, иное дело учитель масс. Керенский, Ленин, Троцкий, Брежнев, слово, дело.
но если брать их жизнь в целом? Основатели, партий, армий, стабильности.
Как начинался отец-основатель? Вы все сказали? Отлично, вы свое дело сделали, теперь продолжать буду я. Считайте, что вы мне передали, такая вот получается эстафета. Я буду говорить, вы будете слушать. И начал будить, самое темное. В самом деле, разве светлое, где-нибудь в душе, надо будить, оно и так сияет. Если что-то и надо будить, так это темные инстинкты, святые отцы поработали, загнали на самое дно души, попробуй, докричись. Нужно бить, как молотом, разбил. То, что представляется цивилизованной оболочкой. Стал говорить меньше, скажу только самое главное, да самое важное. А вы начинайте делать, и начинайте быстро, без раскачки. Рядом Троцкий: Свияжск, самое главное, каждого десятого, сделали быстро. Наконец, основатель замолчал, рукой еще тянется, глазами еще светится. Масса поднялась, поднялся и Вождь. Может ли быть иначе. Разве может темная масса обойтись без святой иконы? Тот же Троцкий вдруг начал загонять темные инстинкты масс туда, где они и должны пребывать, на самое дно души. Грехи Революции? Нет, она чиста. Нагрешили ее солдатики, неужели в чистилище. И тут отец-основатель снова заговорил.
в каждой газете, в каждом кабинете, на каждой площади.

В каждой душе присутствует этот невидимый человек, чистилище или спасение?
Невидимая рука, невидимая машина, и даже невидимый Град, вперед. С надеждой, оно, конечно, жить спокойнее. Невидимое возможно только при наличии видимого. Что-то должно быть видимым, хотя бы на расстоянии протянутой руки. Очень ярким должно быть это видимое, иначе не схватить. Ну, дотянулся, ну, схватил, что дальше? Представить это дальше, попробуй-ка, ослепнешь. Если бы все стало невидимым?
Достаточно того, что большая часть мира и так невидима.
Оглянись, тот дальний мир невидим, но ярко сияет его образ. Не подняться ли нам на холм, мы будем стоять на холме, и весь мир будет смотреть на нас. Уже смотрит? мир видит нас! Где тот Град невидимый, где-то под водой. Но феерическая мелодия лезет в уши, перед глазами встает «потрясающая симфоническая картина». Та дальняя жизнь, прекрасна, невидима. Но Вождь говорит, ты будешь там жить . Ты, именно ты. Невидимое сделалось видимым. Что-то видимое стало невидимым. Паренек идет, ступает на ноги, крики, он не слышит, не видит. Он уже там, в невидимой жизни, он пошел, прочие как сидели на полу, так и остались. Удивляться ли, что шагает по ногам, хорошо не по головам.
Преемники не стали тревожить ноги отдельных несознательных граждан.
Если разруха в головах, то и порядок там же. Встали и пошли! все сразу, в новую невиданную жизнь. Конечно, можно подбежать к окну, что там, в большом окне? Да нет, пока еще за окном. Все та же «разбитая мостовая», тот же пивной ларек, те же очереди. «За картошкой», за горькой, на квартиру. Их не становится меньше, они не становятся короче. Но! Эта новая жизнь и «не была рассчитана на выглядывание из окна» (Вайль/Генис, с.16). Невиданная жизнь предполагает «ощущение мозгового сдвига». Результат переворота – "появление" глаз . А далее, глаза – в глаза. Те самые глаза, сияющие вдохновением. Можете использовать их как зеркало, для собственного отражения. Но можете и в качестве орудий объяснения.
Или как «орудия помутнения умов» (Данилов, с.67).

Видимое или невидимое, первое уже надоело, увидеть бы второе, т. е., представить как желаемое.
Это одна из сильнейших потребностей. Так делайте, невидимое – видимым. Почти чудо, вдруг падает занавес. Открывается чудесный Град. Его никогда не было! не было? как же он ушел под воду. Разве может нечто несуществующее уйти под воду. Уходить не обязательно, не обязательно и взлетать, превращаться в великана, или даже воскресать. Достаточно знать, что есть невидимое. И вот уже русские воины сошлись в схватке с «грозной татарской ордой» (Волков, с.327). В спину им бьет некий предатель Гришка, спасения нет! И чудесный град Китеж уходит под воду, «волей божьей». Сам Создатель вмешался? можете проявить скромность, посчитать себя причисленными к роду избранных. Глаза композитора видят невидимое, за ним видят слушатели. Нужны ли нам вожди? Обошлись бы, если бы не их глаза, и чего они только не разглядят. Такие удивительные глаза, почему бы не воспользоваться. Глянь, Ильич, видишь, точно, тогда пошли.

В чем же сила этих превращений, невидимого – в видимое?
Они снимают ограничения! по крайней мере, так это преподносится, так это видится. Даешь, свободу поведения. Ты ограничен, даже самыми близкими товарищами. А тут, невысокий человек знает: ты, именно ты будешь там жить. И все ограничения, для тебя, именно для тебя, отпадут. Как тут не соблазнится. Как не стать верным соратником этого невысокого человека. Он видит, или не видит? Не столь важно, он избавляет нас от мук выбора, пусть ведет. Тогда он станет для тебя абсолютным ограничением? Ну, кто задумывается над этим, пока однажды не прогремит: «Он никуда не годится! И я его выгоню вон!» (Нагловский, с.86).
Но что это значит, я его выгоню? В норме понизить в должности, на дно иерархии.
То есть, я его оставляю (бросаю?), а сам иду дальше.

Н/Д – 1
Любая Организация = ограниченное пространство. Территорией, структурой, нормами и правилами. Финансами, доверием и уровнем профессионализма. Организация должна расти, иначе ее обойдут, вытеснят более удачливые оппоненты. Любая Организация начинает расти. И вдруг появляется Организация, которая заявляет: она может расти бесконечно. И намеревается расти бесконечно. Почему бы и нет, прирастать, так Сибирью. Но рано или поздно? Надо бы расти, но расти невозможно. Хотя бы потому, что вранье принимает угрожающие размеры. Надо выбраться из тупика, надо продолжить бесконечный рост. В то же самое время нужно ограничить этот бесконечный рост. В конце концов, любая бесконечность просто развращает.
Как-то это надо сделать. Расти быстрее всех. И твердо стоять на твердом берегу.
Внутри пролетарской массы показывается лицо сознательного пролетария. Не волнуйтесь, я для того и вышел наверх, чтобы подтянуть вас до своего уровня. А если случится прямо обратное, и этот передовик опустится до уровня своих несознательных товарищей. Так оно и будет, как выбраться из круга классовых ограничений? Нет необходимости кого-то куда-то подтягивать. И нужно-то, просто обеспечить одинаковую направленность действий. Действия: всех –; большинства –; меньшинства. С кого начнем? Ильич хорошо подготовился, замаскировал (скрыл, или сделал невидимым?) действительный смысл задачи.  С чего начать? успокоил он последователей, и те воспрянули духом. Мы, это мы будем ограничивать! Все остальные станут ограниченными. А какими должны быть винтики всенародного дела? иначе говоря, даже винтикам нужно открыть горизонты, дать перспективу. Как это сделать? Выручила как всегда, инверсия: мы, правящая каста, не ваше ограничение, но ваши возможности. Благодаря нам, и через нас, вы будете расти бесконечно!

1.
небольшой город, городок, городской житель 16-го века.
Самый обычный дворянин, но ему повезло, он имел досуг. То есть время для размышлений, над, чем он бился? Над своей повседневной жизнью, не странно ли? сама жизнь, проблемы этой жизни. Но эта жизнь была его жизнью, жизнью его самого, делай с ней, что хочешь! Что же он захотел, жить своей жизнью, но разве он жил не своей жизнью? В таком случае, чья это жизнь? Добавлю, он был мэром этого городка. И его жизнь была, в какой-то мере, жизнью самого городка, можно представить, сколько проблем ему пришлось утрясти за «долгие прожитые годы». Чуть иначе, проблемы повседневной жизни, чуть ниже, «серых буден», из которых и состоит жизнь «рядового человека». Этому человеку повезло, мэру?
Рядовому человеку, разумеется, нашлось нерядовое перо.

Теперь обратная ситуация: может ли найтись рядовое перо для нерядового человека.
Вы согласны? рядовой человек или нерядовой, бытовые заботы «во многом остались неизменными» (Ария, с.10). Теперь попробуйте представить, нерядовой человек – это тот человек, у которого нет бытовых забот. Вот такое порождение истории. Если постараться, всю человеческую историю можно представить как историю бытовых проблем. Накормить, напоить, спать уложить, белье поменять, сапоги починить. Да детей воспитать, родителей уважить, родственников отшить, бесконечный перечень. Или чуть иначе, бесконечное решение одних и тех же проблем, это и есть история. Радикальное решение? Не без того, попытки делались. И вот одна из самых лихих. 1930-й, полторы тысячи комсомольцев, перед ними докладчик. Он говорит, без всякой бумажки, «целый час». О чем? Через год будет «выстроен социалистический город». У каждого, вы слышите! каждый «будет иметь отдельную комнату». Разбрелись по комнатам? Нет, перегородки между комнатами будут передвижными. Захотели, устроили общий зал, устали, отдельные комнаты. А как же? не волнуйтесь, «комнаты будут убираться пылесосами». Ванные комнаты, в городе «гигантские бассейны». Но ведь мы молодые, влюбчивые. И это предусмотрено, «все дети будут воспитываться отдельно от родителей» (Хлевнюк, с.44).  Как его слушали. О чем забыл рассказать "Бендер"? О ночных субботниках.
итог? Ему уже несколько тысяч лет.
«Молодые строптивы, без послушания и уважения к старшим» (Таранов, с.17). И по нарастающей, истину отбросили, они не понимают, их не понимают, с ними пришла в наш мир погибель. Египет, Вавилон. История выступает в двух лицах, старшее поколение – молодое поколение. Старшее поколение держит мир, молодое того и гляди, этот мир погубит. Обычный ряд чередований, история – рядовое событие?

Можно чуть иначе: история есть серия попыток создания нерядового человека .
Если есть роль, кандидаты найдутся. Победитель выходил, занимал место и предпринимал очередное переворачивание. Некий нерядовой человек потому и числится таковым, что сам порождает историю, новую историю, свою историю. Был рядовой человек, как и положено, он был невидимым для истории. Но вдруг вышел из тени, а куда можно выйти из тени, на свет. Он умудрился выйти на яркий свет. Хотя, кто его знает, может, и не выходил вовсе, а просто направил свет на самого себя. Как ему это удалось? Самый заурядный человек стал видимым всему миру, бывает же такое. Мир поражен, он не то, что представить, и помыслить такое не мог. Говоря языком экономистов, не мог предвидеть. Предвидеть не можем, но хочется.
Ох, как хочется, что-то надо делать! давайте упрощать жизнь, с чего начнем?
Все начинали одинаково, с обеспечения личной безопасности. Что тут нового, этим озабочено любое живое существо. Лучший способ? Стать больше своих конкурентов, стать нерядовым! Выходит?! рядового человека создавать и не требуется, он дан самим ходом жизни. Как рядовое животное, тогда? Может быть, само возникновение человека есть попытка создания нерядового животного. Для решения этой нерядовой задачи кандидату в господствующее существо пришлось выделиться из Природы. Давайте выделяться.
Ты – тварь, я – тварь, где пребывать тварям, хотя бы и божьим? но я-то ближе!
Можно выбрать. Близость к Спасителю. Или «плотная близость к дефициту» (Андреев, с.57). Неужели плотная – это то самое, плоть от плоти? А что значит, быть ближе к социализму, или даже к коммунизму? «Частной жизни нет, да и шут с ней, нам же легче, пусть начальство за все отвечает» (Аксенов, с.18). Значит, начальство есть, значит, есть служба. Все на службу! Ликвидировать частную жизнь, это значит, расширить сферу какой-то другой жизни. Служебной, государственной, партийной, подпольной.

Какой смысл: нерядовой человек не должен знать бытовых забот!
Начнем с имени, имя-то у этого человека есть? обижаете, вот очень известное имя, Онисимов. Кто он, «скромный труженик», таковым он становится, когда стоит перед начальником. Но когда он сам навис над подчиненным? Тот самый нерядовой человек. Он свободен от бытовых забот, как это? нужно поесть, идет в буфет, еда уже ждет. А захотел отдохнуть, едет на дачу, какая природа, какая красота. «Онисимов не только не знает проблем одежды, еды, отдыха» (Попов, с.15). Ему неизвестны самые обычные проблемы, скажем, не знает, «сколько стоит билет в московском метро» (Там же). Что отсюда? Какая-то часть внешней жизни для него становится невидимой. А если он не видит, ее и нет. По крайней мере, он ее и не знает. Ну, а если сталкивается? Возникает коллизия, бывает, она разрешается, бывает, нет. Возникают две жизни, очень даже реальные жизни. Но друг для друга эти жизни невидимы, это значит, между ними барьеры. Среди барьеров, мощнейший – деньги. Кто-то считает деньги, хлеб, брюки, билет. Но у Онисимова денег нет, вот он роется в карманах, но не находит, их нет! Деньги ему не нужны, он имеет все. Значит, дело не в деньгах,
есть другой, не менее мощный барьер.

На выходе нечто банальное.
нерядовые люди невозможны без барьеров, два этих феномена невозможны друг без друга.
Далее от банальности – к банальности: нерядовые люди нужны для решения нерядовых проблем. Не имея времени на решение личных и бытовых проблем, ты освобождаешься от таких проблем, за счет кого? Известно же, личные проблемы становятся предметом профессиональной заботы, для рядовых работников? Отнюдь, для другого нерядового человека. Нерядовые люди начинают подпирать друг друга. Я передам тебе свои личные заботы, ну а ты свои личные проблемы передашь следующему, тот еще кому-то. Проще говоря, возникает эстафета, и как долго она может продолжаться? Пока эстафета работает, правящая каста может быть спокойна за свою судьбу. Казалось бы, чего проще. Николай-2: повелеваю прекратить беспорядки. В столице, «завтра же». Но генералы неожиданно, для него, уперлись, «конституционную форму правления». Проще говоря, сначала отрекись. Такой вот удар в спину. Тот отрекся, не только за себя, но и за сына. Такой вот ответный удар в спину. Пирамида рухнула мгновенно, похоронила и Николая, и зарвавшихся генералов. Эстафета может работать неограниченно долго, пока не упрется, предел? в другую эстафету. Надо признать, генералы рассуждали здраво, пусть лучше умрет Император, чем та эстафета, на которой мы держимся. Ну, а сам Николай-2? Нет меня, не будет и эстафеты. «Капкан захлопнулся» (Резник, с.377).

Началась еще невиданная в истории России эстафета,
император, армейская верхушка, Дума, Демократическое совещание, Предпарламент, диктатура.
Начало новой эстафеты? Разумеется, это Учредительное собрание, вот соберем, соберемся. А рядом? Теория, считающая себя подлинно научной. Организация, спаянная железной дисциплиной. Люди, готовые пожертвовать своей жизнью. Лидер, ясно видящий далекую цель. А на самом деле, неистовая вера: не трожь Ленина, он – святой , рядовые люди перенесли свою веру с одного Носителя – на другого. Состоялось то самое, языческое восстание символов. Чуть иначе, состоялось явление Силы, ее тут же окрестили Правдой, под дружные и долго не смолкавшие аплодисменты. Новый символ, чем не эстафетная палочка.

Н/Д – 2
Деньги + Власть, почему так получается, или деньги, или власть.
А что тут странного? Имея деньги, ты получаешь власть, над людьми, над вещами, даже над идеями. И наоборот, имея власть, ты получаешь деньги. На покупку тех же людей, вещей, или даже идей. Деньги?! Давайте сделаем первое упрощение жизни, ликвидируем деньги. Почему деньги? Что вам угодно! Может, не будем ничего ликвидировать, а просто разделим, деньги и власть. Деньги есть деньги, а власть – это власть. Да так, что вместе они никогда не сошлись? На то и власть, чтобы истребить зло! Откуда оно взялось?
Деньги? нет, согласие по поводу денежной удавки! тут царит убеждение = молчание.
Дадим людям их же собственные человеческие отношения, вступайте! в нормальные человеческие отношения. Вот этический кодекс, все определено, читайте! Допустим, прочитали и что?: «предполагается, что так называемый свод этических правил люди пообсуждают и потом будут честными» (Зямзин, с.70). Как это заманчиво, над людьми нет никакой иной власти, кроме власти объединения самих людей. Прозрачные отношения, всем видно все? ты виден всем, а тебе видны все другие, насквозь. Ты можешь судить обо всех, и все могут судить о тебе. Встречаешь незнакомца, на лбу горит: друг, товарищ и брат. А что горит на самом деле на наших лбах? Политические назначенцы или карьерные чиновники, куда же рвануть. Для этого надо суметь, прочитать то, что выбито на лбу незнакомца, невидимыми буквами. И кто знает, может, ты радостно закричишь, я твой друг, товарищ и брат! Если бы мы умели читать невидимое. В реальности, мы не видим даже грубых результатов наших действий, пока гильотина этих результатов не хлопнет по шее. К чему мы пришли? Стоит только убрать одно зло, как на его место вылезает другое зло. Считается самоочевидным, любое зло должно вылезать из мещанина, конечно, простой человек тут ни при чем. Напрашивается, надо ликвидировать мещанина, тогда и зло будет избыто. А когда его лучше всего ликвидировать? пока он ходит в подростках. Но? может, проще не выпускать его из подростков, пусть будет поближе, к чему? Николай-2:
«Был я в лесу сегодня… Там ближе к природе, ближе к Богу» (Резник, с.368).

2.
"…наступил период мирного строительства. Сколько можно спать на козлах?" (Наши рефераты, с.116)

Итак, первая невидимость, это личная жизнь: «Ага, запираться начинает!» (Хлевнюк, с.48)
этой невидимостью можно поступиться, жестокое решение! Скажем, изгнать ее, откуда? Как откуда, из жизни. Что-то несуразное, из жизни человека изгнать личную жизнь. А как бы вы хотели? Если у вас нет бытовых, личных проблем, то у вас нет и личной жизни. Вы же разумный человек, как это тратить жизнь на не существующие проблемы. Были люди, гордились такой жизнью. Что же тогда останется? Не останется, а появится: скрытность. На изгнание личного поля человек отвечает замкнутостью. Он привыкает прятать все, что творится внутри него. Скрытность – имя твое, "нерядовой человек". Его внутренний мир становится невидимым, высшее достижение – быть невидимым для самого себя. Как это представить, ты невидим для самого себя? да ты, образец! Кажется, я допустил неточность, прятать? А если прятать нечего, все выжжено. И ты открыт, чист, предан. Почему ты не виден себе? Потому что ты сам, твое нутро, видно начальнику. Да, разве там может быть что-то свое, только нужное для начальника, для выполнения его указаний.
Может быть, это и есть полная прозрачность человеческих отношений.
Быть ближе к Богу, или хотя бы, к его наместнику.

Зачем это делать, зачем-то это делается, кто, каким образом?
Ты хочешь быть свободным, ты свободен, наконец-то ты свободен. Если нашелся некто, и освободил тебя от личных и бытовых проблем, зачем-то? чтобы предоставить тебе возможность заниматься другими проблемами. Их можно назвать общественными, но точнее, это государственные проблемы. Еще точнее, это твои должностные обязанности. Ты один на один с этими проблемами? Помилуйте, дается мощный аппарат, такового нет? Формируй, создавай, тут руки развязаны. Но если ты свободен, что дает тебе твоя свобода? ты начинаешь связывать себя, сам себя? не совсем так, ты начинаешь ограничивать себя. Как это получается?

Как строится работа Онисимова? Согласно поставленным директивам, выполняйте.
«Наша жизнь как сказка» (Радкевич, с.11). Чудесно, а в сказках есть живая вода, есть и мертвая. Вода, или субстанция? Не будем углубляться. Какую субстанцию напоминает ведомство Онисимова, видимо, это мертвая вода, а сам Онисимов? Ни то, ни другое. Ибо в сказках есть еще и мир теней, вот тут Онисимов на своем месте. Поступает порция живой воды = указание Верха. Из мира теней Онисимов выходит в реальное производство, получив задание от Хозяина, «он неизменно обретал белое каление» (Попов, с.7).
А разве сам Хозяин ждал чего-то иного?
Подобное поведение можно объяснить принципом Поршнева.
Вот живое существо в реальной жизни, на его нервные центры поступает множество возбуждений, на какое ответить? «начинается весьма неравное деление возбуждений» (Поршнев, с.246). Скажем, в пищевой центр поступают немногие возбуждения, формируется доминанта. А, например, в центр чесания поступает огромная масса возбуждений, просто обвал. К чему это приводит? Центр чесания оказывается не просто возбужденным, но перевозбужденным. В этом центре развивается торможение. Более того, «он тем самым становится очагом или фокусом торможения» (Там же). Что достигается? «второй фокус делает возможным осуществление организмом биологически необходимого действия» (Там же). Чтобы жить, и выжить?! надо активизировать нужную функцию, все прочие безжалостно заглушить, ради самой жизни, понятно.
Неужели Николай-2 стал фокусом торможения, для страны? Для союзников = армия + флот.

Точно так же и абсолютный Исполнитель, он «абсолютно подчинен»:
он должен заблокировать в самом себе все, что не относится к обязанностям. «Беспощадность, ничего личного, никаких уступок» (Попов, с.7). Оставить в себе только одно, ту самую «исполнительность», чтобы можно было в любое время рапортовать: «Да, под мою личную ответственность», бремя одного, мое? тогда какого хрена ты возражаешь, делай. «Он знал одно» (Радкевич, с.11), одно дело, зато досконально. Но все-таки, должно же что-то остаться, даже в этом, предельно ограниченном исполнителе, хоть что-то?

Ведь Онисимов – не просто начальник, Большой начальник, ну как же, десятки предприятий, тысячи работников. Его воля не позволяет этим людям расслабляться. Да он сам себе не позволяет расслабиться, ритм, день и ночь. И все же? он есть рядовой начальник. С позиций Системы, на фоне системной Цели, он – лишь рядовой начальник. Не дай Бог! замена будет сделана мгновенно, Система как работала, так и будет работать. Этот сведение Большого человека к определенной клеточке Системы можно передать следующим образом: лучшая судьба любого человека в Системе в том, чтобы стать «частым случаем» более высокого начальника. В пределе, «частным случаем» самого высокого человека, Вождя. Система уверенно стремится к своему завершению, она пережила Вождя, и теперь на ее вершине такой же рядовой вождь. Не странно ли, рядовой вождь? но только так может быть завершена вся Система. Одна клетка, другая. Один руководитель, другой. Каждый в своей клетке, на своем уровне, решает судьбу людей, одновременно решается его судьба. Каждый защищается от внешних угроз, каким образом? «как самоотверженное служение Батюшке Плану» (Радкевич, с.11). На деле, стать поближе к Вождю, кого-то, следовательно, подставить. Каждый желает стать охотником, так, чуток романтики. Быть Крепким хозяином, вот что требуется, «для этого надо ежедневно подтверждать свою крепость» (Там же). Но как же из Исполнителя перейти в Хозяина? Такое под силу лишь Системе в целом, и Система этого добилась, сохраняя себя, она двинула наверх рядового вождя.
Человеческое лицо номенклатуры, лица хозяев, посмотрите на Леонида Ильича.

Последняя стадия, неужели высшая, или все-таки именно высшая, поэтому и последняя?
Возникают обмены, возникают эстафеты, а с ними кланы, какой-то клан окажется наверху. Чем были для Системы такие люди, как Онисимов? Дрожжами, они начали быстро размножаться. Возникла каста, кто-то ведь должен управлять государством. Правящая каста держится за счет эстафеты, а как же рядовые? Они-то как раз и являются предметами эстафеты, но не ее участниками. Конечно, они могут затеять что-нибудь, на своем уровне, бывает, затевают, тихо и незаметно. Что же становится предметом эстафеты? Увы, крошки с барского стола. А что еще могут передавать крошки, вернее, урывать. Множество миров превращается в один мир, в единственный мир! мир заполненный крошками. Неожиданная эстафета, сначала мир одного Хозяина, затем держава крепких Хозяев, а ближе к развалу – страна вездесущих несунов. Разве не к этому торопились мы все эти годы, чтобы каждый был хозяином, на каждом рабочем месте. И страна стала! Что-то это напоминает? «Развитие рыночной экономики вначале обогащает лишь узкий круг» (Медведев, с.25). И здесь, вначале «тончайший слой», затем Номенклатура, потом Аппарат, потом Актив. Наконец, те самые простые люди, выбирающие газеты со сказками. А какова плата, ведь за все надо платить?

Н/Д – 3
Человек становится функцией.
Эрудированный, квалифицированный, опытный, закаленный работник, и функцией? Именно поэтому, функцией в руках другого человека. Как это ни странно, изгнание личного и развитие профессионального мастерства необходимо ведет, приводит к возникновению человека-функции, для другого человека. Человек становится исполнительным инструментом, «тупым» рабочим органом в руках начальника. Более того, он становиться частью этого начальника, как та же рука, или нога, или даже язык. Из этих людей-инструментов формируется новый человек, большой человек. Его пределы? Он стремится быть беспредельным, счет идет на миллионы. Это все исполнительные инструменты, а сам он новоявленный титан. Что позволяет ему стать гигантом? это известно, личная власть, вернее, режим личной власти. Что же позволяет ему неограниченная власть, какая удовлетворяется потребность? Потребность в росте, больше, еще больше:
«Тут нужен мощный Механизм» (Попов, с.26).
И чем больше тот мир, на который претендует Большой человек, тем все больше должен быть мир невидимый, этот второй мир должен расти быстрее первого. Неужели невидимая жизнь возможна только как эскалация? Или же невидимая жизнь для того только и нужна, чтобы осуществлять эскалацию, желаний, потребностей, в конечном счете, воли. Наша история предстает как экспансия, сначала страстей, чуть позже приговоров, почему бы и нет. Чем хуже это лицо истории? если это так, подобная история рано или поздно, втянет в свою воронку массы. Массовое лицо истории, или быть может, история становится историей масс. Это значит, отдельные люди должны стать неразличимыми, на то и масса, чтобы стереть любое отклонение.
Поначалу ставка на рядового человека воспринималась буквально: каждая кухарка будет, и т.д.
Очень скоро выяснилось, требуется другое сочетание (символ), рядовой руководитель. В самом деле, если кругом одни рядовые, то кто-то должен быть наиболее рядовым, самым рядовым.

3.
Что это такое, рядовой человек? можно ли его сравнить, скажем, с рядовым иностранцем?
Зайдем в рядовой дом, квартира, комната. На полу лежит человек, буквально, лежит плашмя. Что он делает? Не угадали, он моет пол. Или полы, как вам удобнее. Почему в такой неудобной позе, он одноногий. Иначе он просто не может. Он мало что умеет, мало что знает, что остается? спрашивает он сам себя. И сам отвечает, берет тряпку и начинает мыть полы. Лежа, можно ли такого человека считать рядовым. Или же? считать ли человека нерядовым, если для него самая обычная ситуация становится нерядовой. Ведь он же не поднимается над своей ситуацией, он подчиняется ей! А рядом с таким человеком розовеет другая фигурка. Очень это бойкий человек, обожает покер, и по вечерам погружается в игру. Как назло, ему не повезло! его соперники гораздо умнее, это значит, часто проигрывает, немалые суммы. После проигрыша предстоит путь домой, какие только мысли не придут в голову. Вбегает, машет, кричит. Да, вот сейчас напали, отняли все деньги, до последнего рубля. Ему не верят, не впервые. И что делает этот другой человек? разумеется, он тоже падает на пол, дергается, изображает припадок, вдруг стал одноногим? Да, нет, две ноги, обе здоровые, держат. Однорукий? Обе на месте. Одноголовый? Так мы все с одной головой. Тогда одно полушарие!
Ба, да это рядовое событие, сколько их было, а сколько будет.
Из массы рядовых событий – ход жизни. То ли жизнь предполагает события, то ли из череды событий складывается жизнь. Должно быть я придираюсь? Возможно. Вот некий человек создал мелодию, это вальс. И что? Теперь представим, вальс вдруг ожил и бросился на поиски другого человека, возможно ли это? как знать. В одной, некогда популярной песне лирический герой тем и озадачен: некий странный вальс всюду ищет его. Вальс = символ, за что-то ведь должна цепляться память, но если символ начинает преследовать? Вернее бы сказать, человек подчиняется одному символу, тогда символ? Все, что осталось от человека.

Теперь немного из истории символов.
Император Николай-2 отрекается, пишет, говоря современным языком, заявление об увольнении по собственному желанию. А в это же время? Здесь же, в двух шагах, в соседнем купе слышатся гневные слова: «этого предателя Рузского  надо арестовать и убить» (Резник, с.378). Этот решительный человек = адмирал + сторонник монархии + подданный, рядовой? или все же не рядовой? «Из своего купе он так и не вышел до окончания драмы» (Там же). Адмирал располагал пространством протеста, свое купе. Почему так? Там он был в безопасности. Он и предан-то был «в границах собственной выгоды и безопасности». Возможно, все определяется ситуацией. В рядовой ситуации, мы легко делимся, я вверху, вы внизу, так ли уж важно, кто наверху, если оба рядовые. Но именно нерядовая ситуация проясняет, кто есть нерядовой человек. А зачем нам нерядовые ситуации? не лучше ли наша нормальная жизнь. Мы быстро голосуем за нормальное течение событий. Что это такое, нормальное течение событий? Обычно, минимум проблем. Или знакомое решение, если проблема возникла, по сути, она тащит за собой и свое же решение. Начинает работать Машина власти и привычек. Привычно выделяется нерядовой человек, откуда? Из массы рядовых, если бы!
он, такой как я или ты, все та же привычная иллюзия.
Если что-нибудь удобнее привычки.

Тем и хороша привычка, что незаметна, скучна, равнодушна. Еще очевидна настолько, что сама себя делает невидимой. Не воздать ли должное? Благодарю тебя невидимка, что делаешь сам себя невидимым. Это значит, не нужно тратить силы. А если и приходится, то по минимуму. Не возвести ли это стремление к минимуму в принцип? Отсюда «образ минимизированного человека и человека как все, равного любому в этом минимуме социальности» (Дубин, с.2). Запросы по минимуму, к жизни, к партнерам, но главное к себе. А потому будьте вежливы, и от вас я жду «минимум требований», не перегружайте, я все одно скроюсь. Но если привычка привыкать к одинаковости начинает определять всю жизнь, чем-то это должно закончиться? Естественно, следует обычное переворачивание, в фокусе сам человек, с собственной же самооценкой. Или как замечает наш социолог: «привычка есть механизм негативного самоопределения» (Там же, с.3). Лучший рецепт: я ни при чем. И ты, и он?! Да, мы, оказывается, мыслим одинаково. Вот такое дружное схождение к единству и дает рядового человека. Поздравляю, вы уже готовы к подвигу, и даже к жертве. Вам не смешно? если я и готов к чему-то, так это к жестокости. Разве жертва не подразумевает жестокость власти?

Все познается в сравнении. Скажем, величайшее богатство Англии конца 18-го века?
Не угадали, долг. Да-да, растущий долг?! «даже самые отъявленные скептики начали признавать, что государственный долг является величайшим богатством страны, гарантом ее стабильности» (Менцин, с.88). Ну, а если перейти к России? ее величайшее богатство – человек привычный. Чуть иначе, рядовой человек. Две страны, две пирамиды? Я бы выразился несколько иначе, два инструмента. Но почему конец 18-го века? Потому что за сто лет до этого, одновременно, начались реформы. В Англии финансовая реформа, известная как Великая перечеканка. В России реформы Петра. Дело нужное, но без инструментов невозможное. В одной державе начали наращивать госдолг, брать займы. А в другой стране начали наращивать земельный фонд, за счет соседей. Началось формирование двух экономик. На момент возникновения, обе экономики суть хозяйства нового типа (новые лица?). Все-таки, в основе ставка на рост, начнем расти, быстрее всех. Но вот средства роста оказались диаметрально противоположными: голод денежный и голод земельный. И как раз к концу 18-го века две жадно потребляющих системы дали первые, и внушительные, результаты.
Голодание способствует минимизации потребностей?
Обострению одной потребности и блокированию всех прочих потребностей, вот так и родились две империи, ныне скончавшиеся. Но можно сказать чуть иначе, возникли две эстафеты, чем они были заняты? Производством людей, рядовых людей, ибо ни одна хозяйственная система не может обойтись без рядовых людей. Для одних рядовых людей обычным делом становится предпринимательство. Для других рядовых людей не менее обычным делом становятся мобилизационная жизнь. Что-то здесь смещается, смешивается? Ни одна система не может обойтись без людей, ведущих мобилизационную жизнь. Но там! этакую жизнь начали вести предприниматели: производство ради производства. Но здесь! подобная жизнь стала уделом подданных: жизнь ради собирания земель. Мобилизационная жизнь становится рядовым явлением.

Н/Д – 4
Зачем Власть создает правила? Чтобы самой быть вне правил.
Зачем нерядовой человек создает барьеры? Чтобы рядовые не могли стать нерядовыми. Но все же? как бы то ни было, мир развивается. Мир не только развивается, он еще и сохраняется. Если суммировать, в мире есть компонента традиции и компонента развития. Нерядовой человек лихо вскидывается, за какую же компоненту ему браться. Решается быстро, развитие в рамках традиции + традиция как основа развития.
«Мы живем в тени, отбрасываемой прошлым» (Оболонский, с.74).
Император отбросил тень на всех подданных. Эстафету перенял отец-основатель, просто гигантская тень, большую помыслить-то невозможно. Оказалось, возможно! отец народов превзошел, лихо. Чуть иначе, мы живем в тени, которую тащит (или толкает?) история. Но кто делает историю? Известно, народ. Чем же тогда заняты великие личности? сооружением тени, до сих пор не можем выбраться. Можете возмущаться. Можно, действительно можно? Ах, вы проклятые! Да, как бы жил рядовой человек, если бы не эта тень. Ну, хорошо, все окунаемся в тень, но что дает нам тень? В пределе стабильность, в обычной жизни замедление. Тень? в нормальной жизни = в установившейся жизни переход от неравенства к полному равенству, это же идеал! замедляется до чрезвычайности. Когда еще там начнется «восстание языческих смыслов и символов» (Кантор, с.123). Можно выбирать: быть одноногим или жить в тени. Тени предков, Революций, вождей.
Нормальные люди, т.е. люди разного размера, выдавливаются по капельке.

Вместо заключения
«Не все могли видеть невидимое» (Аксенов, 1997, с.61).
1.
А те, которые в самом низу Пирамиды, буквально на дне, те самые муравьи?
Когда-то литература вывела образ маленького человека, у него есть большая мечта, шинель. А рядом? Посторонись, это летит Птица-Тройка, ведь задавит. Потому Пирамида и отправила маленького человека на дно. В самом деле, а кого еще туда загонять. Стул – это то, на чем сидят. Борщ – это то, что едят, ложкой. Муравей – тот, кто делает непосредственную работу, на просеке, на станке, на смене. Или в какой-нибудь убогой приемной, печатает, подшивает пошлые бумаги, заваривает кофе. Да мало ли каких наберется дел, внешне незаметных, но без которых работа остановится.  Даже, если вся работа сводится к нажатию кнопок, кто-то должен нажимать эти кнопки. Такие маленькие, такие незаметные кнопки, и нажимать на них должен кто-нибудь маленький и незаметный, начало гармонии? Почему же в этом случае не вспоминают о муравье, но говорят презрительно: канцелярская крыса. А если эта самая крыса – человек действия? Почему бы ему не создать свой собственный мир , свою Кастилию? Ага, посмотрите, начинает выделяться!
Смысл человеческой жизни, очень короткой человеческой жизни?
Зачем завещать штаны, какие штаны? Ну, те самые, которые носят. Странно, а что это за штаны? Ну, как же, суконные. Что ж вы сразу не сказали, давайте их сюда, вот так, сложим, уложим в сундук, сундук на замок. Понятно, это Средневековье, чего только ни передавали по наследству, вплоть до лоскутов, которые вырезались из изношенной одежды. Что касается орудий труда и предметов быта, они «эксплуатируются до полного износа» (Медведев, с.23). Заглянем в СССР, 60-е, «промышленное оборудование эксплуатировалось до полного износа, как и бытовая техника, одежда и обувь» (Там же). Не зря один наш известный экономист ерничал: этический износ. Действительно, зачем нам моральный износ, если мы рассчитаны на вечность.
Кто мы? Звено в цепи, а вся цепь не видна, как не тянись, не увидишь.
Такое "мы", одновременно, и зачем мы, и куда мы идем. А потому говори, что будешь передавать. Я бы хотел заветное, свою мечту. Шинель что ли? Так у тебя же ее нет! Мне не повезло, но может быть, мой далекий потомок обзаведется. Потомку-то еще и расти, и расти. Даже до тебя. А пока давай-ка сюда штаны, вещь необходимая. Ну что ж, жизнь – это «работа на будущее» (Там же), примите мой посильный вклад. А как насчет вклада посерьезнее? Нет-нет, моя голова мне еще пригодится, пойду, пройдусь.

2.
А как же Рост? Ведь мы были помешаны на темпах роста!
О, дайте мне! возможность расти, а для роста требуется пространство. Дайте мне пространство роста. Эко, вас куда занесло. У нас должен расти весь народ, а вы что себе требуете? Я не говорю о пространстве личного потребления, тем более о темпах роста личного потребления. Я говорю о способностях, дайте мне пространство для роста моих способностей. И как долго вы намерены их растить? Да бесконечно долго, вы уверены? Да, ведь что такое человек? Неограниченные возможности + ограниченные потребности. Ну что ж, давайте ваши способности, вот они. Что это такое, что вы подсунули? как что, это и есть мои способности! К чему? К уменьшению труда, да как же тогда зарплата? Она, напротив, будет расти. Что вы тут огородили, как расти! Очень просто, если я уменьшаю количество труда, скажем, буду доставлять каждый час на 10% меньше, тогда и времени на выполнение всей работы понадобится на 10% больше. Ну, а зарплата зависит от рабочего времени. От общественно-необходимого времени! Так ведь я же собираюсь экономить не время, труд. И чем больше сэкономлю труда, тем больше доставлю общественно-необходимого времени. А чем оно больше, это общественное время, тем и зарплата больше, платите. О времени же, вернее, о его количестве я уж позабочусь, не сомневайтесь, не подведу. Вы владеете подданными, их руками, ногами, животами, ну а я владею временем этих подданных.
Читатель, Вы не устали?
Тогда одно, не столь давнее наблюдение: «Базовая идея коммунизма о неограниченных возможностях человека и его ограниченных потребностях оказалось несостоятельной» (Медведев, с.29). Выходит, человек может расти только через рост своих потребностей. Каким же образом от ограниченных ресурсов перейти к неограниченным потребностям? Было предложено очень изящное решение, видимо, диалектическое:
; Рядовой человек, пребывающий в рядовой конторе.
; Рядовой коммунист, пребывающий в рядовом комитете.
; Рядовой руководитель, пребывающий в рядовом кабинете.
Каждый получает по труду? Ну что, вы! Ну, зачем же направлять инициативу людей на растягивание трудовых процессов. Нет-нет, только по конечному результату (КР), а что есть КР? Это же очевидно, вклад каждого в общественное производство. Но как же этот вклад? Совсем просто, есть коэффициент трудового участия (КТУ). Чем выше КТУ, тем больше вклад, тем больше заработок. Тогда почему ваш КТУ так велик? Чудной вы человек, ведь самый неблагодарный труд – это же труд распределения. А ну-ка, попробуйте всех распределить, да еще как надо. Куда это вас понесло? Не понесло, а вознесло, дышите глубже, рядовой! Вы влипли, снова, теперь-то куда? В эпоху тотального перераспределения, чуть иначе – "экономика дефицита" (Косолапов, с.109 – 110). Так что сиди себе под столиком да помалкивай, историк появится позже.

3.
30-е и 60-е, чем первые отличались от вторых?
СССР 30-х? Разумеется, науку не забывали. Но сказать: СССР – это "наука стоит перед проблемами", видимо, нельзя. На первом плане стояли совсем другие задачи, следовательно, иные методы. Если кратко, СССР великого перелома – "организация стоит перед проблемами". Решения, технологические, уже были даны, практикой западных стран, нужно лишь перенести технологию с Запада в СССР, а затем дать темпы. Это у них кризисы, а у нас непрерывное развитие. Лишь бы иметь организацию, формы.
А вот в 60-е на первый план вышла именно наука.
Еще бы, развернулась НТР, об этом с экранов, газетных полос, высоких трибун. С наукой было все в порядке? В числе передовых! Космос, мирный атом, сделки века типа «газ – трубы». Чего ждали от науки? Можно ограничиться, чего ждали от физики? Некий молодой человек (ГП) увлекся историей, вот настоящее дело, можно посвятить жизнь, наука! «Но родители мои объяснили мне – очень жестко и определенно – что человеком может считаться только тот, кто имеет настоящую профессию» (Щедровицкий, с.85). Историки или философы сюда не относятся, поэтому ГП пошел на физический факультет. Ему передали не знания, но определенное отношение к знаниям. Еще бы, физика, ах, эти физики, "жрецы науки", сулят такие открытия!
Какие? Ну, как же, Нобелевские премии, передовая линия, не до зарплаты.
Не превратить ли нам историю в героическое дело. Скажем, выдать какое-нибудь открытие, которое сразу перевернет весь мир. Стратегия, рассчитанная на прорыв, куда? Известно, в конец истории. Не проще ли перевернуть мир, этот погрязший в рутине мир, начали первый день творения! Сколько раз объявлялось о конце истории. А вот о начале истории не говорят, не странно ли? Ничего странного, начало не объявляли, но делали. Сколько раз принимались строить новое общество. И всякий раз в этом начале выглядывало лицо рядового человека. Возможно, рядовой человек и есть та самая «первая ступенька», одновременно идеал, с которого начинается страна, а значит, начинается история. Сначала возвысить историю, потом приземлить. А на практике? Та самая плата, сначала вознести интеллигента до небес, а потом поставить к стенке. И то, если подумать, не отца же нации отправлять к этой стенке.

Если сама история – рядовое событие, то ее нормальный результат – рядовой человек.
Мы это сознавали? И подчеркивали: «обыкновенный человек и бездарный человек, рядовой человек и маленький человек» . А уж как радовались-то, такое преимущество. У нас нет, и не может быть маленького человека. Ибо все мы рядовые, у каждого место, в общем строю. А если я не хочу бредиться в ваших рядах? Достаточно глянуть на вершину, кепку сними, глянул, что же ты сразу съежился-то, герой?
И вдруг как-то получилась, как-то состоялась философия второго рождения.
Это все же лучше, чем философия второй революции.
Чем-то оно выделяется, это тихое второе рождение? Философия готовила его, если угодно, принимала роды. На свет божий явилась индивидуальная судьба «простой человеческой телесности с ее страданиями и смертью» (Рубцов, с.38). Появились новые ориентиры, шаг к программе. Какая программа?! Программа уже есть, там все сказано, работать надо, идите! И новорожденный потопал, в обход третьей Программы партии. Вернее, в обход первого варианта третьей Программы, ему повезло. Не только ее обошел, не только оставил ее позади, но еще и сохранил себя как философа. Как будто что-то заработало, конечно, эстафета. Не в этом ли переломный характер 60-х. До этого работали только директивы, а тут заработали эстафеты, и где?
В рассаднике рядового сознания, чуть иначе, в заповеднике.

Необходимое примечание
Если переиначить известное высказывание Парето: история есть кладбище философов . Тем самым мы признаём вклад философов. Куда же тогда делись могилы рядовых? История их не замечает, участвуют в истории, сходят, ушли, их нет. «Обнимитесь, миллионы!». Но что-то да должно остаться, даже от рядовых! На мой взгляд, история есть кладбище философий. Почему не наоборот? Потому что только история дана в одном экземпляре.


Литература:

1. Аксенов Г. Отстрел третьего кита // Открытая политика, 1997, № 10.
2. Аксенов Г. Нищета философии ведет к бедности государства // Открытая политика, 1998, № 3-4.
3. Андреев Н. Деятельные бездельники // Открытая политика, 1998, № 5.
4. Ария С. Уроки частной жизни // Новая газета, 2009, № 144, 25.12.
5. Вишняк М. Дань прошлому // Свободная мысль, 1992, № 15.
6. Дубин Б. О привычном и чрезвычайном // Неприкосновенный запас, 2000, № 5.
7. Волков С. История культуры Санкт-Петербурга с основания до наших дней. – М.: ЭКСМО, 2008.
8. Виноградов И. За бегущим днем // Вопросы литературы, 1961, № 1.
9. Данилов А. Социология и эволюция власти // ПТПУ, 1999, № 1.
10. Зямзин В.Г. Уволить пенсионеров // Открытая политика, 1998, № 2.
11. Кантор В.К. Антихрист, или вражда к Европе: становление тоталитаризма // Октябрь, 2001, № 1.
12. Косолапов Н. Социум и экономика // Свободная мысль, 1992, № 9.
13. Левада Ю. Общественное мнение у горизонта столетий // Неприкосновенный запас, 2001, № .
14. Медведев А.В. Когда в России начнется экономический рост? // Открытая политика, 1998, № 1.
15. Менцин Ю. Монетный двор и вселенная // Открытая политика, 1997, № 12.
16. Нагловский А.Д. Председатель наркомов // Слово, 1991, № 11.
17. Наши рефераты. 1956, 1965: уроки незавершенных поворотов // Коммунист, 1988, № 10.
18. Попов Г.Х. Блеск и нищета Административной Системы. – М.: ПИК, 1990.
19. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. – М.: Мысль, 1974.
20. Радкевич С. Мертвая вода реформ // Открытая политика, 1998, № 1.
21. Рубцов А. Между капитальным социализмом и социальным капитализмом // Свободная мысль, 1992, № 8.
22. Таранов П.С. От Соломона до Роджера Бэкона. – М.: АСТ, 2000.
23. Оболонский А.В. Первое приближение к истине // Открытая политика, 1998, № 2.
24. Синявский А.Д. Что такое социалистический реализм? – в кн.: Литературно-критические работы разных лет. – М.: 2003.
25. Щедровицкий Г.П. «Я живу внутри философии, стараюсь делать эту самую философию – так, как могу…» // Открытая политика, 1996, № 11–12.
26. Щуплов А. Самоубийство Чайковского в энциклопедии отменяется // Российская газета, 2002, № 213, 09.11.